Кикимора

      Западно-Азиатский материк. Республика Падокия. Провинция Дентора. Поместье семьи Золдик на вершине потухшего вулкана Кукуру. Ночь с 27 на 28 апреля 2000 года.       Ночью в поместье Золдиков всегда тихо. Миллуки нравилась эта почти мертвая тишина. «Почти» мертвой она была из-за верхних этажей: завывание ветра за окнами, треск пламени в каминах, бой часов, которые только недавно убрали… все это доносилось до катакомб и привычным эхом распространялось по коридорам.       – Мне один экземпляр нужен! Ты, насмешка Древних Богов над моими нервами! Отдай бумагу!       Мирная тишина разрушена. Визгливый голос матери был слышен далеко за пределами кабинета и эхом проносился по катакомбам. В этот раз причиной криков стал принтер. Миллуки замедлил шаг, надеясь, что мама все же разобьет эту рухлядь, но…       – Пошевеливайся! Я слышу твои шаги!       Хакер вздохнул и послушно ускорил шаг. Если он когда-нибудь женится, его избранница точно не будет наемницей. Одни проблемы от этих беспокойных созданий! Мама вернулась из Денторы с сильнейшим отравлением и, не успев толком отлежаться, принялась за работу!       Миллуки, вздохнув, вошел в кабинет.       Парню всегда казалось, что время не властно над этой комнатой. Менялась мебель и обстановка поместья, безжалостно выкидывалась устаревшая техника и вещи, выработавшие свой ресурс... Менялось все, но только не кабинет госпожи Золдик. Хакера больше всего удручала именно техника, которая буквально была сконструирована в прошлом веке! Большая, громоздкая, неудобная, тормозная… но мама рогом уперлась: пока работает, не выкинет.       – Этот зверь печатает как попало! – пожаловалась она, обвинительно ткнув пальцем в принтер. – Магнитит листы и выплевывает целой пачкой, а если не выплевывает – заедает!       – Сейчас посмотрю.       А что еще оставалось? Мама была на пороге истерики, а успокаивать ее Миллуки не умел… Это только отцу и Иллуми удавалось.       Сжав тонкие губы в нитку, хакер подошел к принтеру и открыл защитную крышку…       Было зажевано несколько листов бумаги, однако мама, далекая от правильного обращения с техникой, вместо того, чтобы поднять крышку и вытянуть листы, затолкала туда карандаш и обломила. Миллуки вздохнул и без надежды на согласие, спросил: – Может, я его на детали разберу, а тебе новый поставлю?       – Разбирай! – рявкнула мама и, всплеснув руками, ткнула тонким пальцем на компьютер. – И это чудовище забирай! Если меня после смерти ждут Боги возмездия, они вновь посадят меня работать с этим merda!       Хакер замер и скосил глаза на мать. Он нередко видел как она истерит и швыряется вещами, но чтобы госпожа Золдик оскверняла уста матом? Пусть и на другом диалекте? Нет, не припомнит…       Миллуки краем глаза проследил за мечущейся по кабинету женщине и не нашел сильных изменений. Вроде, все как всегда: полный туалет, каблуки, макияж, драгоценности и излишне эмоциональная реакция на раздражение.       Хотя нет, не так же… Лицо не скрывает моношлем, волосы обрезаны по плечи и распущены. Хакер нахмурился, когда мама, эмоционально заломив руки, присела не за стул, а на столешницу.       И все?       Заломила руки и все?       Не разбила монитор, не расшвыряла бумаги, не наорала на него за медлительность?       Миллуки непроизвольно напрягся, все еще ожидая проявления худших черт родительского нрава.       – Ненавижу этот кабинет, – ни с того ни с чего поделилась она, сложив руки под грудью. – Завтра же все лишнее отсюда выкину...       – Выкидывай, – пожал плечами Миллуки, не зная как реагировать на ее слова и поведение.       Почему она задумалась об этом только сейчас?       – И выкину! – хмыкнула мама и со вздохом поднялась со столешницы. Обогнув стол, она подошла к бару и достала бутылку виски. – Будешь?       Гулко сглотнув, Миллуки кивнул.       Пока мозг лихорадочно обдумывал увиденное, руки делали привычную рутинную работу. Хакер уже достал листы и задумчиво вчитывался в… Что это?       – Мам?       – М-м-м? – женщина отвлеклась от наполнения стаканов и подняла голову в сторону сына. – А, это черновой договор с Торговым домом Рем, – ответила она на невысказанный вопрос. О стенки стакана с толстым дном ударились охлаждённые камни.       С Рем?       Интересный шаг.       – Что насчет этого думаешь? – спросила она, подавая ему стакан.       – Пока ничего конкретного, – ответил он.       Какие выводы можно сделать на основании трех помятых листков?       Мама быстро поняла свою оплошность и подала ему остальные листы. Миллуки погрузился в чтение.       У второго по старшинству сына четы Золдик было много недостатков, в которые его не забывали тыкать носом, но во всем, что касалось информации – сбор, упорядочение, выжимка короткой аналитики – ему не было равных. Миллуки не беспричинно гордился своими способностями: он с легкостью находил в разрозненном потоке информации логику и складывал ее в прочную структуру, будто это кубики лего. Отец и дед ценили его способности и закрывали глаза на слабости.       Но только они.       Братья не скрывали своего презрения, мама недовольно кривила губы, дед Маха посмеивался. В семье, где правила сила, он – пухлый и неуклюжий – был будто инвалидом. Унизительное чувство собственной никчемности давило на Миллуки с самого детства. Он мечтал о силе, мечтал о власти, мечтал о преклонении… или хотя бы о признании. Признании семьей.       – Идея хорошая, – ответил он по окончанию прочтения. Мама, побалтывая в стакане янтарный виски, села рядом. – Рем начал делать успехи в развитии IT-систем. Успехи, конечно, не такие как в Сагельте, но все же на уровне. Потенциал для развития не маленький.       Мама сделала последний глоток и отставила стакан, сосредоточив все свое внимание на словах сына. Обычно, стоило ему заговорить о чем-то, связанном с передовыми технологиями, как ей становилось скучно. Сейчас же интерес читался в ее позе, в повороте головы, в направлении взгляда… это было странно, но приятно.       – Рем изначально очень воинственная республика, – продолжил он. – На их немаленькой территории раскидано огромное количество бойцовых школ и клубов. И Небесная Арена, в которую стекаются лучшие бойцы всего мира. – Парень почесал бровь, думая, как бы более понятно донести до мамы такую простую мысль, как развитие технологий. – В общем, в попытке поддержать имидж Рем приступил к разработке военного оборудования и технологий. Многое, созданное для военной промышленности, постепенно модернизируются и интегрируется в массы.       – И при чём тут торговля, – почти не размыкая губ, спросила мама. – Больше похоже на подготовку к военным действиям.       – К войне надо быть всегда готовым, – хмыкнул в ответ Миллуки, не понимая ее волнения. – Важнее то, что Рем становится перспективным союзником. Надо изначально в договоре продавить скидки на комплектующие и программы их производства. И заключить не ежегодный, а долгосрочный договор лет на пять.       Мама нахмурилась, но кивнула.       – Поможешь составить, раз умный такой, – буркнула она. Женщина потянулась к стакану и быстро его осушила.       Миллуки скосил взгляд на пустую на две трети бутылку, на свой ещё полный стакан и выгнул бровь.       Оперативно, однако… Похоже, хорошая сопротивляемость опьянению у них не только благодаря интоксикации ядами.       – Тебя что-то беспокоит? – спросила мама.       Еще как беспокоит.       Миллуки поднял на неё взгляд и, потерев шею, вздохнул.       – Ты ведёшь себя нетипично, – сказал он. – С самого ухода Киллуа ты сама не своя.       Хакер резко замолк и крепко сжал челюсти, понимая, что ляпнул лишнего.       «Нашел о чем напомнить! – обругал себя он, с волнением наблюдая, как мама застыла. – Сейчас получишь стаканом в лоб.»       – Верно, – женщина отставила стакан и улыбнулась сыну. – Это странно, правда?       Мягко сказано… Парень нахмурился и осторожно кивнул.       Мама о чем-то задумалась. Она отвела взгляд в сторону и, глубоко вздохнув, резко подняла глаза на сына. Миллуки невольно выпрямился и расправил плечи. Взгляд у матери стал завораживающим: тяжелым, пытливым, живым.       – Думаю, у меня все же нет выбора, – она резким движением поднялась со стола и взяла шкатулку. – Мы с отцом постоянно внушали вам, что игры с сознанием не шутки. Что собственная эмоциональная и психическая стабильность – это залог не только успеха, но и выживания.       Миллуки кивнул. Хакер понимал, что профессиональным убийцам никто не простит сумасшествия. Хоть один такой слух, один довод, и на них ополчится вся Падокия.       И прайд падет…       – Но еще более важно то, насколько мы способны уживаться друг с другом, – продолжила мама, заставляя его нахмуриться. Это что-то новенькое… – Я не смогла найти общий язык с твоей бабушкой…– Кикио прервалась, будто подыскивая слова и, вздохнув, протянула ему иголку. – И вот какой подарок она оставила мне напоследок.       – Игла?       Миллуки не потребовалось много времени, чтобы сопоставить все известное. Способности Иллуми, ученика госпожи Октавии, резкие перепады настроения у матери, неэффективность лечения… Хакер видел, что происходит с людьми, которым старший брат устанавливал закладки: как они превращались в овощей без капли сострадания и разума. Игрушки из плоти, которыми так легко управлять…       – Мы не там искали, – хакер перевел взгляд на Кикио. – Как ты жила с закладкой?       Мама растерялась от вопроса.       – Жила, – она дернула плечами и отвела взгляд. – На мое счастье, Октавия намного слабее Иллуми.       Миллуки кивнул. Он тоже не видел манипулятора, сильнее брата. Старший сын четы Золдик управлял не мышами или собаками – он управлял людьми. Чтобы быть способным на такое, надо не только владеть сильным нэн, надо еще иметь и нужный склад характера.       – Но мозги мне покорежило хорошо, – Кикио налила еще виски. – Сейчас я стараюсь хоть что-то исправить… Мне перестать?       Миллуки еще раз оглядел мать. Непривычная такая… Где ворох кружев и широкополая шляпа? Где скука и разочарование в глазах при взгляде на него?       – Нет, не переставай, – твердо ответил он.       Кикио удивленно посмотрела на сына и несмело улыбнулась.       Странно. Где вздернутый подбородок и взгляд свысока?... Будто не госпожа Золдик сейчас сидит рядом, а кто-то другой. Кто-то неизвестный.       Хакер еле подавил завопившие рефлексы.       – Похоже, это будет непросто, – вздохнула она.       Сжав руки в крупные кулаки, он коротко кивнул. Миллуки не сомневался в том, что она заметила его напряжение.       – Мой учитель говорил, что если хочешь узнать человека – сразись с ним, – сказала мама, отпив виски. – За годы бездействия я многое подзабыла, но сейчас хочу вернуться к тренировкам… Не поможешь?       Миллуки оторопел.       – Не удивляйся так, – улыбнулась мама. – В семье слабейшая – я.       Хакер глубоко вдохнул, чувствуя, как в груди собирается гнев.       – Мам, тебе и не надо быть сильной…       – Надо. Не спорь, – она прервала его, сгладив резкий тон мягкой улыбкой. – Побудешь моим спарринг партнером?       – Побуду, – криво усмехнувшись, ответил он.       Даже не верилось, что в кои-то веке она предпочла попросить помощи у него, а не у Иллуми.       – Хорошо, – мама убрала волосы за ухо и подняла глаза на часы. – Тренировку придется провести с утра. Ты не против?       – Не против.       Вообще-то против. Вставать рано утром он не любил, но не отказываться же теперь, когда пообещал.       Зазвонил телефон. Мама взяла небольшую раскладушку со стола.       – Да.       – Добрый вечер, госпожа Кикио, – хакер безошибочно узнал голос Хансу. – Господин Маха и господин Каллуто вернулись. Дирижабль идет на посадку.       – Да? – радостное удивление матери заставило Миллуки нахмуриться. – Ой, а как же я…       Женщина выдохнула в ладошку и, понюхав, поморщилась.       – Что-то случилось?       – Нет-нет, все в порядке, Хансу, – успокоила она главного дворецкого. – Я все поняла, спасибо, что предупредил.       – Рад услужить, госпожа.       Мама положила трубку и нервно сжала телефон.       – У тебя жвачка есть?       – Нет, – непонятно зачем соврал Миллуки.       Вздохнув, она поджала губы и махнула рукой.       – Примерно через полчаса они поднимутся, – вздохнула она. – Я предупрежу Милену… а ты не вздумай опоздать.       – Часов в шесть начнем? – спросил Миллуки, подразумевая тренировку.       – Давай в шесть, – кивнула она. – Но я имела в виду, что бы ты явился через пятнадцать минут к входу.       – Что? А я-то там зачем? – возмутился хакер.       Делать ему нечего – мелкого подхалима встречать.       – Маху поприветствуешь, – закатила глаза мама. – Свекровушки на вас нет. При ней каждого члена семьи все вместе встречали и устраивали шикарный ужин.       Миллуки представил, как подскакивает в пять утра, чтобы встретить Иллуми, и ужаснулся.       – Надеюсь, ты не вернешь такую традицию.       – Да делать мне больше нечего. Организовывать-то все мне придется, – хмыкнула она. – Но к старшим все равно нужно проявить уважение! Так что – не опаздывать!       Через пятнадцать минут они оба стояли у выхода на внутренний двор Кукуру. Идти к дирижаблю мама отказалась, к немалому удовольствию Миллуки. Хакер вздохнул и, искоса глядя на нервничающую женщину, спросил: – Ты из-за чего так переживаешь?       – От меня пахнет, как от канистры с бензином, – Миллуки хмыкнул на такое сравнение. Привычка мамы преувеличивать проблему никуда не делась. – Негоже в таком виде перед Каллуто показываться.       Вид, как вид… Парень недовольно нахмурился.       – А передо мной, значит, можно?       Мама повернулась к нему и смерила скептическим взглядом.       – Ты уже взрослый, – скривила губы она. Гримаса получилась на диво капризной. Каллуто так же куксился, стоило у него в детстве что-то запрещённое отобрать. – Ты и так знаешь, что мама выпить может, а Каллуто еще рано!       Миллуки еле сдержался, но не хмыкнул.       – Мама, Каллуто тоже знает, что ты можешь выпить.       – Одно дело знать и совсем другое – видеть! – рявкнула она так, что Миллуки вздрогнул. – Не мешай мне волноваться!       Хакер примирительно поднял руки вверх и слабо улыбнулся, показывая, что больше такого не повторится. Ну хочет женщина пощекотать себе нервы из-за ерунды: кто он такой чтобы мешать?       Дедушка Маха и Каллуто пришли через восемь минут. Миллуки отсчитывал каждую чертову секунду, наблюдая, как мать мечется у двери. Первым ворвался Каллуто. Младший Золдик еле успел остановиться, увидев на пороге старшего брата. Миллуки, глядя на ошарашенное лицо братца, глумливо улыбнулся. Выйти встречать их стоило только ради этого – кукольная маска с гладкого личика братца спала! Правда, мелкий поганец быстро пришел в себя и, нахмурив девичьи брови, спросил:       – А ты что здесь делаешь?       – Каллуто! – грозно одернула его мама. Миллуки еле удержал бесстрастную мину. – Мы вышли вас встретить, что за реакция?       Мальчик залился густым румянцем и опустил голову, спрятав глаза.       – Да, прости. Я просто не ожидал…       И мама, добрая душа, тут же расплылась в улыбке и зачастила: – Ох, ничего страшного! Главное, что вы наконец-то вернулись.       Женщина присела на корточки и крепко обняла младшего. Миллуки поморщился при виде довольного лица брата и от души пожелал ему треснувшую харю… даже, возможно, и его, Миллуки, усилиями.       – Мама, а может и Каллуто захочет завтра с нами на тренировку пойти?       Младший удивленно выгнул бровь и, поймав взгляд хакера, покрутил пальцем у виска, пока мама не видит.       – Отличная идея, – улыбнулась она, отпуская сына. – Ты не против? – Каллуто, огорошенный просьбой, рассеянно улыбнулся и кивнул, потом покачал головой и жестами показал, что только рад такому положению дел. – Вот и отлично, – довольно заключила она и, посмотрев на дверь, спросила: – Ты где дедулю оставил? Подождать не мог?       – Здесь я, здесь, – сказал дедушка Маха из-за двери. Войдя, он оглядел всех и растянул губы в широкой улыбке. – Незачем так суетиться, Кикио. «Macallan Sherry Oak»?       – И «Glenlivet Generation» – кивнула мама, широко улыбнувшись.       Каллуто ошалел, будто понял, что это за алкоголь.       – Разорила-таки заначку Октавии? – хмыкнул дедушка Маха. – Какой повод?       – Ремонт. Наконец-то выкину неудобный стул и сожгу картины, – радостно ответила она.       – Похвально, – хмыкнул дед, проходя мимо них к лестнице.       – Вам ужин в комнату принести или вы с нами поедите? – спросила она в спину старика.       – Шо в комнату принесет, – ответил Маха, не поворачиваясь.       – Ну что ж… – протянула Кикио и, проводив взглядом деда, повернулась к сыновьям. – Идем на кухню?       Возражений не было.       По кухне носилась Милена. Кухарка поставила на небольшой столик столовые приборы и посуду, а сами блюда выставила на сервировочный стол.       – Младший господин Каллуто, с возвращением вас, – улыбнулась Милена.       Братец улыбнулся кухарке и поблагодарил: – Спасибо, Милена. Что ты такое вкусное приготовила?       Каллуто указал на небольшие глиняные горшочки.       – О, это картофель по рецепту Кагобацу, – с удовольствием ответила Милена. – Хочу, чтобы ты сравнил и сказал, где готовят лучше.       – Конечно, ты готовишь лучше, – тут же заверил кухарку мелкий подхалим.       Миллуки не сдержал кривой ухмылки.       – Ну все, довольно, – хмуро прервала их мама, первой сев за стол. – Каллуто, я жду от тебя рассказ. Как все прошло? Как тебе Кагобацу? Успели куда-нибудь сходить?       Миллуки и Каллуто сели за стол. Пока младший братец расстилал на коленях салфетку, Миллуки уже поставил перед матерью и собой по горшочку. Милена, закончив последние приготовления, тоже присела рядом.       – Спасибо, дорогой, – улыбнулась ему мама, отчего на пухлых щеках парня появился небольшой румянец. Приятно все же…       Каллуто скосил на него непонятный взгляд и тут же повернулся к матери.       – Тебе бы понравилось в республике, – сообщил братец ей. – Там везде цветы и…       На этом моменте Миллуки отключился от диалога. Маме и Милене будет интересно послушать про цветочки и архитектуру, хакеру – нет. Он достаточно быстро умял свою порцию, задумавшись о новой разработке.       – …а вот Шань Ли меня поразил, – Миллуки отвлекся от своих размышлений, прислушавшись к рассказу братца. Шань Ли были ему знакомы: не так давно он собирал на них информацию. – Дедуля Маха дал ему выбор – либо смерть от наших рук, либо сеппуку. Вэйдунь выбрал сеппуку. – Миллуки поморщился и потер уже зажившую рану. Благодаря Киллуа он на собственном опыте узнал, что такое вспоротый живот. – Миллуки, ты нам дал неполные сведения.       Хакер поднял взгляд на братца и нахмурился.       – Ты невнимательно читал, – с нажимом ответил он. – Все, что было в сети, я вам передал.       – Значит в сети не было того, что у Шань Ли есть ребенок, – сказал Каллуто, довольно блеснув глазами в сторону старшего брата. Мальчик светился довольством, рассказывая матери о проколе Миллуки. – Девочка. В благодарность за сохранение жизни его ребенка он подарил женщине нашей семьи меч цзянь. Тебе, мама.       Кикио хмыкнула, поджав губы. Миллуки нахмурился. В подобных знаках внимания он был не силен… Иллуми бы наверняка понял, что это значит.       – Не мне, Уто, – бледные губы мамы дрогнули в намеке на улыбку. – Если ты дословно процитировал главу Шань Ли, то дар предназначается женщине рода.       Братец побледнел. Сидящая рядом Милена тоже изменилась в лице. Все напряглись, ожидая неизбежную истерику… Миллуки позлорадствовал бы, если бы не почувствовал, как кровь отливает от лица и холодный пот выступает на спине. Тема девочек в семье Золдик была под запретом.       Пока хакер судорожно соображал, как бы перевести тему, Каллуто чуть откашлялся и, взяв в руки чашку с чаем, сообщил: – Я, кстати, выполнил твою просьбу.       Мама слабо улыбнулась. Слабо, но не истерично.       Пронесло?       – Ты привез семена? – спросила она, повернувшись к Каллуто.       – Да, – братец кивнул и полез в мешочек, прикрепленный к поясу оби. Достав оттуда кулек, он передал его матери. – Правда у меня будет просьба: когда будешь гулять по территории, разбрасывай их.       – И они прорастут? – спросила Милена, помешивая сахар в чае.       – Мне сказали, что они не прихотливы, – пожал плечами братец.       – Тогда я так и поступлю, – заверила его мама, пряча кулек в складках платья.       Семена? Простые семена?       Хакер выгнул бровь и кинул быстрый взгляд на младшего братца. В семье ни для кого не секрет, что госпожа Золдик предпочитает драгоценности. Каллуто, поймав требовательный взгляд брата, чуть кивнул головой, показывая, что странности в поведении заметил, но, похоже, эти изменения его больше радовали, чем волновали.       Миллуки еле заметно поморщился и опустил глаза на кружку. Он пока не знал, как относится к таким переменам.       Западная Азия. Республика Падокия. Провинция Дентора. Поместье семьи Золдик на вершине потухшего вулкана Кукуру. 28 апреля 2000 года.       Утро началось рано.       Удивительно, но в спальне Сильвы она прекрасно выспалась. Голова не болела, кошмары не беспокоили и усталость полностью отступила.       Кикио откинула одеяло и потянулась. Надо сходить в душ, собраться и поспешить на утреннюю пробежку с сыновьями…       Глупая улыбка появилась на лице. Женщина знала, что обязательно выдохнется и отстанет, но все равно была безумно рада.       «К тому же, я не планирую начинать тренировки с нахрапа, – она поднялась с постели и начала сборы. – Сегодня лишь пробежка и растяжка.»       Новенький спортивный костюм добавил хороших впечатлений: мягкая ткань стрейчевых лосин была удобной и мягкой, а толстовка – такие предпочитал носить Килл – теплой. Самое то для свежего утра на горе Кукуру.       Кикио вышла к тренировочной площадке самой последней. Каллуто уже разминался: он убрал волосы в низкий хвост и переоделся. Обычные тренировочные штаны и толстовка на молнии стирали навязанную образом женственность и делали из Уто просто миловидного мальчика. В таком виде его бы точно никто не спутал с девочкой.       Женщина улыбнулась заметившему ее младшему сыну и перевела взгляд на старшего.       Миллуки, тоже выглядевший непривычно в спортивном костюме, задумчиво смотрел в телефон и чесал затылок. Толстовка обтянула живот, хотя Кикио и была уверена, что на момент покупки вещь была свободной.       – Доброе утро, – поздоровалась она, проглотив пресловутое «мальчики». Кикио не была уверена, что такое обращение понравится сыновьям.       – Доброе, мама, – первым отозвался Каллуто. Ребенок улыбнулся и подошел к ней. – Хорошо спала?       – Хорошо, – подтвердила она и дотронулась до макушки сына. Уто улыбнулся шире. Ясные серо-фиолетовые глаза зажглись радостью. – А ты?       Мальчишка кивнул.       – Дома всегда хорошо спится.       – Я тоже хорошо спал, – встрял Миллуки. – Но мало.       Парень показательно зевнул, вызвав улыбку у матери.       – Так не приходил бы, – буркнул Каллуто, отведя глаза в сторону.       Это не укрылось от Кикио. Женщина легонько щёлкнула мальчишку по носу и погрозила пальцем.       – Я хочу больше времени проводить с вами обоими, – сказала она и подняла взгляд на Миллуки. – Так что будьте добры, придержите гонор.       Старший сын, явно желавший что-то сказать, сжал губы и кивнул. Промолчал и не взбрыкнул, хоть Кикио и ожидала от него этого.       – Как скажешь, мама, – Каллуто, будучи более коммуникабельным и тактильным, широко улыбнулся и, прижавшись на пару мгновений к ее боку, пошел в сторону тренировочной тропы. – Мы начинаем?       Кикио кивнула и, подождав Миллуки, неспешно побежала.       Тренировочная тропа мало отличалась от сотен других троп на Кукуру. Ее называли так лишь из-за того, что использовали для пробежек. Они огибала вершину горы и возвращалась к той же тренировочной площадке. Длина – шесть километров, по пути встречаются камни, корни, крутые и затяжные подъемы и такие же спуски. Для неподготовленного человека – кошмар, который необходимо преодолеть за двадцать минут.       – И куда он так помчался? – не экономя дыхание, спросил Миллуки.       Кикио пожала плечами. Объяснять, что для Уто их черепаший бег неприемлем, не было никакого желания.       Весна вступала в свои права на Кукуру. Снег сошел полностью, с низины доносилось пение птиц и ощущался резковатый аромат сирени – в этом году она расцвела немного раньше обычного. Кикио вдохнула полной грудью и притормозила, стараясь восстановить дыхание.       Миллуки тоже замедлился.       У хакера уже появилась одышка. Он взмок, челка прилипла к испарине на лбу.       – Мне кое-что не дает покоя, – прерываясь, сказал парень. – Ты отцу об игле рассказала?       Кикио нахмурилась и остановилась.       – Нет, – резко ответила она и обожгла сына злобным взглядом. – Я узнала об этом после того, как он уехал.       – А это не телефонный разговор, – понятливо кивнул Миллуки и отвел взгляд, делая вид, что не замечает недовольства матери. – Просто думаю, что он должен был узнать об этом первым. Ты пойдешь на поправку, а это не может не радовать.       Кикио скрипнула зубами, но кивнула.       – Не распространяйся об этом, – сказала она сыну и возобновила бег.       Пока они с Миллуки бежали один круг, Каллуто пробежал два. Женщина сделала вид, что не видела как младший сын показал им язык, обгоняя на втором круге. Ее это ребячество повеселило, а вот Милки еще долго недовольно что-то бубнил о подлизах и подхалимах. Отчитать бы… но Кикио не стала – решила, что сыновья сами разберутся.       «Им просто стоит больше проводить вместе время, – подумала она, ускоряясь под конец круга. – Общее всегда сближает.»       Общие занятия, общие интересы, общие враги… Кикио нахмурилась и замедлилась, специально отставая от старшего сына. Пусть он лучше видит впереди спину брата и стремится обогнать его, чем спину матери, оказавшейся выносливей его.       – Капуши, – рассмеялся Каллуто, ожидающий их и на площадке.       – Замолкни! – Миллуки покраснел, но Кикио не была уверена от чего: то ли от возмущения, то ли от бега.       – Вот посмотришь, мы тебя еще обгоним! – дыхание сбилось, когда она давала это обещание.       – Да! – поддержал ее Миллуки. – Я тебя в спарринге одолею!       – О, нет-нет, – встряла Кикио. – Я пока не готова к спаррингам. Давайте разминку закончим.       Миллуки скуксился, но кивнул. Понимал, что она сейчас не потянет ничего сложного.       Комплекс упражнений на укрепление тела и растяжка прошли с общими стонами и вздохами. Кикио уже и забыла, как это больно, когда мелкие камешки впиваются в тело, как сводит пресс и подкашиваются ноги. Мышцы гудели и ныли по окончании тренировки, но женщина наслаждалась этими ощущениями.       – Тебе помочь подняться? – спросил Миллуки.       Кикио хохотнула. Хакер и сам валялся рядом, едва дыша и не чувствуя холода от каменистой почвы.       – Помочь, – кивнула она.       Кикио прикрыла глаза и слушала, как сын, бранясь сквозь зубы, поднялся. Каллуто, уже выполнивший комплекс упражнений, поскакал на завтрак и тренировку с Махой, к счастью, не видя этого позора.       – Чувствую себя развалиной, – Кикио схватилась за руку сына и поднялась. – Вроде сделали всего ничего…       Миллуки не стал поддерживать разговор, ответив хмыком.       Он помог матери дойти до спальни.       – Может позавтракаешь со мной? – предложила она опираясь на дверь в комнату Сильвы.       Хакер покачал головой.       – К черту завтрак. Я спать.       Парень смотрел под ноги, потому и не видел злорадной улыбки матери.       «Может и ему наши тренировки пойдут на пользу», – Кикио пожелала ему хороших снов и скрылась в спальне.       В комнате она стянула с себя форму и неспешно побрела в душ. Хотелось смыть с себя пот и пыль и залезть в источник, что распарить забившиеся мышцы. Чей-то бег в катакомбах застал ее у двери в душ.       Женщина напряглась и, каким-то шестым чувством понимая, что что-то произошло, поспешила в гардероб. До прихода гонца со срочными вестями Кикио успела одеть юкату.       В спальню ворвалась Кетрин.       – Госпожа! – крик служанки заставил ее нахмуриться.       – Что? – спросила женщина и вышла из гардеробной. В прошлый раз именно с такой интонацией Лулу сообщила ей о проблемах у Западных врат, которые упорно пытался скрыть Гото.       Девушка на пороге спальни была бледна. У Кикио желудок сжался от предчувствия очередных неприятностей.       – Что-то с Киллуа? С Иллуми? С Сильвой? Зено? – переходя в фальцет, спросила она. Кетрин покачала головой, гулко сглотнув. Кикио нахмурилась и хрипло гаркнула: – Да что тогда такое?!       – Там трансформатор полетел…       Кикио не сразу, поняла, что произошло, а потом как дошло…       В поместье Золдиков было много проблем. Территория, сознательно отрезанная от мира, функционировала самостоятельно: собственные источники воды, септик, баллоны газа… Трансформатор, будь он неладен.       – Один трансформатор? – вымученно спросила она. – Пострадавшие есть?       – Один, – кивнула Кетрин. Спокойная реакция госпожи подействовала на девушку отрезвляюще. Бледность начала отступать с щек.       – Что один? – рыкнула на нее госпожа.       – Один трансформатор и один человек, – более детально пояснил Гото. Мужчина вошёл в спальню, сохраняя невозмутимость и спокойствие, но Кикио видела, что его немного трясло. – Кралли занимается Нобу. Парень сильно обгорел.       Главный дворецкий продолжал объяснять ситуацию с Нобу, когда у Кикио зазвонил телефон.       Миллуки.       Сегодня он вряд ли поспит…       Кикио поджала губы и даже не стала брать трубку: не хотела выслушивать возгласы главного пострадавшего от нехватки электричества.       – Резервное питание включили? – спросила она.       – Подключают, – ответил Гото.       – Хорошо, – кивнула она и окинула мужчину внимательным взглядом: темные круги под глазами, вздувшаяся венка на лбу… Он осунулся и, кажется, похудел. – Завтра – выходной, а в июне я тебе дам оплачиваемый отпуск.       Мужчина низко поклонился.       – Спасибо, госпожа.       В обычно ровном малоэмоциональном голосе дворецкого Кикио безошибочно услышала благодарность. Она кивком отпустила его и Кетрин.       – Я приведу себя в порядок и спущусь на место происшествия, – сказала она дворецким, старательно игнорируя звонящий телефон.       «А как хорошо начиналось утро…» – подумала она и поспешила душ.