«Не говори.»

Три часа утра. Такое чувство, будто Париж превратился в сплошной купол света без конца. Три часа утра. А где ты сейчас? Ах, да… сидишь в кресле. В чужом гостиничном номере. Когда ты успела потерять остатки здравого смысла? Не помнишь. Ничего не помнишь. Не помнишь даже, как тебя занесло сюда. Ты боялась, что она не примет тебя. Скажет справляться со своими проблемами самой и выгонит к чертовой матери. И оказалась бы права. Но по какой же причине сейчас она сидит напротив? Смотрит на тебя, не отрываясь. Сколько это продолжается? Не знаешь. Но почему-то абсолютно уверена, что куда больше часа. Ты так и не осмелилась спросить ее, почему она позволила тебе остаться. Но она ведь позволила. Ты всегда поражалась тому, как она смотрит на вещи. Совсем не так, как ты привыкла. Иначе. – Жаклин… – Останавливает. Ты понятия не имеешь, почему беспрекословно подчиняешься ее жестам. Может, просто не в состоянии возразить сейчас. Что она скажет? Что ненавидит тебя. Да, разумеется. Впрочем, справедливо. И именно эта мысль заставляет тебя поджать губы. Она абсолютно права. Встает. Ни слова не говоря подходит к мини-бару и долго изучает полки. Наконец достает небольшую бутылку. Вино. Ну конечно. Затем в правой руке появляется два высоких бокала. Хрусталь? Вполне вероятно. Она ведь без ума от него. Подходит ближе. Ставит на стол. Все также молча разливает багряную жидкость. А тебя ведь буквально пожирает эта тишина. Ты бы все отдала, чтобы услышать ее голос. Возможно, отдала бы все ради ее поддержки. Ты же помнишь, она умеет. Но молчит. Ни слова не сказала тебе за весь вечер. Делает глоток и прикрывает глаза, наслаждаясь теплом. Но ты знаешь — она не собирается напиться. Не в ее характере. Да и вообще, завтра рабочий день. Тогда, какого черта ты здесь делаешь? Почему ты не могла просто провести оставшуюся ночь в своем номере? Не знаешь. Наверное, тебе просто необходимо чье-то присутствие. Ее присутствие. Опускает руку в карман шелкового халата и достает пачку сигарет. На секунду поднимаешь глаза. «Marlboro». Ты много раз видела ее за курением. Но все же не могла подумать, что она способна курить такие крепкие сигареты. А ты ведь терпеть не можешь табачный дым. Но по какой-то причине смотришь, не отрывая глаз. Каждое ее движение словно пропитано изящностью. Вот она тянется за зажигалкой. Без сомнения, это металл. Закуривает, не обращая на тебя абсолютно никакого внимания. Ты ведь так часто видела курящих женщин… и не чувствовала к ним ничего, кроме легкого раздражения. А сейчас ты испытываешь… удовольствие? Скорее всего, это так и есть. Тебе нравится наблюдать за ее легкими движениями, нравится то, как она держит сигарету меж тонких пальцев. И сейчас ты признаешь — красива. Безумно красива. Так странно, что раньше ты этого не замечала… Ловит твой взгляд. Оборачивается. И тебе кажется, будто и вправду улыбается. Почти незаметно. Но эта улыбка так много значит лично для тебя. Ты ведь была уверена, что она ненавидит тебя. Ненавидит, как человека. И вполне ясно, почему. Но сейчас она смотрит на тебя как-то по-другому. Не так, как всегда. Или тебе просто хочется так думать? В очередной раз затягивается и встает с кресла. Подходит ближе. Медленно, словно боится, что ты вот-вот сбежишь. Вот, она стоит почти вплотную. На губах все та же еле заметная улыбка, но теперь какая-то иная. Взгляд скользит сверху вниз, останавливаясь где-то на уровне груди. – Ты изменилась… признаю. – Это куда больше похоже на утверждение. Неясно только, довольна она этим или же не совсем. От нее все также пахнет табаком. Явно дорогим. И вдруг ловишь себя на мысли — тебе нравится. А еще тебе нравятся ее глаза. Тебе всегда нравился темный цвет глаз, но у нее он нравится тебе еще сильнее. И тебе комфортно. Тебе нравится то, насколько близко она к тебе сейчас. Да, изменилась. Но ты знаешь, что она помнит. Помнит тебя той самой Мириам. Совершенно не похожей на Миранду Пристли. – Неужели тебя это останавливает? – Сама не понимаешь, как выдаешь. В глазах пляшут черти. Дурной знак, может быть. Она поднимает руку, и ты чувствуешь легкое прикосновение к губам. Ее никогда ничто не останавливает. И ты это знаешь. Смеется. И это завораживает. Даже не замечаешь, как ее холодные руки падают на талию. Какое-то время просто смотришь, не до конца осознавая происходящее. Ее тихий шепот : – Не говори. И ты просто сдаешься.

***

Утро. Довольно прохладное для Лондона. Приподнимаешься на кровати, сжимая бардовые простыни. Вы не слишком много выпили вчера. Ты помнишь. Встаешь с постели и, набросив оставленный — очевидно для тебя — халат, выходишь из спальни. Она стоит на кухне, облокотившись на подоконник и курит. Вчера случилось то, на что ни одна из вас не рассчитывала. Как же так можно? Впрочем, было ли время рассуждать о проповеди? Вы ведь даже не задумывались о том, что будет после. Вам это просто не нужно. Подходишь ближе и встаешь рядом. Слышишь ее ровное дыхание. От этого становится спокойнее. – И что… – Вновь поднимает руку, невесомо касаясь указательным пальцем твоих губ. Как тогда. Ночью. И ты молчишь, ожидая ее слов. Впервые в жизни ты кого-то ждешь. – Ирв ничего не узнает. – Она словно читает твои мысли. Знает, что ты хочешь спросить. – Не говори. И ты молчишь, все также завороженно глядя ей в глаза.