⭑⭑⭑
– Дедушка, он очнулся! – закричала Гвен. От её голоса голову сдавило так сильно, что в глазах моментально потемнело, а содержимое желудка не встретило никакого сопротивления на выходе. – Бен, на меня-то зачем? – заныла Гвен, но её руки продолжали удерживать меня за плечи в вертикальном положении. – Ты там в себя приходишь, нет? Бен? – Нет. – Что «нет»? – не дождавшись ответа, переспросила она. – Не Бен…⭑⭒⭑
В кожу уткнулось что-то влажное и холодное. Возможно, кто-то обтирал влажной тканью. Жарко. Тело ломало, болели не только мышцы, но и кости. Каждый вдох отдавался болью в груди и горле. Губы потрескались, казалось, что не только во рту, но всё внутри меня высохло и вот-вот рассыплется пылью. – Пить, – еле выдавила из себя, пытаясь повернуться на бок. Мне что-то ответили. Не помню. Помогли приподняться. Пить через трубочку было мучительно, но иначе не давали. Что-то говорили, объясняли. Ничего не помню. Не помню, сколько времени провалялась в постели, то более-менее приходя в себя, то проваливаясь в беспамятство. – Я говорила, что не знаю, как лечить нежить, – вместо приветствия отреагировала Колдунья, отвлёкшись от многочисленных книг, стоящих стопочками вокруг неё на полу, и протянула шоколадный батончик. – Тебе нужны вкусняхи, чтобы быстрее восстановить силы. Лучше ешь шоколад, это безопаснее для окружающих. – Что? – Та нечеловеческая часть тебя… После победы над тем монстром, она сильно буйствовала, – отвела в сторону глаза Колдунья, тихонько обнимая себя за плечи. Я хотела спросить, что же произошло, но голову опять сдавило тугим обручем. Лихорадило меня знатно, что сны превращались в перемешенную ахинею. Мутные обрывки воспоминаний подкидывали лишь сцены из мультсериалов, фильмов и прочитанного. Вот Эклипса Баттерфляй, впервые встретившая Глобгора. Сцена замерла, будто скриншот. Вот ещё один – Эклипса держит на руках младенца. А вот Эклипса и тот придурок, что замуровал её. Теперь Реджина Миллс и малышка Мэри – у них ещё такие дружеские отношения. Реджина и её мать… Руми. Смерть Генри. Вот Эд против Энви применил приём Шрама. Прайд выбрался из ловушки Ала. Сообщение системы о провале ежедневного задания Сон Дживу. Ати впервые называет Клода папой в мыслях. Его угроза разрушить установленную им же защиту и её побег. Кадр за кадром, яркие картинки падали вниз. Но стоило мне попытаться поднять всего-то одно изображение, как они исчезли все. Будто подпаленная паутина – просто моментально истлели, а я не успела моргнуть. Лишь после этого заметила, что вокруг фотографии. Тлеющие фотографии, где не осталось лиц, только фигуры. Мои родители и сестра с племянниками. Мои одноклассники и одногруппники. Я с мужем и кошками. Фотографии моего детства. Фотографии со студенческих пор. Вот тут папа учил меня как ловить кадр. Вот тут я объелась красной икры в жару и с тех пор от одного вида и запаха меня воротит. А это позировал одногруппник, не помню ни лица, ни имени, помню лишь что он любил рэп и стремился преуспеть в этом, даже приглашал как-то на свой концерт и участвовал во всех творческих конкурсах. Вот муж обнял меня после ссоры на улице и сделал селфи, ворча, что я вся зарёванная. Вот тут… Моё прошлое. Каждую фотографию я знала и от того лишь ещё больше приходила в отчаянье, пытаясь затушить тлеющие края. Бесполезно. Как бы я не старалась потушить, даже оборванный край не спасал остатки: они сгорали одна за другой. Будто этого никогда не было, будто меня никогда не было. Будто все рванные обрывки – всего лишь моя фантазия. Я вздрогнула. Тот сон был слишком реалистичном. Чем больше сгорали фотографии вокруг, тем больше на их месте становились видны изображения с Беном и Теннисонами. Видела ли я хоть что-то из этого в мультсериалах или фильмах? Или это фан-арт, который память услужливо подкорректировала на то, что я вижу вокруг, сделала их реалистичными, сделала фотографиями? Как же от всего этого болит голова. – Мы еле тебя успокоили… – совсем тихо сказала Колдунья, скорее даже выдохнула, но я почему-то отчётливо расслышала это. Она встряхнула головой и тут же весело начала рассказывать о всякой чепухе. – Ты знал, что твоя мама увлекается магией и в знании сказок превзойдёт саму Шахерезаду? Она классно рассказывает истории, а ещё шикарно готовит. Я поняла, почему Гвен так любит её яблочный пирог – он просто волшебный. От его вкуса даже дядюшка слезу пустил, а угодить ему очень сложно. – Мама увлекается магией? – непонимающе спросила я. Даже не знаю, что больше вызвало у меня растерянность: происходящее в целом, кошмары или же то, что я с такой лёгкостью и естественностью назвала Сандру мамой. С другой же стороны, пока Колдунья здесь, это шанс переключиться на угодно, лишь бы не зацикливаться на кошмарах. А если говорить о Сандре, я не могла ничего подобного припомнить за ней. Она любила слушать музыку за домашними делами, танцевать, занималась фитнесом. Сандра часто попадала в кадр на кухне, можно было предположить, что готовить она действительно любила, но вот никаких намёков на интерес к магии не припомню. – Не совсем правильно выразилась, – задумалась Колдунья. – Она изучает её проявления в фольклоре и сказках, и то изучает – это громко сказано – хобби, просто увлечение. Думаю, с её фантазией, кулинарными навыками и настойчивостью, она была бы довольно сильной ведьмой. Жаль, что не обладает магическими способностями. Колдунья продолжала болтать. Слишком весело, наигранно. Даже не знаю, кого она пыталась этим больше убедить: себя или меня. На деле же беспокойством пропиталась вся комната. И не только её и моими, но и тревогами других. Они буквально имели запах. Если в прошлом я просто считывала настроение окружающих и подстраивалась под него, не важно были ли это родители, коллеги, сестра с племянниками или муж, то сейчас именно ощущала запах, а вместе с ним и вкус на языке. Не так отчётливо, как в облике Призрака, но этого достаточно, чтобы уставиться на собственные руки: неужели я всё также оставалась эктонуритом? Нет, обычная человеческая кожа, немного бледнее, чем обычно, и со следами мелких заживающих ожогов. Розоватые коротко стриженые ногти с чёрными полосками от напряжения в прошлом, мелкие тонкие почти невидимые волоски на коже. Ноги на месте, лицо тоже привычное, постоянно лезущие в глаза волосы. Так почему? “Это тебя волнует больше, чем произошедшее?” – Придурок, – выругалась я и тут же прикусила губу. Ещё и кровь пошла, мало было того, что нос и глаза защипало от этого скрипучего голоса. Придурок. Дебил. Мудак. Да как не обзови, всё не то. Вот кого бы хотелось поколотить знатно, так это З’Скера. – Что случилось? – подскочила ко мне Колдунья. – Ничего, – буркнула я, плюхнувшись носом в поджатые колени и закрывая голову руками. Нос зашмыгал, ткань на коленях намокла. – Не плачь, – она присела рядом и постаралась обнять, но я лишь оттолкнула её руку. – Ты нас всех напугал, но всё в порядке. Если бы не ты, сложно сказать, что произошло бы с этим городком. “Ничего сложного: кого бы не сожрали, те стали бы мутантами”. – Я не знаю как, но тебе удалось обернуть процесс превращения вспять. – При недолгом контакте корродий вызывает лишь временные изменения, – проворчала я, уже не желая думать насколько уместно будут подобные познания у десятилетнего мальчишки. – Твой дедушка тоже так говорил. Но энергия у этих чудищ… Как бы сказать? Те, кто превращались из-за них, действительно вскоре становились нормальными, напавшая же тварь была стабильной. “Лабораторные крысы”. – В них были мелкие частицы, даже правильнее сказать, пылинки корродия, – услышала я голос Макса. – Бен, ты спас людей, я горжусь тобой. Спас людей. Горжусь тобой. Только я вообще ничего не помню после выбора Ядра. А то, что помню, кажется каким-то бредом. Будто память пытается из крупиц собрать что-то вразумительное: смешав мысли, кошмары, страхи и рванные обрывки серий канона воедино. Я хотела попытаться прорваться Ядром наружу, вытащить того рыцаря, который и сам уже еле держался на ногах. Попробовать провернуть то, что устроил Бен в серии с гигантской инопланетной блохой, накрайняк снаружи переключиться на другого супергероя. Но сделала ли я хоть что-то из этого? Или же меня вырубило ещё до запуска Омнитрикса? Просто я отключилась или опять сорвалась и творила невесть что, как с теми же педофилами? От одних воспоминаний бросает в дрожь, учитывая, что перед этим я по своей воле изувечила цирковых уродов. Я ненавижу эти провалы в памяти. Какие-то рванные обрывки кошмаров, наполненные болью и ужасом, желанием и страхом смерти. “Но тебе ведь понравилось?” Меня передёрнуло от вопроса З’Скера и от ощущения его касания за плечи. “Нравится, когда твои противник боится тебя?” Я сошла с ума. “Нравится, что ты можешь подавить их? Теперь не ты боишься их, а они тебя”. Я точно сошла с ума. Или сошёл с ума. Уже не понимаю. Если в прошлом внутренний голос ныл об усталости и нежелании что-то делать, то на смену ему пришёл З’Скер со своими попытками совратить властью, построенной на страхе других перед якобы моей силой. Одно дело пугать кого-то ради шутки, что мне лично всегда было непонятно в отличии от канонного Бена, другое дело… Другое дело, запугать противника до битвы с ним, подорвать его моральный дух и заставить подчини… – Я хочу немного побыть один, – я подняла голову и посмотрела на рядом сидящую Колдунью, а после на стоявшего в дверях Макса. Тем более сейчас, когда я уже отчётливо понимаю, что и Колдунья, и Макс боятся. Не знаю, за меня или меня. Никаких догадок и предположений по их поведению – запах от них, от которого одновременно мутит и проявляется чувство голода. “Так соскучился, что хочешь побыть наедине? Или до сих пор не отошёл от отравления корродиумом? Стоит признать: ты крепче, чем кажешься”. Где ты был всё это время? Или это пытка молчанием и полным игнорированием? Почему тишина всё это время, и вдруг явился? Испугался, что эта тушка сдохнет, что лишишься возможности восстановить своё тело без Омнитрикса? Столько вопросов. Веду себя хуже, чем ребёнок, перепугавшийся, что родитель никогда не вернётся, что брошен. Как же бесит. Я горжусь тобой. Ты крепче, чем кажешься. Бесит настолько, что не могу ничего вразумительного сказать: я действительно хуже ребёнка, живущего ради похвалы. “Намного лучше, чем я рассчитывал. Ты сильнее…”. – Чем ты думал? – разозлилась я, а ведь только более-менее успокоилась. – Хотя чего ещё ожидать от тебя, лорд З’Скер? И правда, как ребёнок. Маленький заносчивый засранец, который огрызается чуть ли не со всеми. Кажется, стресс вовсе доконал. Нет, я и раньше спорила с З’Скером, наше с ним знакомство началось с этого, но обычно он хотя бы отвечал, а тут опять затих. По канону он всегда находил, что ответить, так что мешает сейчас? “Интересно, что же ты от меня ожидаешь. Твоего порабощения? Захвата этой захудалой планеты? Захвата галактики? Или же рассказа, что было с тобой недавно?” – О, да у меня есть выбор.