Апокалипсис закончится сегодня

— Прости, что так долго… Ань Цзэ… Голос Ань Чжэ прошелся легким эхом по темной и влажной пещере. В итоге этот шепот затерялся где-то среди лиан, утративших свою кровожадную сущность в результате последних генетических изменений. Это хорошо. Не то чтобы Ань Чжэ волновался о безопасности одного бесстрашного судьи, но Лу Фэн все еще стоял у входа в пещеру, и теперь ему ничего не угрожало. Сложив руки на груди, этот мужчина опирался левым плечом о каменистый свод, задумчиво рассматривая бывшее жилище своего маленького гриба. Ань Чжэ не мог предположить, нравится ли ему здесь или нет — он всегда плохо угадывал его мысли. А сейчас Лу Фэн был достаточно далеко — Ань Чжэ не хотел кричать и создавать лишний шум, спрашивая у него издалека. Вместо этого он продолжил болтать со своим старым другом. — Было трудно найти эту пещеру, но полковник Лу Фэн помогал мне все это время. Я хотел сказать… Знаешь, он… — Ань Чжэ боязливо покосился в сторону мужчины, но не обнаружил его фигуру, обрамленную ярким солнечным светом. Наверняка он просто ушел, чтобы дать возможность своему грибу спокойно поговорить с костями. — Скорее всего, тебе бы тоже понравился полковник, — наконец осмелился сказать Ань Чжэ. Затем его немного печальное лицо посветлело благодаря смущенной улыбке. — Он хороший человек. Какое-то время гриб и останки тела Ань Цзэ пребывали в безмолвии, хотя издали могло бы показаться, что между ними и впрямь происходит некий диалог. Потом юноша снова заговорил вслух. — Не знаю, плохо или хорошо, что ты не видел всего того, что случилось на Северной базе после твоего исчезновения. Но я думаю, что мы оба отлично поработали. Твое тело не пропало даром. Кстати об этом, — Ань Чжэ снова вперил взволнованный взгляд в ту сторону, где предположительно находился бывший судья. Вероятнее всего он и вправду ушел, чтобы не мешать, но это не означало, что Лу Фэн его в самом деле не услышит. На всякий случай Ань Чжэ понизил голос: — Я знаю, что при жизни ты ни с кем не встречался. Но я… Кхм. Много чего произошло. Я и полковник… Мы сейчас вроде как вместе. Я был бы рад узнать, что ты не возражаешь. Кости не ответили ему, хотя в пустых глазницах полусгнившего черепа Ань Чжэ упорно видел немой укор. Разумеется, Ань Чжэ не мог бы спать с Лу Фэном, будучи бессвязной кучей мицелия. Это было бы странно даже для самой необычной пары человека и гетерогенного вида, например, как было у Хаббарда и Тан Ланя. И пусть говорить и думать об этом было еще как неловко, все же Ань Чжэ решил признаться настоящему владельцу этого тела. Даже если оно было выращено из маленького кусочка мицелия, размером с семечку — его внешность все еще принадлежала Ань Цзэ. Чувство стыда окатило с ног до головы, и Ань Чжэ торопливо поднялся, чтобы попрощаться. — Теперь, когда пещера найдена, я буду навещать тебя почаще, Ань Цзэ. Пожалуйста, не сердись, если какие-то новости тебя расстроили. На выходе человек, что терпеливо ожидал его, тотчас окинул юношу недовольным взглядом. Ань Чжэ не хотел верить, что этот человек и впрямь подслушивал, хотя он вполне мог. Даже обычный гриб обладал бы более развитым чувством такта, чем Лу Фэн. — Тебе не понравилась пещера? — немного смущенно произнес Ань Чжэ, когда ладонь Лу Фэна требовательно приподняла его за подбородок на себя. Ему точно что-то не понравилось. И, кажется, это вовсе не пещера. — «Вроде как вместе»? Ты действительно сказал, что мы «вроде как вместе»? — недобро улыбнулся бывший полковник. Зеленые глаза очень быстро приобрели опасное выражение. — Что не так? — слегка нахмурился Ань Чжэ, умело сдерживая свое негодование. Разве есть совесть у этого человека, раз он даже не скрывает тот факт, что подслушивал его разговор со старым другом? — То, что мы делали ночью… Стоит ли повторить это прямо сейчас, чтобы ты не задавался подобными вопросами? Лу Фэн наклонился к самому уху, чтобы спросить об этом. От низких вибраций его голоса по хрупкому телу маленького гриба прокатилась волна болезненных мурашек. Нет, позволить этому жестокому мужчине реализовать угрозу было бы крайне большой ошибкой. Он до сих пор с трудом передвигался после того, что с ним вытворял бывший судья. — Ты ужасный человек, — на выдохе произнес юноша, когда его рывком притянула к себе пара сильных рук. Вырываться было бесполезно, но маленький гриб очень старался. — А Ань Цзэ ты сказал иначе, — в перерывах между нетерпеливыми поцелуями возразил Лу Фэн. Маленький гриб очень хотел проучить коварного судью. Но его слабое сопротивление снова и снова воспринимали «кокетством», и ничем иным. Поэтому очень скоро горячие губы Лу Фэна беззастенчиво впились в нежные уста Ань Чжэ. Этот судья… Тут могли быть его знакомые-грибы, но Лу Фэн, очевидно, и не подумал об этом. Он даже не стеснялся молодых врачей-исследователей, которые жили недалеко от комнаты Ань Чжэ. Когда же заходила речь о растениях и безобидных монстрах — он и вовсе не обращал внимание. Ань Чжэ оставалось только жалостливо поскуливать, умоляя дать ему свободу. — Я — твой мужчина. Ты должен хорошо уяснить это, — ненадолго отстранившись от жалкого лица своего грибочка, произнес в самые губы Ань Чжэ полковник. Юноша в его руках кивнул. Послушный и смирившийся со своей «участью» — такой Ань Чжэ провоцировал Лу Фэна на очень плохие вещи. Отворив дверь бронированной машины, глазами этот мужчина уже искал мягкое одеяло, чтобы уложить на него свой смущенный грибочек и уделить ему внимание. — Ты еще многого не понимаешь, — прошептал ему в ухо судья, ласково зарываясь носом в мягкие волосы. — Когда ты привыкнешь — поймешь, что моя забота о тебе — лишь во благо. Ань Чжэ нахмурился, разрешив себе поиздеваться над полковником в свою очередь: — Разве мы не одинаковы? Ты не спал ни с кем в одной постели, пока я не пригласил тебя. Откуда тебе знать, что… Ах!.. За такую дерзость Ань Чжэ тотчас поплатился немного болезненным укусом в плечо. Лу Фэн не любил, когда его гриб напоминал ему о его неопытности. Но в их самый первый раз неискушенный Ань Чжэ действительно подумал о том, что он понимает в занятиях любовью немного больше, чем тот же судья. А ведь этот юноша даже не долистал до конца ту странную книжку с картинками в мастерской Босса Шоу. В основном там были брошюры эротического содержания, повествующие о взаимоотношениях мужчины и женщины. Но была одна книжка, которая от них отличалась — именно она попалась на глаза маленькому грибу. В последствии она была испуганно откинута в сторону, когда Босс Шоу неожиданно вернулся в кабинет. Но после этого инцидента старый кукольных дел мастер упрочнился в своей уверенности об определенных пристрастиях Ань Чжэ. Не просто же так ему нравился именно Лу Фэн, мужчина? Как бы то ни было, у судьи не было любовников. Тот, кто его не ненавидел — мог бы испытывать лишь страх, поэтому никто не посмел бы проявить инициативу, чтобы сблизиться с этим человеком. А о пользовании услугами третьего подземного этажа не могло бы быть и речи. Ань Чжэ думал о том, что полковнику действительно повезло встретить гриб, который буквально прирос к нему. Но несмотря на это, Ань Чжэ знал, что судья не принуждает его к интимным отношениям вовсе не из-за неуверенности. Эта неторопливость была вызвана страхом испугать свой маленький беззащитный грибочек — поэтому дальше поцелуев и объятий они долго не продвигались. Возможно, Лу Фэну даже нравилось растягивать их нежное изучение друг друга. Все закончилось в тот момент, когда Ань Чжэ легкомысленно попробовал сок особой виноградной лозы. К сожалению или к счастью, Лу Фэн в этот момент был рядом. Когда странное действие растения затуманило рассудок Ань Чжэ, он уже успел обвиться ногами вокруг талии Лу Фэна, точно лоза, сок которой юноша попробовал около получаса назад. Из-за этого сока его тело млело и томилось, требовало того, что обычный гриб не в состоянии был бы понять. Но Ань Чжэ понимал. Он знал, что Лу Фэн тоже понимает, потому что судья почти сразу отнес его в их комнату, в научно-исследовательском институте Хайленда, и запер дверь. Полковник может и впрямь очень хотел с ним переспать, но так ничем и не выдал своего желания. Заботливо устроив разгорячившегося юношу в постели, он улегся рядом, продолжая внимательно наблюдать за Ань Чжэ и ласково гладить того по спине. Эти невинные действия заставляли юношу очень сильно страдать в своем состоянии. — Плохо? — тихо поинтересовался Лу Фэн, большим пальцем убрав немного влажные волосы со лба Ань Чжэ. Тот, кого он спрашивал, нехотя потянулся всем телом, тотчас снова свернувшись улиткой в руках Лу Фэна. Он сам не знал точно, плохо ему или хорошо. Но чего-то явно не хватало. — Меня будто… что-то беспокоит, — попытался объяснить свое состояние Ань Чжэ. Сразу после его реплики глаза полковника неторопливо опустились в место чуть ниже живота юноши. Он мог не уточнять — вещь, которая по словам Ань Чжэ его беспокоила, была слишком очевидна. — Прости, — прошептал Ань Чжэ, тщетно попытавшись выскользнуть из заботливых объятий мужчины. Они принадлежали друг другу, но Ань Чжэ пока не был уверен в том, что им пора переспать. Так же он не хотел показаться развратным грибом перед этим противоречивым человеком. — За что ты извиняешься? — в глазах Лу Фэна заискрилась насмешка, но тон голоса продолжал оставаться спокойным и беспристрастным. — Я веду себя… неприлично. — Будешь ли ты извиняться за предыдущие случаи своего неприличного поведения? — с той же плохо скрываемой иронией поинтересовался мужчина, сталкиваясь с забавным немым недоумением маленького гриба. Подумав немного, Ань Чжэ возразил: — …Я уже извинялся за куклу. — Речь не об этом. — О чем тогда? Лу Фэн мягко посмеялся, заставляя юношу в своих руках все больше нервничать и волноваться. Жаль, что он был грибом, а не терновником. Хотелось ужалить этого самоуверенного судью в ладонь, которой тот продолжал оглаживать его шею и выступающие ключицы. — Когда мы ночевали в пещере Си Бэя и его дедушки, — напомнил ему Лу Фэн. — Ты также вел себя неприлично. Ань Чжэ хорошо помнил тот день. Точнее, ночь. Лу Фэн обнимал его, лежа позади, но сам Ань Чжэ даже не шелохнулся и спокойно заснул. — Тебе наверняка показалось. Я спал всю ночь, — довольно уверенно парировал юноша. Лу Фэн отрицательно покачал головой. — Моя рука лежала в том месте. Могла ли она ошибиться? Ань Чжэ потребовалось достаточно много времени, чтобы понять, о каком именно месте говорит полковник. Нежели этот человек… — …Ты трогал меня там, пока я спал? — вспыхнув, произнес Ань Чжэ. — Я просто положил ладонь на твой живот и она немного переместилась во время сна. Тон голоса Лу Фэна, казалось, был еще более спокойным, чем обычно. Но он ведь явно издевался над своим грибом, что за жестокость! Ему будто бы нравилось сперва обижать Ань Чжэ, а затем выпрашивать снисхождения… — Ты намного неприличнее меня! — маленький гриб совсем расстроился. Если бы не его состояние — он бы просто превратился в мицелий и уполз куда-нибудь подальше от этого мужчины. Но он знал, что не выдержит, если отстранится от него хоть на миллиметр. Полковник все равно не допустил бы этого. Беззаботно рассмеявшись, он схватил этого расстроенного ребенка в охапку, и зарылся лицом в душистых волосах на макушке. — Сегодня мы дойдем до конца, — решил Лу Фэн, опуская руку в то самое место, о котором они только что говорили. — Не уверен, что смогу… это выдержать… Ах… Ань Чжэ показалось, что не только воздух в его спальне стал вязким, но и слова, что он произносил. Тело плавилось от ласки Лу Фэна, и пусть он только гладил его через одежду, это было странно и будто бы неправильно. — Ты себя недооцениваешь, — голос полковника более не был таким уж беспечным. Его волнение и нетерпение слишком явно читались в зеленых глазах, ставших такими мутными, как непролазные болота Бездны. — Когда я забрал твою спору, ты не побоялся заявиться на базу, дабы вернуть ее. Все ещё утверждаешь, что недостаточно целеустремлённый? Ань Чжэ тихо охнул, мучительно прикрыв веки. Лу Фэн не хотел пугать этот маленький грибочек, но Ань Чжэ ведь сам напросился. Полковник с упоением смаковал каждое мгновение, проведенное с этим грибом. Прикосновения к Ань Чжэ вызывали в нем трепет с самого первого их тактильного контакта. Нежнее и белее этой прекрасной кожи не было ничего на свете. Тело юноши было мягким, словно не имело костей. Судья боролся с порывом заласкать Ань Чжэ до смерти. Он обманул свой гриб, сказав, что в ту ночь, в магнитной пещере, Ань Чжэ вел себя плохо. Однако собирался признаться в этом чуть позже. Он не хотел отвлекаться от того, что делал с юношей прямо сейчас. Ань Чжэ уже почти полностью расслабился, когда в его нижнее белье проникла чужая рука. С непривычки он вздрогнул и сжался. — Нет… Не надо… К его огромному удивлению, наступление Лу Фэна тотчас прекратилось. В непонимании подняв на судью глаза, ошарашенный грибочек мог увидеть лишь тонну тепла и понимания. — Хорошо. Мы не будем, — со спокойной улыбкой заверил его Лу Фэн, накрывая юношу шелковистым одеялом, кутая, словно куколку, и укладываясь рядом. — … Ань Чжэ искренне не мог понять этого человека. Когда маленький гриб вел себя как обычно, Лу Фэн корил его за «кокетство». В тот момент, когда Ань Чжэ действительно решил пококетничать — Лу Фэн принял его просьбу за чистую монету. Этот несносный судья действительно решил довести Ань Чжэ до слез сегодня. Он вспомнил тот день, когда Хосен прижал его к холодной стене бронированной машины, желая совершить насилие, как Цяо Си приставал к нему — никто не слышал его жалкие просьбы о снисхождении, как бы ни просил Ань Чжэ. Но Лу Фэн… Он и вправду не такой, как все остальные мужчины. Он и вправду… Очень жалеет его. — Лу Фэн… Сердце судьи пропустило удар. Собственное имя, сказанное мягко и нежно, резануло слух. Казалось, Лу Фэн никогда не привыкнет к этой ласковой и вкрадчивой интонации в свою сторону. Он упрочнился в своем мнении не приставать к этому застенчивому грибу, пока тот сам не будет уверен. Как раз в этот момент робкая ладонь Ань Чжэ легонько коснулась его чувствительного места в ответ. Полковник окаменел, в шоке от внезапного шага этого непоследовательного гриба! — Я… дразнил тебя, — объяснил свои слова Ань Чжэ, не мигая глядя в сияющие изумруды полковника. Его рука так и не поменяла положение. Едва услышанное достигло разума Лу Фэна, теплый внимательный взгляд потемнел. «Дразнил»?! Ань Чжэ дразнил его?.. Этот… Этот развратный гриб! Заботливо разложенное одеяло в ярости отлетело в сторону. — Я больше не буду к тебе снисходителен! — заявил Лу Фэн, накрывая юношу собой. — Л…ладно… — почти пропищал Ань Чжэ, обеспокоенно поерзав под полковником. Кажется, все это время он бесстрашно тыкал палкой в осиное гнездо. Возможно мягкость Лу Фэна вообще ему приснилась — прямо сейчас мужчина суетливо освобождал свой желанный грибочек от одежды, чтобы приготовить и съесть за один укус. Тяжелое дыхание судьи опаляло кожу, с которой нетерпеливо стащили футболку и штаны. Когда Ань Чжэ боязливо приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Лу Фэна, тот как раз снял рубашку через голову, не желая тратить время на пуговицы. — Ты знаешь, что делать? — прошептал Ань Чжэ, когда Лу Фэн перестал терзать его губы и переместился с поцелуями на нежный впалый живот. — Знаю, — быстро убедил его Лу Фэн, завозившись с заклинившей молнией на своих брюках. — Не бойся. Доверься мне. Он говорил, перемежая свои короткие реплики с хриплым дыханием, что выдавало его нетерпение и накопившееся желание, не знающее выхода. Эта интонация совершенно не утешила Ань Чжэ, однако сопротивляться было слишком поздно — две сильные руки рывком перевернули его на живот и поставили на четвереньки. Ань Чжэ застыл и принялся покорно ждать, гадая, как это будет. Наконец, Лу Фэн начал что-то делать, и из-за спины юноша почувствовал, как мужчина привстал. Низ живота Ань Чжэ необъяснимо сильно заныл, посылая дрожь в колени и бедра. Это было невыносимо и приятно одновременно. — Кричи, если это необходимо, — «позволил» ему Лу Фэн, собираясь проникнуть прямо сейчас. — Что? — едва слышно откликнулся Ань Чжэ, ощутив прикосновение. — Почему я должен… Ах!.. А… М… Теперь он понял, о чем говорил ему полковник. Это… было больно. И он будет кричать и плакать, пока его мягкое, нетронутое никем тело, не приспособится. Точно так же, как гибкий мицелий терпеливо обвивается вокруг жестких бесчувственных камней — Ань Чжэ тоже обязан будет привыкнуть. — Больно… Это больно… Ань Чжэ хныкал и сжимал в дрожащих ладошках край простыни. Но Лу Фэн не остановился, пусть и так брал его достаточно терпеливо и медленно. Прекратить все это сейчас было бы куда большей ошибкой, чем продолжать мучить свой несчастный грибочек и дальше. Ань Чжэ перетерпел уже самое невыносимое — первое проникновение, и теперь с каждым новым толчком ему должно становиться легче. Исступленно целовать его взмокшую, выгнувшуюся дугой спину — это единственное утешение, которое мог дать ему Лу Фэн в этот момент. — Расслабься, — вкрадчиво шептал этот мужчина. — Тебе… тебе совсем не приятно?.. Лу Фэн сходил с ума от удовольствия — близость с Ань Чжэ была той сладостью, которую бывший судья оставил «на потом». И теперь этот безумный голод мог быть удовлетворен, но… Если Ань Чжэ не нравится то, что они делают — он не хочет продолжать. Ему будет достаточно просто баловать этот маленький гриб и прижимать к себе. Главное, что Ань Чжэ так или иначе будет рядом. А что до остального… Боль Ань Чжэ того не стоит. Едва полковник пришел к этому выводу, как со стороны юноши под ним донесся внезапный, немного удивленный стон. — Это… это было приятно сейчас… Ах!.. — едва вторжение в него повторилось, как Ань Чжэ повержено прижался грудью к простыни и застонал от новых ощущений. — Лу Фэн… Пожалуйста, продолжай!.. В груди Лу Фэна поднялась волна ликования. Его энтузиазм поднялся до небес, и старания стали еще более ощутимыми. Очень скоро место, где их тела соединялись, стало постыдно влажным и горячим. Соки любви измазали простынь, но они не желали останавливаться. То место, сокрытое внутри Ань Чжэ, по которому снова и снова попадало достоинство разгорячившегося полковника, изнывало от неописуемых ощущений, сковывало тело в тиски, сжимало сердце. Юноша чувствовал себя так, будто его сущность все это время балансировала над огромной пропастью, и все, чего он желал сейчас — просто сорваться вниз. Раствориться в этом полете, закрыть глаза и… получить то, чему он не знал названия. Но чувствовал, что оно вот-вот случится с ним. В тот миг, когда внутри него разлилось нечто горячее, фрикции из-за особо глубокого проникновения непроизвольно усилились, и Ань Чжэ затрясся от сладкого ошеломительного прилива, затопившего все его естество. Он не понимал, где сейчас находится и что произошло. Просто бессознательно рыдал и звал какого-то человека по имени. Липкая влага на собственном животе немного привела его в чувство. Лу Фэн все это время лежал рядом, обнимая его и зацеловывая все, на что падал взгляд — нежные маленькие ушки, влажные ресницы, дрожащие губы… Ань Чжэ показалось, что он превращается в талый снег. — Значит, между людьми это происходит так, — немного успокоившись, пролепетал Ань Чжэ. Из-за слез и усталости его веки стали слипаться, но он посчитал ужасно грубым просто уснуть после всех стараний Лу Фэна, и ничего ему не сказать. — Ты… делал это в первый раз, ведь так? Ань Чжэ и сам не знал, почему он спрашивает об этом. Он хотел похвалить его, но слишком поздно понял, что одобрение, вроде «для первого раза очень неплохо» будет звучать для судьи почти как оскорбление. — …Это так заметно? — ожидаемо напрягся Лу Фэн. Ань Чжэ молчал, не зная, что ответить. Откуда ему было знать? Он был грибом, грибом-девственником, а эту глупость спросил случайно. Но неистовство Лу Фэна уже было не остановить. — Раз мой любовник недоволен — мне придется побольше тренироваться. Начну прямо сейчас, — злобно процедил полковник, разворачивая Ань Чжэ, умирающего от усталости, к себе лицом. Несчастный гриб все же потерял сознание во время своего второго раза. С тех пор прошло несколько месяцев и они постепенно приспособились друг к другу. Вскоре Лу Фэн даже помог Ань Чжэ отыскать свою старую пещеру, но при разговоре с Ань Цзэ маленький гриб не мог бы заставить себя рассказать почившему другу хоть немного подробностей о своих отношениях. Было неловко… А теперь, спрятавшись в бронированной машине, он должен был еще и отдуваться за свою скромность. Даже после двух «тренировок» лицо Лу Фэна не выглядело довольным. Ань Чжэ активно планировал пути отхода, но по-факту едва ли мог свободно ходить ближайшие пару часов. — Лу Фэн?.. — заискивающе пробормотали мягкие покрасневшие губы. Ань Чжэ принялся ластиться к жестокому судье, дабы его сердце, наконец, смягчилось. Это немного помогло. — Я позволю тебе реабилитироваться. Если перестанешь называть меня просто по имени, — снисходительно улыбнулся мужчина, наклонившись к лицу своей маленькой жертвы, которую обожал шутливо третировать. Ань Чжэ мысленно согласился, с легкостью меняя обращение: — Хорошо, полковник. — … Тонкие изящные брови нахмурились. — Маленький гриб! — …Ах, нет! Лу Фэн! М…милый! Дорогой… — Ань Чжэ продолжал бессвязно перебирать, пока бывший судья наказывал его снова и снова. Лишь добравшись до обращения «любимый» этот жестокий человек утихомирился.