За Волейбольной Сеткой

Отрицательный взмах головой, послужил знаком «стоп» для парня, который медленно сокращал сантиметром меж лицами. — Вакатоши-сан, я так не могу, прости... — Наруми встала с лавочки, сжав в руках пустой картонный стаканчик. Её сердце сжалось точно так же, но не её собственной ладонью, а рукой судьбы негодяйки, что так бессовестно мучала и без того замученную в непонятных чувствах, девушку. Она неловко устремила взгляд вперёд, не рискнув взглянуть на Ушиджиму, от чего и не заметила его понимающий кивок. Он на это рассчитывал, он это знал, он это понимал. С первого взгляда тяжело было понять, что мог почувствовать Ушиджима в тот момент. Был ли он расстроен, или же принял это всё спокойно, как ладное, или и вовсе, ничего не почувствовал совсем. Время вспять не вернуть, он уже попытался это сделать, но увы, вкус опьяняющего глинтвейна не был разделён устами, что могли соединиться в единое целое. Хотя, в следующий раз может и повезёт. Вместо прощания, уже у дома Наруми, к которому Ушиджима её проводил в гнетущем молчании, он вымолвил чёткое, относительно удушающей тишины, громкое «Прости.» и не дождавшись ответа, тот час же, будто испарился со слепых глаз Наруми. Время не было поздним, свет в большом дома семейства Кагеяма, горел во многих комнатах. С дальних комнат, слышался победный смех младшего брата Наруми - Тадао, и недовольное ворчание Тобио. Отцы о чём-то бурно спорили в большой гостиной, пока Казуё-сан всё своё внимание устремил на газету, усевшись на своём большом бордовом кресле. Свою маму Наруми нашла сразу. В тот момент она была ей необходима как никогда. Акеми-сан - мать Наруми и Тадао, была женщиной успешной, от чего и вечно занятой, но это не делало её в глазах своих детей не любящий матерью, которой на них наплевать. Всё было наоборот. Всю доброту. любовь и нежность, что скапливалась в ней, она отдавала своим детям, (и конечно же своему мужу) в те редкие часы, когда они вдоволь могли насладиться присутствием друг друга. Наруми знала: мама не осудит, не отругает, а поймёт и поддержит, и если потребуется, плюнет на карьеру, но на свою семью - никогда и ни за что. Акеми-сан, сидела в длинном шёлковом халате, голубого цвета, ткань которого, красивыми волнами спадал по её стройной фигуре. Она натирала руки кремом, приятный запах которого разлетелся по всей спальне. Наруми тихонько приоткрыла дверь. — Мама? Можно к тебе? — Конечно можно. — она улыбнулась по-доброму и нежному, так, как умела улыбаться только мама. Наруми маленькими шажочками оказалась около родительской кровати, присаживаясь на её краешек, рядом со своей мамой. — Тебя что-то тревожит? Выглядишь совсем неважно. Если кто-то тебя обидел, ты скажи, я им ноги поотрываю и вместо них спички вставлю! — Нет, нет! — Наруми активно зажестикулировала руками, посмеявшись, — В этом плане всё в порядке. — В таком случае, всё в порядке и во всех планах? Наруми покачала головой и вцепившись пальцами в матрас кровати, отвела от матери взгляд. — Я всегда хотела у тебя спросить... — она неловко поёрзала на своём месте, — Как ты поняла, что любишь именно папу? То есть...ну...Что это за чувства такие? Когда понимаешь, что перед тобой стоит тот самый? Акеми-сан улыбнулась, по одним блестящим глазам дочери, поняв, что её тревожит. Допытывать она её не стала. Не в этот раз. Она сосредоточилась на вопросе Наруми, прикрыв глаз, мысленно возвращаясь в своё прошлое. — Знаешь, — женщина громко выдохнула, — твой отец был тем ещё оболтусом. Вечно что-то орал, носился на свой волейбол и дико меня раздражал. Но при этом всём, он был единственный кто всегда был рядом со мной. Ты же знаешь, кем были твои бабушка и дедушка - мои родители. Им всегда было плевать на меня. А твой отец...Он, будучи пятнадцатилетним парнем, горы был готов свернуть ради меня. Даже волейбол свой бросил. — Правда? Он бросил волейбол ради тебя?! — Он всегда мне говорил, что сделал это ради нас и ни о чём не жалеет. Но кто знает...? — она вздохнула, — Если отвечать конкретно на твой вопрос... Он подолгу за мной бегал, чёртова пиявка.— она улыбнулась своим воспоминаниям. — Я никогда не думал о том самом, знаешь. Я вступила в отношения с твоим отцом, потому что была уверена в нём. Наверное это и есть то самое чувство, при виде, как ты говоришь, того самого.. Уверенность. А рядом с уверенностью стоит принятие. Принятие всех изъянов и достоинств. А любовь...Я не люблю его конкретно за что-то. Я просто его люблю. Мне не нужны для этого причины. Для любви мне нужен просто он. — Что-то не больно ты о любви пела, когда сегодня утром мне угрожала пепельницей. — из-за маленькой щели двери, показалась тёмная макушка Нагаи-сана. — Ах ты козёл эдакий! Ты что?! Подслушивал? Болван невоспитанный! — Акеми, схватив подушку, уже грозилась кинуть её в своего мужа, как тут, он увернулся, ловко поймав подушку. — Не забывай, что я спортсмен. — он подмигнул ей, усевшись меж дочерью и женой. — Не знаю о чём вы поёте тут, птички мои, — он приобнял каждую из них за плечи, — но видать о том, какой я прекрасный мужчина. Это похвально. — Ой, да больно нужно. — Кажется, ты покраснела, милая. — Иди ты. — пробубнила женщина и взглянула на Наруми. Та, со святящимися глазами, смотрела на своих родителей. Она знала как они любят друг друга, но никогда не обращала на это внимания, ведь о самой любви и не задумывалась, но сейчас, лицезрея прямой пример настоящей любви, она непроизвольно делала в голове пометки и выводы. — Спасибо вам! — она вскочила с кровати и поклонилась родителям. — Я не подведу вас в будущем, обещаю! Не буду мешать вам! — она выбежала из спальни, оставляя родителей наедине, закрывшись в свой комнате. Чувства Наруми, что раньше были сравнимы с облачной погодой, были спасены солнечными лучами, что прояснились сквозь «тучи» в её голове, благодаря её родителям. Конечно она не получит сразу ответы на все свои вопросы, что блуждали в её голове, но теперь у неё был «ключ» ко всем тем любовным тайнам, и в ту ночь она наконец спала спокойно, впервые, за долгое время, с пустой, от глупых мыслей, головой. А уже проснувшись утром, девушка решила, что сегодня она обязательно навестит Ойкаву, и взглянет на него совсем под другим углом. Пока в семейном очаге Наруми царили мир, спокойствие и любовь, дом Ойкавы переворачивался «с ног на голову». Приехавшая внезапно Канако-сан, больше удивила своего сына не неожиданным появлением, а своей реакцией на его растяжение. — Да я из кожи вон лезу, чтобы тебя обеспечить. А ты вот как, да? — звучал строгий голос матери. Она не кричала, голос её звучал равномерно и даже как-то спокойно, но её прищуренные глаза и тон, заставили напрячься. — Я ведь в этом не виноват! — Не виноват? — она громко ухмыльнулся, — А кто себя вечно изнуряет своими глупыми тренировками? Думаешь, если я редко бываю дома, то ничего не знаю? Ойкава сидел на стуле, вцепившись своими пальцами в телефон. Он неловко отвёл от женщины взгляд, складывая руки на своей груди. — Вот именно, что ты редко бываешь дома. Как я оплошал, ты тут как тут, сразу же дома. А когда я чего-то добиваюсь, ты делаешь вид, будто ничего не произошло! — А я ведь говорила, что этот волейбол к добру не приведёт. — К добру не приведёт то, что ты никогда не обращаешь на меня внимания! — он резко встал со стула, что острой болью отдалось в его колене, но крепко сжав зубы, парень устремился прочь с глаз матери. Ойкава никогда прежде не позволял себе проявлять свои чувства рядом с матерью. Он всегда шутил, улыбался и включал своё очарование рядом с ней на максимум, даже не взирая на вечно отчуждённое поведение женщины. Он очень её любил, уважал и старался доказать, что все усилия, которые он прикладывает на волейболе идут не впустую, что он обязательно чего-то добьётся и в вечно строгих, серьёзных глазах своей матери, он увидит гордость и поддержку, что была предназначена для него одного. Но сейчас парень заперся в ванной комнате, оперевшись копчиком на бортик ванны. Он не хотел показываться таким. Парень карал себя за то, что сорвался, но зная материнский нрав, он особо не переживал. Знал, что она опять сделает вид, что ничего не было. Но стук в двери, спустя полчаса, заставил парня поднапрячься. Он не предпринял никаких действий, пока не услышал голос матери: — Открывай. К тебе там пришли. Врать она не станет, чтобы таким способом выманить из ванной комнаты, он это знал. Эта женщина на такое не способна. Ойкава, с горьким вздохом вышел из ванной, и перед ним предстала Наруми. Девушка, в своём тёплом зимнем пальто, и со своими распущенными волосами, которые Ойкава так любил - выглядела в его глазах, словно глоток свежего воздуха. Почему-то сейчас, когда он максимально чувствовал себя слабым, он был ей рад. Хотя случись это в другое время, скорее всего, он бы уже давно её прогнал. — Ты чего как вкопанный стоишь? Не рад видеть, своего друга? — на последнем слове, девушка сделала акцент, вызвавшей у парня смущение, которое он мастерски скрыл. — Рад, как солнцу в дождливый день. — он подошёл к ней, оставляя свою руку на её плече. — Намекаешь на то, что я - солнце? Ойкава хитро улыбнулся, нагибаясь близко-близко к её лицу, хищно облизывая губы. — Нет, Наруми. — прозвучал томный голос парня, — Ты - заноза в заднице! — он посмеялся, сбагрив девушку в крепкие и неожиданные объятия. — Рад тебя видеть! — А я нет. Козёл. — промычала девушка в плечо парня, но сама обнимать его не стала. Обиды она не держала и всё равно посмеялась с его слов. — Какая-то женщина открыла мне дверь. Это была твоя мама? — как только парень расцепил руки, Наруми задал вопрос. — Да. — кратко ответил он, — Я заварю нам чай в мою комнату, чтобы нам не мешали. — Я не против, если твоя мама будет рядом с нами. — она неловко улыбнулась, почёсывая затылок. — А она будет против. — взгляд парня изменился после этих слов, и Наруми давить не стала, и послушно отправилась в комнату парня , пока тот задал путь на кухню за чаем, отказываясь от её помощи. Хоть Наруми и была уже пару раз у него дома, она ещё не успев осмотреть личную комнату Ойкавы, как следует. Его комната казалась большой, за счёт её пустующего пространства. С недавних пор, он решил спать на *футоне, поэтому кровати в его комнате не было; Стеклянный письменный стол, на котором ничего не было; Книжные полки, на которых аккуратно были сложены все бумажные изделия парня; Наруми заметила много книг, посвящённых тайнам Вселенной, видать парень был заинтересован в НЛО; пару постеров с летающими тарелками, лишь подтвердили эту догадку. Включённый ноутбук не сразу привлёк её внимания. Лишь подойдя ближе, Наруми увидела открытую страницу, с поисками билетов в кино, больше всего её заинтересовал сам мультфильм, на который парень, по всей видимости искал билеты. — **Унесённые призраками... — прошептала девушка. Наруми была влюблена в каждую работу ***Хаяо Миядзаки. Каждое упоминание о нём, заставляла девушку погрузиться в омут своей памяти, где её детские воспоминания отдавались приятным и добрым теплом в её сердце. Удивительно, что Ойкава искал билеты на его мультфильмы. На ноутбуке было открыто множество вкладок, с поиском билетов, хоть на какой-нибудь мультфильм. Внезапно открывшаяся дверь, заставила девушку обернуться. Ойкава держал в руках поднос: с ароматным чаем, что был разлит в две чашки с двойным дном и две вазы: одна со сладостями, другая с полевыми цветами. — Ты сегодня в романтичном настроение? — девушка помогла выложить ему все атрибуты с подноса и они оба уселись за его письменном столом, на деревянных, жёстких стульях. — Тебя это удивляет? — он вытянул травмированную ногу, мысленно простонав от облегчения. — Ничуть. — она неловко выпрямила плечи, — Прости, что не предупредила о своём визите. Не знала, что твоя мама будет дома. — Ничего страшного. Я правда рад, что ты пришла. — Не знала, что тебе нравится творчество Хаяо Миядзаки! — слова девушки прозвучали так радостно и счастливо, заставив парня встрепенуться. Он медленно повернул голову к подоконнику, где покоился его включённой ноутбук. — Кхм, да, да... мне он очень нравится. — Не ожидала от тебя такого. Давно я не смотрела все эти мультфильмы. Хотя раньше, когда мы были младше, дедушка на каждый Новый год нам включал Ходячий замок. Хоть там и не было ничего новогоднего, но с тех пор у меня ассоциация только с этим. — она мечтательно взглянула окно, оперевшись подбородком об свою ладонь. — Жаль, что сейчас почти нигде не показывают эти работы. Но я кое-где нашёл билеты. — он лукаво улыбнулся, отпивая горячий чай. Наруми взаимно одарила парня своей улыбкой. «Пойдёт туда наверно со своей Ким Су Ён» — подумала девушка, от чего и не нашла, что ему ответить, пока парень не продолжил. — Не хочешь составить мне компанию? — его голос прозвучал ровно и уверено. Она в удивлении приподняла бровь, оставляя чашку чая на столе. Благо она его не глотнула - точно бы подавилась от такого неожиданного предложения. — Разве ты не планировал идти с кем-то другим? — Возможно. Но сейчас я предлагаю это тебе. Мой постельный режим подходит к концу, я бы хотел это отпраздновать. — Отпраздновать вместе со мной за просмотром романтического мультфильма? — Это будет только начало моего празднования. Об остальной части, тебе знать не нужно. — слова парня не прозвучали грубо, Наруми лишь улыбнулась на них, кивнув, в знак своего согласия пойти с ним в кинотеатр, чтобы вновь окунуться в светлые детские воспоминания, окутав себя незабываемой атмосферой. В тот день, Ойкава был безмолвно благодарен Наруми. Он начал задумываться о том, что девушка могла бы сойти за его ангела хранителя, ведь именно она всегда оказывалась рядом с ним в тяжкие для парня моменты, а он как последний дурак, не принимал её тогда, о чём постоянно потом жалел; Но в этот день, всё было по-другому. Присутствие девушки рядом, заглушило все неприятные чувства, что парень чувствовал до того, как она пришла. Он позабыл на время об инциденте с мамой, отдаваясь с головой, полностью девушке, что так заразительно смеялась с его шуток, да и сама шутила неплохо. Тогда он наслаждалась, упивался, и если говорить простым языком - балдел от всего того, что дарили ему эти минуты, проведённые рядом с ней. Ойкава никогда не расскажет Наруми, что ни разу в жизни не смотрел ни одну работу от Хаяо Миядзаки. Никогда не расскажет ей, что подолгу сидел на её странице в соцсетях, где красовалась лишь одна единственная её фотография, которой он не задумываясь, любовался: Наруми, а за ней рекламный постер с одним из мультфильмов Миядзаки - «Ариэтти из страны лилипутов», вышедшим ещё в 2010 году, а под фотографией подпись «попасть бы туда ещё раз.»