Когда листья станут золотыми

Под вечернею звездою По дорожке серебра Мы плывем навстречу бою В свет кровавого костра. Разумеется, полчаса Коля не вылежал. В рубку он пришел минут через пять после Алисы. К этому моменту бортовой компьютер уже обработал большинство данных, и от выводов три четверти разношерстного экипажа «Пегаса» пребывали в состоянии легкого шока. Коля подсел к экрану, поглядел на него и, поскольку цифры ему ничего не говорили, поначалу остался совершенно спокоен. Но, оценив вытянувшуюся физиономию Крыса и приунывшего Весельчака, повернулся к Алисе: — Что случилось-то? — Ничего, кроме размеров. Планета Бродяга была размером с Луну, а здесь… Объект искусственный, а он чуть меньше нашего Нептуна. И поле мощнейшее. То есть, мы этого и ожидали. Не ожидали, что оно похоже скорее на кольца Сатурна — точнее, на сферы. Искусственные, с четкими границами. — И понятно, почему они не совершают Прыжок, — вмешался Крыс. — Такой махине разгон нужен… Мы не знаем, как они выглядят, не сохранилось ничего. И сколько живут. Возможно, зависать тут пару-тройку лет для них — все равно, что нам промедлить несколько дней. Они в своей защите неуязвимы. Ты только разность потенциалов прикинь, Алисочка. Я не знаю, чем уничтожить такое поле. — Я смотрю… У них нет защиты кое от чего. От частиц Черкасова. Либо они не открыли их, либо считают неважным. Зря, уважаемые. — Зря или нет, — буркнул Весельчак, — а я тебе, девочка, настоятельно советую сваливать отсюда. Сообщишь о своей находке умным дядям, пусть они мозги включают. Вряд ли что-нибудь придумают, но кто знает… Алиса покачала головой, прислушиваясь к своим мыслям. — Нет, я все равно не улечу, пока не найду Пашку. И мне кажется, выход должен быть. Коля, ты сейчас вспомнишь, о чем мы говорили перед сигналом СОС? — Да вроде о тех же полях, — пожал плечами Герасимов. — О том, что создает твой браслет. — А о чем ты меня спросил? — Про форму, ты сказала про поле в форме шара, я подумал, что на плоской поверхности логичнее цилиндр или… — Или конус! Точно! Ты гений, Колька! — Алиса вскочила. — Ну конус и конус, — пробормотал Весельчак. — При чем тут это? — Поле в форме конуса мы можем направить на Эри-Кубу. Думаю, преобразователь можно будет собрать из подручных деталей. — Вот что-то мне кажется, не дадут они на себя преобразователь наводить, — возразил Весельчак. — Дадут. Ты много внимания обращаешь на муравьев, которые копошатся под ногами? Вряд ли нас заметят на таком расстоянии. Все недолго молчали. — Какое поле ты хочешь преобразовать? — нарушил тишину Крыс. — Это, — Алиса подняла руку с браслетом. — Временной контур, может отправить объект во времени. Наших новых друзей, например. Единственное, нужно построить преобразователь. Сложных деталей не нужно, да, а на катере у вас что-нибудь для магнитного поля найдется? — Найдется, наверное, хотя мы не особо искали, корабль-то того… краденый, следовательно, катер тоже, — объяснил Весельчак. — И почему я не удивлена? Короче, идея такая. Я думала переместить «Пегас» на несколько суток назад… — А это не опасно? — встревожился толстяк. — Нет, не должно. — Что-то мне не нравится слово «должно»… — С «Пегасом» разберемся потом. Если исказить форму поля, можно отправить в темпоральное путешествие корабль противника. Но так как он размером с небольшую планету-гигант, это потребует энергии. И много. Сейчас запущу кое-какие подсчеты, но и так уже видно, что потребуется вся энергия «Пегаса». — А драпать на чем? — справедливо возмутился Весельчак. Алиса пожала плечами. — На Гай-до. То есть можно будет воспользоваться его энергией. — Умная, да? А если мы его не найдем? — Найдем. У меня другого выхода нет, найти или… Найдем. — Все же лучше сейчас лететь в нормальное обитаемое место. Там построят этот твой преобразователь не хуже, чем мы тут подручными средствами. Даже лучше. Алиса покачала головой. — Не только в этом дело. Надо, конечно, сообщить, предупредить… Раз здесь передаточные станции не работают, сообщение отправлять все равно, что черепаху стричь — оно будет идти со скоростью света. Может, спутник какой запустить в Прыжок. — Самим надо в Прыжок! — толстяк с ожесточением хлопнул себя кулаком по колену. — Чем больше времени пройдет, тем больше вероятность, что Гай-до и Павел погибли. И отправляться на несколько суток назад мне будет бесполезно и даже опасно. А с противниками надо разобраться сейчас, а не в недавнем прошлом, или это вызовет временной парадокс. — У меня голова кругом от твоих парадоксов, — Весельчак потер мокрый от пота лоб. — Крыс, ну ты убеди ее, а то меня, старого толстого дурня, она не слушает. Крыс, который все это время полулежал в кресле с полузакрытыми глазами, медленно выпрямился. — Я тебя удивлю, старый толстый дурень, но на этот раз я согласен с Алисочкой. За все время нашего знакомства я убедился, что самое безопасное место в галактике рядом с ней, даже когда — особенно когда — она лезет в гущу событий. — Я понимаю, что моего мнения никто не спрашивает, — неожиданно вмешался Коля, — но в момент опасности против капитана не бунтуют. Мой голос третий в копилку. Весельчак косо поглядел на остальных. — Не люблю быть в меньшинстве, — проворчал он, нахмурившись. — Ладно, дело ваше. Делайте хоть преобразователь, хоть атомную бомбу. В принципе, пожито уже немало и неплохо, да и все равно шахматисты все решили за нас. — Отлично, — Алиса повернулась к экрану бортового компьютера. — Сейчас я кое-что подсчитаю. — Отправить противников назад в прошлое, — медленно протянул Крыс. — А это интересно, только надо не мелочиться, надо выбрать конечным пунктом эпоху, когда звезд еще не было. Вечный полет в черной пустоте, где днем с огнем энергии не найдешь — достойная казнь. Жаль, не понаблюдаешь. — Но это же жестоко, — возмутилась Алиса, правда, от своего занятия не оторвалась. — Это не защита, а действительно казнь изощренная. — Да? — усмехнулся худой пират. — Добрая Алисочка, а ты представь, что творилось на обеспамятевших планетах, причем неоднократно. Представь все технологические катастрофы, эпидемии, смерти от голода, представь, как замерзали лишенные топлива близкие к полюсам регионы. Пусть население планет лишалось разума, но боль-то они отлично чувствовали! И после этого ты считаешь, что должна быть гуманной? — Во-первых, так поступали не наши противники, а их далекие предки, во-вторых, у них могли быть свои мотивы: например, они могли думать, что являются благодетелями галактики, давая ей возможность все время развиваться, хоть и с нуля, в-третьих, там могли остаться только механизмы, а механизмам мстить — себя не уважать. Так, а с энергией у нас… ничего хорошего. Масса объекта превышает второй порог. До этого порога нам важно только подключение к реликтовому полю, дальше оно само может переместить объект на неограниченное время. А после второго порога необходим внешний источник энергии. С имеющимся топливом их можно переместить… примерно на шестьсот лет, ну поменьше чуть. — Не откроет Колумб Америку, — присвистнул Коля, — забудет, зачем плыл. — Временной переброс отпадает? — уточнил Крыс. Весельчак оживился: — Значит, в Прыжок? — Отпадает временной переброс в прошлое, — Алиса отодвинула экран и повернулась к собеседникам. — Но раз их масса превышает порог, мы можем отправить их вперед. В будущее… — Как? — удивился Герасимов. — Вы же мне все говорили, что это невозможно. — Невозможно при низкой массе… Коля, пристегнись-ка к креслу, а то вдруг опять тяготение исчезнет, и ты полетишь под потолок. Когда масса превышает порог — она способна преодолеть барьер. Просто было бы невежливо явиться к потомкам такой махиной. Да и бессмысленно, пожалуй. У нас в Институте ходят слухи, что иногда оттуда приезжают молчаливые люди, которые общаются только с некоторыми сотрудниками. Вживую лично я их ни разу не видела. — Ты предлагаешь отправить объект на шестьсот лет вперед? — наконец понял Крыс. — А что нам это даст? — Нам? Они не будут висеть над нами угрозой. А за шесть веков наши потомки придумают, как подготовиться к встрече. — А что, разумно, — кивнул Коля. — Перекинуть задачу другому. Тому, кто справится. Я вот в Москве еще дворником в детсаду одно время работал. Всех инструментов — метла и грабли, даже пилу из дома приносил, мешков под мусор не выдавали и машина за ним редко приезжала — денег нет. А на дворе золотая осень, листопад. Ну я и насобачился листья через забор перекидывать — там банк, несколько уборщиков, у всех мешки, тележки. Правда, они были недовольны… — Мы будем действовать или выслушивать подробности чьей-то богатой на события биографии? — раздраженно перебил Герасимова Крыс. Алиса поглядела на пирата с усмешкой. Как же старый морфант любит быть в центре внимания… — Действовать. Пойдем сначала на катер, посмотрим, что там есть из приборов. Да, и про бластер с парализатором не забываем. Катер они обшарили быстро. Крыс заверил Алису, что, если Весельчак вздумает цапать оружие, он его сам прикончит. Весельчак обиженным тоном возразил, что он вообще-то не дурак и о бластере даже не думал. Зато, подмигнув, сообщил шепотом, что бутылочка спиртного у него имеется, все веселее коротать время. Алиса возмутилась и указала глазами на Колю. Весельчак пожал плечами и согласился оставить бутылочку «до лучших времен, если они наступят, конечно». Прихватил он с собой с катера колоду карт. Алиса только удивилась, насколько толстяк был привязан к привычному укладу жизни. Однако карты пригодились. Подсчетами нужных параметров занялись Алиса и Крыс. Весельчак всегда с явным облегчением уступал пальму интеллектуального первенства своему напарнику, а у Герасимова, по его словам, по физике была тройка, и то из жалости. Поэтому толстяк предложил Коле перекинуться в картишки, чтобы не скучать. Примерно часа через два после начала подсчетов слова Крыса о мгновенном изменении радиуса внешних полей подтвердились. Свет погас. Вокруг разлилась непроницаемая чернильная мгла. Только что Крыс с Алисой обсуждали необходимую мощность катушки индуктивности, Весельчак травил вполголоса какую-то пиратскую байку, тихонько гудел очиститель воздуха под потолком — и вот в наступившей тишине раздался чей-то испуганный возглас. Тьма была абсолютной. Невозможно было разглядеть собственную руку, даже поднеся ее вплотную к лицу. Затем прозвучал хрипловатый басок Весельчака. — Ну вот… Я говорил… — А расчеты сохранились? — это был голос Алисы. — Я успел нажать, кажется, — прошелестел Крыс. — Поле. Когда оно увеличивает радиус, то распространяется со скоростью света. Но «Пегас» не в прыжке и считывает данные тоже со скоростью света. И мы летим вглубь выросшего поля. О великий Космос… — Если только они свернут, — вторил Весельчак. — На это одна надежда. Иначе под действием поля приборы выйдут из строя непоправимо. — За сколько минут изменения становятся необратимыми? — Алиса спрашивала спокойно, как будто вся компания сидела где-нибудь на Земле в уютной лаборатории. — А я почем знаю? — огрызнулся Весельчак. — Когда отказывают все приборы, время тоже не измеришь. Кажется, пришла пора прощаться… — Алиса, — раздался в темноте голос Коли Герасимова. В нем звучал страх, но это была не паника перед лицом близкой смерти, это был страх не успеть. — Алиса, слышишь? Я люблю тебя! — Я знаю. — Я не помню, когда я понял — может, когда ты пришла в наш класс, может, когда нашла меня в том доме, или когда я увидел тебя у пруда. Поэтому я и вел себя так, ну, поэтому тоже… Прости меня. — Конечно… Несколько секунд все молчали. Затем Весельчак пробасил: — Это-то понятно было, парень… ишь, как занервничал, когда я пригрозил Алису привести да на твоих глазах помучить. Плохо ты притворяться умеешь, у тебя все на лице написано. — Тихо, — попросила Алиса. — Я тут кое-что… Весельчак, не слушая, продолжал: — Да и она к тебе неровно дышит — вон как рванула тогда в заколоченный дом, даже про прибор свой драгоценный забыла. — Тихо, — ответил Коля. — Алиса же просила… Слабый свет, вспыхнувший в каюте, после чернильной мглы ослепил всех четверых, но это было не аварийное освещение. Легкое голубоватое мерцание выхватывало из мрака руки Алисы и ее лицо, подсвечивало спадающую на лоб челку. — Что это? — вырвалось у толстяка. — Сейчас мы перелетим назад, на несколько минут хватит — до того, как поле выросло. Я думала на несколько часов, но тогда мы будем на пути Эри-Кубы. Вернемся на четверть часа и сразу рванем в сторону. — А эта штука нас не взорвет? — Не должна. — Подожди тогда, может, мы и так выйдем из поля, черт… — толстяк дергал ремень безопасности, опоясывавший его огромный живот. — Крыс, да останови ты ее! Девчонка нас погубит… — Пусть делает, как знает, — бесстрастно произнес Крыс. В этот момент вспыхнул свет. Зажужжал вентилятор. Все четверо растерянно переглядывались. Несколько минут обесточивания не повредили «Пегасу» — даже бортовой компьютер включился нормально. — Ну вот, — ласковым тоном сказала Алиса. — Меняем курс, а кому-то саечку за испуг. Толстяк хмыкнул и снова уставился в не успевшие рассыпаться карты.