петля из шёлка

***

Эйден на секунду забыл, зачем пришёл на корабль миротворцев. Мэтт что-то настойчиво жужжал ему по рации, но всё это перекрывал громкий смех из-за приоткрытой двери в один из карцеров. Мягкий свет уф-ламп в этот раз казался особенно холодным и раздражающим, что хотелось разогнать его руками, прямо как дым, собравшийся в этой маленькой комнате. По спине пилигрима пробежал холодок, стоило пересечься взглядами с одним из вояк. Вдруг тот приветственно улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Прямо через порог. Внутри у парня что-то дёрнулось, и хоть он не верил в приметы, но всё равно решил зайти внутрь, а то мало ли что случится. Именно поэтому он на всякий случай подкармливал околачивавшуюся рядом с временным убежищем чёрную кошку. Её облезлая мордочка кривилась приветственным оскалом, стоило положить на бетон кусочек мяса. Опаленные химикатами усы дергались вместе с носиком, пытающимся принюхаться к угощению. Милое и одновременно пугающее создание. От запаха сигаретного дыма Эйдену поплохело, но он принял максимально отчужденное выражение лица, будто мог спокойно простоять рядом. В голове сразу потяжелело, будто на неё натянули мешок, давая возможность дышать только через маленькое отверстие. Всё же пальцы сами и совершенно неосознанно потёрли нос, и в знак уважения Роу потушил сигарету о подошву ботинка. Пилигрим ответил на рукопожатие незнакомца, а потом уже лейтенанта.       — Что-то хотел, пилигрим? — один из миротворцев недовольно сплюнул прямо под ноги Эйдену и скривился. Видимо, у него были какие-то ещё вопросы или недосказанности. Может даже острая непереносимость большого количества зарвавшихся юнцов — их на корабле было предостаточно.       — Мне нужно увидеть Райнера, перед тем, как идти к вашему начальству. Я услышал, как вы про него говорили и решил узнать о его местоположении.       — Ну, ты можешь успеть до казни заглянуть к нему. Хотя скорее всего его уже повязали и скоро поведут на эшафот, — Роу отвёл взгляд в сторону, стараясь придать своему лицу непринуждённое выражение. Только вот его выдавало дергающееся веко и нервно сжимающие новую сигарету пальцы. Здесь явно было что-то нечисто. Мозг в голове пилигрима закипел от раздражения, непонимания и сильной злости. Мэтт водил всё это время парня на за нос, заставляя прислушиваться к своим сладким речам, а после творил за спиной произвол. Избавлялся от людей, мешающих ему спокойно жить и существовать. Он будто комара в жаркий летний день убивает, а не лишает человека жизни. Причём почти невинного. Можно было бы забыть, махнуть рукой или просто пройти мимо толпы, которая скоро соберётся вокруг площадки для казней. Сложно принимать тот факт, что всё спокойно реагируют на проведение таких публичных мероприятий и даже не пытаются им как-то противиться. Не пытаются решить возникшую проблему путём разговоров или переговоров. Мэтт пользовался тем, что судебная система напрочь отсутствует, и откровенно этим пользовался. Базаровцы и жители корабля практически безвольно принимали решение, которое выносилось миротворцем. Такой вот самосуд без судей, присяжных, адвоката и прокурора. К Хуану у Эйдена были особые чувства, поэтому он не собирался оставаться в стороне. У него внутри что-то сжалось, стоило представить, как оборвётся жизнь мужчины, лишь он сделает шаг за пределы доски. Хруст ломающихся шейных позвонков и предсмертный полукрик полувздох… Всё это, не стихая ни на секунду, звучало в голове вплоть до самого кабинета начальства. По пути его перехватил почти рыдающий Винни, просящий в перерывах между всхлипами найти Райнера. Мэтт никуда почти не торопился. Он полностью был уверен в том, что большинство людей и пилигрим встанут на его сторону. Тем более этот самый пацан бегал именно по его поручениям, хоть иногда соскакивал с крючка. Сложно контролировать дикого зверька, случайно попавшего в капкан к охотнику. Хотелось смотреть в глаза, полные смирения и готовности подчиняться, чтобы его подтянутое тело двигалось только согласно приказу и никак иначе. Вот только приходилось наблюдать искорки презрения, ловить неосторожно брошенные резкие фразы, получать отказы от самоубийственных вылазок. Эйден действовал в своих интересах и использовал Мэтта как опорную точку. Миротворец впервые за день улыбнулся своей коронной, еле заметной язвительной улыбкой. Чуть приподнятые уголки губ и искривлённый рот, напоминающий в этот момент готовую к броску змею. Разве что только яд с зубов и языка не капал. Мэтт определённо упивался своим превосходством и властью. Когда с твоих пальцев свисают тонкие красные ниточки чьей-то жизни и понимание того, что ты держишь наточенные ножницы, проникает в голову, то крыша улетает окончательно. Давая подпитку своей внутренней силе через боль и унижение, можно признать отвратительной слабостью, но лучше в слух об этом не говорить. Молчание золото, а если оно исходит от уже неживого человека, то это ещё лучше. Зачем всем знать настоящую правду, если можно подать правильную, нужную, приправленную соусом, чтобы запаха гнили и вранья не чувствовалось. Люди устали от жизни в страхе и убогой обстановке. Иногда им проще, чтобы за них принимали решения и избавляли от неугодных быстрыми способами. Мэтт перевёл взгляд на своего гостя и решил, что пора бы и ему уже уделить немного внимания. Всё же это была их последняя встреча, и нужно было провести её с пользой, но не факт, что для всех. Хуан боялся двинуться с места и просто продолжал стоять на коленях, держа миротворца в поле своего зрения. Его час назад под предлогом обычных переговоров «вызвали на ковёр» и по итогу просто скрутили руки и завязали рот его же шарфом. Рыпаться, кусать и царапаться не получалось, поэтому пришлось просто смириться. Блондин прекрасно понимал, что его ждёт и просто ждал, так как переговоры уже давным давно в их случае ничего не решали. Сейчас он просто перебирал в голове моменты из собственной жизни, а также старался сдержать рвущийся наружу крик от злости и отчаяния. Его никто не защитит, никто не бросится на помощь, никто не будет самоотверженно лезть на миротворцев с оружием, пытаясь выцепить его с балкона. Даже тот же Винни, если бы захотел, не смог бы пройти дальше охраны.       — Люблю когда ты молчишь. Это доставляет мне истинное удовольствие наравне с хорошей выпивкой и отчётом об успешной миссии, — Мэтт снова улыбнулся, когда увидел выспыхнувший пожар ненависти в голубых глазах. Любые эмоции его откровенно веселили. Главное, чтобы в противнике или союзнике не было холодного равнодушия. Без этого скучно, странно и тяжело. Разговаривать с бездумно живущей куклой без грамма чувств довольно неуютно. Миротворец не ждал и не хотел услышать ответную реакцию от своего «гостя». У него все равно были другие планы на него. Да и зачем тратиться на пустую болтовню перед неизбежным концом. У них было всего полчаса перед финалом, и хотелось провести его с пользой. Мэтт подошёл ближе к Хуану и резко дёрнул наверх, позволяя, наконец, выпрямиться. Тот с трудом принял вертикальное положение — всё же час стоять на коленях довольно болезненно и неудобно. Руки затекли, и хотелось скинуть режущие тонкую кожу запястий верёвку. Райнер не привык к настолько грубому обращению к собственной персоне и сейчас боялся что-либо предпринимать. За дверью не было охраны, потому что в нынешней ситуации в ней просто не было смысла — вряд ли сейчас внутри проснётся суперсила, способная сбить с ног или убить противника. Даже довести до нокаута точно не получится. Приходилось терпеть такую противную и нежелательную близость. Мэтт сдвинул с плеч Хуана его цветастую куртку, давая себе больший обзор на тонкие ключицы и дрожащую от негодования грудь. Даже выцветший лонгслив не скрывал приятные глазу очертания фигуры.       — Будь ты женщиной или нестроптивой сукой, всё было бы гораздо проще. Джек не любил трахать тех, кто дрожит под ним не от удовольствия. Злость лучше вымещать в спарринге или дебатах, а не в постели. Теряются все приятные ощущения от процесса. А кому это нужно? Вот только Райнер, как всегда, был исключением. Особенно сейчас, когда загнанно дышал от омерзения и страха, а стоило просто прикоснуться губами к шее. В голове Хуана потемнело от резкого удара о холодную стену. Лопатки сильно проехались по кирпичу, и теперь содранная кожа ныла от боли. Он краем глаза покосился на дверь и понял, что над ним ещё и издеваются — выход так близок, но до него добраться не было возможности. Миротворец оставил засос прямо под кадыком и, наконец, позволил себе прикоснуться к чужому телу. Липкий страх стал расползаться внутри, и от него, как и от жадных до прикосновения ладоней, спрятаться не получалось. Хуан закрыл глаза, стараясь не показывать наворачивающиеся слёзы, и в этот же момент услышал: звякнула пряжка ремня. Только вопреки ожиданиям, это был не совсем тот, который должен был быть. На униформе был закреплён дополнительный, и сейчас он затягивался на шее блондина. Такая вот предварительная примерка петли, и в данном случае обязательная. Райнер никогда не был против подобных игр и бдсм любил, но сейчас хотелось выскользнуть из удушающих объятий. Мэтт был против и просто сильнее прижал его к стене, сжимая ладонь на боку до будущих синяков. Эйден ворвался внутрь помещения подобно урагану Катрина. Его глаза пылали от уже несдерживаемой злости, что даже радужки не было заметно. Он напоминал рассерженного бультерьера, спущенного с поводка. Мэтт напрягся и ненадолго выпустил Хуана из своих рук, а тот сразу отошёл на безопасное расстояние, чтобы ненароком не получить.       — Что-то хотел пилигрим? Я сейчас немного занят, так что зайди позже, — миротворец подавился концом своей бравады, когда его буквально прижали к стене. Сейчас он понимал полностью весь страх поставщика. Только вот кости под его ладонями так не трещали и рёбра не пытались выгнуться в другую сторону. Пилигрим поддался внутреннему зверю и сейчас буквально рычал на своего оппонента. В голове короткими вспышками появлялись адекватные мысли, но они быстро ломались и прятались. Всё же в один момент появилась капелька просветления.       — Я пришёл, чтобы забрать то, что тебе не принадлежит. Не позволю повесить невинного. Эйден отшвырнул миротворца в сторону и подошёл к нервно ждущем него блондину. Тот уже немного успокоился и без резких движений позволял себя развязывать. Всё же, прижимая дрожащие от боли руки к груди, он неосознанно сделал шаг назад. Пилигрим всё ещё тяжело дышал, как после марафона, и выглядел при этом довольно устрашающе.       — Эйден, давай ты сейчас успокоишься и мы выйдем из этого паршивого кабинета без лишней крови, — Хуан с трудом управлял своим голосом, но пытался говорить чётко и по существу. Отблагодарить своего спасителя он ещё успеет. Мужчина пнул валяющегося без сознания Мэтта и, придерживая сползающий шарф, уже превратившийся в неказистую тряпку, пошёл к двери. Пилигрим направился за ним, потому что его уже ласково поманили пальцем. Зачем отказывать, если на то и был расчёт. Тем более сейчас они оба находились в одной тонущей лодке. Сложно было представить, что и как будет делать глава миротворцев, придя в себя. Он тип хоть и прямолинейный, но хитрый и не всегда предсказуемый. Его лучше лишний раз не трогать, но уже делов наворотили, так что придётся, как всегда импровизировать. Эйден по пути набрал Винни и чуть не оглох от его радостного писка. Тот уже хотел сорваться и прибежать, но парень охладил его пыл, прося отслеживать надвигающуюся шумиху. У себя в покоях Хуан вытащил из мини-бара закрытую до этого дня бутылку коньяка и сделал несколько судорожных глотков. Попавший в кровь алкоголь дал ему мнимое чувство спокойствия, хотя рука, держащая горлышко, всё ещё дрожала. Пилигрим устроился на диванчике и из-под прикрытых от усталости век наблюдал за тем, как результат его спасательной операции методично напивается. Он не стал его останавливать, давая ему время прийти окончательно в себя. Не каждый же день вытаскивают из петли, которую, причём не сам себе делаешь. Обычно такие моменты тщательно продумываются, а тут насильно тащат без суда и следствия. Вряд ли Мэтт собирал консилиум, чтобы решить этот мешающий ему вопрос. Райнер добрался до той кондиции, когда голова кружится от приятной теплоты внутри, а язык активно взаимодействует с собеседниками, не всегда при это подчиняясь воле хозяина. Щеки порозовели, и цвет лица больше не принимал мертвенно-бледный оттенок.       — Детка, ты на самом деле благородный рыцарь, хоть я далеко не дама в беде. Что-то хочешь от меня в качестве благодарности? Хуан облизнул нижнюю губу и, пьяно улыбаясь, двинулся к намеченной цели. В его уже пьяном мозгу зажигались лампочки, давая телу решать, что делать. Эйден совсем не был против, поэтому ответил на настойчивый поцелуй со всем усердием. Хоть они и столкнулись зубами, но от этого стало ещё жарче. Ладони сами нырнули под ткань и прикоснулись к поджавшемуся от холодных касаний животу. Парень не ждал нащупать там пресс, но был приятно удивлен, сжимая пальцы и проводя ими по твёрдым мышцам. Поддерживать себя в хорошей форме при таком развязном образе жизни — это довольно неплохо и даже похвально. Райнер вытащил из кармана брюк презервативы и маленькую бутылочку масла перед тем, как снять их. Он определённо всегда был готов к любому развитию событий. Это значительно облегчало им задачу, потому что не нужно было совершать лишних телодвижений. Эйден чуть не задохнулся от стона, когда по его стояку так нагло проехались. Хуан уже был в нижнем белье, но всё ещё не расстался с лонгсливом. Куртка и брюки валялись неприметной кучкой прямо на полу — сейчас ему было абсолютно плевать на чистоту и сохранность своих вещей. Пилигрим не сдержал свой внутренний порыв и притянул его к ближе для новых укусов-поцелуев позволяя раздевать себя. Сам же он стянул верх с блондина, стараясь лишний раз не цепляться взглядом на налившуюся краснотой полоску на шее. Её хотелось спрятать, перекрыть и полностью стереть с чужой кожи. Пальцы сами потянулись к ней и мягко огладили воспаление. Райнер бы зашипел сквозь зубы, но алкоголь притупил боль, и сейчас все это не чувствовалось так остро. Его больше волновал собственный и чужой стояк, а также дикое желание заняться сексом.       — Сильно болит? Тебе не идёт быть заклеймённым, я привык видеть тебя без этой гадости. Одно дело старые шрамы…       — Ох, детка, ну что за желание поболтать. Всё в порядке, если сейчас не трахнешь меня, то придётся поменяться местами. Хуана повалили на всё еще не потерявшие мягкость подушки и довольно резко оставили на груди пару засосов. Дерзко, быстро и до умопомрачения приятно мужчине было чувствовать, как пальцы разрабатывают вход. Ему следовало раньше затащить такое сокровище в постель. Эйден хотел закинуть чужие ноги себе на плечи, но так он не доставал до губ, поэтому просто развёл колени в сторону, насколько позволяла гибкость поставщика и ширина дивана. Теплая смазка уже успела оставить пятно на обивке, а пилигрим ещё даже не собирался войти внутрь. Он медленно и методично двигал пальцами внутри, оставляя попутно яркие пятна засосов на бедрах, груди, животе и шее. Райнер схватил его за короткие пряди и притянул ближе, чтобы, наконец, нормально поцеловать. Он сильно сжал волосы, когда пальцы коснулись нужной точки внутри. Сдавленно рыча, пилигрим облизнул длинный шрам на чужой щеке и спустился к яркой полосе, прихватывая нежную кожу зубами. Его тянуло на непреодолимой тяге к этому следу и хотелось перекрыть его своими отметками. Теперь это уже напоминало дорогое и эксклюзивное ожерелье, сделанное отвратительным мастером и доверчивым новичком. Войти и сразу не кончить было непосильной задачей, но Эйден справился. Хуан проехался по его напряжённой спине ногтями от резкого проникновения, и теперь она была разукрашена тонкими красными полосками. Первый толчок, второй, третий… после десятого блондин перестал считать, потому что совсем потерялся в ощущениях. Пилигрима было слишком много, а его горячие губы были повсюду, что затуманенный коньяком мозг сходил с ума. Эйден опустил одну руку вниз и ввёл два пальца внутрь, добавляя их к своему члену. Райнеру оставалось только гадать о том, кто его научил или, может, сам догадался. В любом случае ощущения усилились в несколько раз, что даже в животе и груди что-то перевернулось. Хотя во втором всегда всё было не в порядке. Только не с пилигримом. Он так резко двигал бёдрами, что Хуан кончил, не прикасаясь к себе. Даже неосознанно сжимая мышцами чужой стояк, он не довёл парня до оргазма.       — Если тебе некомфортно, то могу выйти.       — Заткнись и двигайся. Пилигрима схватили за поясницу и притянули максимально близко. Теперь он мог видеть, как пропадают в голубых глазах последние остатки реально мыслящего в прямом эфире разума. Эйден провёл пальцами по ещё чувствительному члену, выбивая из блондина громкий стон вперемешку со всхлипом. В нём сейчас однозначно проснулся тайный садист, только с щадящим уклоном. Размазывая сперму по всему стволу, он принял просьбу на поцелуй и проник языком в рот. Ему определённо следовало обучиться искусству французского поцелуя, потому что в очередной раз Хуан перехватил власть и управление. От его ласк крепло всё ниже пояса. Хотя, куда уж сильнее? Кончив в презерватив, Эйден вышел из податливого тела и довёл своего партнёра до финала. Ему пришлось упасть назад на спину, чтобы не создавать ему неудобств. Кому захочется после секса чувствовать такую тяжесть на своей груди? Хуан поднялся с дивана и, совершенно не стесняясь своей наготы, прошёл к шкафу с одеждой. У него даже такое водилось. Хоть и шмоток там было не так много, но шёлковый синий шарф с витиеватым узором висел на самом видном месте. Гладкая ткань приятно легла горячую кожу, что из груди вырвался тихий стон. Эйден засмотрелся на открывшуюся ему картину, что даже пропустил, как его перевернули на живот. Теперь вместо покрытого трещинами потолка он созерцал измятую подушку. Райнер захватил бокал с коньяком, и пилигрим почувствовал, как по спине сбежала небольшая струйка.       — Какая трата хорошей выпивки…       — О нет, для тебя всё самое лучшее. Его язык собрал уже тёплую жидкость, а губы с зубами оставили множество засосов. Эйден прогнулся в пояснице, чтобы легче было войти после растяжки. В этом моменте Хуан особо не церемонился, потому что снова был немного пьян. Ему хотелось, наконец, попробовать на вкус то, что так давно вертелось перед глазами и не давалось в руки. Так на заднице пилигрима появился красивый багровый укус, и под лопатками теперь была картинка из хаотично поставленных засосов. По узости и тугости мышц было понятно, что это был его первый раз. Райнер перехватил парня под грудью и прижался к его спине, входя до упора. Он даже развернул, как мог его лицо к себе, чтобы ловить тихие стоны и всхлипы губами. Эйден в нижней позиции поменялся, превращаясь до неузнаваемости — из сильного доминанта в несдерживающего свои просьбы о продолжении нижнего. Хуану нравился такой расклад событий, потому что вместе со вторым шансом на жизнь он получил такую двухстороннюю конфетку. После секса он прижал к себе полусонного парня и оставил лёгкий поцелуй на щеке.       — Я останусь на пару часов, а то сил совсем нет?       — Можешь даже совсем не уходить, я буду только рад личной охране, — Эйден развернулся в чужих руках и оставил новый засос на искусанном плече. Ткань шарфа была немного мокрой от пота, но на фоне краснеющей от меток коже она смотрелась великолепно. Такая шёлковая петля однозначно лучше пеньковой веревки. И ещё она точно безопасна для жизни. Мэтт очнулся в своём кабинете и теперь пытался избавиться от звона в голове. Вокруг него собралось несколько миротворцев, и они молча ждали объяснений или приказа. Роу догадывался, в чём была причина, но предусмотрительно помалкивал. Он не хотел вместо Райнера отправиться на виселицу, так как ему следовало доложить о возможном появлении и намерениях пилигрима.       — К чёрту этого Райнера…пусть пилигрим с ним сам разбирается, — Джек вспомнил, какими глазами смотрел на него Эйден, и его снова передёрнуло. Снова связываться с этим полоумным ему не хотелось. Проще пока поставить всё на паузу. Когда-нибудь бдительность и интерес ослабнет, и он будет тут как тут.