Боль

      Микото понимает, что с Тацуми что-то не так, когда тот начинает исчезать, мало тренируется с ним и вообще, ведет с ним себя совсем иначе. Не так, как прежде.       Микото привык к постоянному присутствию Тацуми рядом, чувствовать контакт с ним; и физический, когда он закидывает ему руку на плечо, легонько приобнимая; и другой, глубокий - то, как он смотрит ему в глаза, улыбается, смеется, жмурится от удовольствия.       К сожалению, Микото Сиратори стал зависим.       Мысли Микото постоянно кружатся вокруг Тацуми. Постоянно. Его выводит, когда сокомандники говорят, мол, завел подружку. Микото готов убить эту подружку - взять ее, выкрутить наизнанку, спросить - зачем, зачем, зачем она забирает у него Тацуми.       После этого Сиратори понимает, что что-то явно идет не так. Все. Он пойман, не пан, а пропал, увяз в ловушку этих глаз, светлых волос, рук - о боже, его руки. Он связан и, как оказывается, совсем не против.       Микото не против быть связанным, если его будут ласкать руки Миязуми. Он удивленно осознает свои мысли, ему становится очень жарко только от мимолетной фантазии в голове. Он абсолютно, безповоротно пропал.       Сиратори обдумывает, как же ему поговорить с Тацуми. Конечно, не о его чувствах, а о игре, только о ней, да. Он пишет Миязуми, но в ответ ничего. Его снова наполняет ярость - должно быть, гуляет со своей подружкой. Целуется с ней, смотрит на нее ласково, сверкая своими невозможными глазами, или... Или трахает ее, придержавая за талию своими ручищами, кусая ее шею.       Микото еле дожидается конца тренировки, и решительно направляется к Тацуми. Дома его, как он и ожидает, нет. Он ждет, нервно сжимая пальцы. Думает, что сказать вообще, как объяснить, как рассказать, что делать.       Из мыслей его вырывает удивлённый голос Тацуми:       -А что ты тут делаешь?       Микото смотрит на него - уставшего, с тенями под глазами, растрепанного и пахнувшего потом, как будто он тренировался - без него? -, и злится. Сильно и глупо. Все придцманные заранее фразы вылетают из головы, теперь пусто и лишь пульсирует ярость и боль.       Сиратори хватает его за плечи и почти кричит :       -Что происходит?       Миязума устало сбрасывает его руки, достает из карман ключ и открывает дверь. Машет рукой - проходи и также молча идет вглубь темной комнаты. Сейчас для Микото весь мир темная комната и видит в нем он только Тацуми. Он сият, зовет, манит, пахнет.       Сиратори следует за ним, квк и всегда, смотрит, как тяжело тот опускается на кровать, смотрит на него исподлобья и, наконец-то, говорит:       -Прости.       За что? - хочется кричать Микото, но он молчит. Ждет.       Тацуми выдыхает и кладет руки на лицо в беззащитном жесте, и у Сиратори сердце щемит. Он подрывается с места, садится у его ног, кладет руки на его колени - кожа у Тацуми горячая и Микото интересно, какая она на вкус?       Миязума смотрит на него сверху вниз, его взгяд жжет, как пламя, и его колени дрожат.       Микото успокаивающе гладит эти прекрасные колени. Он выглаживает их, как смятый листок бумаги, только вот бумага не может быть такой приятной. Молча ждет.       -У меня травма колена.       Сиратори прижимается щекой к колену, ласкается, теряет контроль. Колено очень, очень гладкое, пахнет кожей, солью, немножко потом и пылью.       -Ты слышишь меня? У меня травма колена! Я не знаю, как мы будем играть!       Микото сумасшедший, ему все равно, он счастлив, что эта никая не девка, а это прекрасное колено, которое болит и просит его приласкать.       -Какое?       -Что?       -Какое колено?       У Тацуми дрожат не только колени, но и голос. Он хрипловат, полнится темным ядом. Хочет отравить, хотя уже сделал это.       -Пр-правое.       Сиратори целует его, его касание подобно прикосновению крыла бабочки - легкое. Ему мало. Он оставляет мокрую блестящую полосу, смакует вкус, - да, пот и пыль. Это вкусно.       Он снова лижет, Миязума сверху тяжело дышит и молчит, и Микото принимает это за согласие. Продолжает лизать, обводит языком твердость сустава, наслаждается, прикусывает, пока колено не становится красным и мокрым.       Мокрым от него. Сиратори отстраненно думает, стоит ли у Тацуми, как у него. Течет ли его член? А на вкус он, как его колено.       Микото поднимает голову и видит Миязуму, он пожирает его глазами, облизывает губы и - о боже - гладет руку ему на голову, тянет вниз к колену, хрипит:       -Еще...       Сиратори, кто он такой, чтобы отказываться, возвращается к многострадальному колену, целует его. Его пронзает шальная мысль, он вновь прижимается щекой к колену и резким движением раздвигает ноги. Тацуми резко вздыхает и стонет.       Микото срывает крышу, он ведет щекой к внутренней стороне бедра, и чувствует лишь ткань. Злится, дергает за них, Миязума понятливо поднимается, не произнося ни слова. Микото сдергивает их с трусами и возращается на свое место.       Между его ног. Там жарко, кожа бедер нежная, подрагивает. То, что Сиратори хочет. Он лижет и ее, лаская, смакуя, ставит пару меток. Задевает щекой член. Он скользкий и оставляет след, мокрый и холодящий на воздухе.       Микото сглатывает слюну и касается губами головки. Она мокрая, бархатистая, Сиратори надевается на нее ртом, обволакивает ее языком. Пытается поглотить все больше, он хочет весь член Тацуми внутри, чтобы ощущать каждую венку, каждое его движение.       Тацуми стонет надрывно, сжимает волосы и резко двигает бедрами. Микото давится с непривычки, Микото вкусно, Микото плывёт и течет, ему просто охренительно приятно.       Он старается расслабить челюсть и горло, дергает языком, его слюна течет по его подбородку и капает вниз. Глаза слезятся, а рука в его волосах крепко удерживает его голову в одном положении. Сиратори хочет кончить лишь от того, как его пользует Тацуми. Ни одного шанса на отступление. В этом весь он.       Колени Миязумы дрожат еще сильнее, Микото сжимает их, наклоняется ниже, ждет теперь другого - своей порции спермы. Тацуми пытается оттянуть его, но Микото насаживается еще сильнее, головка попадает в горло и наполняет его.       Микото счастлив, Микото кончил.       Тацуми дергает его вверх, вытирает его губы и прижимает к себе, что-то шепчет. Сиратори дергает больными теперь губами и шепчет в ответ:       -А знаешь, твоя боль - она наша.       И показывает на свои натруженные губы. Тацуми смеется.