То, от чего зависит судьба

      Сколько времени прошло? Пять минут? Десять? Час?       Альтаир уже наверняка покинул Иерусалим и вовсю мчался в Арсуф, а Малик так и стоял, невидящим взглядом смотря куда-то сквозь стол. Перо, выпавшее из ослабевших пальцев, оставило на краю карты кляксу. В другой момент Малик бы раздражённо вздохнул и, недовольно ворча, попытался бы убрать пятно, но сейчас работа — последнее, о чём он беспокоился.       — Послушай, брат. Кое-что поменялось. Ты должен вернуться в Масиаф. Мы не можем действовать без разрешения повелителя, это поставит под угрозу братство. Я думал… Я думал, ты понял это!       От переизбытка мыслей и эмоций стало трудно дышать. В какой-то момент Малику показалось, что кто-то сдавливал его горло, перекрывая доступ к кислороду. Аль-Саиф даже коснулся шеи, но ничего подозрительного не обнаружил. Однако ощущение, что он задыхается, казалось, только усилилось.       — Сколько слов, Малик! Ты прячешься за кредо, словно за щит. Он что-то скрывает от нас, что-то важное. Ты сам говорил — мы не можем ничего знать, лишь предполагать. Так вот: я предполагаю, что дело глубже, чем кажется.       Этот разговор с Альтаиром не выходил из головы. Чем больше Аль-Саиф анализировал их диалог, тем сильнее его раздирали противоречия. Ещё недавно он был полностью уверен в своих действиях, убеждениях, принципах, но сейчас… Его мировоззрение пошатнулось.       — Убив Робера, я отправлюсь в Масиаф за ответами. Но, может, ты поедешь туда прямо сейчас?       — Я не уйду из города.       Да и кто пошатнул — Альтаир! Гордый идиот, не видящий ничего, кроме своих целей. Без угрызений совести отступающий от кредо. Виновный в смерти Кадара. И, кажется, ни капли не изменившийся.       Но в нём ведь что-то поменялось? И Альтаир ли сейчас идиот?       — Тогда выйди на улицу. Ищи тех, кто служил моим жертвам. Узнай всё, что сможешь. Ты проницателен, может, заметишь что-нибудь, что я проглядел.       — Я не знаю… Мне надо подумать.       Малик с силой сжал волосы, оперевшись локтём на стол. Никогда он не был так неуверен во всём, как сейчас. Аль-Саиф настолько привык всё держать под контролем, продумывать шаги наперёд и долго обдумывать каждую мелочь, что любая непонятная ситуация выбивала его из колеи. «Ну и кто тут идиот?» — проскочила злая мысль.       Малик быстрым взглядом окинул бюро. Отчего-то сейчас оно казалось невероятно тесным и душным, что ассасина удивляло, как он пробыл тут так долго и до сих пор не свихнулся. В воздухе отчётливо виднелись пылинки, неровными рядами на полках стояли книги. И ни единого звука, лишь где-то вдалеке ещё раздавался звон колокола.       — Делай, как знаешь, друг, но сейчас я отправляюсь в Арсуф. Каждую секунду, что я медлю, враг становится всё дальше от меня.       — …Будь осторожен.       — Буду. Обещаю.       Рука с глухим стуком опустилась на деревянную поверхность стола. Лишь сейчас Малик по-настоящему осознал всё: как чужда и неестественна была для него обстановка вокруг, как не хотелось работать с бесконечными бумагами, как он желал вырваться из клетки, в которую сам себя загнал. Холодная решимость переполняла Аль-Саифа. Пора выйти из душного бюро, вновь взяться за меч и делать то, от чего зависит судьба братства. Судьба Альтаира. Судьба Малика.       В бюро никого не осталось.