Из окна чудесный вид, не правда ли?

Дженсен заснул под утро и поэтому проснулся только около полудня. За стеной, как обычно, играла классика. Миша опять врубил своё стерео. Назло, что ли? Он лениво поднялся и побрёл в ванную. *** Работой заниматься не хотелось. Музыка из-за стены раздражала. Дженсен доел тосты, допил кофе и решил выйти из дома и тупо покататься по городу. Он принялся собираться, но, скорее на подсознательном уровне, сам же старательно оттягивал выход. Этот выходной пришёлся совсем некстати. Гораздо удобнее было бы выскользнуть с утра на работу и потеряться где-нибудь в офисе… Стоп. Дженсен встал посреди кухни. Снова это саднящее чувство раздражения, но теперь от самого себя. Ну сколько можно бегать, прятаться и скрывать всё? Он давно уже не подросток,чтобы так себя вести. Надо решиться и разобраться во всём. Это как с пластырем. Либо отдирать его мучительно долго, либо рвануть резко. Будет больнее, но времени займёт гораздо меньше. Нужно всё сказать ему, а потом исчезнуть. Ведь это на самом деле не так уж и сложно. Найти новую квартиру, где-нибудь подальше отсюда, и начать всё заново. Ну не может человек так долго скрывать столько эмоций, иначе они в конец замучают его. Даже не застегнув до конца рубашку, Эклз вылетел из своей квартиры и забарабанил в дверь соседа. Музыка стихла, и Миша открыл почти сразу, как будто ожидал его прихода. - Привет, - выпалил Дженсен. От волнения дыхание сбилось, и захотелось сделать пару глубоких вдохов. Коллинз стоял на пороге и как всегда «смотрел» куда-то в пустоту. Он ничего не ответил, но серьёзное выражение его лица пугало. - Я просто хотел сказать, - всё же продолжил Дженсен. От нахлынувших эмоций его немного трясло, а тот факт, что по Мишиным глазам нельзя было понять, о чём он думал, только подливал масла в огонь. - Насчёт вчерашнего. Я знаю, что не стоило этого делать, но… - он замялся и обессилено опустил голову вниз. Коллинз продолжал хранить молчание. - Меня тянет к тебе, Миш, - наконец произнёс Эклз. - И я знаю, что не должен к тебе этого испытывать. И я старался, честно. Но это влечение… Понимаешь, я не могу его объяснить, но оно совсем не дружеское, - он поднял голову, всё же решаясь посмотреть на Коллинза. - Я пытался не обращать на него внимания, но я, кажется, больше не могу. Оно слишком сильное. Я понимаю, что тебя, скорее всего, это пугает, но ты не волнуйся. Я не собираюсь ничего такого делать. Я просто хочу, чтобы ты это знал. Мне трудно сдерживать себя. А наш вчерашний поцелуй и твоя реакция… В общем, если тебе неприятно, то я могу переехать… Сперва Миша просто слушал, а потом вытянул руку вперёд, как бы ища Дженсена. Он уткнулся пальцами в его грудь и сделал шаг навстречу, а затем ещё один. Эклз замер на месте, уставившись на своего собеседника широко распахнутыми глазами. Мишина рука переползла на его шею, и он подтянул его голову к себе, целуя чужие губы. Дженсен всё ещё боялся пошевелиться, когда до него начало доходить, что Миша действительно целовал его и даже приобнимал одной рукой за талию. Будто боясь снова его упустить, он вцепился в Коллинза мёртвой хваткой, сильно стискивая его в своих объятиях и резко превращая невинное прикосновение губ в самый настоящий поцелуй. Миша слегка вздрогнул, но стал в ответ ласкать его язык своим. Они крепко вжались друг в друга, не осознавая до конца реальность происходящего. - Домой, - прошептал Миша, разрывая поцелуй на долю секунды. И Дженсен мгновенно повиновался приказу. Он обвил руки вокруг Мишиной талии и пошёл вперёд, легонько толкая парня перед собой. Он закрыл дверь и, не прекращая движения, продолжил идти прямо, в сторону дивана. У их ног вился радостно виляющий хвостом Гермес, но в данный момент они не обращали на него ни малейшего внимания. Парни рухнули на диван, продолжая целоваться, как сумасшедшие. Миша судорожно водил пальцами по лицу Дженсена и страстно кусал его губы. Боясь, что его партнёру неудобно, Эклз чуть сполз с него и лёг рядом. Через минуту он решился и проник рукой под Мишину футболку, водя ладонью по крепким мышцам пресса и ощущая жар его кожи. Рука дрожала от этих прикосновений, таких приятных и желанных. Невозможно было поверить, что это происходило на самом деле. Совершенное тело Миши… Такое близкое и доступное… И он обнимал его, и Коллинз сам прижимался всё ближе и ближе. И больше ничего не происходило. Они тупо лежали и целовались, сначала страстно и безудержно, а потом, когда оба устали, более медленно и лениво. Нежно лаская губы Дженсена, Миша периодически зарывался ладонью в его волосы. Они провели так несколько часов, всё ещё не говоря друг другу ни слова, но в один момент Дженсен не выдержал и произнёс: - Это ведь что-то значит, Миш? - Думаю, что да, - Коллинз снова прикоснулся к его губам, заботливо притягивая к себе за подбородок. - Ну, то есть ты чувствуешь то же самое, что и я? - Дженс, мы с тобой уже пару часов лежим рядом и целуемся. Как ты думаешь, что я чувствую? - Ну не знаю. Это всё так необычно… А ты… - он нервно сглотнул. - Ты мне нравишься. Очень. Парень прижался губами к уху Дженсена и прошептал: - Ты мне тоже. - Правда? - Да. - Тогда почему ты вчера ничего не сказал? - А ты? - Не знаю… Испугался… - Я тоже. Я вообще подумал, что тебе не понравилось, и что ты больше ко мне не придёшь даже. - Да ты что? – удивился Эклз. - Да я с самого нашего знакомства по тебе с ума схожу! Ты просто не видишь, насколько ты хорош. Ты умный, интересный, необычный. А твой голос, тело, лицо… Боже, ты не представляешь, что я чувствовал, когда видел тебя рядом, но не мог ничего сделать? В тебе прекрасно всё… - Кроме глаз, - тихо проговорил Миша. - Наоборот, - Дженсен провёл подушечками пальцев по закрытым векам. - Они у тебя самые красивые… Синие. - Я думал, ты как раз из-за этого не делаешь первый шаг. Кому нужен инвалид? - Не говори так! – возмутился Дженсен. - Для меня это совершенно не важно! Никогда не смей так говорить, ладно? - Хорошо, - Миша уткнулся носом в плечо друга. - Ты прости, я не силён в отношениях. Могу что-то сделать не так. От слов «отношения» Дженсен чуть не подскочил с дивана. Нет, Коллинз действительно это сказал? В груди стало совсем тепло. Неужели у них на самом деле может быть всё серьёзно? И Миша совсем не против, и говорит такие вещи. - Это ничего, - Дженсен ласково погладил его по голове. - Мы справимся. Но… Погоди, ты обо всём догадывался? В смысле, что нравишься мне? - Ну, отчасти. - Как это? - Думаешь, я не чувствовал, как ты пялился на меня и мою задницу? – хихикнул Миша. - Что? - Если я не вижу, то это еще не значит, что не чувствую. - Блин, теперь я провалюсь сквозь землю от стыда. Я уже весь красный. - Не провалишься, - Миша взял его за руку. - Я тебя удержу, - он наклонился и снова поцеловал. *** В понедельник утром Дженсена на работе никто не узнал. Он летал между рабочими, весело давал указания и порой даже что-то напевал. Все спрашивали, что с ним, а он в ответ только улыбался и пожимал плечами. Ну а что на это можно ответить? Что он провёл самые замечательные на свете выходные со своей мечтой? Состояние влюблённости и эйфории было настолько явным, что даже Сара не приставала к нему со своими ежедневными недвусмысленными намёками. А в обеденный перерыв он заперся у себя в кабинете и почти час болтал с Мишей по телефону. Остаток субботнего дня они провалялись на диване в обнимку, долго разговаривая. А в воскресенье снова отправились в кино, но даже Дженсену увидеть фильм не удалось. Парни процеловались весь сеанс, словно подростки. И теперь эти воспоминания грели. Жутко хотелось скорее вернуться домой.