Главный вопрос и летний день

      По синющему небу не решалось сейчас проползти ни одно облачко. Под ногами, на горизонте и со всех сторон расползалась сочно-зелёная растительность. Цветочки полевые цветут себе. Пчёлки мёд собирают. Безмятежно так, будто тут пикники проводят, а не тренируются стрелять.       Приро-ооо-да.       Вся она лишь на секунду другую замирала. Пчёлки подвисали в воздухе, цветочки и травинки переставали греться на солнышке и колыхался на ветку, а птицы замолкали, как можно крепче цепляясь пупырчатыми пальчиками за ветки, а улетать боялись - вдруг стреляют по ним.       Но стреляли не по ним, по мишеням. И, кстати, метко.       Мишенями служили банки. Дырявые, помятые, он переодически добавлял новые, когда допивал очередную.       Жарко было. Да и долго это. Чертенку прыти не занимать. Он готов стрелять с утра до вечера, пока не отключится , а потом очухаться и продолжить. Эх, молодость, но завидовать нечему — ни таланту, ни юности. Тут оно все служило скорее проклятием, чем даром. Собственно, поэтому они двое вместе и работали, здесь и сейчас.       Его было видно сбоку. Уверенная стойка, налаженный прицел, взмокшие волосы и холодный соколиный взгляд.       Бах!       Банка, продырявленая в очередной раз, отлетела.       Чертенок поднял руку, расчесывая пальцами золотистые волосы и тыльной стороной руки вытер лицо, переводя дыхание. Майка на нем давно вымокла и прилипла к телу. Курок он не опускал.       — Эш, Может отдохнешь? — Бланка закрыл книгу и в открытую на него посмотрел. Ждал, что тот станет делать.       Курок пару секунд неподвижно и твёрдо оставался стоять в воздухе, а затем опустился. Эш уже по привычке сунул его в штаны и направился к нему, разминая затекшие руки.       Даже в четырнадцать было видно его подготовку. Сильные и жилистые руки - руки стрелка, руки взрослого, принадлежащие ребенку. И лицо. Волосы по-подростковому торчали во все стороны, асимметрично телепаясь, как и ремень. Ангельские черты лица искажал хмурый проницательный взгляд. Когда он подходил совсем близко, можно было разглядеть тонкую игру света и эмоций в его взгляде. Изумрудная радужка темнела до малахита.       Он - птица-феникс в клетке. Никогда не жаловался и все исполнял. Безропотно и мастерски. Способный ученик. Талантливый ребёнок. Но пугало то, что делал он это явно не для себя и явно не из удовольствия. Им двигало что-то по-взрослому страшное. И, нужно быть дураком, чтобы не догадаться что.       Слово из пяти букв. Месть.       Дрессированный дикий зверь всё ещё остаётся опасным хищником. Даже если это котёнок леопарда.       Эш молча опустился рядом с ним и сосредоточенно зацепился за что-то взглядом. Его интересовала книга.       — Бланка, она интересная? — До того, как он успел ответить, спросил Чертёнок.       — Смотря, как ты сам решишь. Сильно устал за сегодня?       Тот закусил губу и поднял взгляд на небо. На голых плечах красовались свежие синяки. Он учил стрелять его из разного оружия, но некоторые из отметин явно были не снайперского характера. Иногда он невольно цеплялся за что-то такое, когда наблюдал за мальчиком, но развивать эту тему не хотел. Он должен учить его, и он его учит. Вот и все. Чёткие рамки.       Но не заметить болючий свежий засос на ключице было невозможно. Кто-то не только присосался пиявкой, но и укусил. Бедный ребенок.       — Бланка?       Он собрал рукой волосы в короткий низкий хвост и заново перевязал резинкой. Зелёные глаза заинтересованно на него смотрели.       Вот сейчас он был похож на ребёнка.       — Что? Устал?       — О чем ты сейчас подумал?       Вот же чертёнок. Не в нос, так по лбу. Какой прямолинейный.       — Да так, вспомнил, почему решил взять тебя в ученики.       Эш склонил голову, позволяя летнему ветру свободно трепать перепутанные золотистые пряди и прикрыл посветлевшие зелёные глаза так, чтобы не слепило солнце.       — И почему?       Хороший вопрос. Этот парень всегда задаёт только такие. Тоже самое он задал себе и тогда.       Когда ему поступило предложение от Гольцине, он уже не брал учеников, вышел в отставку, но почему-то все равно поддался на уговоры и поехал посмотреть на его любимого дикого котенка .       Гольцине вывел его за плечи. Непокорного и униженного стойкого хищника. Гордое животное в клетке с убийственным холодным взглядом.       Детей с таким взглядом очень жалко. Их лишили детства. Этому не повезло ещё больше, о причинах думать не хотелось. Взгляд все говорил за него. Он жаждал новых знаний, чтобы обернуть их против кормильца и убийцы в одном лице, ради попытки обрести свободу.       — Я понял, что могу подарить тебе единственный мир, в котором ты сможешь жить.       Зеленые глаза округлились. На лицо упала челка, которую он тут же поспешил убрать за ухо.       — Что это значит?       — Тебе нравится стрелять, Эш? У тебя хорошо получается.       Тот утвердительно кивнул.       — Почему тебе нравится? Можешь не говорить. Главное, ответь для себя на этот вопрос.       Мальчик прикусил губу и опустил голову на руки, опираясь на широко раставленые худые коленки в рваных джинсах.       Бланка был уверен в том, что так Чертенок чувствовал себя увереннее, сильнее, чувствовал, что сможет победить, верил в свою власть над судьбой. Это хорошо, что он думает, значит есть над чем. Значит, он не ошибся, отступив от собственного правила.       Эш потянулся за книгой и взял ее, повернув обложкой к себе, а затем встретился с ним стойким уверенным взглядом.       — Да, ты, прав, Бланка. Это единственный мир, в котором я могу жить. — Он неосознанно гладил морду леопарда на обложке , такое уже было не в первый раз. Наверное, для него он и приносил эту книгу. Кто знает, может быть. Просто ждал, когда тот ее попросит, также, как ждал и сегодняшнего главного вопроса. И этот день настал. — Можно взять почитать?