Сумасшествие

Бакуго упустил из виду момент, когда впервые начал долго смотреть на Деку, не пытаясь отвести взгляд. И смотреть не с презрением, как раньше, а с каким-то неподдельным интересом. Казалось, будто Кацуки попал под гипноз или под воздействие какого-нибудь идиотского квирка, ведь до этого он никогда не испытывал такой интерес к Деку. Раньше Деку был интересен для Кацуки только в качестве кого-то, кого можно унизить или послать, а тот стерпит и проглотит обиду, не дав сдачи в ответ. И только после поступления на геройский факультет вещи начали меняться стремительно. Кацуки начал проигрывать Мидории, поражаться тому, как он упорно рвётся наверх, ну, а после того, как сам Всемогущий признал Деку как достойного стать своим преемником, Бакуго начал испытывать к нему интерес. Почему именно он? И когда Изуку, рискуя жизнью, переломав всё своё тело, спас маленькую девочку из рук подпольной мафии, Бакуго понял. Понял, почему Всемогущий выбрал его. На удивление, Кацуки принял эту мысль легко, сам того не ожидая. И что-то не складывалось, ведь по непреодолимому закону Вселенной Бакуго должен был злиться, взрывать и уничтожать всё вокруг от того, что Изуку так повезло. Однако, нет, злость не была и близко тем, что неосознанно испытывал Кацуки. Первый раз осознание своего интереса пришло в раздевалке, после очередного практического занятия, на котором Айзава-сенсей загонял их так, что хотелось отключиться и проспать часов двенадцать. Изуку неторопливо снимал геройский костюм после тренировки. По его лицу было видно, что он тоже очень устал, хотя и казался на порядок выносливее других. Изуку лениво отстёгивал воротник от комбинезона, желая только скорейшего конца учебного дня. Кацуки стоял напротив с пиджаком в руках и в расстёгнутой рубашке, с не поддельным интересом наблюдая, как Деку пытается подцепить молнию на спине. Спустя пару минут после неудачи к нему подошёл Иида, подцепил молнию двумя пальцами и потащил её вниз. Изуку поблагодарил друга за помощь и принялся стаскивать комбинезон с плеч, даже не замечая, что за ним так пристально наблюдают. Хорошо, что остальные парни в раздевалке были слишком заняты, чтобы заметить то, как внимательно Кацуки наблюдает за своим соперником, иначе от раздевалки остались бы лишь голые стены. Пользуясь случаем, Кацуки продолжал смотреть, так и не застёгивая свою рубашку, настолько зрелище было притягательным, что отвлекаться на такие мелочи, как застёгивание своей одежды, не хотелось совсем. Спина у задрота стала только шире от постоянных тренировок, Изуку значительно раздался в плечах, так же на спине добавилось несколько мелких шрамов, которые точно заживут со временем. Внезапно, Деку повернулся лицом к Бакуго, накидывая на плечи рубашку и тут же застёгивая её, и Кацуки мог поклясться, что это - самое сексуальное, что он только мог увидеть сегодня. Он ошибался, ведь лучшее ждало его впереди. Мидория, продолжая игнорировать существование других людей в помещении, обратно повернулся к Бакуго спиной, и резко снял оставшуюся часть комбинезона, оголив сексуальную задницу. Блять, да у этого Деку не только геройский костюм неприлично обтягивает задницу, но и невероятно узкие трусы. Бакуго был готов поклясться, что стал потеть ещё усерднее, на долю секунды теряя контроль над квирком, один только вид накачанной задницы Деку к чертям обнулял мозг. И Кацуки до этого момента даже не думал почему он не может прекратить пялиться. По какой-то неведомой причине Бакуго просто не мог заставить себя не смотреть на подтянутое тело и мощные бёдра, ощущая внутри себя новое чувство, которого ранее никогда не испытывал. Ни по отношению к кому-то другому, ни тем более по отношению к задроту Деку. - Ты переоделся, Бакубро? Может пойдём? - из наваждения его выдёрнул знакомый голос. - Блять, Туполицый, на что это по-твоему похоже? - Бакуго демонстративно показал свободной рукой на свою так и не застёгнутую рубашку. - Видишь, я ещё не закончил. - Тогда давай быстрее, не хочу опоздать на следующий урок, - Киришима хлопнул Кацуки по плечу и сел на скамейку, дожидаясь друга. Тот лишь пробубнил какие-то проклятия в его сторону себе под нос, быстро застегнул рубашку, накинул пиджак, и, махнув Эйджиро рукой, вышел из раздевалки. Весь день Бакуго был задумчивым и непривычно тихим для себя. Киришима и Каминари между собой посмеивались, пытаясь понять причину такого поведения их обычно очень шумного друга, но только приходили к выводу, что, кажется, завтра лига злодеев добровольно сдастся полиции в полном составе. Или, возможно, завтра герб академии поменяют на нарисованное дилдо, а может планету и вовсе разнесёт врезавшийся в неё астероид, другого не дано. Кацуки игнорировал своих тупых друзей как мог, даже подошёл к Яойорозу и менее грубо, чем обычно, попросил её помочь его тупым друзьям с домашним заданием от сенсея, потому что он будет невероятно занят. Девушка удивилась, но любезно согласилась, ей было приятно делиться своими знаниями и помогать другим людям, если бы она только знала, что эти два идиота будут мало вникать в решение задачи, которое она показывала. Каминари и Киришима даже сумели втянуть её в обсуждение странного поведения Бакуго, утверждая, что "произошло то, что можно увековечить в учебниках истории". Момо только удивлённо кивала головой, соглашаясь, что Бакуго сегодня повёл себя так, как обычно никогда не ведёт. Если раньше Бакуго подходил к Яойорозу и ставил её перед фактом, что два ржущих тупорылых идиота - на ближайшие пару часов её проблема, то сегодня... Хм, сегодня Бакуго был вежлив и спокоен для самого себя. Кацуки реально пришлось приложить чудовищные усилия, чтобы выбить пару часов тишины без Денки и Эйджиро, и он доволен, что попросил Яойорозу спокойно, без претензий. Он столько раз пренебрежительно спихивал на неё своих друзей, что понимал: когда-нибудь вежливая и сдержанная Момо пошлёт его нахер прямым текстом. И он очень был рад, что всё получилось, как он задумал, и теперь он мог наслаждаться одиночеством. Вместо домашней работы Кацуки было над чем подумать и что вспомнить. Он пытался понять, с чего бы вдруг его потянуло смотреть на Деку и думать о нём так, ведь раньше Кацуки не находил его привлекательным - только тем, что хотелось размазать и уничтожить. Это было не секундное помутнение, в этом Бакуго был уверен на сто процентов, он чувствовал, что теперь точно не сможет не смотреть на Изуку постоянно. Да, это злило, пугало, но Бакуго ничего не мог с собой сделать: пришлось принять как факт: ему хочется пялиться на долбанного Деку, будь он проклят. Кацуки решил, что это потому, что они давно не дрались, не выпускали пар, не выбивали дерьмо из друг друга. В последнее время Мидория почти с ним не тренировался - даже несмотря на то, что они продолжали на перемене ходить к Всемогущему вдвоём, на тренировках Изуку предпочитал выбирать других одноклассников. Он даже дрался с Киришимой врукопашную, но в основном зависал с Ураракой, показывающей ему приёмы, которым она научилась ещё на самой первой своей стажировке. Это удручало, конечно, но сегодня вечером задрот обязан тренироваться с Кацуки. Ради этого Бакуго даже готов уговорить Всемогущего ему помочь - ведь самого Кацуки Изуку наверняка пошлёт фразой "давай в другой раз, я уже пообещал Очако". Это будет вполне в его стиле, но если сам Всемогущий попросит его сегодня потренироваться с Бакуго - Мидория не сможет ему отказать. Стоит ли говорить, что уже через полчаса готовый посодействовать Всемогущий бодрым шагом направлялся в гостиную, зная, что Изуку сейчас находится там. Конечно, Мидория согласился и пришёл вовремя. Бакуго даже позволил себе ухмыльнуться, когда увидел задрота в другом конце зала, направляющегося быстрым шагом в его сторону. - Привет, Каччан! - Изуку бодро поздоровался и помахал рукой. - Всемогущий сказал, что попросил тебя помочь мне лучше освоить возможности и силу квирка. Ты правда не против? - Нет, задрот, но это только потому, что Всемогущий попросил. - Кацуки врал. Так безбожно и подло, но он просто не мог сказать правду, иначе бы у Деку появились вопросы. Кацуки также несказанно был рад, что Всемогущий подумал, что уговорить Деку потренироваться с ним - это отличная идея. Конечно, истинную причину Бакуго и под страхом смерти не выдал бы даже своему кумиру, но тут он себе ложь прощает. Всемогущий вряд ли бы понял его и начал бы задавать кучу вопросов, чем только бы добил Кацуки. "Почему ты уверен, что Мидория не захочет потренироваться с тобой?" - вопрос, заданный Всемогущим, так и трещал в голове, и Кацуки сам не понимал, почему. Блять, просто не захочет, он знает и чувствует это, но не может объяснить, почему. В тот момент Бакуго ещё не догадывался, что такие мысли посещали не его одного. Мидория думал, что Каччан предложил бы тренироваться вместе только из-за обещания, данного Всемогущему, и когда наставник подошёл к нему с этим, все сомнения разом отпали. Бакуго в принципе не выносит его компании рядом, в этом Изуку уже не раз убеждался, особенно ярко это прослеживалось тогда, когда Кацуки был готов сдаться без боя, лишь бы не работать с ним в паре. Не сказать, что это не огорчало, ведь последнее время Изуку всё чаще ловил себя на том, что у него есть какая-то симпатия к Каччану. С ним хочется быть рядом, за ним хочется следовать, на него хочется смотреть - он шумный, несдержанный, сильный, несмотря на свою грубость и вспыльчивость. Бакуго - именно тот, кто следует своим принципам и убеждениям, сражаясь до победы, он неосознанно заставляет хотеть становиться ближе к нему, быть ему равным. Изуку знает, что Кацуки не потерпит рядом слабого партнёра, а потому надо усердно пахать, ведь их ждёт ещё одно испытание. Мидория обещал Бакуго бой после полного подчинения квирка, а ради этого придётся стать намного сильнее, возможно, тогда он признает в нём равного и наконец обратит своё внимание не в негативном ключе. Мидория любил тренироваться с Ураракой. Она отлично и быстро реагировала на его атаки, подсказывала, в каких моментах нужно быть ещё быстрее, и постепенно реакция Изуку стала почти моментальной, как у Кацуки. Если сначала Очако часто касалась его, отправляя в полёт, то со временем Изуку научился уворачиваться так, что девушка не успевала его коснуться. Однако, Изуку боялся использовать против неё свою силу на полную доступную сейчас мощность, хоть и знал, что Очако в долгу не останется. Поэтому иногда он просил помочь с отработкой ударов прочного Киришиму, который, кажется, уже привык быть грушей для битья, да и в какой-то степени это было полезно и для него самого. Кацуки это бесило, но ведь он не знал истинные причины. - Устроим разминку без причуд? - парировал Изуку, отводя взгляд куда-то в сторону. Вместо ответа Кацуки ударил его по рёбрам, не позволяя подумать о том, чтобы защититься. Бакуго как никто другой знает, что нельзя давать Деку думать, надо сразу атаковать. Изуку отвечает также остервенело, пока не понимает, что потерял контроль над квирком и сильнее обычного опрокинул Кацуки на пол. - Ой, Каччан, извини, это было нечестно, - Мидория тут же наклонился и подал руку, но Кацуки отбил её, после чего послышались взрывы. - Чёртов задрот, ты так и не научился контролировать себя в любой ситуации? - злобно рявкнул Бакуго, прежде, чем подорваться и подлететь к ошеломленному Мидории, хватая того за грудки. - И смысл был тренироваться с другими, если эти тренировки тебе ничего не дали, а, тупой Деку?! Изуку очень хотелось ответить, что рядом с Бакуго ему тяжело контролировать не только свою причуду, но и себя. Несмотря на осознание своей симпатии и попыток засунуть её куда подальше в себя, Каччан будоражил его рассудок. Изуку было невероятно стыдно за это, он старался не допускать никаких постыдных мыслей о друге детства, и это подавление прекрасно проявлялось во сне. Чёрт, да он буквально почти каждое утро просыпался мокрый с таким стояком, что тренироваться с утра приходилось гораздо усерднее. Наверное, вся академия с утра слышала, как Изуку яростно отрабатывает удары рядом с общежитием, пока он не начал прикасаться к себе перед тренировкой с утра. Из-за этого время утренней тренировки значительно сократилось, а усердия оставалось только на пару упражнений и быструю пробежку, за что Изуку почему-то было стыдно именно перед Всемогущим. Как будто он лично предал своего наставника тем, что вместо того, чтобы тренировать тело и лучше осваивать Один-за-всех, он тратил время на самоудовлетворение. - Каччан, а с кем я должен был тренироваться? - Не менее возмущённо ответил ему Изуку, хватая за запястья, что держали его за футболку. - Со мной, тупица! - Кацуки на мгновение ослабил хватку. - Очевидно, что только я тут смогу сравниться с тобой по силе! - Каччан, что ты.... - от таких заявлений Изуку даже прикусил язык, в первые в жизни не зная, что ответить. Он думал, что сейчас Бакуго снова выйдет из себя и бросится бить его прямо так, без квирка. Но вместо этого Кацуки отпустил его футболку и молча ушёл, оставив Изуку последнее слово. Мидория даже не смог нормально поужинать, мысли о сказанных Каччаном словах на тренировке так и не покидали его голову. Ох, Кацуки, если бы ты знал, что он хочет тренироваться (и не только!) с одним тобой, ты бы его уже взорвал. После того, что Бакуго сказал в зале, Изуку весь вечер сходил с ума от осознания, что Кацуки, похоже, считает его равным себе. К большому удивлению своих друзей, Мидория направился спать раньше обычного. После ужина у них в общежитии ложились спать только Иида и Кацуки, ибо здоровый сон - это важно. Только вот уснуть у Изуку не получилось, несмотря на сильную усталость. Мысли о том, что Каччан может быть таким диким не только на поле боя, но и в постели будоражили, отчего Изуку очень хотел повторить свой утренний ритуал, но держался из последних сил и упорно пытался заставить организм уснуть. Изуку просто не мог не думать о том, что Каччан очень горячий, несдержанный, сильный. Его руки могут не только оставлять синяки и ломать кости, но и дарить ласки, пускай и грубые. Кацуки бы мог грубо, без лишних церемоний водить руками по телу Изуку, везде, где только захочет, он бы позволил. Бакуго мог бы сделать с ним всё, что только пожелает. Но также сильно Мидория бы хотел касаться Кацуки в ответ. Не так грубо, с большей нежностью, с большим вниманием. Изуку бы поглаживал напряжённые мышцы, целовал бы плечи и шею, прижимаясь как можно ближе. Возможно, Каччан бы даже позволил поцеловать себя в губы, и даже бы ответил на поцелуй, впился бы в губы Деку, посасывал бы его язык, крепко держа руку на затылке. Изуку уже не помнит, в какой момент его так понесло, что он не сдержался, стянул шорты с бельём и принялся ласкать свой член. Очнулся он уже тогда, когда рука стала горячей и влажной, он смог кончить вот так, насухую, даже не используя смазку. Потрясающе, ему хватило лишь мысли о том, что было бы лучше, если Каччан на сегодняшней тренировке сел на него сверху и прижал своим телом к полу, как это было на полигоне, чтобы кончить. Просто отлично, и как ему теперь смотреть Бакуго в глаза?

***

С тех пор прошло около месяца, за который у Мидории и Бакуго выработалась новая традиция. Каждый вечер они тренировались вместе, приходя в зал в одно и то же время, даже не прося Всемогущего посодействовать. Тошинори сначала был удивлён, но быстро обрадовался, когда понял, что мальчики прислушались к нему и готовы помогать друг другу становиться сильнее и лучше. Он не мог не испытывать гордость, глядя на то, как два его ученика, что ненавидели друг друга, тренируются вместе. На сегодняшней тренировке Изуку теряет концентрацию, потому что не может оторвать взгляда от Бакуго. Он не может прекратить смотреть на его лицо, прекратить обращать внимание на брови, сползающие всё ближе к глазам, когда Кацуки хмурится. В такие моменты чертовски тяжело смотреть парню в глаза, ведь там полыхает огонь. И Изуку не уверен, что это огонь разрушения, который он привык видеть в глазах хмурого Бакуго во время их перепалок, он отличается, в нём есть что-то такое, что несвойственно тому Кацуки, которого он знает с детства. Взгляд мечется по лицу напряжённого Бакуго, который в ярости раскидывает инвентарь по тренировочному залу, планируя добраться до Деку, пока не останавливается на уголке губ. Блять, если бы Кацуки только догадывался, как сильно сейчас Изуку хочется потянуть его на себя и жадно поцеловать, он бы взорвал и Мидорию, и зал, и всю академию, и как бонус - самого себя. Как же тяжело отвлечься и сконцентрироваться на сражении, унять клокочущее внутри возбуждение, глядя на сильные руки Бакуго, на его шикарные мышцы, обтянутые тонкой тренировочной майкой. Блять. - Опять игнорируешь и ни во что не ставишь меня, тупорылый Деку? - орёт не своим голосом Кацуки, костяшками пальцев проезжаясь по челюсти Мидории. - Смотришь на меня свысока, дерьма кусок?! - И-извини, Каччан, я просто что-то устал, - нагло врёт Деку, стараясь смотреть куда угодно, но только не в сторону Кацуки. Изуку думал, что Каччан стал более сдержанным по отношению к нему, видимо, всё-таки показалось: он остался таким же импульсивным, как раньше, он так же раздражался, когда думал, что Мидория игнорирует его. А значит, прогресса в улучшении их отношений они не достигли, и одна только мысль об этом резала по внутренностям черепной коробки, как острое лезвие. - Мы только начали, а ты уже сдаёшься? - Бакуго хватает его за горло, и Изуку сглатывает, ожидая, что сейчас Каччан его убьёт. - Всемогущий понадеялся на тебя, а ты его предаёшь? Чем же ты тогда лучше того слабака Деку, которым ты был без квирка? Ну вот, его понесло. Кацуки слишком разозлился от того, что Изуку пропал в своих мыслях, потерял запал сражения и начал упускать из виду вообще всё происходящее. Бакуго невероятно бесило, что задрот позволяет себе думать о чём-то стороннем, пока они находятся в поле зрения друг друга. Пребывая в взвинченном состоянии, Бакуго вообще переставал думать, что говорит. Будь он немного менее зол, более-менее удовлетворён от внимания со стороны задрота, он бы дважды подумал, не став бросаться такими словами. Ему и так достаточно, что в прошлом он неоднократно говорил грубые, обидные слова, желал смерти от самоубийства, чем несомненно ранил Деку. - Не ори на меня, Каччан! - поддаваясь агрессивному выпаду со стороны Бакуго, Деку и не заметил, как начал отвечать так же грубо, - Какого хрена ты снова начал вести себя, как полный мудак? Кацуки, не ожидавший такого резкого ответа, отпустил шею задрота, отстраняясь. - Тц, пошёл ты. Деку не ответил, так как не хотел говорить то, о чём потом пожалеет. Всё возбуждение вмиг растворилось, а напряжение между ними прекратило быть сексуальным. Уже позже, каждый в своей комнате пытались переварить произошедшее. Придётся снова попросить Всемогущего поработать персональным психологом двух буйных подростков, иначе сами они так и пустят это на самотёк. Ворочаясь в тщетных попытках уснуть, Кацуки вспоминает, как Деку сбивчиво дышит, пока замахивается для нанесения удара. Как он выдыхает, когда отражает атаки. И это так сексуально, так горячо, Кацуки готов поклясться, что в моменты, когда они оказываются слишком близко в пылу сражения, - он чувствует, что дыхание задрота очень горячее. Бакуго вспоминает, как тяжело дышал Деку, прижимаемый к земле на полигоне Бета. Какой горячей была на ощупь кожа на его лице, он явно очень распалился в бою. Кацуки радуется, что тогда он был слишком зол и слишком расстроен, чтобы возбудиться, ведь окажись они с Деку в такой ситуации сейчас... Бакуго бы незамедлительно его трахнул. А если бы Мидория вывернулся, тратя последние остатки сил на то, чтобы как можно сильнее прижать его к полу своим телом... Бакуго кончил бы там прямо в ту же секунду. Представлять то, как на щеках Деку расползается румянец, своей краснотой затмевая даже веснушки на щеках, невыносимо. Бакуго уверен, что он мог бы кончить только от этой картины, и Деку было бы даже не обязательно прижимать его своим телом и как-то касаться. Вспоминать, каким красным было лицо Деку, когда он сегодня орал в ответ на Бакуго, было выше его сил. Кто бы мог подумать, что Кацуки придёт в такой восторг от задротской дерзости. Бакуго думает, что пора заказывать себе гроб на похороны, ведь он как никогда рискует умереть от остановки сердца.

***

Градус напряжения между ними рос по экспоненте, и, кажется, добрая половина класса уже догадывалась, какое именно между ними возникло напряжение. Например, Минета старательно избегал их обоих, пытаясь навязать свою компанию девчонкам - глядишь какая-нибудь из них из чувства геройского долга (скорее, из жалости) согласилась бы потренироваться с ним. Каминари только хихикал, пытаясь донести ничего не понимающему Киришиме, что произошло с тем Бакуго, которого они знали. Но Эйджиро пропускал слова мимо ушей, думая, что Кацуки просто променял своего лучшего бро на компанию Изуку, что было немного обидно. С другой стороны, эти двое знакомы с детства, и наконец-то они взаимодействуют не как враги, и как доброго человека и хорошего друга, Эйджиро это радовало. Киришима не был совсем уж дураком, и тоже постепенно начал замечать некоторые факты, подтверждающие слова Денки. А что касалось Кацуки, стоит ли говорить, что совместные спарринги только сильнее его раззадорили? Теперь Бакуго всё отчетливее ловил себя на мысли, что он не так сильно хочет драться с Деку, как сильно хочет с ним трахаться. Вопросы по типу "почему это произошло", "почему это именно Деку" и "какого хуя Деку такой сексуальный" Бакуго отметал, не желая отвечать на них даже самому себе. Долбанный переходный возраст, чтоб его! Кацуки думал, что это пройдёт, должно пройти, ведь всё проходит, и гормоны заткнутся со временем. Скорее всего, когда Деку выйдет из его поля зрения, Бакуго успокоится и заметит другого человека, который вызовет в нём такое же желание. Может, это будет парень, а может и девушка - это волновало его в последнюю очередь, не так, как волновало, что его тянет к задроту-сопернику. Но сейчас, когда Изуку прижимает его к полу тренировочного зала, гордо восседая на его бёдрах, внутренний голос в голове Кацуки отчётливо кричит, что хрена с два. Это всегда будет Деку. Только Деку может быть тем, кто всегда будет так сильно привлекать Бакуго, будоражить сознание, заставлять желать большего. Приходится вывернуться и скинуть Мидорию с себя, пока всё не стало совсем плохо, пока тот его не спалил. Кацуки-то может и переживёт такой позор, заткнёт всем сплетникам рты, но вот для Изуку скорее всего это будет сильный удар. Их отношения только стали налаживаться, становясь менее сумасшедшими, и Кацуки не может всё обосрать, поддавшись своим низменным желаниям. Они отрабатывали приёмы ещё минут десять, после чего Мидория не выдержал и прекратил тренировку, сославшись на то, что он страшно голоден. Кацуки не стал его останавливать или задавать лишних вопросов, он уже перерос времена, когда был готов драться чуть ли не до смерти, лишь бы победить, растоптать, унизить соперника в очередной раз. Поэтому окончание тренировки воспринималось как нечто обыденное - в последнее время Бакуго и сам не мог долго драться с Изуку, иначе был велик шанс возбудиться и всё испортить. Мидория направился на кухню, а Кацуки к себе в комнату, сейчас ему хотелось только одного - в красках вспомнить, как приятно ощущается подтянутая задница Деку на его бёдрах. И как бы приятно она ощущалась не только на них. Дрочить хотелось так сильно, что душ после тренировки и ужин отошли на второй план. Кацуки решил, что сначала снимет напряжение, и только потом высунется из комнаты, иначе он рискует столкнуться с Деку, повышая свои шансы окончательно испортить их отношения. Горячий член в собственной руке ощущался как-то неправильно, Бакуго до боли во всём теле хотелось, чтобы это была рука Деку. А лучше, если бы Деку и вовсе трогал его не рукой. Например, Изуку мог бы взять в рот, или хотя бы потереться своим членом о член Кацуки. Он мог бы сесть на его член своей аппетитной задницей сверху, а мог бы и трахнуть его - Бакуго бы позволил, и он в жизни не признается, почему. Он хотел всего Изуку, и не важно, как, не имело значения, кто будет сверху и что именно будет делать с ним Деку. Любое его действие в момент бы свело Бакуго с ума, как если бы он и сам мог касаться Деку везде, где захочет. Интересно, а как много бы задрот позволил сделать ему? Он бы позволил Кацуки потрогать себя за задницу, провести рукой по бёдрам, коснуться своего члена? Он был бы не против, если бы Кацуки начал ласкать его член языком, покрывать поцелуями его бёдра, дал бы трахнуть себя, в конце-то концов? Кацуки готов даже умереть, чтобы это выяснить. Он кончил на мысли о кончающем в его руках и с его именем на губах Деку. Интересно, у Деку, испытывающего оргазм, будут дрожать ноги? Кацуки очень хочет это узнать. Приятное наваждение быстро прошло, нужно было вставать и идти в душ. Чёрт с ним, с ужином, Кацуки обойдётся и без него - он уже и так потратил много времени, а от режима сна отходить нельзя. Знал бы он, что зайдя в общий душ, он обнаружит там вытирающего волосы Деку в одних трусах - он бы послал к чёрту и душ, сразу ложась спать. Это было совсем не то, что Кацуки хотел увидеть после того, как пару минут назад так грязно и так запретно толкался в свой же кулак, представляя секс с Деку. - О, Каччан, ты тоже здесь, - поприветствовал его Мидория, стараясь не смотреть ему в глаза. - Я думал, что ты уже спишь. - Блять, Деку, уже и помыться нельзя прийти, не глядя на твою рожу, - как всегда необычайно вежливо и деликатно парировал Кацуки, - с каких пор тебя вообще волнует, что и когда я делаю? - Прости, Каччан, ты прав, мне не должно быть никакого дела, - ответил Мидория, поспешив надеть футболку и шорты, ведь находиться таким раздетым рядом с Кацуки именно сейчас было жутко неловко. - Мы же друзья, поэтому интересуюсь. Конечно, друзья. Изуку мог бы убеждать в этом Кацуки, но не самого себя, только не после того, как он буквально закончил приём душа очередной дрочкой на своего так называемого "друга". Мидория понимал, что на друзей не дрочат, на соперников - тем более, но он не мог рассказать об этом Бакуго, тот бы сразу его убил. - С каких пор быть другом означает вести себя как мамаша, Деку? - Кацуки хмурится, стараясь не отводить взгляда от Изуку, который притих и пытался скорее собрать все свои банные принадлежности и ретироваться отсюда. - Мне и дома старая карга весь мозг вытрахала тем, когда я должен есть, когда я должен спать, когда я должен заниматься. "И если бы мать узнала, что я выбился из режима только потому, что решил подрочить на тебя, она бы убила сначала меня, а потом бы и тебя" - хотелось добавить, но Кацуки вовремя приказал себе заткнуться. - Тогда не смею тебя больше задерживать! Режим - это важно, Каччан! - Деку улыбнулся ему и поспешил ретироваться из общего душа, потому что находиться рядом с Бакуго дальше было слишком смущающе. Изуку чувствовал жар на щеках и внутри себя, и очень боялся выдать себя, ведь если Кацуки заметит, то точно прижмёт его к стенке с вопросами, и тогда... Ох, Изуку был оптимистом, ему чертовски хотелось верить, что тогда у них бы случилось даже подобие близости, но реальность была такова: Бакуго бы просто разорвал его на куски, после их подорвав. Знал бы он, как Бакуго смотрел ему вслед, борясь с желанием остановить его и зажать прямо здесь. Но он знал, что Изуку начнёт кричать и звать на помощь, и тогда Бакуго точно с позором исключат. Хреново, очень хреново.

***

Через неделю у них проходит практическое занятие с классом Б, и Изуку оказывается в одной команде с Каччаном. К большому удивлению Изуку, Кацуки не орёт и не выпендривается, когда остальные члены команды поручают Изуку разработать план. Бакуго не лезет, не мешает, молча слушает и наблюдает. У Деку от такого внимания и уважения, кажется, мозги вытекают наружу, он путается в словах, но команда всё равно его понимает. Даже Кацуки, который никогда никого не слушал, посылал планы в жопу и шёл напролом, взрывая всех вокруг, старается придерживаться плана. От того, что он не пререкается, не возражает и не лезет вперёд остальных, Изуку внутри ликует, стараясь закрыть восхищением переживания. Стоит задуматься, ведь Бакуго никогда не был таким спокойным и отстранённым. Уж тем более по отношению к Изуку, тот Бакуго, которого он знал, давно бы уже влез поперёк плана, громко выкрикивая ругательства и оскорбления в адрес Мидории, может, у него что-то случилось? Изуку твёрдо намерен выяснить это после тренировки. - Эй, задрот, не отвлекайся! - кричит ему Кацуки, и Изуку понимает, что чуть не упустил момент, когда он должен атаковать, согласно своему же плану. - Соберись, я не хочу делать за тебя всю работу! - Извини, Каччан, сейчас исправлюсь! - уже в воздухе кричит Изуку, замахиваясь правой ногой для атаки противника. За тем, как сражается задрот, можно наблюдать бесконечно. Его атаки и правда объединение сильной причуды и острого ума, помноженные на тяжкий труд и боль от неоднократно сломанных костей. Деку учится, набивая шишки, ломая себе конечности и получая новые шрамы, и сейчас, глядя на него, Кацуки уверен, что задрот и без квирка мог бы всех тут переиграть. Помимо этого, сражающийся Деку пиздец как сексуален. Поразительно, но он с лёгкостью одной ногой отбивает огромный кулак Кендо, одновременно уворачиваясь от атаки Мономы. Засмотревшись, Кацуки совсем забыл, что согласно плану в этот момент он должен был уже прикрывать Деку со спины, пока остальная команда продвигается для захвата вражеской территории. Бакуго без раздумий влетает в бой, стараясь контролировать площадь взрывов, потому что сейчас рядом Деку, и Бакуго не хочет ему вредить. Больше не хочет, но задроту об этом не обязательно знать. Кацуки не замечает, что Изуку старается не превращать все препятствия на своём пути в обломки, чтобы не дай Всемогущий задеть Бакуго. Они движутся почти одновременно, атакуют не сговариваясь, со стороны это выглядит так, будто они синхронизировались на молекулярном уровне. Деку и Бакуго работают как слаженный механизм, наблюдая за этим даже обычно отстранённый Айзава-сенсей выглядит крайне удивлённым. Что уж говорить про остальной класс А. Те, кто уже закончил своё испытание, заворожённо наблюдали за тем, как двое соперников слаженно отбивали атаки, прикрывали друг друга и остальную команду. Это было что-то из ряда вон выходящее - ведь все, даже класс Б, ожидали словесной перепалки Мидории и Бакуго, более того, команда противников именно на это делала ставку, когда разрабатывала свой план. В конце концов, их команда побеждает. Подводя итоги, сенсей пытается скрыть свою гордость и сильно не хвалить двух проблемных детей. Обычно, эти двое принесли бы проблем своей руганью, но сегодня они продемонстрировали что-то невероятное. - Совместные тренировки действительно пошли вам на пользу, - говорит Айзава Мидории и Бакуго, - я удивлён, но вы ни разу не задели друг друга и никого не подставили своей руганью. Отличный результат в сравнении с началом года. Айзава даже думал, что такие перемены в поведении этих двоих - это заслуга Всемогущего. Чёрт его знает, о чём он с ними разговаривает на перемене у себя в кабинете, но эти разговоры определённо могли дать свои плоды. Кацуки пристально смотрит Деку в глаза, а затем молча разворачивается и идёт в раздевалку. Мидория быстро приходит в себя и вспоминает, что хотел вообще-то с ним поговорить. - Каччан, подожди! - он быстро перегоняет Кацуки, закрывая все пути к отступлению. - У тебя всё в порядке? - Отвали, задрот, - Бакуго пытается обойти Деку, но тот пресекает его попытку, снова вставая перед ним и не давая пройти. - Блять, Деку, съебись! - Нет, Каччан, я не уйду, пока не пойму, почему ты сегодня такой тихий. Ты ни разу не оскорбил меня и придерживался моего плана, у тебя точно всё в порядке? - Мидория заглядывает прямо в глаза, Кацуки кажется, что он глядит прямо ему в душу. - Хватит обо мне беспокоиться! - злобно кричит Бакуго. - Я не слабак, мне не нужно подтирать сопли! - Каччан... - Изуку продолжает смотреть ему в глаза, с удивлением замечая, как черты на лице Бакуго сглаживаются. - Я просто решил хоть раз в жизни не доставлять никому проблем, усёк, Деку? - Бакуго поспешно отводит взгляд. - Если это всё, что ты хотел услышать, то дай пройти. - О, ладно, конечно, - это единственное, что смог выдавить из себя Мидория, прежде чем освободить проход. Кацуки, не глядя на него быстрым шагом направился в раздевалку, и Деку больше ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В раздевалке было очень шумно. Парни кричали, перебивали друг друга и громко смеялись, обсуждая сегодняшнюю тренировку. И только двое из них были необычно притихшие и спокойные. Бакуго переодевался поспешно, как будто хотел как можно быстрее свалить отсюда, и Изуку не мог не заметить как небрежно его соперник складывает свой геройский костюм в специальный чемодан. Обычно Бакуго действовал более аккуратно по отношению к своей форме, но сейчас это выглядело так, будто ему плевать, если костюм помнётся или повредится. И этого было уже достаточно, чтобы Мидория снова подумал, что Кацуки ему соврал, и у него в самом деле что-то произошло. Что же, вечером их ждала ещё одна тренировка, а значит, он мог это выяснить. Изуку просто не мог перестать беспокоиться о нём, ровно так же, как и не мог перестать желать его. Его чувства по отношению к Бакуго были чем-то таким, что нельзя просто вычеркнуть из уравнения его жизни. - Мидория, у тебя всё нормально? - его размышления прерывает голос Тодороки, и Деку очень надеется, что в порыве размышлений не начал бубнить вслух, пусть и себе под нос. - Д-да, Тодороки-кун, я почти закончил, - отзывается он, натягивая беспечную улыбку, встречаясь с обеспокоенным взглядом Шото. - Ты даже не снял свой костюм, - замечает Шото, - может, тебе нужна помощь с молнией? - Да, был бы признателен, спасибо, - не к месту смущается Изуку, поворачиваясь спиной к Тодороки, отводя взгляд куда-то вбок. И в этот самый момент он встречается взглядом с Кацуки, который очень внимательно смотрит на Деку, но когда понимает, что его заметили, с грохотом закидывает инвентарь в свой шкафчик, как можно громче захлопывает дверцу и вылетает из раздевалки. Немой вопрос "что это было" повисает в раздевалке, но никто из парней не решается его озвучить вслух. - Чёртов Двумордый ублюдок! - бормочет себе под нос Кацуки, направляясь в кабинет быстрым шагом. - Какого хрена он постоянно мешается и лезет, когда его не просят! Бакуго очень сильно хочется что-нибудь взорвать, желательно лицо тупого Тодороки, который как всегда не к месту появляется рядом с его Изуку и мешает на него смотреть. Кацуки даже не напрягало, что он подумал об Изуку в таком ключе, ведь это была чёртова правда - Деку всегда был его, с самого детства. Сначала был его другом, потом его жертвой, теперь вот соперник и одноклассник. Но как же сильно хочется, чтобы Изуку был его совсем в другом смысле. Кацуки приходится оборвать поток своих мыслей о том, кем мог бы быть ему Изуку, иначе в класс он войдёт совсем красный. А это может вызвать слишком много вопросов от его тупого, но очень внимательного друга Киришимы. Но, к сожалению Бакуго, собственный внутренний голос не так просто заткнуть, особенно, когда... Кацуки очень хочется, чтобы Деку был его парнем, возлюбленным, партнёром. Он хочет трогать Деку там, где никто до него не трогал, он хочет, чтобы Изуку в ответ его любил, но... Почему он вообще подумал о любви? Из-за этих дурацких мыслей Бакуго вошёл в класс смущённый, что сразу повлекло за собой перешёптывания среди девчонок, которые закончили переодеваться раньше. Как ожидалось, никто из них ничего не посмел сказать ему в лицо, и это было отлично, если бы не одно но. Следом за ним в класс вошёл Эйджиро в компании придурка Денки. - Эй, Бакубро, чё как? - Киришима подошёл к другу, который отмахнулся рукой и отвернулся к окну. - Отъебись, Дерьмоволосый. - Бакуго, ну ты чего, мы же переживаем! Что это вообще было в раздевалке? - вмешался Каминари, оказавшийся совершенно не готовым столкнуться с гневом Кацуки. - Какая, нахуй, разница, ебучий ты Пикачу?! - закричал Кацуки на весь класс. - Вам, двум придуркам, больше нечем заняться? Прекратите пускать слухи и готовьтесь к уроку, иначе я за себя не отвечаю. - В качестве доказательства Бакуго вытянул ладонь, демонстрируя маленькие искры. Каминари, Киришима и девочки тут же притихли, не решаясь вступать в конфронтацию с Бакуго, иначе это может очень плохо кончиться. Весь урок Бакуго не находил себе места, у него было стойкое ощущение, что кто-то прожигает его взглядом, и он не был уверен, кто именно. Если бы он только мог подумать, что весь урок Изуку смотрел на его спину и не мог сосредоточиться на лекции, он бы уже подорвал весь класс. На перемене перед обедом Мидория идёт в кабинет Всемогущего один, ссылаясь на то, что Кацуки не в настроении общаться. Всемогущий понимающе кивает, обсуждая прошедшую тренировку только с преемником. Безусловно, Всемогущий был бы рад видеть обоих мальчиков, сказать им, что они молодцы и он гордится тем, как слаженно они начали работать. Но говорит об этом только Мидории, и по его поникшему взгляду Всемогущий понимает, что между двумя его учениками что-то произошло. - Мальчик мой, я думаю, что тебе надо поговорить с Бакуго на вечерней тренировке, - Всемогущий улыбается и треплет волосы Изуку. - Я вижу, что ты переживаешь. И пусть Бакуго никогда не был из тех, кто хочет тратить время на разговоры и рассказывать о своих внутренних переживаниях, я уверен, что тебе он расскажет. Тебе просто нужно постараться его разговорить в бою. - Да, вы правы, - кивает Изуку, чувствуя, как краснеет. Слышать советы от своего кумира и наставника в одном лице о Кацуки очень смущает. - Я попробую разговорить его! Деку не уверен, что получится поговорить, ведь он отлично знает Каччана, тот не станет болтать что-то, что он ещё не обдумал. А судя по его поведению и отбиванию всех попыток с ним поговорить, он ещё не обдумал дерьмо, происходящее с ним. Кажется, Изуку до конца дня не сможет ни есть, ни спать, ни сосредоточиться. Он только и может думать о том, что же такое могло произойти, чтобы выбить Кацуки из привычной колеи, ведь он не вёл себя так даже тогда, когда думал, что виноват в отставке Всемогущего. По крайней мере тогда Бакуго вёл себя с Изуку также грубо, как и до этого, хоть и думал, много думал, складывая два и два в своей голове. Сейчас была иная ситуация, он явно думал о чём-то, о чём Каччану не свойственно думать, поэтому и был таким притихшим. Изуку не знает, он должен переживать или бояться? Хорошо, что остаток учебного дня Бакуго никто не трогал, даже тупые друзья старались молчать рядом с ним, изредка перекидываясь парой отстранённых фраз. Денки и Эйджиро решили, что если Бакуго захочет объясниться перед ними, то сделает это, а значит лучше лишний раз не провоцировать его на гнев. Конечно, распинаться перед этими идиотами Кацуки не имел никакого желания. А вот Изуку... Такого внимательного, осторожного, переживающего Изуку, Кацуки бы отпинал, да. Но только за то, что тот слишком милый и очаровательный в своих попытках выяснить, что произошло с Бакуго. Кацуки безумно льстит интерес Деку, его забота и попытки оказать помощь, которую Кацуки никогда не примет. Как бы он не злился и не пытался доказать всем вокруг обратное - он не воспринимал помощь от Изуку как что-то, оскорбляющее его достоинство и личность. Он злился только потому, что Изуку предлагал не тот вариант помощи, который Кацуки хотел бы от него увидеть. С другим он в состоянии справиться сам, но вот с притяжением к Деку справиться мог только Деку. Точнее, Деку мог бы удовлетворить это притяжение, и тогда Кацуки наконец освободится, ему станет не нужна помощь Деку вообще ни в чём. Только вот Бакуго знает, что одного раза будет мало. Но упорно отказывается это признавать. Потребность в Деку у него была всегда, просто разная. Это нормально, что со временем суть потребности меняется, но ключевой момент остаётся. И ключевой момент для него всегда один - быть в поле зрения Деку, а в ответ получать навязчивое желание помочь и спасти. И Кацуки хочет, очень хочет, чтобы Изуку был рядом всегда, и чтобы ему всегда требовалась его помощь со снятием напряжения. Только вот, что он сможет дать Изуку взамен, иначе будет совсем не честно, он не знает. Вряд ли Деку вообще захочет от него чего-либо, кроме дистанцирования куда подальше, ведь Бакуго был таким ублюдком по отношению к нему. Кацуки и сам бы послал себя к хуям и пожелал бы себе смерти после всего того, что он творил в отношении Изуку. Тот обоснованно его ненавидит, но из чувства долга будущего героя пытается быть хорошим человеком по отношению к бывшему другу детства. Деку никогда не захочет помогать таким образом тому, кого ненавидит, и поэтому Бакуго будет держаться изо всех сил, чтобы не спалить свои постыдные желания. Иначе всё полетит к чёртовой матери, а Кацуки не готов отказаться от цели стать героем номер один только из-за низменного сексуального желания в отношении задрота-Деку. С другой стороны, кто разрешил этому парню быть таким невинным и сексуальным одновременно? Кацуки бы хотелось выяснить ответ на этот вопрос, потому что он не разрешал. Он просит Всемогущего передать Мидории, что пропустит сегодня вечером тренировку. Тошинори был удивлён, ведь Бакуго никогда не был из тех, кто отлынивал от физической активности. Отбившись от попыток наставника узнать, что случилось, Кацуки направился в свою комнату, где завалился спать.

***

Следующий учебный день прошёл максимально буднично и скучно, Деку даже не доставал Кацуки вопросами по поводу вечерней тренировки сегодня, ведь вчерашнюю они пропустили. Видимо, Мидория понимал, что Бакуго не может позволить себе пропустить более, чем одну тренировку, а потому отложил вопросы до вечера. - Деку-кун, что происходит с Бакуго? - осторожно интересуется Урарака. От этого вопроса овощи, которые поглощал Изуку, становятся поперёк горла. - Давай не будем говорить о Каччане за ужином, - отвечает ей Изуку, залпом выпивая стакан воды. - Как скажешь, но он вчера вёл себя очень странно. Ашидо сказала, что Киришима-кун сказал ей, что Бакуго пулей вылетел из раздевалки после тренировки, - продолжала Очако, игнорируя просьбу Мидории. - Признаться честно, я удивилась ещё на тренировке, ведь вы работали так слаженно... - Урарака! Ты не могла бы, пожалуйста, - Изуку хотел добавить "помолчать", но подумал, что это будет воспринято как проявление грубости, - перестать говорить об этом, хотя бы сейчас. - Ох, извини, Деку-кун, приятного аппетита, - Очако нахмурилась и немного смутилась, ковыряясь палочками в своей порции гречневой лапши. - И тебе, Очако-чан. Только вот есть ни одному из них уже не хотелось. Урарака думала, почему Мидория так отреагировал на её слова, ведь раньше он был бы рад обсудить их отношения с ней. Она часто поддерживала его, успокаивала и говорила, что когда-нибудь они смогут прийти к пониманию, если Бакуго перестанет быть таким засранцем. Очако утверждала, что с возрастом пыл Бакуго утихнет, и он более охотно будет сотрудничать с Деку. Но вот сам Изуку хотел не только сотрудничества. Он не мог рассказать Урараке, что которую ночь подряд плохо высыпается, а потом ещё еле-еле концентрируется на протяжении всего дня. Ведь ему снится как сам Кацуки Бакуго горячо целует его, вжимая его в своё сильное тело, и как далее непристойные картинки сменяются одна за одной. После таких снов отчётливо представляется только одно будущее - их с Бакуго, общее. Изуку не может думать ни о чём другом, кроме того, что в будущем они не только чудо-дуэт, но и пара. Ему так сильно хочется, чтобы это произошло, но разум подсказывает, что реальность никогда не будет такой, как во снах. - Слушай, Деку-кун, ты сегодня вечером опять тренируешься с Бакуго? - Очако вновь нарушила тишину, поднимаясь из-за общего стола, чтобы отнести грязную посуду. - Думаю, да. Извини, Урарака, в другой раз потренируемся вместе, - лучезарно улыбается девушке Изуку, - я попрошу Каччана уступить тебе один спарринг, обязательно! - Вот уж хрен тебе, задрот, - ликование и предвкушение Очако прерывает голос Кацуки, неизвестно откуда появившегося в общем зале. - Не обижайся, Круглолицая, но я обещал Всемогущему, и пока не выбью из Деку всё дерьмо, ты не будешь тренироваться с ним. - Каччан, что ты такое говоришь? - встревает Мидория, подрываясь из-за стола, в мгновение забыв про всё на свете. - Заткнись, Деку, и не давай обещания, которые не сможешь выполнить! Бакуго презрительно кидает взгляд и на Изуку, и на Очако, отчего последней становится жутко неловко и она жалеет, что не ушла сразу после того, как Бакуго подал голос. - С чего ты взял, что не смогу? - Изуку с лёгкостью поддался на провокацию, влетая в перепалку с таким остервенением, как будто это была битва со всей лигой злодеев, а не бытовая перебранка между двумя соперниками. - Я уничтожу тебя сегодня вечером, и тогда Круглолицей придётся тренироваться одной! - кричит Кацуки прямо в лицо Деку, который вышел из-за стола и подошёл ещё ближе, заглядывая ему прямо в глаза. Вот, опять, кажется, что в них отображается ещё что-то, помимо безудержной ярости. - Перестаньте общаться так, будто вас тут только двое! - Урарака не выдерживает и встревает в их ссору. - Почему вы двое вечно превращаете любое взаимодействие в подобие какого-то соревнования? Кажется, слышно как Бакуго скрипит зубами, но Очако его не боится. Она уже сражалась против него на спортивном фестивале и знает, что он признал её силу, а потому вряд ли сделает что-то плохое в отношении неё. - Ладно, Деку, - Кацуки смотрит прямо ему в глаза, - Вечером в зале. Тебе пиздец! - после чего разворачивается и идёт в сторону кухни. - Ого, спасибо, что вмешалась, Урарака, - благодарит девушку Изуку, не понимая, почему у него так быстро начало стучать сердце. Интонация, с которой Кацуки произносил слова, взгляд, которым смотрел на него, были не свойственны Каччану. В этом было что-то притягательное, никак не пугающее. Вряд ли под фразой "тебе пиздец" Бакуго имел в виду, что убьёт его. Угрозы убийством Бакуго произносит по-другому, уж кто-кто, а Изуку знает это лучше других. Кацуки шумит на кухне, выкрикивая какие-то проклятия и ругательства, не обращённые на кого-то конкретно. Мидория понятия не имеет, почему Бакуго так взбесился, и смотрит на Очако, которая удивлена не меньше его. По её выражению лица Изуку понимает, что девушка тоже думает о том, почему Каччан не прошёл мимо, как делал это ранее. - Прости, что тебе пришлось наблюдать за этим, - вздыхает Изуку, забирая посуду у Урараки из рук, - Давай в качестве компенсации я помою и твою тарелку тоже. - Ох, спасибо тебе, Изуку-кун, - она улыбается, вручая ему свои металлические палочки и тарелку, чувствуя, как и без того розовые щёки наливаются румянцем. Мидория такой милый, такой заботливый и внимательный, что она просто не может не испытывать к нему симпатию. Только вот Изуку, кажется, делает это не из-за ответной симпатии, а просто потому, что он такой человек. Очако понимает это, и потому пытается вытеснить всю романтику, оставив к Деку только дружеские чувства. - Что, уже и посуду за ней моешь? - выплёвывает Кацуки за спиной Деку, провожая его пристальным взглядом к раковине. - Нормально так Круглолицая тебя имеет, ничего не скажешь. - Какое тебе вообще дело, Каччан? - Изуку прикусывает язык, понимая, что зря ответил. Зря поддался и не промолчал, подливая больше бензина в костёр, вспыхнувший пару минут назад. - Может, тогда помоешь и мою тарелку, раз такой услужливый, а, чёртов Деку? Изуку совсем не хочет язвить в ответ, но не он это начал. - Идеальный во всём Каччан не справится с мытьём тарелки и палочек за собой же? Мама не научила? От такого дерзкого тона в животе у Кацуки образуется тугой узел, он чувствует, как теряет контроль над выделением пота и своим сердцебиением. - Слышь, охренел, а? - через секунду злой Бакуго переворачивает Мидорию к себе лицом и прижимает его к раковине, агрессивно глядя ему в глаза. - Эй, т-ты чего? - ошарашенно отвечает Изуку, пытаясь освободиться, но Кацуки сильнее наваливается на него, хватая за грудки. - Следи за языком, ёбанный Деку, - Каччан рычит как зверь, предупреждающий свою жертву, что сейчас от неё живого места не останется, даже не думая о том, как двусмысленно это звучит. А вот Изуку думает об этом, не к месту смущаясь, чувствуя, как член начинает подавать признаки жизни. - Х-хорошо, Каччан, только отпусти! - очередная попытка оттолкнуть Бакуго провалилась, и Изуку с ужасом осознал, что он не отвалит. И Мидория сам виноват в этом, ведь именно он поддался агрессивному Бакуго, вступая в это соревнование. - Попробуй заставить меня это сделать! - не желая отступать, Бакуго встряхивает задрота, продолжая сверлить его своим взглядом. Изуку приходится применить Один-за-всех, чтобы оттолкнуть Кацуки в противоположную от себя сторону, иначе есть нихуёвый риск выдать своё возбуждение, ведь член был готов встать до конца в любую секунду. Кацуки думает, что перегнул палку, и надо бы извиниться, ведь и дураку понятно, что Изуку неприятно, но... Так и не доев свой ужин, Кацуки поставил остатки в холодильник, как можно громче хлопнул дверцей, и стремительно быстро направился к себе в комнату. Изуку пожал плечами и вернулся к мытью посуды, стараясь закончить как можно быстрее, чтобы успеть снять напряжение до тренировки. Хорошо, что Урарака уже ушла из смежной с кухней гостиной и не видела выходку Кацуки, иначе Деку не представляет, как бы потом смотрел ей в глаза. Зайдя к себе в комнату, он быстро закрыл дверь, начав прокручивать в памяти тот напор, с которым Бакуго прижимал его к раковине. Изуку не мог выбросить из головы то, как в него вжимались горячим и сильным телом, и как же сильно хотелось поцеловать обладателя этого тела в тот самый момент. А ведь в теории, Изуку мог бы попробовать потереться о Кацуки, чтобы тот так опешил, что не в силах был бы возразить. Изуку мог бы перехватить инициативу, нежно погладить Бакуго по плечам, ведя руками вниз по спине, пока не остановился бы на его заднице. Идеально круглой, подтянутой, наверняка очень приятной на ощупь. Мидория мог бы сжимать задницу Бакуго, одновременно губами исследуя его шею, после чего поймал бы его вздохи губами, сплетая их языки. После такого, скорее всего, у Каччана точно бы не осталось никаких возражений. Изуку так увлёкся, что пришёл в себя только за пятнадцать минут до назначенной тренировки. Времени оставалось только на то, чтобы быстро поменять бельё и шорты, надеть футболку для тренировок и дойти до зала. Всемогущий с плаката над кроватью, казалось, смотрит как-то укоризненно, и Изуку в который раз после оргазма почувствовал себя пристыженным. С другой стороны, самоудовлетворяться тоже важно и полезно, не менее, чем тренироваться, усердно учиться и правильно питаться, о чём Изуку недавно прочитал в интернете. Надо прекращать сидеть в Твиттере. И ему всё равно очень стыдно и перед Всемогущим, и уж тем более перед Бакуго. Войдя в зал, Изуку увидел, что Бакуго уже там, ходит из стороны в сторону, словно думает и не находит себе места. Сейчас взрывной парень очень похож на него самого, когда Мидория много думает, то тоже ходит туда-сюда по помещению, бормоча что-то себе под нос. Бакуго всё ещё злой, он так и не отошёл от перепалки на кухне. Он пришёл сюда сразу же после того, как переоделся, и ждал задрота вот уже сорок минут. Что он там делал? Почему не пришёл раньше, как это сделал Кацуки? Пошёл к Круглолицей, чтобы в очередной раз извиниться и объясниться? Это было бы вполне в духе Деку, и Кацуки неимоверно это бесило. А также злило то, что была вероятность, что Изуку ходил к Урараке не просто разговаривать с ней. Только слепой кретин не заметил бы, как мечтательно она на него смотрит, и с каким огоньком в глазах Мидория смотрит на неё в ответ. Как загораживает собой, если ей грозит опасность, как заступается за неё, проводит в её компании гораздо больше времени, чем с кем-либо другим. Они часто делают домашнюю работу вместе в общей гостиной, часто обедают, да и до недавнего времени Деку чаще всего тренировался вместе с ней. Не нужно быть гением, чтобы понять, что они друг другу нравятся, а зная, что Очако может быть напористой, то наверняка между ними что-то есть. Сам Деку вряд ли бы открыто подкатил к ней, но Урарака взяла бы всё в свои руки, если бы была уверена, что тоже нравится ему. А она наверняка была уверена, что нравится Деку, если даже Кацуки это заметил. И сто процентов у них уже что-то было, и, когда Кацуки увидел растрёпанного и смущённого Изуку в зале, он убедился, что прав в своих догадках. Разум тут же взорвался ревностью, и он сократил расстояние между ними, используя взрывы, но чего он никак не ожидал, так это того, что Деку молниеносно среагирует и увернётся от атаки. - Где тебя носило, хренов Деку?! - от гневного крика Кацуки сотрясались даже стены тренировочного зала. - Я пришёл вовремя, с какой стати мне приходить сюда раньше, если мы об этом не договаривались?! - в ответ закричал Мидория, выставляя левую ногу для отражения очередного удара. - Я уже не могу заняться своими делами? - Да какие у тебя могут быть дела? - взорвался Кацуки, благо, что пока только словесно. - Так и скажи, что развлекался с Круглолицей! - Ч-что-о-о-о, - протянул Изуку, раскрыв рот от удивления и замерев, как истукан, из-за чего пропустил несколько ударов. - О чём ты вообще говоришь, Каччан? - Хах, какой же ты тупой, - сплёвывает Кацуки, подножкой сбивая Изуку с ног. - Что, Деку, вместо того, чтобы больше времени уделить тренировке, ты ходишь к ней трахаться? - эти слова Бакуго выплёвывает ему прямо в лицо, нависая сверху и прижимая его своим телом к полу, не позволяя подняться. Глаза Изуку удивлённо расширяются, как вообще Каччан мог подумать что-то такое? Он бы никогда не подумал, что их отношения с Ураракой со стороны могут напоминать романтические, тем более сексуальные. Очако милая, добрая, понимающая, прекрасная подруга, одним словом, но Изуку никогда не думал о ней как о ком-то, с кем можно заняться сексом, ведь секс он представлял с Каччаном и только. - Отвечай, ублюдок! - шипит Бакуго, лишь сильнее наваливаясь на него сверху, из-за чего Мидории начинает казаться, что его соперник ревнует. Только вот Изуку не уверен, что Кацуки ревнует Очако, ведь по его поведению в её сторону никогда нельзя было сказать, что она ему хоть немного, но нравится. - Да почему тебя это вообще должно волновать?! - с не меньшим гневом отвечает Мидория, направляя пять процентов силы в свои руки. Этого будет достаточно, чтобы оттолкнуть Кацуки, но тот даже не думает поддаваться так просто. - Отвечай, сраный задрот, если не хочешь сдохнуть! Изуку очень хочется сказать, что он не пришёл сюда раньше, потому что дрочил. Дрочил на Кацуки Бакуго. Но в воздухе уже и так отчётливо пахнет нитроглицерином, и Деку знает, что если это скажет, то Каччан разнесёт тут всё. - Между мной и Ураракой-сан ничего нет! - кричит он, двигая ногами в тщетной попытке скинуть с себя напряжённое тело соперника. - Я всё ещё не могу понять, почему это имеет такое значение! - Тогда какого хуя ты так за ней ухаживаешь? - выдержка Кацуки полетела к чертям, он окончательно перестал думать, что говорит. - Почему ты обращаешь внимание на неё, а не на меня, ебучий Деку? - Слезь с меня, Каччан! - исступлённо кричит Изуку прежде, чем до него доходит сказанное. - Я всегда смотрел только на тебя, ты был для меня круче, чем Всемогущий, как ты смеешь такое говорить?! Бакуго уже слышал эти слова, но тогда пропустил их мимо ушей, думая, что Изуку просто хотел сгладить углы. Но сейчас, глядя прямо в его зелёные глаза, он видел в них это самое восхищение, и что-то ещё. Что-то такое, что отражалось и в его собственных глазах. Он знал, что Деку не упустит это из виду. Зрачки мигом расширились, Кацуки с ужасом осознал, что дико возбуждается от этой ситуации. Так и не снятое сексуальное напряжение снова лупит по мозгам, вышибая остатки разумного из черепной коробки. - Повтори, что сказал, немедленно! - приказывает Кацуки, прижимаясь своим пахом к паху парня, лежавшего под ним. Что ж, если это очередной вызов, то Изуку его принял, и не собирается проигрывать. - Я сказал, что восхищался тобой, - Мидория ёрзает под ним, создавая трение между их бёдрами, - ты сильный, волевой, всегда следуешь своим принципам, а ещё, - Деку на секунду замирает, наблюдая за тем, как с лица Кацуки стирается злое выражение, уступая место удивлению, - А ещё ты безумно красивый, Каччан, и я не знаю, как ты мог подумать, что я хочу как можно меньше времени проводить с тобой. Кацуки почувствовал, как горит его лицо, и если задрот сейчас не перестанет так много пиздеть, то он за себя не отвечает. А Деку и не думал затыкаться. - В последнее время я очень хотел и хочу, чтобы не только Один-за-всех стал моим, но и ты. Что ж, это стало последней каплей, Бакуго окончательно рехнулся и попрощался с выдержкой от таких слов. Секунда, и он уже прижимался своими губами к губам Изуку, сильнее впечатываясь в его бёдра, с удивлением отмечая ответный стояк. Мидория ответил на поцелуй без лишних раздумий, быстро перехватывая инициативу и цепляясь рукой за шею Кацуки, не позволяя тому отстраниться. Возможно, им не стоило целоваться прямо здесь, ведь в любой момент в зал могли войти другие ученики. - Поднимайся, задрот, - Кацуки всё же находит в себе силы и остатки рассудка, с трудом отрываясь от тёплых губ. - В любую минуту сюда может ворваться какой-нибудь статист, и я... - Бакуго так сильно хотел добавить, что "он не хочет, чтобы кто-то, кроме него видел Изуку таким", но вместо этого говорит, - не хочу, чтобы нас исключили. - Д-да, конечно, ты прав, - наваждение тут же сменяет жгучий стыд, и Деку старается не смотреть на Бакуго. Не после всего, что он тут сказал и сделал. - Пойдём в мою комнату. - Твёрдо произносит Бакуго, давая понять, что это не вопрос. И Деку, конечно же, не смог бы ему отказать, даже если бы сильно хотел. - Каччан, я не мог не заметить, что ты тоже возбудился, - слишком открыто говорит Мидория, не успевая подумать как следует. - Это значит, что я тоже тебе нравлюсь? - Не нравишься, Деку, - Кацуки ускоряет шаг, желая, чтобы Деку не увидел его налитое кровью лицо. - Я с ума схожу от желания видеть тебя рядом с собой, касаться тебя, - Кацуки вовремя прикусывает язык, чтобы не добавить такие фразы как: "хочу трахнуть тебя", "хочу, чтобы ты трахнул меня" и "чтобы так было до конца наших жизней". Всё равно это было чересчур откровенно. И Мидория теперь никогда не сможет забыть о том, насколько горяч Каччан, когда говорит такие личные вещи. До комнаты Бакуго они идут молча, внимательно осматриваясь по сторонам на наличие ненужных свидетелей. Хорошо, что сейчас вечер - личное время учеников, когда каждый может заниматься своими делами. Мигом прошмыгнув мимо гостиной, Мидория заметил, что большая часть одноклассников находится там, играя в какую-то настольную игру. И это просто отлично, все слишком заняты, чтобы обратить внимание на их отсутствие или услышать то, чем они будут заниматься. Ох, Изуку не мог перестать думать о том, зачем Каччан позвал его к себе в комнату. Возможно, он хочет его убить без лишних свидетелей, но тогда зачем он поцеловал его в зале? Деку отметает мысль о смерти от рук Бакуго, когда они заходят в лифт и тот сразу же вжимает его в закрывшуюся дверь. - Такой тупой, но такой горячий, - бормочет Кацуки, носом касаясь шеи задрота, и Изуку просто плывёт, цепляясь за парня обеими руками. Кацуки тут же целует кожу, слегка прикусывая зубами, пропуская момент, когда двери лифта открываются на четвёртом этаже. - О, это многое объясняет, - задумчиво произносит Киришима, так не вовремя оказавшийся по ту сторону лифта. Изуку жалеет, что не невидимый, как Хагакурэ, потому что сейчас ему сильнее всего хочется раствориться в воздухе. - Какого хуя ты тут делаешь, Туполицый? - отвечает Бакуго, подталкивая Мидорию к выходу из лифта. - Все придурки давно уже сидят внизу. - Я как раз туда собирался! - Эйджиро вскидывает руки в извиняющемся жесте, - Бро, я никому не скажу, я даже рад за вас в какой-то степени. - Если ляпнешь кому-нибудь - я вырву тебе язык, а затем запихну его обратно в глотку, после чего подорву, - угрожающе предупреждает Бакуго, но Киришима широко улыбается, хлопая по плечу сначала его, а затем и Изуку. - Береги его, Мидория, он у тебя такой доброжелательный. Изуку посмеивается и кивает, желая сказать что-то в ответ Киришиме, но Кацуки непреклонно тащит его в сторону своей комнаты. Лифт за Эйджиро закрывается, а Бакуго бубнит себе под нос что-то в духе: - Тупой Киришима не мог спуститься по лестнице. - Расслабься, Каччан, мне тоже стыдно, конечно, но я уверен, что он никому не расскажет, - Изуку успокаивающе поглаживает Бакуго по спине, пока тот открывает дверь своей комнаты. - Ещё бы он рассказал, вряд ли он хочет сдохнуть. Как только они оказываются внутри, Мидория чувствует невероятный прилив смелости и сил, а поэтому сразу напирает на Кацуки, вжимая того в закрывшуюся за ними дверь. - Сначала сними обувь, Деку, - приказывает Кацуки, демонстративно подцепляя один свой ботинок вторым в районе пятки. Мидория вздыхает, но повторяет за ним, разуваясь. Безусловно, Изуку хочется поговорить о чувствах, но он знает что его не будут слушать. Сейчас уж точно не время болтать, потому что обоим парням очень хочется показать, что крутилось у них в голове всё это время. Изуку сильнее прижимается к Бакуго, впиваясь в его губы жадным поцелуем, проводит между ними языком, требуя открыть рот. Кацуки охреневает от такого напора и от того, как сильно его это заводит, цепляется пальцами за волосы на затылке Деку, слегка оттягивая его от себя, чтобы перехватить инициативу. Но хитрый Деку не позволяет ему это сделать, коленом упираясь прямо в пах, срывая стон прямо с губ Кацуки, а затем проводит ладонью одной руки по его груди. - Деку, блять, давай хотя бы дойдём до кровати, - шепчет Бакуго ему прямо в губы, и Изуку с ума сходит от того, насколько сексуально это выглядит. Он не может ему отказать, а потому тянет его на себя, поглаживая по спине и вжимаясь носом в его плечо, позволяя дотащить себя до кровати в таком положении. - Каччан, я и не думал, что ты мне позволишь, - также тихо шепчет Изуку, оттягивая ворот футболки Кацуки, ведя дорожкой поцелуев от плеча до шеи, - касаться тебя. Бакуго знает, что если Деку скажет что-то ещё, то он кончит в штаны сразу же, а потому тянет задрота на себя, вовлекая в очередной поцелуй. Изуку хочется повалить его на кровать, вжать в неё своим телом, и сделать всё, что Каччан ему только позволит. Словно прочитав его мысли, Кацуки прогибается в спине, хватая Деку за плечи, прижимая к себе. Тот кладёт руку на его талию не отрываясь от поцелуя, очень трепетно и аккуратно опуская Бакуго на кровать, чтобы затем навалиться и сесть сверху, прижав парня своими бёдрами, на мгновение разрывая поцелуй. И Изуку не может отказать себе в удовольствии снова коснуться своими губами губ Бакуго, а потому напористо его целует. - Подожди... - хрипит Кацуки и отстраняется на секунду, но только для того, чтобы стянуть с Деку так сильно мешавшую футболку. Мидорию тут же передёргивает, потому что без футболки огромный и уродливый шрам на плече слишком сильно заметно. Кацуки мигом соображает, в чём дело, а потому тянет его на себя, быстро касаясь шрама на плече губами, на выдохе произнося: - Ты прекрасен, Деку. На долю секунды Изуку забывает, как дышать, слышать такие вещи от Кацуки невыносимо приятно, и он не знает, как жил без этого раньше. От нахлынувших эмоций на глазах проступают слезинки, которые тут же лёгким касанием пальцев смахивает Кацуки. - Не реви, Деку, мы только начали, - горячий шёпот забирается к Мидории под кожу, вызывая мурашки. Кацуки целует кожу около уха, обводит языком мочку, поспешно вбирая её в рот, и Изуку тянется к футболке Кацуки. К чёрту всё, он так сильно хочет её снять, подарить ласку в ответ, да хотя бы просто посмотреть на крепкое тело, которое так желал. Бакуго поддаётся, горячие руки Мидории тут же проводят по его груди, задевая твёрдые соски, спускаясь ниже, осторожно поглаживая линии пресса. - Каччан, как далеко мы сегодня зайдём? - словно невзначай, Изуку проводит ладонью по паху Бакуго, чувствуя, как пылает его плоть даже через ткань штанов. Кацуки поперхнулся стоном от того, с какой похотью в глазах задрот задал вопрос, и не нашёл ничего лучше, чем ответить: - Так далеко, как только захочешь. Мидорию словно огрело по голове чем-то тяжёлым, возбуждение тут же дошло до предела, от чего по его телу скользнули зелёные молнии. Блять, оказывается, задрот настолько похотливый, что даже контроль над квирком теряет, и этого достаточно, чтобы Бакуго снова подавился слюной. - Если серьёзно, Каччан, то секс требует дополнительной подготовки, - выдаёт Изуку, лицо которого в момент приобретает серьёзное выражение. - Я думаю, нам нужно более подробно ознакомиться с этим вопросом, прежде чем... Его в момент затыкают поцелуем. Кацуки не в силах больше слушать бубнёж Деку, особенно, когда штаны уже готовы лопнуть от напряжения. Плевать на секс, он согласен даже на то, чтобы Изуку просто ему подрочил, готов подрочить ему в ответ, даже отсосать, но если они будут тратить время на ненужные обсуждения, то не случится вообще ничего. В какой-то момент мозги обоих просто накроет пеленой стыда, а возбуждение тут же испарится, вечер будет испорчен. Не собираясь терять ни крупицы драгоценного времени, Кацуки медленно спускается поцелуями от лица к шее Деку. Кожа на ней невероятно бледная, нежная, на ней даже видно несколько веснушек, и Кацуки не может отказать себе в желании коснуться кожи губами. С губ Мидории срывается слишком громкий стон, который он не в силах сдержать, ведь... Он никогда не мог подумать, что Бакуго может быть таким осторожным и трепетным с ним. Даже в фантазиях Изуку представлял его грубым и нетерпеливым, но как же круто, что реальность оказалась приятнее ожиданий. Кацуки продолжал целовать и прикусывать его шею, оставляя на ней мелкие красноватые следы, и Мидория просто не выдержал: - Каччан, ах, если... Если ты не перестанешь, то я кончу прямо сейчас без прелюдий. Бакуго оторвался от шеи, зыркнув ему в глаза, перемещая руки ниже, потянув за резинку шорт. Деку понял его без слов, приподнимаясь, чтобы Кацуки мог стянуть с него всю мешавшую одежду. - Ох, блять. Кацуки не мог отвести взгляда от голого и очень возбуждённого Деку, конечно, он и раньше видел его обнажённым в душевой, но возбуждённым - никогда. И это, безусловно, одна из самых сексуальных вещей, которая в памяти Кацуки теперь будет прочно связана с Деку. После такого глядя на задрота он только и будет делать, что вспоминать его подтянутое горячее тело, его неприлично торчащий член, и то, как правильно бёдра Деку ощущаются на его собственных. Кацуки не может сдержаться и не коснуться члена задрота, и он демонстративно облизывает свою ладонь, затем осторожно проводя влажной ладонью по члену Деку. Его реакция определённо того стоила - Изуку покраснел ещё сильнее, веснушки совсем скрылись на фоне румянца, ресницы дрогнули, а с губ сорвался жаждущий большего стон. - Мгх, немного нечестно, что только я полностью голый, - не желая оставаться в стороне, Мидория снова потянул руку к паху Бакуго. - Ты же не против раздеться для меня, Каччан? - Блять, - только и выдыхает Бакуго, чувствуя, как член дёрнулся ещё сильнее от такого интимного тона. - Поможешь? Изуку не может отказать и тянется руками к спортивным штанам Бакуго, тот приподнимает бёдра, чтобы было удобнее. Мидории очень сильно мешает сосредоточиться рука, продолжающая поглаживать его член, и он просит Кацуки её убрать. Затем на пару секунд Мидория слезает с него, чтобы стянуть штаны и бельё с Кацуки полностью, после чего отправить уже ненужную одежду в свободный полёт. - Вау, Каччан, - проникновенно шепчет Деку, внимательно разглядывая Кацуки. Грудь его тяжело вздымается, сам он смущён не меньше Мидории, и также сильно хочет, чтобы тот наконец коснулся его члена, так требующего ласки. - Заткнись и сделай уже что-нибудь, Деку, - Кацуки возвращает руку на член Деку, поглаживая большим пальцем уздечку, а вторую руку кладёт ему на бедро. - Я начинаю терять терпение. - Прости, я просто... - Деку хочет сказать "забыл как дышать и как жить, когда наконец увидел тебя полностью голым и возбуждённым", но Кацуки опережает его, затыкая поцелуем. Изуку кладёт руку на член Бакуго, чувствуя, что он настолько влажный от предэякулята, что не нужна ни смазка, ни слюна. Начав с осторожных поглаживаний, постепенно Изуку осмелел, твёрдо сжимая в руке член, ловя с Кацуки единый ритм. Они продолжают целоваться до тех пор, пока слюни не начинают течь по подбородку, ещё немного и они в буквальном смысле смогут захлебнуться своей похотью. Бакуго перемещается с поцелуями на шею и ключицы Изуку, аккуратно обводя выпирающие косточки языком, а Мидория жмётся всё ближе, желая прикоснуться к члену Бакуго уже не рукой, а своим членом. Прекрасно, что Кацуки понимает его без слов и убирает руку, перемещая её на задницу, тем самым не позволяя отстраниться. Когда ягодицы Деку сжимают две крепкие руки - он окончательно теряет над собой контроль и выгибается, проходясь своим членом по члену Бакуго. - А-ах, Изуку, блять! - на выдохе произносит Кацуки, и по телу Деку от этого стона снова проносятся зелёные молнии. Блять, как же сильно сейчас Изуку боится не удержать силу, ведь теряя контроль над квирком он может случайно сломать член и себе, и своему партнёру. - Кто бы мог подумать, что ты такой похотливый, - ухмыляется Кацуки, даже не пытаясь отрицать факт, как сильно ему это льстит. - Давай лучше я. - он осторожно отводит руку Изуку, накрывая оба их члена своей ладонью, чувствуя, что сам вот-вот потеряет контроль над выделением пота и всё взорвёт. И если он его потеряет - это будет вина только грёбанного Деку, нехрен быть таким привлекательным и горячим. - А-ах, Ка-цу-ки, - Деку стонет ему прямо в ухо, обнимая за плечи руками, и Бакуго чувствует, что это предел. Радуясь, что Киришима сейчас не находится в комнате за стенкой и не слышит происходящего, он с громким стоном изливается в свою же руку. Изуку не заставляет себя долго ждать, и кончает следом, прижавшись к его губам своими. И да, у испытывающего оргазм Изуку действительно дрожат ноги, а по телу бегут зелёные молнии. Бакуго находит это зрелище слишком сексуальным, слишком запредельным, чересчур интимным. Он готов отдать жизнь, лишь бы увидеть кончающего Деку снова. И Кацуки более, чем уверен, что это взаимно. - Значит, ты всё-таки не ненавидишь меня, Деку, - констатирует и так очевидный факт Бакуго, но ему очень хочется услышать это от Деку. - Конечно, нет, Каччан, что ты такое говоришь! - не после той близости, что у них была только что нужно говорить такие слова, но Изуку отчасти понимает, почему Кацуки спросил именно это. - Несмотря на всё, что было раньше, я думаю, что всегда любил тебя. Я всегда хотел быть рядом с тобой, быть равным тебе, и... Мидория прерывается на полуслове, так и не в силах договорить. Чувства предательски нахлынули, а неуверенность в себе клокотала где-то внутри, посылая мысли, что Бакуго знал это, просто вывел его на эмоции и воспользовался. - Эй, Деку, чего ты... - Кацуки был шокирован от захлёбывающегося в слезах Деку, который всё ещё был голый и сидел на нём сверху. Буквально несколько минут назад он так сладко стонал, кончая, а теперь рыдает так, словно кто-то умер. Бакуго не планировал говорить о своих чувствах, но видел, что это просто необходимо, иначе Деку не сможет ему полностью доверять. - Изуку, я сожалею, что был таким уродом по отношению к тебе, мне правда жаль, но я хочу всё исправить. В доказательство своих слов, чистой рукой он приподнимает голову Деку за подбородок, заглядывая ему в глаза. - П-правда? - слёзы всё ещё текут по щекам Мидории, он совсем не в силах открыть глаза и увидеть, как на него смотрит Кацуки. - Посмотри на меня, - Бакуго говорил слишком мягко и ласково, от чего сам пребывал в шоке, но он не мог заставить себя быть грубым, когда ситуация требует иного. - Ну же, Деку. - Кацуки провёл рукой по щекам парня, стирая слёзы. Изуку наконец открыл глаза, встретившись взглядом с Бакуго. И без слов понял, что тот хотел сказать. Но Кацуки всё равно сказал, потому что знал, что для Деку очень важно именно услышать это: - Я не вижу своего будущего без тебя, - Кацуки почувствовал, как снова не к месту краснеет, но не остановился, - Изуку, я тоже влюблён в тебя, так сильно, что готов взорваться каждый раз, когда ты смотришь не на меня. От этих слов Изуку был готов разрыдаться снова, но сдержался, вместо этого крепко обняв теперь уже точно своего Каччана. - Я тоже готов сломать себе руки и даже ноги, когда ты смотришь не на меня, - очень честно говорит Изуку, уткнувшись носом в щёку Кацуки. - Слезай с меня, нам надо в душ, - проворчал Бакуго, и Мидория почувствовал себя так уютно и так тепло, будто они женаты уже сотню лет. После позднего душа Бакуго настоял на том, что они будут спать в одной комнате. Может, это и сумасшедшее решение с его стороны, но он не сможет уже жить по-другому. Ему хочется просыпаться каждое утро, наблюдая рядом мирно спящего Деку, и он знает, что его желание взаимно. Изуку чувствует, что хочет привыкнуть к такому уютному, близкому, даже можно сказать родному Каччану. И никогда более не идти по жизни порознь.