Зачем ходить в театры и цирки, если можно просто начать отношения.
Пить чай в такую погоду и в такой местности было крайне неуместно, особенно когда его пьют без сахара. Какая-то горькая и остывшая бурда, отдающая кислинкой. Настоящая пытка для британцев, никак иначе. Скорее, снотворное, что было заботливо добавлено в чай, портило весь вкус. Легче выпить компот из кактусов, чем эту дрянь. Однако если игнорировать отвратный вкус напитка и переключить всё внимание на сидящего, то горькость с каждым глотком оставляла приятное послевкусие. «А они и впрямь бордовые», — проскочила мысль. Руки так и чесались взъерошить этот пушок на голове. В больших бирюзовых глазах, обрамленных густыми ресницами, читалась опаска и… любопытство. Впервые вижу такой насыщенный цвет, будто в них застыл мороз. Оторвав взгляд от мальчишки, я прошлась пальцами по краям чашки. Странная всё-таки семейка. Вот Канкуро стоит и косится, потому что крайне недоволен обстоятельствами, которые творились в его доме. Вот Темари, пострадавшая от чьих-то рук, всё ещё находилась без сознания. Малыш Гаара невинно хлопал глазками, до конца не понимая, что здесь происходит. А их дядя, как и следует подозрительным личностям, лучился дружелюбием. Про главу семьи нечего рассказывать, ибо мой словарик матерных слов слишком беден, чтобы во всех подробностях описать этого индивида. Здесь нужен не психолог, нет. Психиатр, белая рубашка и лошадиная доза транквилизатора. Сдается мне, что каждому второму человеку в этом мире нужен мозгоправ. — И как часто вас отсылают так далеко? — спросил у меня Яшамару, параллельно что-то готовя. Всё зависит от настроения моего начальника и его безудержного желания слать меня куда подальше, лишь бы не мозолила ему глаза. — Не так часто, — уклонилась от вопроса. — Очень надеялся, что меня отправят в командировку куда-нибудь в Страну Горячих Источников. — Вот как, — хмыкнул кукольник. — Видать, у вашего Кагэ ужасное чувство юмора. Мой раскатистый смех мелодией прошёлся по кухне, что аж впереди сидящий малиновый мальчик вздрогнул. О Канкуро, ты не представляешь, как попал в точку. — Не могу не согласиться, — выдохнула я, пытаясь успокоиться. Ещё он любитель кидать гвозди в черепушки людей… в шутку. — А сколько вам лет, Ясуно-кун? Каждый год по-разному. — Почти четырнадцать, — выдала другой ответ. — И до сих пор генин, — хмыкнул кукольник. Да, во всех документах, в том числе и в договоре, указано, что я генин. Гениальный генин. Яшамару и Канкуро обменялись взглядами, а мне оставалось и дальше играть в этом спектакле. Все это напускное гостеприимство направлено лишь на то, чтобы меня задержать, пока подмога не примчится. Вырубить дочку Кагэ и уйти без проблем, нет, это другая история. Так просто меня не отпустят. — Я абсолютный ноль в теории, — пожала плечами, как бы оправдываясь. — Несколько раз провалил экзамен. Эх, вот бы попасть туда. — Вы очень упорный. Прекрасное качество, — мужчина положил миску каши на стол, и мальчишка охотно взялся за ложку. Уморили голодом ребенка, изверги. Взгляд снова скользнул к младшему в семье, который с большим аппетитом уничтожал кашу, но всё же украдкой подглядывал на меня. А мне оставалось лишь умиляться этим набитым щёчкам. Так бы затискала их. — Что ж, — быстро встав с места, я хотела ретироваться отсюда, ибо Дейдара меня заждался. — Мне надо идти. Благодарен за прекрасный чай… или это не чай? — с вопросом уставилась на мужчину. — Каркадэ, — с натянутой улыбкой ответил тот. Угу, видимо, ты туда весь тюбик залил. — Ясно. Сделав уважительный поклон и ещё раз попросив прощения за случившийся казус, я пожелала им хорошего дня и вылетела из дома. Как и ожидалось, на улице меня уже поджидали.***
Проходя между стеллажами, Дейдара не переставал удивляться, как столица этой огромной страны может быть в таком экономическом упадке. И дело даже не в ландшафте, ведь пустыня была богата драгоценностями. Скорее, метод правления здесь был никудышным. Местный Кагэ всё никак не мог выйти из этого застоя, а народ откровенно боялся высказать своё недовольство. Даже в Иве не было такого беспредела. Не хотелось признавать, но Тцучикагэ, несмотря на свой немалый возраст, правил твердой хваткой и старался быть справедливым. Дейдара, будучи его учеником в прошлом, не мог не заметить рвение Ооноки помогать всем и каждому, словно ему не дохрена лет. Порой он сам не успевал за энергичностью старика. Магазинные полки были почти пусты. Нужные ему продукты он не нашел и, разочарованный ещё больше, прикупил лапшу быстрого приготовления. Взял несколько штук, ибо знал аппетит своей напарницы. В отличие от неё, Дейдара не был привередлив к еде: он не тратил часы в поисках нормальной кафешки, не жаловался на дорогие цены и не сетовал, если выбор места был неудачным. Единственное, на что ему было не всё равно, это одна своевольная особа, которая любила притягивать проблемы на свою головушку. Отпускать её одну было себе дороже, поэтому он почти всегда отправлял за ней глиняных жуков для слежки. И нет, дело здесь было не в доверии, так как не в характере Мирай строить козни. В этом он не раз убеждался. И какие бы догадки не строили участники организации, намекая, что она охотится на Биджу, что у неё свои цели и это может быть угрозой для их общего плана, всё равно Дейдара отказывался в это верить. Сначала ему было смешно наблюдать за тем, как голограммы наемников и убийц собрались вместе, чтобы обсудить «новости в мире шиноби» и «почему Лидер всё ещё не наказал чертовку за своеволие?». Никто за неё не заступался, были лишь необоснованные обвинения и клевета. Никто не высказался против, даже её дружок. Вот тогда блондину было не до шуток. Учиха, оказывается, был тем ещё лицемерным ублюдком. Не выдержав, Дейдара возразил и упрекнул особо настроенных тем, что зависть — удел слабых, и эти нападки направлены лишь на то, чтобы исключить талантливого из их рядов. Подрывник не жалел о сказанном, он их не боялся, ему было плевать на них. Мнение столь низких людей, чьи руки по локоть в крови, — последнее, что его интересовало. Странно то, что его слова поддержал сам Пэйн. Он осадил недовольных жёсткими аргументами, а парочке бессмертных и странному существу в виде растения пришлось отступить. Блондину было интересно, какие отношения связывают Лидера и его напарницу? О своём прошлом она ни разу не обмолвилась, лишь позже объяснила, что Пэйн её приютил, и с тех пор она находится под его опекой. Тогда это объясняет всю его лояльность по отношению к ней. «К острой лапше она захочет напиток», — промелькнула мысль в голове. Открыв холодильник, юноша взял три банки газировки, благо выбор был большим. Пальцы рук обожгло холодом, и хотелось приложить банку себе ко лбу. О Ками, как же он не выносил жару. Отражение в стекле выдавало его страдальческий вид, несмотря на то, что Дейдара был под Хенге. Короткая стрижка ему не шла, нос был с горбинкой, квадратную челюсть он часто сжимал, а глаза… Глаза он взял от своей компаньонки. Эти яркие и лучистые карие глаза с искоркой веселья заставляли каждый раз задерживать дыхание. Каждый чёртов раз, когда она смотрела на него с теплотой, этот кусок мяса у него в груди сжимался до боли, а потом бился быстро-быстро, словно желал разорваться. Понять, что с ним происходило, было нетрудно. Дейдара не был глупым, он прекрасно знал анатомию человека, а также, его физиологические процессы в определённом периоде. Как-то раз старик Ооноки заставил его и Акацучи подробно изучить женский организм, а Куроцучи достался мужской. Он помнит, как его сокомандники с красными лицами рассказывали об особенностях обоих полов, в то время как сам Дейдара, ничуть не смущаясь, выложил всю тему, вплоть до стадии овуляции. Блондин смотрел на мир открыто (правда, его понятия немного отличались). Он не чувствовал отвращение или стыд к естественным вещам, просто принял всё это как данность. Лишь раздражение росло в геометрической прогрессии от того, что старик просто решил постебаться над ними. Сейчас с ним творилось явно что-то неладное. Точнее, он знал, но не думал, что это и его затронет, ведь считал себя выше низменных желаний. Он — творческая личность, и он не должен потакать своим страстям. Единственная его страсть — это его искусство. Такие мысли приводили его в порядок до тех пор, пока на горизонте не замаячит знакомая фигура. Вот тогда конец контролю, он срывается, говорит грубо, спорит с ней по пустякам вплоть до такого состояния, что хочется откусить себе язык. Мирай на его выпады реагировала чуть спокойнее, словно… знала, что с ним происходит. Вот здесь хотелось взвыть в голос и просто перешагнуть этот период, дабы успокоить разбушевавшийся организм. Он должен думать о цели, о мести, о точных дозировках взрывчатой смеси, а не о том, что у его напарницы очень тонкая талия и он смог бы обхватить её двумя руками. Подрывник не мог не заметить, что и Мирай прибавила в росте, исчезла угловатость, и стан приобрел изгибы. О, Дейдара замечал их во время тренировок, жадно всматривался в них и пугался реакции тела. Ещё он завидовал, что все прелести пубертатного периода приходится переживать ему одному, а вот куноичи чувствует себя прекрасно. Он помнит, что и девушки испытывают эмоциональный всплеск и ищут внимания, однако его напарницы это не коснулось. Точнее, её мысли были далеки от той темы, о которой думал юноша. Это вызывало восхищение и досаду. Будто её способность устоять перед всеми атаками защитила и здесь. Гадство. Почему он должен всё это терпеть?! Ко всему прочему, сама виновница часто подливала масло в огонь шутками, не совсем осознавая, в каком шатком положении находится блондин. На спаррингах, когда шатенка выигрывала, положив его на лопатки, притом полностью обездвиживая, она каждый раз спрашивала, сдается ли он. И в последнее время Дейдаре хотелось с придыханием ответить «нет», чтобы… Она на нём побольше посидела. — Чёрт, — всё-таки приложив банки ко лбу и щекам, он пошёл на кассу. До чего извращённые мысли стали его посещать. Оплатив покупки, юноша вышел из магазина и побрёл в сторону гостиницы, где они ночевали. По истечении пятнадцати минут один из жучков должен был взорваться и передать ему информацию. Немного ранее Мирай сидела дальше от полигона и медитировала, что было уже странно. Обычно она предпочитала тихие места, потому что с таким слухом её отвлекал каждый шорох. Стоит пойти за ней и проверить, всё ли в порядке. Этим он и займётся. Оставив продукты в прихожей и махнув рукой на холодный душ, Дейдара направился в сторону полигона. Путь был неблизким. Через следующие пятнадцать минут в голову пришли другие воспоминания, просмотрев которые, он тут же разозлился. Пятнадцать минут. Пятнадцать минут и она во что-то вляпалась! Перейдя на бег, блондин скрылся за поворотом.***
Мой конвой вёл меня не абы куда, а в саму резиденцию. Я примерно представляю, что сейчас будет. Будут два плохих копа, яркая лампа, а также, горе-отец и ещё парочка шиноби для подстраховки. Не хватает самой жертвы, которая не скоро очнётся. У входа нас остановил верзила в экипировке и с черными тенями вокруг глаз. — Руки поднял, — грубым басом приказал он. Вместо этого я сняла подсумок с оружием и протянула ему. Мужчина не оценил мой добровольный жест и просто схватил за мою руку, потянул вверх. Ну, что за мужлан. Цокнув, подняла руки за голову, но с опозданием поняла, что я как бы под прикрытием. Мазафак. Огромные лапы начали блуждать по всему телу, ища нечто острое, чем смогла бы перерезать шею их Кагэ. Ой, я вас умоляю, это дело двух движений, и никакой золотой песок не спасёт его от свернутой шеи. Мне его не жалко. Стоять ровно с каменным лицом было трудно, особенно когда эти наглые конечности прошлись по бедрам. Он издевается?! Темные зрачки уставились на меня с подозрением, и первый раз за день сердце пропустило удар. Чёрт, этого я не предусмотрела. И что за привычка давать мне документы с мужскими именами? Косить под мужчину в этом мире не так уж и сложно: достаточно носить мешковатые одеяния, ходить с короткой стрижкой и быть харизматичным. Последнее у меня получалось на ура. Но, к счастью или к сожалению, мужчина отодвинулся в сторону и пропустил нас. Длинные коридоры сменились просторным кабинетом Казекагэ, и здесь меня грубо усадили на уже подготовленное место. Золотистый песок тут же сковал мои кисти и плотно прижал к подлокотникам. А вот это необязательно. Раса стоял у окна и смотрел то ли на город, то ли на меня через стекло. Узнала я его по цвету волос, что был близок к тёмной карамели. Не сказать, что они были как у Гаары, но оттенок схож. — На сколько дней вы решили тут задержаться? — решил мысленно прикинуть, сколько дней он будет испытывать на мне свой праведный отцовский гнев. — Неделя, сэр, — спокойно выдала я, ничуть не смущаясь золотых кандалов. — Это хорошо, — подтвердил мои суждения Кагэ. Он даже позволил себе улыбнуться. Блеск, дело начинать набирать свои обороты. — Кажется, ты уже догадался, зачем тебя сюда притащили, — мужчина чувствовал себя хозяином положения. — Ну, — я сделала задумчивое лицо, пытаясь вспомнить, где именно согрешила. О, оказывается, есть, что вспомнить. — Давать чаевые здесь считается оскорблением? Золотые наручники ощутимо сжались. — Нет, — процедил Раса. Кажется, я раздражаю его своей напускной заносчивостью. Продолжаем. — Признаться честно, я не знаю ваших обычаев и поэтому не совсем понимаю... — Было совершено покушение на мою дочь, — меня жёстко перебили, а затем всё тело начало покрываться песком, вплоть до шеи. — И ты отсюда не выйдешь, пока я не узнаю всей правды.