Та была улыбка похожа на рай

      Хёнджину безжалостно разбили сердце.       Сегодня у него должно было состояться свидание, на котором он собирался сделать предложение своему парню, с которым прожил вместе три года. Свидание состоялось, однако конец вечера был не таким, каким планировался изначально. Когда Хёнджин опустился на одно колено и достал бархатную чёрную коробочку, его возлюбленный признался, что давно не питает к нему никаких серьёзных чувств, встал из-за стола и ушёл, кинув напоследок, что эти выходные проведёт у друга, а в понедельник приедет за вещами и навсегда покинет их квартиру. Прежде Хвану никогда не было так больно. Его счастливая улыбка медленно померкла, а в груди всё сдавило, мешая полноценно дышать. В один миг он испытал такой спектр эмоций, какой ни за что не пожелаешь даже самому страшному врагу.       И вот, спустя шесть часов после случившегося в ресторане, Хёнджин сидит в местном баре и опрокидывает в себя по меньшей мере уже пятый шот чего-то крепкого. Сердце в грудной клетке ноет, вопит от горя, словно в него вонзают нож, вытаскивают и вгоняют обратно, только ещё с большей силой. Голова начинает слегка кружиться от выпитого алкоголя, но парень не обращает на это внимание, снова отправляя в свой желудок содержимое очередной рюмки. Перед глазами плывёт, разум пустеет, но изнывающая и режущая боль никак не хочет отступать, наоборот — усиливается, заставляя жмуриться и сдерживать подступающие слёзы.       Он не понимает. Правда не понимает, что сделал не так. У них же всё было замечательно. Они были счастливы. По крайней мере, первые два года уж точно. А потом… Хёнджин винит себя только в том, что сразу не заметил, не поймал момент, когда всё пошло наперекосяк, когда его уже бывший парень перестал ощущать рядом с ним радость и комфорт. Обида, грусть, злость и разочарование скапливаются в солнечном сплетении, вынуждая почувствовать невероятную тяжесть на душе. Господи, ему так плохо.       Рука ныряет в глубокий карман ветровки и вытаскивает из него тот самый злосчастный футляр с серебряным колечком, который Хёнджин ставит на поверхность барной стойки перед собой и смотрит на него потерянным взглядом. Затем резко опустошает ещё одну рюмку, после чего бармен спрашивает о его самочувствии. «Какой заботливый», — он вяло улыбается своим мыслям, поднимает полузакрытые глаза на мужчину, стоящего напротив, и показывает пальцами «окей», ударяясь локтём о столешницу. Бармен взволнованно дёргается в его сторону, но тормозит, когда Хван начинает истерически смеяться, падая головой на сложенные руки.       — Думаю, вам стоит сделать перерыв, — работник заведения говорит достаточно громко, чтобы его можно было услышать через играющую в помещении музыку. — Я вернусь к вам через полчаса, а пока отдохните, — сгребает в охапку все пустующие стеклянные сосуды и убирает с деревянной поверхности.       Хёнджин на это лишь гримасу корчит, мычит в знак протеста и протягивает ладонь к быстро уходящему молодому человеку, отчаянно пытаясь ухватиться хотя бы за рубашку. Новая волна печали настигает подрагивающее тело. Его опять бросили. Даже бармену он не нужен, что уж тут говорить о возлюбленном. Зачёсывает свои длинные блондинистые волосы назад, сцепляет руки в замок на затылке и замирает в такой позе на какое-то время, опуская локти на барную стойку и прикрывая веки.       Он начинает дремать и просыпается только тогда, когда конечности расслабляются, из-за чего тело теряет равновесие. Немного съезжает со стула и почти ударяется лбом о стол, но выставленные вперёд руки спасают его прелестное личико от неминуемой катастрофы в виде синяка или шишки. Удивительно, но Хёнджин после короткого сна чуть трезвеет, однако всё ещё плохо соображает и продолжает ощущать ноющую боль в районе сердца. В голове, как назло, всплывает образ бывшего, отчего парень шлёпает себя по лицу ладонью, таким способом стараясь отогнать навязчивые мыслишки.       Музыка бьёт по перепонкам, отчего в затылке гудит, а виски побаливают. Хёнджин специально вздрагивает, пытаясь вернуть себе здравый рассудок, но выходит пока что не очень. Взгляд цепляется за чёрную коробочку. Юноша фыркает, хватает её и прячет обратно в карман. Следующие несколько минут он сидит спокойно, понуро опустив голову. Витающий в зале запах алкоголя мешает нормально протрезветь, поэтому Хван решает выйти на улицу и подышать немного свежим ночным воздухом.       Вот только стоит ему повернуться, как в то же мгновение он застывает, невольно задерживая дыхание. Со стороны входной двери к барной стойке направляется парень. Очень красивый парень. У него светлые, аккуратно уложенные волосы, повседневная оверсайз одежда, искрящиеся глаза и невероятно мягкая и искренняя улыбка. Аура этого незнакомца значительно отличается от основной массы, чем и привлекает к себе нужное и ненужное внимание. Он как самый настоящий лучик света в этом тусклом помещении. Боже, что это чудо вообще делает в таком месте?       Теперь разум Хёнджина плывёт не из-за алкоголя, а из-за этого волшебного паренька, внешность которого безумно притягательная. Он похож на ангелочка среди бесов в этом подобии ада. В горле образуется необычайная сухость, а грудь больше не стискивают никакие невидимые силки, одаривая возможностью глубоко вздохнуть. Тягучая боль притупляется, и на её место приходит иное чувство, совершенно противоположное грусти и печали, что-то светлое и тёплое, прямо как образ этого прекрасного незнакомца, который уже как минуту разговаривает с барменом, лучезарно улыбаясь ему. Господи, он правда как будто сияет, заставляя тепло странно растекаться по всему телу.       Ладонь прижимается к солнечному сплетению, где ощущается непередаваемый трепет. Хёнджин соврёт, если скажет, что это чувство ему не знакомо. Ещё как знакомо. Ещё недавно он испытывал что-то подобное к своему бывшему парню, однако сейчас… Сейчас перед его глазами только божественный образ незнакомца, который, изящно облокотившись на столешницу, продолжает вести непринуждённую беседу всё с тем же мужчиной, небольшими глотками опустошая бокал красного вина, очевидно. Когда светловолосый парень расплывается в яркой улыбке, щурясь, Хёнджину кажется, что чужой мелодичный смех слышится даже отсюда, пробиваясь сквозь играющую музыку, которая и так успешно отходит на второй план.       Он по уши влюбился. Об этом ему сообщает бешеное сердцебиение, спёртое дыхание и, конечно же, накатывающее чувство эйфории. О боже, Хван реально втюрился в этого неземного красавчика по самое не балуй. Помутневший взгляд мечется от одной части тела к другой, пытаясь запечатлеть в памяти каждую деталь, каждую особенность внешности, образа незнакомца. Совершенно обычные светло-голубые джинсы с рваными коленками, белая футболка с каким-то чересчур цветастым рисунком и рубашка, наверняка утеплённая. Тонкие запястья обвешаны различными браслетами, и многие из них сделаны, кажется, из бисера, а некоторые пальцы украшают кольца. К сожалению, детальней разглядеть не получается, так как Хёнджин сидит далековато от своего объекта обожания, да и свет в баре приглушён.       Понаблюдав за ним ещё какое-то время, юноша оживлённо содрогается. Решено. Он сделает этого обворожительного незнакомца своим женихом. Воспоминания о бывшем словно по щелчку стираются. Этому мерзавцу больше нет места в его мыслях, теперь там поселится парень с самой солнечной улыбкой. Хёнджин, пошатываясь, слезает с барного стула и начинает осматривать свой внешний вид. Тёмно-синяя ветровка, рукава которой юноша немедленно закатывает, обнажая узкие запястья с серебряными цепочками; проверяет наличие всех колец на фалангах и поправляет те, что неровно сидят; подтягивает чёрные зауженные штаны, затягивая посильнее ремень, и руками небрежно разглаживает складки на майке с надписью «горячее, чем твой бывший, лучше, чем твой следующий»; используя пальцы как расчёску, пытается привести в порядок растрёпанные волосы. Затем вытирает подсохшие следы от слёз и хлопает несколько раз по щекам, чтобы прийти в себя.       Последний раз сделав глубокий вдох-выдох, Хван твёрдой и уверенной походкой — насколько это возможно после такого количества выпитого алкоголя — направляется прямиком к своей цели.       Первым его замечает бармен и удивлённо вскидывает брови, после настороженно выпрямляется, напрягаясь. Парнишка же даже не смотрит в его сторону, преспокойно допивает остатки вина и ставит пустой бокал на барную стойку, облизывая свои чертовски соблазнительные губы. Господи, Хёнджин боится, что не успеет дойти до него, на полпути потеряв сознание от его неотразимости. Но всё-таки у него получается без происшествий добраться до объекта симпатии, удачно обогнув всех людей и никого не задев.       — Привет, — игнорируя то, что его язык ужасно заплетается, он совсем близко от незнакомца облокачивается о столешницу, чтобы ненароком не упасть и не создать неловкую ситуацию.       Тот реагирует почти сразу и поворачивает к нему голову, отвлекаясь от разглядывания множества бутылок спиртного на полках за спиной бармена. Когда их взгляды встречаются, Хёнджин в который раз убеждается, что действительно влип. Вблизи его лицо кажется ещё прекрасней и волшебней: большие выразительные глаза голубого цвета, обрамлённые густыми ресничками, маленький аккуратненький носик, пухловатые губы цвета сочного персика, острый подбородок и розоватые щёчки. В самом деле ангел воплоти!       — Привет, — мельком оглядев подошедшего, чуть запоздало отвечает он и приветливо улыбается, а потом жестом просит мужчину за барной стойкой повторить заказ.       — Ты очень красивый, — слова вылетают быстрее, чем Хёнджин успевает обдумать их. — Прям очень-очень красивый.       — Спасибо, — смущённо хихикает, опуская слегка голову и отворачиваясь.       У другого же разум просто плывёт от такой милой реакции. Хван искренне надеется, что своей кривой улыбкой не испугает парня. И пока он залипает на чужой точёный профиль, бармен приносит ещё один бокал красного вина. Отпив немного, светловолосый опять разворачивается к Хёнджину и уже намного внимательней пробегается взглядом по его внешнему виду, отчего сердце юноши предательски подпрыгивает, а в мыслях лишь крутится вопрос «неужели я заинтересовал его?». Он невольно задерживает дыхание, ожидая вердикта.       — Ты тоже красивый, — мягко отзывается парнишка спустя время, выбивая землю из-под хвановых ног. — Особенно мне нравится твоя майка, — и он смеётся, так чисто и светло. Божечки, Хёнджина точно скоро придётся откачивать, если тот не перестанет быть настолько идеальным.       — Я хочу позвать тебя замуж, — Хван на секунду теряет контроль над ослабевшим телом и подаётся вперёд слишком резко, чем явно пугает незнакомца, заставляя того отшатнуться назад. Он виновато закусывает губу и мысленно ругает себя за это.       — Не рановато ли? — хочется верить, что появившаяся нервозность в чужом голосе ему всего лишь мерещится. Если этот ангел правда испугался его, то он никогда не простит себе данное поведение. — По сути, мы даже не знакомы, — скептически усмехается, выглядя теперь отстранённо, тем самым разбивая хрупкое сердечко другого.       — Меня зовут Хван Хёнджин, — он старается вести себя непринуждённо, чтобы снова заслужить доверие. — Можно просто Хёнджин.       — Ли Феликс, — ответ прилетает мгновенно, вызывая у Хёнджина огоньки радости в душе. — Можно просто Феликс.       — Феликс, — смакует имя, произнося его сладко и тягуче, и расплывается в донельзя довольной улыбке. — Очень красивое имя, как и ты сам, — он собирается что-то ещё сказать, но замолкает, когда новый знакомый поворачивается к нему. — Я… — моргает часто, пытаясь осознать чудесное открытие. — У тебя веснушки?       У Феликса и вправду на лице есть веснушки — многочисленные яркие точечки, покрывающие нос, виски и зону под глазами, затрагивая щёки. Парень почему-то после этих слов тушуется слегка, смотря внимательно и даже боязливо.       — Они невероятные, Феликс, — тот ожидаемо расслабляется и улыбается уголками губ. — Ты невероятный. Невероятно красивый.       — Боже, сколько раз за эти десять минут ты назвал меня красивым? — неловко прячется за чёлкой, отводя взгляд в сторону.       — Прости, мой мозг сейчас больше похож на лепёшку, поэтому я не могу подобрать другие слова, чтобы описать твою красоту, — Хёнджин, на самом деле, тратит немаленькое количество времени, чтобы проговорить это всё более-менее понятно и разборчиво, ведь язык совершенно не хочет слушаться своего владельца, как и онемевшие губы. — Прости меня за неоригинальность, пожалуйста.       — Всё в порядке, — отмахивается и допивает содержимое бокала. Затем он облизывается, и Хван просто не может не проследить за этим движением. Феликс делает это так соблазнительно, что волна лёгкого возбуждения без предупреждения обливает бедного юношу.       Они замолкают на время. Каждый думает о своём. Точнее… Ли может и думает о чём-то, а вот у Хёнджина точно песок да перекати-поле в голове, помимо ангельского образа Феликса перед ним. Трепетное чувство растекается внутри слегка шатающегося тела, затрагивая каждый работающий орган. Он правда не знает, как ещё можно описать словами парня напротив. Просто солнышко, что неосознанно согревает человека, что уже потерял какую-либо надежду, а лучезарная улыбка потихоньку залечивает разбитое сердце, напуская густой туман на воспоминания о прошлом возлюбленном.       Внезапно у Хёнджина появляется второе дыхание, и на миг кажется, что его разум полностью трезвеет. Однако дёрганное движение рукой говорит об обратном. Он неаккуратно опускает ладонь на чужое запястье, обращая внимание на то, что, кроме браслетиков из бисера, есть ещё и кожаные браслеты различного плетения. Феликс вздрагивает и застывает, настороженно скашивая глаза на их руки. Хван нисколько не обижается, что тот так реагирует на его действия. Никогда не знаешь, какие мысли посетят в стельку пьяного человека, особенно представителя мужского пола. Юноша очень надеется, что у него получается ободряюще улыбнуться и внушить другому, что переживать не стоит. Ли только сглатывает, оставаясь всё так же в неподвижном состоянии и даже не пытаясь хоть как-то оттолкнуть.       — Феликс, ты мне безумно нравишься.       Хёнджин предпочитает не замечать тот факт, что светловолосому становится ужасно некомфортно находиться в его обществе. Ну конечно, они знакомы всего минут двадцать от силы, а тут звучат такие серьёзные слова. Но так как Хван чересчур пьян и совершенно не думает, его такие пустяковые вещи совсем не волнуют. Ему действительно нравится Феликс, поэтому он не видит проблемы сказать об этом напрямую. К тому же, это всего лишь небольшая подводка к последующему действию.       Хёнджин неожиданно отстраняется, ныряет рукой, которой до этого держал чужое запястье, в карман ветровки и достаёт оттуда ту самую чёрную коробочку. После отходит чуть-чуть и начинает опускаться на одно колено, почти что заваливаясь вбок. Как только он восстанавливает равновесие, поднимает взор на ничего не понимающего Феликса с нахмуренными бровями, а потом, тяжело вздохнув, вытягивает ладонь с футляром вперёд и открывает его.       — Выходи за меня, Ли Феликс.       В конечном итоге ноги всё-таки подводят своего обладателя, из-за чего Хёнджин смачно плюхается на задницу, но продолжает держать кольцо на вытянутой руке. Реакция парня напротив не заставляет себя ждать. Феликс в шоке принимается оглядываться на других посетителей, из которых как минимум треть наблюдает за разворачивающейся сценой. Он моментально срывается с места и подлетает к сидящему на грязном полу, хватая за правое предплечье.       — Ты с ума сошёл? — судорожно вопит Ли, постоянно вертя головой из стороны в сторону и держа глаза максимально открытыми. — Господи, Хёнджин! Тебе нужно немедленно встать. Что же ты делаешь…       Хван выпадает на какое-то время из реальности и возвращается ровно в тот момент, когда парнишка ставит его на ноги и прислоняет к столешнице, становясь рядом. Юноша снова засматривается на миловидное личико, утопая в его великолепии. Паникующий Феликс выглядит чертовски милым.       — Я хочу, чтобы ты был моим мужем, — плаксиво стонет он, наклоняясь вперёд и недовольно вытягивая губы уточкой.       — Хёнджин, мы только познакомились! — светловолосый вроде как успокаивается и устало вздыхает, безнадёжно качая головой. — Ненормальный, — бормочет куда-то себе под нос и только сейчас отпускает чужую руку.       — Я люблю тебя.       Феликс выглядит так, будто ему всучили тест из ста вопросов по математике и сказали решить всё за пять минут. На самом деле, Хёнджин боялся, что тот ответит «а я тебя не люблю», однако Феликс просто молчит и вглядывается в карие глаза, будто пытаясь найти в них что-то, что опровергнет произнесённые ранее слова. Естественно, он ничего там не обнаруживает, поэтому отворачивается и упирается локтями в поверхность барной стойки, запуская пальцы в волосы и замирая в таком положении.       Хван же невольно льнёт к нему, утыкаясь лбом в плечо, отчего тот вздрагивает, переводя слегка поплывший взгляд на вторгшегося в его личное пространство молодого человека, но не отстраняется.       — И что мне прикажешь с тобой делать? — горячее дыхание достигает уха, заставляя Хёнджина задержать воздух в лёгких и почти что потерять рассудок. — Ты ведь не отстанешь.       — Любить, — еле слышно мычит, потираясь щекой о жестковатую ткань рубашки.       — Я тебя не знаю, — с долей грусти отзывается Ли, подпирая ладонью подбородок.       — Я увлекаюсь рисованием, — в ответ ему прилетает скептический смешок.       — Этого не достаточно.       — А ещё работаю в офисе.       — Этого всё ещё мало.       — Обожаю собак, но своей пока нет.       — Хёнджин… — протяжный выдох.       — Не прогоняй меня, Феликс, прошу тебя, — бормочет разбито, шмыгая носом. — Ты мне правда нравишься.       Хван замирает, мысленно настраиваясь на худший исход. В груди снова всё болезненно сдавливается, стоит лишь на миг представить или подумать, что Феликс попросит отстать от него, оставить в покое. В этот момент возвращаются непрошенные воспоминания о бывшем. Страх того, что его опять бросят, усиливается с каждой секундой чужого молчания. Кажется, Хёнджин готов вновь заплакать, только в этот раз намного громче и сильнее, потому что он точно не сможет пережить, если всё-таки будет отшит таким ангелом.       Когда возле уха слышится тяжёлый вздох, Хван зажмуривается и весь сжимается чуть ли не до размера атома. Страшно.       — Хорошо, — Хёнджин резко поднимает голову, чтобы в шоке уставиться на парня.       — Ты не прогонишь меня? — с отчаянной надеждой в голосе.       — Нет.       Непередаваемая радость в мгновение ока зарождается в сердце и растекается по всему телу. Хван расплывается в глупой, но искренней улыбке, смотря на смущённого юношу. Боже, он сейчас умрёт от счастья. Так как мозг всё ещё затуманен алкоголем, Хёнджин напрочь забывает про такое понятие, как личное пространство (будто до этого он о нём помнил), и наваливается на Ли с мягкими объятиями, прижимаясь щекой к надплечью. Тот не вздрагивает, словно ожидая подобного действия с его стороны, из-за чего блондин ещё больше начинает радоваться.       — Я так тебя люблю, — лепечет Хван, свободно выдыхая. Этот красавчик проведёт с ним целый вечер, точнее ночь. Что ещё нужно для полного счастья?       Когда он всё же выпускает бедного парнишку из своих рук, Феликс берётся за бокал и, наконец, допивает остатки красного вина. А Хёнджин наглядеться на него не может. Его чётко выделяющийся кадык так сексуально двигается во время глотания, что он невольно облизывается, внимательно следя за данным движением. Это весьма залипательное зрелище, если честно.       — Тебе, может, воды заказать? — Феликс внезапно поворачивается к нему, прерывая его разглядывания и поток мыслей, которые уже успели уйти немного не в то русло.       — Д-да, если можно, — Хёнджин прочищает горло и только сейчас замечает, что во рту ужасная сухость.       Ли подзывает бармена, которого, оказывается, зовут Кристофер. Тот любезно приносит ему стакан обычной питьевой воды, о чём-то параллельно переговариваясь с Феликсом, но Хван не участвует в их беседе и вообще не слушает, так как занят тем, что неспешно выпивает предоставленный напиток, размышляя над тем, куда можно пригласить объект своей симпатии ночью.       — Хёнджин.       — Что?       — Ты можешь уже отлипнуть от стакана, — Феликс улыбается нежно и аккуратно касается чужого запястья, чтобы отвести его от лица, потому что Хван, глубоко задумавшись, прям-таки присосался к ни в чём не повинной стекляшке.       — Ой, — и приступ неконтролируемого хихикания охватывает Хёнджина. Он возвращает стакан Кристоферу и немного заваливается вбок, так как ноги решают на секунду стать ватными. Однако в следующее мгновение парень замолкает и задерживает дыхание, потому что Ли осторожно приобнимает его за талию, удерживая на месте.       — Мне кажется, тебе нужен свежий воздух.       — Да-да, я тоже так думаю.       Они расплачиваются за свои заказы и выходят на улицу. Ночной ветерок приятно обдувает лицо, из-за чего Хван расслабляется и удовлетворённо растягивает губы в улыбке. Голова немного трезвеет, избавившись от едкого запаха, витавшего в помещении бара. Прохладный ветер забирается под ветровку и частично проникает под майку, освежая. Хёнджин и не заметил, как сильно вспотел, пока находился там. Господи, он надеется, что Феликсу было не очень противно нюхать его пот всё это время.       — Где ты живёшь? Я провожу тебя, — Ли отводит его в сторону, так как они стояли напротив входа и мешали другим людям пройти в здание.       — О-о, даже так? — Хван играется бровями, как бы заигрывая и намекая на всякие непристойности, на что тот лишь глаза закатывает и качает головой, безуспешно пытаясь скрыть лёгкую улыбку.       — Я не сплю с теми, с кем знаком меньше часа. Тебе нужно как минимум пригласить меня на десять свиданий, а дальше — как пойдёт, — он вовремя подхватывает юношу за локоть, спасая его от фееричного падения на пятую точку.       — А если я сделаю тебе предложение? — Хёнджин льнёт к теплу чужого тела, не желая больше никогда в жизни отстраняться от этого неземного чуда.       — Ты уже сделал. И, как видишь, не сработало, — блондин обиженно поджимает губы и по-детски надувает щёки, заставляя второго искренне засмеяться. — Ладно, говори, где ты живёшь. Не уверен, что ты в состоянии самостоятельно показывать дорогу.       Хван несколько раз активно кивает в знак согласия, прижимаясь сильнее к боку Феликса и только сейчас осознавая, что тот ниже него почти на целую голову. Удивительно, но в баре это было не так заметно. Ли достаёт из кармана своих джинсов телефон и заходит в приложение «Навигатор», пока Хёнджин, блаженно прикрыв веки, притирается щекой к светлой, вкусно пахнущей макушке, широко зевает и чуть ли не заваливается назад, успевая крепче вцепиться в парня и восстановить равновесие.       — Ты засыпаешь? — мягко интересуется Феликс и плавно скользит ладонью по стройному телу, бережно обхватывая хванову талию.       — Не-а, — тянет он и внезапно икает, из-за чего начинает пьяно хохотать, инстинктивно обвивая руками шею другого. — Просто мне с тобой так хорошо. Хочу тебя взять в мужья, чтобы всегда быть рядом.       Ли краснеет и неловко отводит взгляд в противоположную сторону, пытаясь спрятать слабую улыбку от расфокусированного взора. Они какое-то время стоят в абсолютной тишине, не зная, что делать с теми чувствами и эмоциями, которые застали их врасплох в этой странно-романтичной атмосфере. Хёнджин не может налюбоваться этим прекрасным ангелом, что так заботится о нём, несмотря на то, что они совершенно ничего не знают друг о друге. Это всё так необычно, если честно. Обоим до невозможности комфортно находиться рядом друг с другом. Обстановка вокруг них ощущается настолько правильной, что кажется, будто парни знакомы всю свою сознательную жизнь.       Феликс отмахивается от наваждения и спрашивает у Хёнджина его адрес, который сразу же вбивает в строку поиска. Приложение спустя секунды три выстраивает нужный им маршрут. Оказывается, Хван живёт недалеко от этого места. Что ж, это весьма упрощает задачу. Юноша отстраняется от пьяной туши, что уже начинает засыпать, и перехватывает поудобней, закидывая его руку себе на плечи. Тот дёргается и растерянно оглядывается, не понимая, где находится и что вообще происходит. Однако, встретившись с обожаемыми голубыми глазами, Хван мгновенно всё вспоминает и радостно улыбается, икая.       — Я тебя так люблю.       — Пошли уже, алкоголик, а то такими темпами будешь ночевать на холодном и грязном полу, чего я искренне не хочу.       — Переживаешь? — спрашивает взбудораженно, наивно хлопая глазками, которые искрятся как у пятилетнего ребёнка.       — Никакой нормальный человек не бросил бы тебя здесь, — бубнит Феликс и, проверив телефон с открытой картой, начинает двигаться в направлении дома Хёнджина, который прислонился своим лбом к его виску и, кажется, опять задремал, не прекращая перебирать ногами, чему юноша несказанно рад.       Следующие минут двадцать-тридцать ребята неспешно преодолевают весь путь до места назначения. Хёнджин периодически то просыпается, то вновь погружается в недолгий, прерывистый и беспокойный сон, переставая вообще соображать на какое-то время. Он не помнит, как они добираются до его жилья. Феликс уверенно провожает его до самой квартиры и прислоняет к стене, спрашивая, сможет ли тот самостоятельно открыть входную дверь. Хван гудит что-то неразборчивое под нос, и это однозначно не является каким-либо ответом на заданный вопрос, поэтому юноша кратко вздыхает и слегка взволнованно приближается к полусонному блондину.       — Какой код от замка?       — Мгф, — Хёнджин кое-как разлепляет слипающиеся веки, чтобы расплывчатым взглядом пробежаться по железной двери и панели с кнопками. — Не зна-аю, — озорно ухмыляется и раскатисто смеётся, отрицательно вертя головой из стороны в сторону. Ли закатывает глаза и жалобно скулит, не понимая, чем заслужил себе такой выходной. — Но у меня в телефоне записано, — несомненно, эти слова заставляют парня резко выпрямиться и радостно заулыбаться.       Спустя несколько минут Феликс всё-таки вводит необходимый код и заводит Хёнджина в его жилище, закрывая входную дверь и включая свет в коридоре. Квартира, к слову, не большая и не маленькая, но ужасно уютная. Да, Ли это понял по одной лишь прихожей, чистой и светлой.       — Дальше справишься сам?       — Не-ет! — Феликс пугается внезапного крика Хёнджина, которому только с пятой попытки удаётся сбросить кроссовки со своих ног. — Не уходи, Феликс, не оставляй меня. Только не ты! — блондин со слезами на глазах бросается к нему, хватаясь за плечи, и беспорядочным шёпотом умоляет остаться с ним. Видимо, из-за усталости он ещё сильнее опьянел и теперь реагирует на любое действие или фразу намного острее.       — Тише, Джинни, ты чего? — проговаривает это максимально нежно и ласково оглаживает маленькой ладошкой покрасневшую щёку, стараясь таким образом успокоить чересчур эмоционального парня. Тот в свою очередь плавится от неожиданного милого прозвища, почти скатываясь на пол, но Феликс подхватывает его под руки и наугад ведёт вглубь квартиры, надеясь с первого раза найти спальню.       Когда они вваливаются в нужную комнату, Ли касается выключателя, чтобы зажечь люстру. Он подводит Хёнджина, что всё ещё бездумно шевелит губами, неся абсолютный бред, к центру и сажает на край двуспальной кровати. Тот откидывается на вытянутые руки позади себя и глядит как-то завораживающе, от чего у другого мурашки по спине пробегаются, посылая лёгкий ток во все нервные окончания. Длинные блондинистые волосы кое-где прилипают ко лбу, вискам и шее из-за выделяющегося пота, но от этого хочется лишь выть, потому что Хван выглядит чертовски соблазнительным.       — Феликс, — сипло произносит, вынуждая напротив стоящего нервно сглотнуть. — Ты прекрасен. Выходи за меня, ангел, — Хёнджин, пошатываясь, вынимает уже знакомый чёрный футляр из глубокого кармана ветровки, полностью стягивая её с себя и отбрасывая куда-то на пол. Он откашливается, пальцами зачёсывая мешающиеся пряди назад, и поднимает крышечку маленькой коробочки. — Пожалуйста.       — Хёнджин… — юноша не узнаёт собственный голос. Жар зарождается в груди, поднимается вверх по шее и приливает точно к щекам, заставляя кожу, в некоторых местах покрытую веснушками, порозоветь. — Я не могу…       — Тебе не обязательно отвечать сейчас. П-просто… Хотя бы просто возьми это кольцо, прошу тебя, — никогда прежде Феликс не слышал столько отчаяния и безнадёжности. Сердце сжимается от столь грустного вида. Когда тот шмыгает носом, Ли переводит взгляд на его карие глаза, замечая в них непрошенную влагу, которая так и норовит сорваться с нижних ресниц.       — Хорошо, — слово вырывается прежде, чем он успевает его как следует обдумать. Феликс прекрасно видит, что тому очень плохо, но ему, к сожалению, неизвестно, кто довёл этого бедолагу до такого состояния. Если бы парень знал, то обязательно бы разобрался с теми недоброжелателями. Как можно было обидеть это невероятное создание? Хёнджин такой милый, несмотря на то, что безумно пьяный, отчего другому на стену лезть хочется. Уже сейчас он осознаёт, что уже не сможет отпустить Хвана, если тот, конечно, не прогонит его, когда протрезвеет.       Хёнджин счастливо подпрыгивает на матрасе, услышав положительный ответ, резво берёт серебряное колечко и протягивает его к чужой ладони. Однако в следующее мгновение он всерьёз начинает плакать, даже рыдать, когда выясняется, что кольцо-то Феликсу велико почти в два раза. Хван со злости кидает украшение в стену и закрывает руками лицо, горько хныча. Юноша охает, тут же бросаясь за кольцом. Он падает на колени, внимательно осматривая пол и рыская по нему ладошками, пытаясь наощупь найти утерянную вещицу. В итоге, ему всё-таки удаётся сделать это.       — Джинни, зачем же ты так, — без какого-либо осуждения отзывается Ли, проверяя кольцо на целостность.       — Я такой неудачник. Мне так не везёт, — он весь сгибается, мечтая исчезнуть, провалиться сквозь землю, чтобы не испытывать всего этого позора.       — Почему ты так говоришь? — произносит мягко, садясь рядом, опускает руку на блондинистую макушку и с нежностью гладит, стараясь утешить.       — Я столько сделал, а это тупое кольцо даже не подошло тебе! Теперь ты точно уйдёшь от меня.       Феликс прикусывает нижнюю губу, прокручивая драгоценность тонкими пальцами и размышляя. Внезапно его посещает гениальная мысль. Он оживлённо хватается за свою цепочку на шее, находит застёжку и расстёгивает её. Затем продевает цепь через серебряный ободок и вновь застёгивает. Теперь кольцо славно свисает с его шеи. Ли ярко улыбается, поворачиваясь к всё ещё плачущему парню, и обнимает его, шёпотом прося на ушко поднять голову и посмотреть на него. Хёнджин сначала замирает, а после медленно выполняет просьбу.       — Я нашёл выход, смотри. Так кольцо будет всегда со мной, пока мы не придумаем, что с ним можно сделать.       Хван мысленно умирает. Феликс сказал «мы». Слёзы моментально прекращаются, а сердце ускоряется в грудной клетке. Он дышит загнанно, до сих пор шмыгая носом. Ангел перед ним снова улыбается так искренне и добродушно, что Хёнджин не может отвести взгляд от его аккуратных персиковых губ. Боже, они кажутся такими сладкими.       Неожиданно Ли прикасается подушечками пальцев к его щекам и осторожно стирает мокрые, уже слегка подсохшие дорожки солоноватых слёз.       — Видишь? И не нужно было так убиваться из-за какой-то безделушки, — чужие пальчики, что ощущаются такими родными, переходят на волосы и приятно зарываются в них, массажными движениями проходясь по коже головы. Хван растворяется в удовольствии, не отрывая поплывшего взора от миловидного личика.       — Можно я тебя поцелую? — стоит только рукам замереть на его затылке, как Хёнджин уже жалеет о сказанных словах. Неужели поторопился? Перегнул палку? Ему, на самом деле, некогда было об этом думать, да и нечем, так как сознание до сих пор никак не может протрезветь из-за большого количества выпитых спиртных напитков.       Однако зародившиеся переживания мгновенно испаряются, когда Феликс самостоятельно наклоняется к нему. Поцелуй выходит до невозможности нежным и чувственным. Сначала это лёгкие касания, затем губы начинают плавно сминать друг друга, создавая что-то наподобие волны. На этот раз и сознание Ли затуманивается, лишая возможности собирать различные мысли воедино. Юноша плавится, наслаждаясь сладостью поцелуя, хотя тот никак не может быть сладким, ведь Хёнджин пил до этого что-то весьма крепкое и горьковатое… Но кого это сейчас волнует? Для Феликса чужие губы ужасно сладкие, мягкие и податливые.       Страсть немедленно зарождается в обоих парнях, перетягивая лидерство на себя и начиная заправлять этим парадом. Хвановы руки, что последние несколько минут просто-напросто безжизненно висели вдоль его тела, теперь нетерпеливо сжимают предплечья и постепенно перетекают на плечи. Неожиданно Ли оказывается прижатым к матрасу. Хёнджин нависает сверху, не разрывая упоительный поцелуй. Его грубоватые ладони скользят на тонкую талию и несильно стискивают её, посылая множество электрических пульсаций по всему телу. Феликс обнимает его за шею и притягивает максимально к себе, пуская в ход язык, кончик которого очерчивает контур нижней губы и возвращается в исходное положение.       Они целуются достаточно продолжительное время, пока Хван не падает рядом со своим ангелом, утыкаясь лбом в его острое плечо и располагая одну из рук поперёк его подтянутого живота. Феликс поворачивает голову и понимает, что тот начинает по-настоящему засыпать, поэтому медленно поднимается с кровати.       — Стой, нет, не уходи, — сонно бормочет хозяин квартиры, предпринимая провальные попытки притянуть уходящее тепло обратно.       — Тебе нужно поспать, Джинни. Я вернусь. Завтра, — солнечно улыбается Ли и оставляет целомудренный поцелуй на вспотевшем лбу.       — Обещаешь? — шепчет сдавленно, не в силах говорить в полный голос.       — Обещаю.       Феликс помогает ему удобно устроиться в постели, заботливо накрывая его одеялом, и, перед тем как выйти из комнаты, кидает последний взгляд на уже задремавшего парня, улыбаясь уголками губ. Он уходит бесшумно, выключая свет во всей квартире.

***

      Голова раскалывается и гудит, а в горле невыносимо сухо, прямо как в пустыне Сахара. Хёнджин еле-еле разлепляет глаза и часто моргает. Он чувствует себя просто ужасно. Медленно, не делая слишком резких движений, поднимается с кровати, откидывая покрывало. Неровно ступая по ламинату, направляется в ванную комнату, чтобы обрызгать лицо холодной водой и избавиться от противного утреннего дыхания, почистив зубы. Да и душ хорошо бы принять.       Через полчаса чистый и свеженький Хван стоит перед кофемашиной, уже успев выпить таблетку от ноющей головной боли. Постепенно и его память просыпается, начиная прокручивать события прошлого вечера. Хёнджин кривится и поджимает губы, вспоминая, что его бросил парень, оставив одного посреди огромного ресторана. Зубы стискиваются от неопределённой ненависти. Ну и фиг с ним. Он найдёт кого-нибудь получше. Жизнь на этом не заканчивается.       Юноша обхватывает ладонями кружку с готовым кофе, вдыхая приятный запах капучино. Он садится за стол и делает первый глоток, наслаждаясь вкусом, как в голове резко всплывают воспоминания о прекрасном ангеле Ли Феликсе, которого ему посчастливилось встретить вчера в баре. Перед глазами прокручиваются абсолютно все их совместные моменты, хотя многие были смутными и покрытыми лёгкой дымкой.       — Чёрт.       Хёнджин протяжно стонет и стыдливо закрывает лицо руками. Господи, ему совершенно точно нельзя пить. Сделать предложение незнакомцу! Только он мог так лохануться. Так ещё и в собственную квартиру пустить! Немыслимо! Стоп. Парень подрывается с места и начинает проверять все важные места, где хранятся какие-либо ценные вещи. Убедившись, что ничего не пропало, он устало опускается на диван и смотрит на время. Час дня.       — Какой же я идиот…       Бесспорно, Феликс ему и сейчас нравится вроде как, но… Это чертовски странно. К тому же, тот не оставил даже номера телефона. Значит ли это то, что они больше никогда не увидятся? Вот блин, у него же его обручальное кольцо, которое стоило весьма недёшево! Ладно, возможно, украшение волнует Хёнджина в самый последний момент, хотя должно стоять на первом месте.       Неужели они действительно больше не встретятся? Чёрт, а Феликс ведь правда был парнем мечты. Несмотря на то, что они очень плохо знакомы, Хёнджин уже может сделать вывод о том, что Ли добрый, искренний, вежливый, заботливый… По крайней мере, таким он показал себя вчера. Однако Хван уверен, что Феликс не притворялся и был честен с ним. Не может такой ангел оказаться жестоким человеком. Вот только ушёл парнишка-то всё-таки с кольцом. Может, ещё вернётся? Он ведь пообещал ему, что придёт. Сегодня придёт.       Хёнджин тяжело вздыхает, понимая, что вряд ли тот соизволит появиться здесь. Никто не захочет общаться с ним после того, что он творил на свою пьяную голову. От этих мыслей сердце грустно сжимается, и юноша невольно шмыгает носом. Чёрт, они знакомы совсем ничего, но ему уже невыносимо больно. Феликс кажется недосягаемым. Он слишком хорош для такого, как Хван, который не смог заметить того, что бывший возлюбленный его разлюбил и стал отдаляться. Ничтожество.       Потратив добрых двадцать минут на самобичевание, Хёнджин, вытирая подступившие слёзы, собирается с силами и начинает готовить нормальный завтрак, так как желудок урчит и просит еды. Негоже пренебрегать собственным здоровьем из-за какого-то там красивого, милого парня из бара. Подумаешь, ха…       Неожиданно раздаётся звук дверного звонка, заставляющий хозяина квартиры встрепенуться и запаниковать. И кто же это? Феликс? Не может быть. Руки мгновенно становятся потными, поэтому Хёнджин вытирает их полотенцем и на подрагивающих ногах идёт прямиком в прихожую. Потоптавшись несколько секунд перед дверью, он, втянув побольше воздуха в лёгкие для храбрости, берётся за ручку и резко открывает входную дверь. Увидев, кто находится за порогом, парень чуть сознание не теряет. Сердце мгновенно набирает бешенный темп и бьётся о грудную клетку изнутри.       — Феликс…       Там действительно стоит он. Всё такой же прекрасный и волшебный. Его светлые волосы слегка взъерошены, лицо тоже, как и у Хёнджина, припухшее. На нём какая-то обычная оверсайз футболка, в которой Ли выглядит невероятно домашним и уютным. Голубые глаза по-прежнему излучают что-то тёплое, нежное. Юноша смущённо заправляет переднюю прядь волос за порозовевшее ушко, взволнованно теребя тканевый ремешок своей сумки.       — О, ты всё помнишь. Это хорошо, — он, почему-то, избегает чужого пристального взгляда. Хёнджин всё ещё пребывает в шоке, потому что всё утро был уверен, что Феликс не вернётся к нему. — Я… — замолкает, прикусывая нижнюю губу, и дотрагивается до кольца на шее, после чего зарождающаяся радость тут же улетучивается.       — Пришёл, чтобы вернуть кольцо, — это должно звучать как вопрос, но выходит весьма грустное утверждение. Ли от такого поспешного заявления удивлённо поднимает голову и устанавливает зрительный контакт.       — Я подумал, раз теперь мы как бы помолвлены, то мне следует получше узнать своего жениха, перед тем как выйти за него замуж, — застенчиво улыбается, краснея, а затем, набравшись уверенности, кокетливо склоняет голову набок. — Ты так не думаешь?       У Хёнджина дыхание спирает, и он больше не в силах пошевелить хотя бы мизинчиком. Феликс пришёл к нему, чтобы продолжить общение. О боже, он хочет узнать его поближе! Несмотря на то, что Хван внешне остаётся невозмутимым, не считая выпученных глаз, внутри него бушует ураган из различных эмоций. Ему просто хочется взять и закричать от счастья. Однако он сдерживает этот порыв, чтобы не выставить себя каким-нибудь идиотом (он в любом случае выставит себя дурачком, ведь такова его ранимая натура, но пусть лучше это случится попозже).       — Не хочешь выпить со мной чашечку кофе? Я как раз готовлю завтрак. В два часа дня… — на самом деле, парень планировал сказать совершенно другое, что-то более романтичное, но его рот действует намного быстрее, чем работают его мозги.       Феликс расплывается в яркой улыбке и пару раз согласно кивает, проходя в квартиру.       Хёнджин искренне надеется, что этот ангел больше никогда не покинет это место и останется в его тёплых и крепких объятиях навсегда.