Право на второй шанс

Квартирка Моринт мало чем напоминала хижину маньяка-убийцы. Светлая и просторная, она обещала покой всем вошедшим. Алекс осматривал ее логово, когда услышал писк панели на двери, оповещающий о блокировки. Черт! Подобный вариант они не учли, когда составляли план. Моринт вальяжно развалилась на диване. - Не хочу, чтобы нам мешали, - ответила она на его немой вопрос. «Импровизация. Снова импровизация. Надеюсь, Шепард с Самарой успеют придумать новый план, прежде чем меня прикончит эта вампирша» пронеслось в голове. Сев рядом, он постарался выглядеть максимально расслабленным. Она же смотрела на него, словно львица на завтрак. Он положил руку на спинку дивана за ее головой. Это игра, драма и он сейчас актер. Моринт пододвинулась к нему поближе. - Никогда не встречала мужчину, так близкого со мной по духу, - промурлыкала она, куда ему в шею. - Мы можешь отправиться путешествовать вместе, - провел он ладонью по ее талии. – В непроглядный мрак галактики. Это был танец двух пантер. Они словно ходили по краю кратера вулкана друг на против друга. Кто рано или поздно ошибется и тогда другой сможет столкнуть его в бушующую магму. А потому они играли, дразня друг друга. Моринт обвила его шею, притягивая к себе. Он в свою очередь пытался держать дистанцию. Аккуратно взяв ее за бедра, он склонился над ней, но не давая возможности поцеловать. Моринт похоже эта игра забавляла и возбуждала одновременно Она позволила ему взять над собой верх, подставляя шею под его поцелуй. «А вот теперь мне точно конец…от Джек, когда она узнает» подумал Алекс, скользя носом вдоль шею Ардат-Якши и обнимая за талию. Сейчас он должен сосредоточиться на том, чтобы как можно больше протянуть время, пока не придут сопартийцы, а не думать о ненормальной биотички, с которой он лишь раз по пьяни переспал. Моринт опрокинула его на спину, усаживаясь сверху. Ее взгляд был черным, словно бездна. От него мысли путались, голова наливалась свинцом. - Скажи, что любишь меня,– она поцеловала его в уголки губ, прижимаясь к нему всем телом, - что сделаешь ради меня все, что угодно. Дышать становилось тяжело. Хотелось ответить, что он сделает все, что она попросит. Было состояние, словно он марионетка в ее руках. Он затуманенным взглядом посмотрел на нее, приоткрыв губы, чтобы согласиться, но та прервала его поцелуем. Мозги словно взрывались, а кости ломались. В памяти вспыхнул момент из жизни, когда еще ребенком в сидел в темной холодной комнатушке, только потому что подчинился. Рихтеру это не понравилась. Алекс забился в угол, когда дверь карцера открылась и вошел он. «Запомни, Алекс. Жертва не должна тобой управлять. Сделай вид, притворись, что ты в ее власти, а когда она в это поверит, нанеси удар» сказал Рихтер, протягивая складной ножик. Тогда он получил второй шанс и когда ублюдок-насильник решил, что у него все под контролем, Алекс вонзил складной ножик в район соединения позвонком и черепа, разрывая мозговые ткани. Сейчас находясь в нечто напоминающем транс, он нащупал в кармане джинсов тот самый ножик и одним нажатием кнопки выдвинул лезвие. Моринт с каким-то садистским удовольствием углубляла поцелуй, когда ей между ребер прямо в область сердца вонзилось лезвие. Ошарашенная, она выпустила жертву из своих лап. Руки Алекса загорелись синим свечением и он со все силы швырнул азари от себя, судорожно хватая воздух ртом. Лишь придя в себя он посмотрел вначале на бездыханное тело Ардат-Якши, потом на свои светящиеся руки. Если от первого он почувствовал облегчение, то второе его не на шутку его напугало. Конечно он уже знал о биотике и видел на что она способна. Но он также знал, что биотиками становятся только облучившиеся внутриутробно нулевым элементом. Находясь в некой смеси из шока от воздействия ардат-якши на разум и приобретенных ботических способностях, он выбил дверь ботическим ударом, сам не понимая как. По другую сторону его ожидали Шепард и Самара, которые до этого пытались обойти защитную систему двери. Они удивленно посмотрели на охваченного биотикой Алекса, держащего в руках окровавленный нож. - Алекс… - Она мертва, Шепард. Нам здесь больше нечего делать.