Планы меняются

      — Этот ублюдок, должно быть, лжет, черт возьми. — Узумаки Карин скользнула на водительское сиденье, с раздраженным фырканьем швырнув папку на приборную панель. — Я сразу поняла, что это дело подозрительное, но чтобы настолько? Это абсурд.       Ее напарник потянулся к папке, чтобы вновь просмотреть дело — как будто они не обсуждали его уже раз двести.       — Дай угадаю, — начал Итачи, листая бумаги. — Никаких улик. Опять.       Карин завела машину, повысив голос.       — Нет, все гораздо хуже. Криминалисты взяли новые образцы ДНК, и они не совпадают.       Рытье в бумагах приостановилось. Итачи посмотрел на напарницу, приподняв бровь.       — Хочешь сказать, Фудзивара-сан ложно явился с повинной, чтобы быть осужденным за убийство первой степени?       — А черт его знает. — Карин, сдав назад, выехала со стоянки и рванула с места. — Нам придется снова опросить наших свидетелей. Многое не сходится. Кого вообще прикрывает Фудзивара-сан? Насколько нам известно, у него нет ни родственников, ни близких друзей, ни детей.       Поток машин у перекрестка поредел, и Карин уверенно нажала на педаль газа. Машина рванула вперед, совершив резкий разворот, а затем плавно выехала на крайнюю правую полосу. Итачи и глазом не моргнул, потянувшись, чтобы удержать картонный стаканчик со своим чаем. Он взглянул на часы на приборной панели и вздохнул.       — Что ж, любимая, официально мы больше не на службе, так что давай отложим это обсуждение.       Острый взгляд рубиновых глаз Карин скользнул к циферблату, подсвеченному зеленым.       — Черт, уже десять? У нас еще столько дел.       — Не-а, — не согласился Итачи. — Официально у нас выходные. Кое-кто обещал мне вечер кино.       Карин стиснула зубы и включила радио.       — Не понимаю, как ты можешь расслабляться, когда преступник на свободе.       Заиграла попсовая песня, вполне себе ненавязчивая, поэтому Карин не стала менять волну.       — Если я буду переживать за это дело, преступник волшебным образом окажется за решеткой? — резонно заметил Итачи, бросая небрежный взгляд в окно. — Эй, мы можем заехать за данго?       — Не уходи от темы, Итачи. Он заставил нас ломать голову, и из-за этого у меня руки чешутся его придушить. — Карин, по понятным причинам, была зла. Они ходили кругами. Обычно любое дело, в котором главный подозреваемый являлся с повинной, считалось закрытым.       Но, предчувствуя подвох, Карин копнула глубже, и, надо же, добровольное признание оказалось ложным. Она не могла найти хоть одну причину, по которой человек стал бы так поступать.       — Данго, а потом мы вернемся к обсуждению, — пошел на компромисс Итачи. — У нас настоящий рекорд раскрытых преступлений, и это дело не прервет нашу счастливую полосу.       — Ух, и тогда Саске с Наруто не будут такими самоуверенными. — Карин схватила чай Итачи и отпила. Тот успел остыть и на вкус был уже довольно противным, но ее мучила жажда.       Притормозив перед ресторанчиком данго, Карин припарковалась и повернулась лицом к своему партнеру.       — Я подожду здесь.       — Холодно, — сказал Итачи, забирая свой чай и невозмутимо допивая его. Карин в ответ поморщилась. — Я подумал, что мы могли бы пойти вместе.       — И снова вызвать слухи? Я бы хотела сохранить свою работу, спасибо.       Итачи не убедил ее довод.       — Сейчас десять вечера, и мы в тридцати минутах езды от участка. Даже если за нами погоня, сколько это займет? Двадцать минут? Никаких шансов. Идем.       Он выскользнул из машины, не дав ей возможности снова отказать ему.       Карин сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ладно, к черту все. У нее был ужасный день, и она заслужила полакомиться сладостями, чтобы взбодриться.       Если для Итачи идеей развлечься было поесть данго, она согласна.       — Чур, я выбираю фильм, — крикнула она ему, когда они зашли внутрь.       Итачи скривился.       — Я не смотрю ужастики.       — А я — ромком, — парировала Карин.        — …Триллер?       — Триллер, — согласилась она с ухмылкой. — Смотри-ка, ты идешь в ногу со временем.       — Чувствую себя уязвленным, — мягко произнес Итачи, сохраняя непроницаемое выражение лица.       Они заказали себе по порции и устроились в одной из пустых кабинок, чтобы насладиться десертом в относительной тишине. Карин изложила суть дела, Итачи поделился собственными выводами. Так они в основном и проводили ночи, скрываясь от любопытных глаз.       Карин не хотелось выяснять, что произойдет, если в участке узнают, что они — пара и живут вместе.       Она была не из тех, кто отступает от Устава и обычно не нарушала никаких проклятых правил, но Итачи стал неожиданным сюрпризом в ее жизни. Первым из многих. До него жизнь была намного проще, это несомненно — Карин была одинокой, уверенной в себе, неуклонно продвигалась по служебной лестнице, — а потом появился он и полностью изменил ее жизнь. Невозможно было сопротивляться той спокойной, уверенной манере, с которой он держался и выполнял свою работу, или расчетливому гению, скрывающемуся за его невозмутимой внешностью.       Итачи был уравновешенным, бесстрашным, превосходно справлялся с самыми сложными ситуациями, всегда готовый броситься навстречу опасности, чтобы защитить ее. Всегда доверял ее навыкам, действуя как идеальный партнер, в отличие от предыдущих мужчин, которые сомневались в ее способности справиться с самыми неприглядными моментами их работы.       Сейчас, много лет спустя, он был неотъемлемой частью ее жизни, как рабочей, так и личной. Карин боялась того, что означала ее абсолютная преданность ему. Она сомневалась, что сможет пережить его потерю — не то чтобы она считала нужным говорить ему об этом.       Итачи поедал данго в своем собственном приводящем в бешенство возбуждающем стиле. Его действия всегда были своего рода испытанием ее терпения — наблюдать, как он языком пробует шарик, а затем с наслаждением откусывает.       Карин забарабанила пальцами по столу, ожидая, заметит ли Итачи, что невольно заигрывает с ней. Разве она не предупреждала его раньше?       — Тачи, — промурлыкала она, подперев щеку ладонью.       Разумеется, Итачи посмотрел ей прямо в глаза, мягко вгрызаясь в десерт.       — Ммм?       Медленно пережевывая, он провел языком по липким губам, наслаждаясь сладким вкусом. Карин сжалась от внезапного желания, едва сдерживаясь, чтобы не перегнуться через стол и поцеловать Итачи.       — Перестань так есть.       Итачи остановился, похоже, осознав, что он делает, и опустил палочку данго. Робкий смешок сорвался с его губ, совсем не уменьшая вспышку желания Карин.       Давненько они не предавались любовным утехам. Занятые новым делом, они часто работали в две смены, дремали в машине и возвращались домой в предрассветные часы.       Но наступили выходные. И Карин хотела выжать из них максимум.       — Может, поедем домой? — предложила она, склонив голову набок и глядя на его губы, демонстрируя свои намерения.       Он сглотнул.       - … конечно.       Они мчались домой в напряженной тишине, Карин с предвкушением, Итачи — с любопытством.       Она зашла в квартиру, он следовал прямо за ней. Итачи даже замер, когда она начала раздеваться в гостиной.       — Карин?       — Ммм?       — …что ты делаешь?       — В каком это смысле? Сегодня был долгий день, я избавляюсь от дурацкого лифчика. — Она хитро ухмыльнулась Итачи через плечо, отбрасывая в сторону белье и обнажая грудь.       Обычно Итачи вел себя как истинный джентльмен, но пребывая несколько секунд под пристальным взглядом Карин, он опустил глаза ниже.       — Ясно.       Ее ухмылка стала еще шире.       — Не желаешь взглянуть поближе?       — Не дразни меня, любимая. — Он снова поднял взгляд, его глаза потемнели.       — Не то что? — с вызовом спросила Карин, прислоняясь к спинке дивана и выпячивая грудь.       — Мы договорились, что у нас будет вечер кино, — напомнил ей Итачи, даже когда подошел ближе, в его бездонном взгляде был едва скрытый голод. — Разве ты не этого хотела?       — Я много чего хочу, — промурлыкала Карин, почувствовав его руки на своих бедрах, Итачи посмотрел на нее сверху вниз. Она ответила ему откровенным взглядом. — Видишь? Те следы, что ты оставил в прошлый раз на моей коже, они начинают исчезать…       Итачи заметил, что красные засосы на ее груди, оставленные им всего лишь на прошлой неделе, уже побледнели. Он легонько провел по ним кончиками пальцев, вызывая у Карин дрожь.       — Как удобно, — пробормотал Итачи, склоняясь к ее шее, нежно проводя языком по одной из отметин, а затем кусая.       Боль и удовольствие захлестнули Карин, и она выгнулась, тихо застонав.       — Прямо здесь?       — Сама же начала здесь раздеваться, — горячо прохрипел Итачи, от его дыхания кожа Карин покрылась мурашками.       На этот раз она громко простонала, когда он с силой укусил ее, оставляя еще один засос.       — Если ты не прикуешь меня прямо сейчас, я прикую тебя.       Итачи издал тихий неодобрительный звук.       — Разве мы не договорились, что будем по очереди? Сегодня моя.       Проклятье, Карин не отличалась терпением. Она вцепилась Итачи в волосы, таким образом показывая свое разочарование, и набросилась на него с поцелуями.       Дразнящего прикосновения острых зубов было достаточно, чтобы с ее губ сорвались распутные всхлипы, а внутри расцвело сладкое горячее желание. Иногда Карин удивлялась, что Итачи с такой легкостью ее заводил. Ощущение его больших мозолистых рук на ее теле, то, как его широкая фигура возвышалась над ней — все это возбуждало ее почти до боли.       — Итачи, — заскулила Карин, поглаживая его член через штаны. Он был уже наполовину твердым, и Карин с жадностью ласкала его, наслаждаясь тем, как он увеличивался под ее прикосновениями. Дыхание участилось, Итачи двинул бедрами навстречу ее руке. — Ну же, мне это просто необходимо. Ты нужен мне, давай, отнеси меня в постель.       — Карин. — то, как он произнес ее имя, было особым видом зависимости. Итачи уткнулся носом ей в шею, дразня ее кожу. — Я не стану торопиться.       Он прижал ее запястья к бокам, когда она попыталась прильнуть к нему, отчаянно желая быть как можно ближе. Однако, если Итачи думал, что его манипуляции остановят Карин, значит, их совместная жизнь ничему его не научила.       Карин коснулась бедер Итачи своими, прижимаясь к нему промежностью.       — Разве ты не хочешь трахнуть меня? — поддразнила она. — Ты так сильно возбудил меня, Тачи… протяни руку и почувствуй сам.       Он застонал, мстительно прикусывая то место, где уже красовался прежний засос. Карин зашипела, боль сменилась удовольствием. Кожу, уже влажную и порозовевшую, покалывало, Карин хотела большего, хотела, чтобы Итачи отметил каждый дюйм, хотела, чтобы он подарил ей такое удовольствие, что она забыла бы все на свете.       Итачи расстегнул пуговицу на ее брюках и медленно их стянул. Когда он дотронулся до на ее трусиков, Карин выгнулась, тяжело дыша, наслаждаясь тем, как его длинные пальцы ласкают ее складки.       — Д-да, — протянула она, голос надломился от страсти. — Ниже, Итачи, ниже…       Он чуть задел ее вход, сразу же почувствовав ее влагу. Итачи судорожно вздохнул и жадно впился поцелуем в губы Карин, покусывая их зубами, проникая языком ей в рот.       Этого было недостаточно. Словно Итачи точно знал, что терпения Карин надолго не хватит, но был готов дразнить ее, несмотря ни на что. Быстрые, неглубокие движения его пальцев задавали неумолимый темп, но не приносили ей того взрыва удовольствия, на которое она надеялась.        Она хотела, чтобы он проник глубже. Хотела, чтобы он кусал ее бедра, пока она не содрогнется в оргазме.       Тяжело дыша, Карин запустила руку в длинные темные волосы Итачи и дернула, обнажая яремную вену. Итачи не сопротивлялся ей, глядя прямо в ее глаза.       — Как всегда нетерпеливая, — пробормотал он и застонал, когда Карин нежно прикусила его шею.       — Пойдем в постель, — обольстительно прошептала она ему на ушко.       Итачи, вытащив из нее пальцы, схватил ее за бедра и подбросил Карин вверх, заставляя ее обвить ноги вокруг его талии. Карин вцепилась в его плечи, злобно ухмыляясь, когда их тела слились воедино, и Итачи схватил ее за задницу.       — Хорошо, — согласился он, покусывая ее подбородок. — Но я тебя прикую к кровати, может, тогда ты будешь вести себя прилично.       — Разве я когда-нибудь вела себя неприлично? — хихикнула Карин, потираясь об него, и снова рассмеялась, когда мгновение спустя он бросил ее на постель.       — Руки вверх, — грубо приказал Итачи. От его голоса Карин задрожала в предвкушении и, подчинившись, выгнулась и скрестила запястья над головой.       Без всякой нежности, Итачи пристегнул Карин своими полицейскими наручниками к изголовью кровати.       — А сейчас, — довольно выдохнул он, оглаживая ее тело, — я буду медленно тебя ласкать.       Карин выгнулась дугой, когда Итачи легонько царапнул ногтями ее бедра, вызывая покалывание, а затем скользнул вверх по чувствительному участку кожи на животе. Теплые губы мимолетно коснулись тазовой косточки, спустились ниже, прямо над ее входом.       — О, черт, — выдохнула Карин, когда Итачи быстро прошелся языком по ее промежности.        Если он планировал возбудить ее до смерти, то Карин пообещала себе задушить его своими бедрами.       С ее губ слетел вздох, когда Итачи наконец проник в нее языком. Он сжал руками ее бедра, удерживая на месте, глубже входя в нее. Карин изогнулась еще сильнее, подаваясь навстречу порочному рту Итачи.       Такой вид секса был ее любимым. Свою целеустремленность Итачи перенес и в постель. Получая задание по долгу службы, он выполнял его безупречно; дотошный, целеустремленный, никогда не сдающийся, он трудился до тех пор, пока не достигал желаемого результата.       Его оральный опыт ничем не отличался. Он ввел в нее пальцы, накрывая ртом клитор, пока Карин не затряслась в его руках.       — Ох, боже мой, Итачи, это просто…!       Это была самая изысканная пытка — наслаждаться его ловкими пальцами внутри, пока его язык дразняще ласкал ее. Если Итачи хотел свести ее с ума, ему нужно было лишь не останавливаться.       Он отпрянул, когда ее бедра снова начали дрожать, и обманчиво улыбнулся Карин.       — Уже на пределе?       В ответ Карин скрестила лодыжки на шее Итачи, поймав его в ловушку.       — Я вижу, как ты трешься о простыню, так что не взывай к морали, Тачи. Закончи то, что начал.       — Ты такая сексуальная, когда возбуждена, — промурлыкал он, медленно двигая пальцами во влагалище. — Я чувствую, как отчаянно твое тело жаждет получить удовольствие.       Карин уже содрогалась, отчаянно нуждаясь в оргазме. Осталось совсем чуть-чуть, еще несколько дразнящих поцелуев, и оно кончит.       — Пожалуйста, — выдавила наконец Карин. Ведь в этом все дело? Итачи хотел слышать ее мольбы, любил доводить ее до такого состояния, чтобы она страстно молила его подарить ей наслаждение. Она поступала с ним точно так же каждый раз, когда он оказывался в ее положении, скованный, сверхчувствительный и умоляющий. Задыхаясь, он просил об оргазме, дрожа всем телом.       Карин закрыла глаза при этой мысли, кровь вскипела, когда она облизнула губы и попыталась еще раз.       — Пожалуйста, Итачи.       — Необязательно так сладко умолять, — нежно произнес он, снова задействовав язык. Самым кончиком дотронулся до ее клитора, смакуя, а затем быстрее, так, что у Карин перехватило дыхание.       Глубоко проникнув в нее пальцами, он надавил на чувствительную точку, и Карин взорвалась, кончая с протяжным стоном.       Итачи продолжал ее ласкать, замедляясь только тогда, когда ее бедра ощутимо дернулись.       Он облизал блестящие от влаги розовые губы, вызывая у Карин вздохи и стоны, урча в извращенном восторге.       — Люблю, когда ты такая, — признался он, водя языком по ее набухшему клитору и прислушиваясь к ее прерывистому дыханию. — Такая податливая в моих руках.       — Иди сюда, — прохрипела Карин. — Позволь мне показать тебе, что я могу сделать своими руками.       Итачи лишь фыркнул.       — Ты слишком жадная, сегодня моя очередь…       Он поглаживал ее тело, скользнув вверх, сжал ее грудь.       — Я мог бы позволить тебе поработать ртом, — размышлял Итачи, переходя на соски.       Ее грудь всегда была чересчур чувствительной. Карин ахнула, лязгая наручниками, когда Итачи ущипнул каждый сосок, потирая и сжимая, пока она громко не заскулила, упираясь ногами в простыни.       Итачи шикнул на нее, кусая ее за правое бедро.       Карин растаяла. Высшие функции мозга ограничились одной первобытной потребностью.       Влажные губы на ее бедрах, острые зубы, грубые мозолистые руки на ее теле. Карин была уверена, что буквально течет, пачкая простыни, но то был незначительный факт.       — Позволь мне взять тебя в рот, — выдохнула она, стараясь вывернуться, когда Итачи вновь скользнул в нее языком.       Карин пискнула, обхватив его голову бедрами.       — Итачи, эй!       Он ее словно не слышал.       Карин наслаждалась каждой секундой секса, дрожа от удовольствия, с трудом сдерживая крики.       Итачи поднял голову, чтобы глотнуть воздуха; воздуха, который Карин злобно украла у него своим ртом, посасывая его язык между губами. Она чувствовала, как он приглушенно стонет.       Пошлая имитация того, что она хотела сделать с его членом.       С влажным причмокиванием Карин выпустила его язык, прижимаясь губами к уху. В отмщение она прикусила его, наслаждаясь ворчанием Итачи.       — Используй мой рот с пользой, Тачи.       Обхватив пальцами ее подбородок, он бесцеремонно наклонил ее голову, напоследок целуя, после чего приподнялся, прижимая Карин лицом прямо к своей промежности.       Карин застонала, приникая щекой. Член был невероятно твердым.       — Снимай, — недовольно сказала она, однако в ответ Итачи, вызывающе усмехаясь, приподнял ее подбородок.       — Зубами, — приказал он, потираясь о губы Карин.       И она подчинилась. Потребовалось несколько попыток, чтобы расстегнуть пуговицу, но как только у Карин это получилось, она легко потянула молнию вниз. Итачи вздохнул, ощутив горячее дыхание на своих боксерах, когда Карин уткнулась в них носом.       Он стянул штаны, но больше никак не помогал. Карин хотелось наброситься на него, заставить дать ей то, чего она так сильно хотела. Чтобы он доставил ей удовольствие.       Но сейчас настала его очередь.       Карин поставила засос на его бедре, глядя прямо в черные глаза Итачи. Он посмотрел на нее в ответ, толкнув ее голову на себя, направляя ее рот к своему члену.       — Чего ты ждешь? — прохрипел Итачи. — Возьми, что хочешь.       Карин судорожно вдохнула его мускусный запах и зубами начала тянуть трусы. Это был нелегкий подвиг, но Итачи, вроде, был доволен, наблюдая, как она изо всех сил пытается добраться до своего приза, вытягивая шею, пыхтя, прижимаясь к нему щекой.       Он освободил член, коснувшись ее губ головкой. Карин высунула язык, чтобы попробовать ту на вкус, дразняще перекатывая между губами.       — Проклятье, — прошептал Итачи, прижимаясь к ней бедрами и прикрыв глаза. — Открой рот, Карин.       Карин откинула голову, подчиняясь, прошлась языком вдоль члена. Итачи легко вошел в ее рот, вызывая у Карин сладостную дрожь.       Член был достаточно толстым, с каждым его движением Карин приходилось напрягать челюсть, растягивая губы, от чего ее глаза наполнились слезами. Коснувшись задней части горла, Итачи застонал, оставляя за собой солоноватый привкус.       Итачи всегда начинал уверенно, но даже его терпение было не бесконечным. Карин всегда могла определить момент, когда он доходил до предела: Итачи начинал двигаться быстрее и размашистее, сбиваясь с дыхания.       Карин сосредоточилась на пьянящих ощущениях его больших рук, обнимающих ее голову, запутывающихся в ее волосах, чтобы удержать ее на месте, пока он трахал ее рот. Ничто не делало ее такой слабой, как слабость Итачи.       Этот Итачи был словно натянутая струна, движимый возбуждением, потребностью кончить ей в рот.        Слезы защипали ей глаза, когда она застонала от приятного вторжения, принимая член целиком и наслаждаясь каждым отчаянным, безудержным всхлипом, который издавал Итачи.       — Черт возьми, дорогая, я сейчас…! — простонал он, вколачиваясь. Итачи содрогнулся, кончая Карин на подбородок, покрывая ее лицо своей спермой.       Все тело Карин охватил жар. Она снова взяла член в рот, покачивая головой, продлевая оргазм Итачи.       Карин почти остановилась, когда Итачи попытался отстраниться, все еще подрагивая от наслаждения.       — Черт, — услышала она его приглушенное бормотание, когда он, опустившись на Карин, устроился между ее ног. — Ты ж меня в могилу сведешь.       Карин усмехнулась, облизывая губы.       — Я постараюсь.       Итачи массировал ее бедра, глубоко дыша, чтобы успокоиться.       — Готова продолжить?       Он раздвинул пальцами ее нижние губы, чувствуя, насколько она возбуждена.       — Такая влажная для меня… хм.       Карин качнула бедрами навстречу его прикосновениям.       — Пожалуйста.       — Ты такая красивая, когда умоляешь, — пробормотал Итачи, вновь опуская лицо между ее бедер.       Карин оставалось лишь получать удовольствие; наслаждаться порочными ласками его опытного рта.       И если Итачи планировал не давать ей спать всю ночь, пускай. Впереди выходные, да и Карин в любой день предпочла бы Итачи сну.