Пыль и камень

— Глупый, глупый Чжун… — часто повторяла с улыбкой она и проводила тонкой, почти невесомой своей ладонью по его голове. Она была намного ниже его, меньше, но каким-то понятным только ей образом всегда казалась выше. Выше его самого, намного выше гор, окружающих их кольцами — выше всего, что было рядом. — Нет, — отвечал он тогда резко и прерывал её движение, в тайне надеясь, что она снова его коснётся. Но этого не происходило. Она лишь продолжала едва заметно улыбаться и снова приближалась к глазурным лилиям. — Что ты в них нашла? В них ведь ничего особенного, они растут везде, как сорняки, — недоумённо спрашивал он каждый раз. Его раздражало, что она останавливалась около каждого цветка, замедляя их путь. — Они цветут, превращая память земли в этот прекрасный аромат, разве не чудесно? Ничего не требуя взамен, они дарят нам красоту, — и она приближалась к ним, напевая тихую-тихую песню, и они в ответ раскрывали свои голубые полупрозрачные лепестки. — Через много лет всё изменится, нас с тобой уже не будет, но эти цветы останутся, они запомнят нас с тобой и подарят кому-то свой прекрасный аромат, напоминая о том, что мы с тобой были когда-то здесь и знали друг друга. Ему не нравился их запах, ему не нравилось находиться на болоте Дихуа, ему не нравилось то, что она почти всегда будто насмехалась над ним, ему не нравилось, что она смотрела на него свысока. Не нравилось — но он всегда оставался рядом с ней. Маленькая, хрупкая, исходившая своей лёгкой поступью весь Ли Юэ — она действительно сама была почти пылью. И если и существовало в мире то, в чём он обходил её — это сила. Поэтому она объединилась с ним, поэтому они вместе. Против камня пыль бессильна, он будет защищать её, пока она нуждается в нём - таков контракт. — Когда я уйду, помни обо мне, — часто повторяла Гуйчжун. — Какая ерунда, — говорил он ей в ответ. Они живы, они охраняют свои земли, они всегда будут рядом, что может случиться? — Наступит момент, и я уйду, не забывай обо мне, хорошо? — Хорошо, — в итоге соглашался он, тут же изгоняя эти мысль прочь из головы. *** — Эта штука скоро превратится в пыль, видимо, она очень вам дорога, — сказала Ху Тао, как всегда, неожиданно подбежавшая со спины к выходившему из бюро Ваншэн Чжунли. Он теребил в руках старую потрепавшуюся головоломку-замок. — Да, её подарил родной мне человек, это единственное, что осталось мне на память от него, — он вышел из помещения и направился за город. Прогуливаясь по террасе Юйцзин и приветствуя ещё не раскрывшие свои бутоны глазурные лилии, он мельком услышал разговор и остановился. — Хм… Глазурная лилия… — призадумался Мушэн, отвечая на вопрос путешественника. Он знал о своём архонте всё и любил делиться своими знаниями. Очень забавно и любопытно было подслушивать его разговоры. — Раньше они росли по всему Ли Юэ, но постепенно их становилось меньше и меньше. Сейчас в дикой природе они остались только в деревне Цинцэ. Говорят, великий Моракс, чтобы сохранить их, посадил цветы здесь, на террасе Юйцзин, но выращенные искусственно они дают аромат слабее. Легенды гласят, что давным-давно был человек, который любил эти цветы больше всех… Дальше Чжунли слушать не стал. Он направлялся к северу. Краснеющее, словно тлеющий уголёк, закатное солнце уходило за высокие скалистые горы. Гавань Ли Юэ мирно готовилась ко сну, море отражало на своей поверхности алеющие облака, а где-то дальше, к северу от горы Тяньхэн, встречала закат Долина Гуйли. Это уже не то место, каким было раньше. Долина покрылась пылью, и только каменные таблички с её словами всё ещё остались там, в месте, где уже давно не цветут лилии и не живут люди. — Ты во всём оказалась права, вот только… — и он приблизился к распустившейся лилии. Она цвела за городом, единственная, сохранившейся в дикой природе, кроме деревни Цинцэ. Она смотрела на Ли Юэ, и снова — маленькая, хрупкая, словно пыль — эта лилия была выше всех. И выше его самого тоже. — Ты сказала, мы уйдём, они останутся, но их почти больше нет, — он вдохнул прекрасный свежий аромат цветка и услышал знакомую тихую-тихую песню. «Помни обо мне и сохрани наш Ли Юэ» пелось в ней. И снова он увидел всё, словно это происходило сейчас: она смеялась среди глазурных лилий, он находился рядом с ней и думал, что умнее всех, а оказался самым глупым архонтом на земле — они были счастливы, они строили новый мир, в котором не было места войне, смерти и горю. Он снова посмотрел на головоломку-замок. Много лет прошло с тех пор, как она подарила его. Обмельчали реки, выросли горы, одни люди сменили других, и только этот замок всё так же оставался закрытым. Горькая усмешка коснулась его лица. Он уже давно знал, как открыть его.