Какого рожна это трусливое создание ведёт себя здесь так бесстрашно и фривольно, когда кому-то приходится исполнять роль цепной собаки, которую за малейшее неповиновение ждёт суровое наказание?
Старый и пыльный ковролин насквозь пропитался мерзкой жидкостью, напоминавшей слизь множества крупных улиток. Передвигаться было банально тяжело, ибо ноги фактически увязали в липком грязном ворсе с противным чавканьем, как если бы приходилось болото перейти. Ещё и этот резкий запах гнили, от которого в носу неприятно щипало, с каждой секундой всё больше и больше вьедающийся в мозг, в лёгкие... В самого тебя, пропитывая насквозь трупным ядом. Почти половину комнаты занимала огромных размеров груда мяса в гнойных нарывах, что жадно поглощала стонущих от боли тусовщиков, сдавливая их своими толстыми щупальцами, разъедающими подобие кожи сущностей ярко-жёлтого цвета желудочным соком, льющимся из самого чрева толстых ошмётков уродливой плоти. Создания жалостно вытягивали руки, пытаясь уползти, однако тщётно всё было, ибо грузные конечности притягивали их обратно, живьём освежёвывая проступающими из щупалец когтями, напоминающими гибрид кактусовых игл с лапой хищного зверя. Последний жалостный писк вырвался из горла очередного мучительно умирающего тусовщика, из-за чего Санс попросту не выдержал. —₵э₱,—С осторожностью подал голос он, не смея поднимать головы—МØжɆ₮, ฿₳м ₵₮Ø₦₮ Ø₵₮₳ⱧØ฿₦₮ь₵Ɽ...? Жуткий треск прекратился, чтобы в следующую же секунду огласить помещение громким и раскатистым грохотом, будто прорезавшая небеса молния. —₮Ы СМɆɆШЬ МⱧɆ У₭₳3Ы฿₳₮Ь?!—Бархатный и привлекательный голос создания ломался, преобразовывался во что-то иное: что-то манящее и пугающее одновременно. —ⱧɆ₮-ⱧɆ₮-ⱧɆ₮, ₭₳₭ ฿ы мØгл₦ ₮₳₭ØɆ пØдɎм₳₮ь, Ӿ₳-Ӿ₳, ч₮Ø ฿ы, п₱Ø₵₮Ø...—Ведущий вечеринок с трудом подбирал слова. Его конечности подрагивали от напряжения—฿ы ₦ ₮₳₭ ɎжɆ дØ₵₮₳₮ØчⱧØ мⱧØгØ Ⱨ₳ш₦Ӿ пØглØ₮₦л₦, Ø₮ Ø₵₮₳льⱧыӾ б₱₳₮ьɆ฿ ₮₳₭₦м₦ ₮Ɇмп₳м₦ д₳жɆ ₭Øж₦ д₳ ₭Ø₵₮Ɇй ⱧɆ Ø₵₮₳ⱧɆ₮₵...— Речь его оборвали на полуслове, когда массивные щупальца стремительно бросились к тусовщику и обхватили его, приподняв над полом, с силой сжав костлявое горло. —3дɆ₵ь тØль₭Ø я рɆш₳ю, кØгд₳ и кØму пØд₳в₳тьсⱤ мнɆ н₳ кØрм.—Из нарывов и грязных гнойных отростков выпустились острые чёрные шипы, царапающие окровавленную ткань, которой заботливо обмотали шейные позвонки Санса, дабы голова крепко держалась—₮ы ужɆ дØст₳тØчнØ р₳зØч₳рØв₳л мɆня, С₳нс, пØз฿Øли฿ ØтØрв₳ть сɆбɆ гØлØву к₳кØй-тØ ₮₳м дɆвчØнкɆ. Я был слишкØм бл₳гØсклØнɆн пØслɆ нɆд₳внɆгØ пØтрясɆния, нØ в слɆдɎющий р₳з н₳к₳з₳ния тɆбɆ избɆж₳ть нɆ пØлучи₮ся. Я яснØ выр₳зился? Голос сущности оставался твёрдым и ровным, несмотря на так и рвущиеся из горла хрипы: —฿пØлⱧɆ, ₵э₱. —ⱧɎ ₮₳₭ ₵туп₳й прØчь, я пØзØвɎ тɆбя, кØгд₳ пØн₳дØбишься.—Щупальца благосклонно ослабли, и Санс, судорожно глотая ртом воздух, грохнулся на вязкий, мерзотно склизкий пол—В этØт р₳з я с₳м з₳ймусь и тØй сɎщнØстью, и привяз₳вшɆйся к нɆй дɆвчØнкØй. ПØдгØтØвь пØка в₵ё нɆØбхØдимØɆ для вɆчɆринки, вɆдущий. Кое-как встав и учтиво поклонившись, тусовщик развернулся и спешно направился к выходу из помещения, быстро натянув на голову фетровую шляпку, спиной чувствуя на себе пронизывающий насквозь взгляд бриллиантовых глаз человека, что всё это время преспокойненько попивал чай, глядя на то, как пред ним громадная груда мяса буквально пожирала сущностей с нарисованными кровью улыбками на лицах. —В честь твоего триумфального появления на свет мне стоит написать оду,—Ангельским голоском протянул Аралия, опуская пустую чашку в походную сумку—Что же, больно надолго моя персона здесь задержалась. Не смею более злоупотреблять твоим гостеприимством, мой дорогой друг. —К₳к тɆбɆ будɆт угØднØ. НØ нɆ прØпусти мØё рØждɆниɆ,—Груда плоти издавала нечленораздельные звуки, со свистом покрываясь крупными язвами—ЭтØ будɆт вɆлич₳йшɆɆ шØу. Бархатный смешок утонул в витающем в воздухе желудочном соке, что на стенах осел крупными масляными каплями, словно жир на девственно чистом листе бумаги. —Всенепременно.***
Фриск резко обернулась, с беспокойством оглядывая коридор позади. Стены, потолок, ковролин–и ни единого намёка на жизнь. Это и радовало, и пугало одновременно. Снова паранойя не давала покоя, а страх колючими паучьими лапками постукивал по сердцу с каждым тихим шорохом ворса. Вот уже какое-то время шатенка себе места не находит. Её действительно беспокоило то, что недавняя облава могла повториться снова. С горем пополам убедившись в том, что никто не следует за ними по пятам, девушка вздыхает и идёт дальше следом за напарником.Но помимо ещё одного возможного нападения Фриск также беспокоило и кое-что ещё.
Украдкой героиня взглянула на идущую впереди сущность. За весь пройденный путь Чара был, на удивление, весьма молчалив, не изрекая, как это обычно бывает, каких-либо раздражённых комментариев по поводу каждого поворота, да и лицо его–особенно бледное и даже болезненное–не выражало абсолютно никаких эмоций, будто бы спутником нашей героини на самом деле является бездушная ожившая статуя. "С тех пор, как мы ушли от Санса, он стал сам не свой..."—Подметила шатенка и положила ладонь на грудь, ибо внутри неё что-то боязливо сжалось—"Я действительно переживаю." По-началу Фриск старалась не обращать внимания на его отстранённость, однако с каждой прошедшей минутой сердце всё больше и больше голодной дворовой собакой сжирало беспокойство за друга. —Чара,—На оклик остановившийся парень лишь обернулся и взглянул на партнёршу с немым вопросом—С тобой точно всё в порядке...? Русоволосый пару секунд молча сверлил её вглядом пустых чёрных бездн, после чего вздохнул и продолжил путь. —А не должно?—Хриплый голос сейчас напоминал шуршание колючего ковра—Расслабься, у меня всего-то пустяковая рана на животе. Я просто немного устал–вот и всё.Устал он, конечно.
Сущность раздражённо скрипнула зубами.Он всеми клеточками своего многострадального тела ощущал внутренний конфликт его истлевших внутренних органов: как, копошась и извиваясь, угольно-чёрные ленточные черви, будто пролитая на пол грязная нефть, растекались по венам склизкой слизеобразной субстанцией. Они покрывали обломки костей, застывая на тех плотной коркой; они с корнем вырывали артерии и вены, заменяя их собственными продолговатыми телами. Лёгкие горели, в них лавой плескалась обжигающая смолянистая жидкость, до дыр распаляя сухую ткань внутренних органов. И рёбра готовы были искривиться, вырваться из сковывающей плоти цепкими клешнями и захлопнуться подобием птичьей клетки, в коей в собственном соку будет умирающей рыбой из последних сил судорожно биться раздавленное сердце.
”Своими депрессивными монологами ты мешаешь мне соображать. Будь так добр заткнуться.“
Я лишь констатирую факты, Чара.
”Констатируй молча.“
Его молчаливый диалог прервало осторожное похлопывание по плечу, на что парень только недоумённо изогнул бровь, заметив, что со спутницей его что-то не так. Девушка с путанными взъерошенными волосами цвета горького шоколада, чей каждый открытый участок тела был сплошь покрыт бинтами, пластырями и желтовато-синими цветами синяков, выглядела весьма обеспокоенно. В её золотистых глазах лимонным соком поблёскивало что-то, что обычно можно увидеть во взгляде оленёнка, когда на того направляют дуло заряженного ружья–то был самый настоящий животный страх. Да и, чуть приглядевшись, сущность заметила, что колени напарницы еле заметно тряслись. —А ты в последнее время что-то больно тихая да покладистая,—С ехидной усмешкой проговорил Чара, оглядывая Фриск с головы до ног—Мне даже начинает казаться, что мою овечку заменили кожекрадом. Но, справедливости ради, всё же на доли мгновения в его пустом взгляде мелькнул отголосок жалости.”Могу её понять: за эти пару часов она повидала некоторое дерьмо. Я-то тут местный, привык уже давно, а она...“
Ну надо же. Кое-кто проникся жалостью к маленькой пушистой бедняжке? Не перестаю удивляться, насколько же сильно ты изменился за последнее время. Но не кажется ли тебе, что пора прекращать уже все эти детские игры, ибо ситуация выходит из под контроля?
”Я сказал тебе заткнуться нахер. Что, блять, в этой просьбе непонятного?“
𝐎н𝐮 тобой недовольны. И ты прекрасно знаешь, чем это чревато. Я лишь пытаюсь помочь тебе не схлопотать лишнего.
Шатенка пару секунд ещё глядела на парня, после чего горько вздохнула и покачала головой. —Давай уже поскорее найдём выход отсюда,—Её необычайно тихий голос шелестом треплемых ветром листьев пронёсся по гулким морковным коридорам—Чем дольше мы находимся на этом уровне, тем хуже я себя чувствую. Голова раскалывается... —Хм-м...—Русоволосый на всякий случай осмотрелся по сторонам и помассировал виски пальцами—Полагаю, это из-за концентрации психотропных в воздухе. Будь осторожнее: есть у меня такое подозрение, что мы тихим сапом напрявляемся прямо в гнездо, хе~хе... —Гнездо?—Златоглазка напряглась—Звучит как что-то очень плохое. —По факту, овечка, по факту молвишь,—Хмыкнул парень и смахнул с лица мешающуюся чёлку—"Гнездо"–это обозначение центра уровня, что является его самой опасной зоной. Тут это, как я понял... А впрочем, объяснять не придётся. Погляди-ка туда. Фриск послушно взглянула туда, куда указывал парень. На одной из вырвиглазных оранжевых стен висел внушительных размеров плакат, где довольно кривыми разноцветными буквами вырисовывалась надпись:"ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА НАШУ ГРАНДИОЗНУЮ ВЕЧЕРИНКУ =] ВХОД БЕСПЛАТНЫЙ =] ИДИТЕ ПО СТРЕЛОЧКАМ =] ТОРТИКИ ТОЖЕ БЕСПЛАТНЫЕ =] ОЧЕНЬ ВАС ЖДЁМ =]"
При воспоминании об их своеобразной выпечке девушку передёрнуло. —Слушай, а нам обязательно туда идти...?—Она со слабой надеждой взглянула на напарника. —А ты думаешь, у нас есть выбор? Нет, если ты видишь здесь другие проходы, то, конечно, мы туда не пойдём,—Чара раздражённо фыркнул и устало прикрыл глаза—Постараемся проскочить незаметно, если это вообще получится. —Ладно...—Шатенка уже собиралась идти в сторону подозрительного указателя, однако раненое плечо предательски стрельнуло—Ай...! Пустоглазый, поняв, в чём дело, пару мгновений молчал, после чего вдруг произнёс: —Понести тебя? Поразительно спокойный голос парня отчего-то заставил кожу покрыться мурашками не то с непривычки, не то по какой-то другой причине. Что уж там говорить: от удивления златоглазка даже на мгновение забыла о боли. —Нет, всё хорошо, спасибо.—Вымученно улыбнулась она и вновь перевела внимание на рану. Ту жгло и зудило даже от малейшего прикосновения, и даже первая помощь да чистые бинты не смогли хоть как-то спасти положение. Пустой взгляд русоволосого прошёлся по девушке, тихо шипевшей от боли. Далее–остановился уже на своём испачканном в чужой крови и чёрной субстанции низе свитера, скрывающем пробитый живот. Фриск, сглотнув горечь во рту, взглянула на самого парня. И вот, когда чёрные бездны встретились с болезненным золотом, оба подумали об одном и том же.Не факт, что в таком состоянии ещё одну облаву тусовщиков им удастся пережить.
***
"ДО МЕСТА ПРОВЕДЕНИЯ ГРАНДИОЗНОГО ПРАЗДНИКА ОСТАЛОСЬ ВСЕГО НИЧЕГО =] ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ АБСОЛЮТА СКОРО НАЧНЁТСЯ =]"
Именно так гласил очередной плакат, мимо которого ступали наши герои. —Что же это за Абсолют такой, у которого сегодня день рождения...—Озвучила Фриск себе под нос, даже и не полагая, что Чара действительно ей ответит. —Догадываюсь,—Фыркнул он, почесав затылок—Впринципе, если это тот, о ком я думаю, то нам помехой станут лишь его прихвостни. Но меня слегка так напрягает фраза "День рождения". В душе не чаю, отчего, но у меня дурное предчувствие. —У меня тоже.—Медленно кивнула девушка, на всякий случай посильнее натянув себе на плечи лямки рюкзака. Если раньше и была хоть какая-то призрачная возможность выбрать другой путь, то сейчас это сделать, увы, невозможно, ибо вот уже последние минут двадцать наши герои идут по одному длинному коридору, то и дело на каждом повороте встречая те самые коряво написанные плакаты. Тем не менее, Фриск начала ловить себя на мысли, что что-то в окружающей их обстановке одинаковых стен, жёсткого ковролина и потолка начало меняться, пусть и не до конца поняла, что именно. "Ещё чуть-чуть–и я стану параноиком... А нет, я же уже. Что дальше? Нервный тик начнётся?"—Шатенка грустно усмехнулась —"Дожили: уже и самой себе доверять нельзя... Я так хочу уже поскорее уйти с этого уровня веселья, будь он неладен! Угх, и домой хочу..." Где-то в районе затылка вдруг зазвенел незримый колокольчик, заставив героиню вздрогнуть от неожиданности. На ум ей ни с того ни с сего пришёл обрывок последнего разговора с Робинией."А разве дверь только с ручкой бывает?"—Тихий, похожий на шелест сочной весенней травы голосок отпечатался в самых потаённых глубинах сознания—"Дверь может быть разной: с ручкой, без ручки. Может быть в полу, в стене, на потолке."
"Ну, по крайней мере, я хотя бы знаю, что мне нужно искать дверь... Которая может быть любой и где угодно,"—Особой радости от своеобразной подсказки от Роби на душе не возникло—"Хотя, будем честны, доверять девочке из снов–это такая себе идея. Но выбора у меня всё равно нет, так что..." Из мыслей её вывел тот факт, что нога обо что-то резко запнулась, и героиня с писком грохнулась на колючий ворс. Ну вот, только не хватало ещё коленки разбить для полного счастья. —Я спрошу ещё раз.—Свет загораживала возвышающаяся над девушкой фигура пустоглазой сущности—Мне тебя понести? А то мою овечку, как я погляжу, уже и копытца не держат. —Всё в порядке, ходить я могу.—Фыркнула шатенка и кинула золотистый взор на ковролин—Просто запнулась обо что-т... О божечки-кошечки, что это?! Она тут же отползла куда-то к стене под непонимающий взгляд Чары, когда тот проследил за этой поистине странной реакцией. Взор девушки застыл на причине своего падения. То был какой-то мясной отросток, обтянутый бледно-розовой кожей, что торчал из под ковролина и сильно напоминал корень. И только сейчас можно было заметить, что в некоторых местах ковролин неестественно вздулся, а на фоне красного ворса проступало ещё больше таких же небольших, похожих на древесные корни отростков. —Кажись, мы вот-вот прибудем на место назначения. Надеюсь, они приготовили всё к нашему приходу,—Шутливо пробормотал русоволосый и протянул партнёрше руку—Вставай давай, горемычная. Без лишних слов и пререканий Фриск тотчас приняла помощь и быстро поднялась. Тем не менее, даже после этого руку парня она не отпустила, схватившись, будто утопающий за спасательный круг, на что сама сущность лишь хмыкнула. Герои направились дальше по указаниям плакатов, и с каждой секундой ощущение надвигающейся опасности всё росло и росло. Даже привычное гудение люминесцентных ламп отчего-то стихло, нагоняя всё более напряжение и ожидание подставы. Глаза побаливали от обилия оранжевых оттенков кругом; ступая по вздутому красному ковролину, приходилось осторожно перешагивать пугающие мясные корни. Коридор казался бесконечным, простираясь вдаль на сотни тысяч километров без малейшей возможности свернуть с опасного пути–или же это лишь галлюцинации разгорячённого витающими в воздухе препаратами рассудка и копошащихся внутри страхов? В конце концов, впереди возник очередной плакат, однако в этот раз при его виде сердце пропустило удар."ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ВЕЧЕРИНКУ =]"
Радужная стрелочка указывала на зияющий темнотой проём в стене. Абсолютно ничего не было видно, будто тьма сгустилась и приобрела осязаемую форму: её можно было увидеть, потрогать, почувствовать покалыванием на кончиках пальцев... Здесь поджидает жуткая неизвестность. Оставалось лишь идти вперёд, а там уж–будь, что будет. Фриск сглотнула и сжала ручку скальпеля в кармане шорт. Чара ловко выудил из-за пазухи тесак и поудобнее его перехватил.Обратного пути нет.
Осторожный синхронный шаг затерялся в чёрной пустоте, обволакивающей со всех сторон, ибо она, подступающая, будто кровожадный зверь, заглотила наших героев с головой. У девушки остановилось дыхание, а колени мелко затряслись, ибо панический страх темноты всё же давал о себе знать–единственным, что помогало ей оставаться в себе, была крепко держащая её чужая холодная ладонь. И вдруг раздаётся мягкий звук клавиш пианино. Красивая и спокойная, медленная мелодия... Кажется, та самая, уже слышимая здесь раньше песня про день рождения. Однако же настолько непривычно она звучала, что даже завораживала: спокойно и нежно, как ласковое пение матери над детской колыбелью. С каждой секундой всё громче и громче становилась прекрасная мелодия, всё интенсивнее исполнитель перебирал чёрно-белые клавиши, но внезапно... Всё стихло. Оборвалось столь же резко, как и началось. —ДØ₱Øг₦Ɇ, глɎбØ₭Ø Ɏ฿₳ж₳ɆмыɆ гØ₵₮₦,—Зазвучавший недалеко до ужаса знакомый голос начал вещать торжественную речь—Мы дØ Ø₭Ø₵₮ɆⱧɆⱧ₦Ɽ ₱₳ды п₱₦฿Ɇ₮₵₮฿Ø฿₳₮ь ฿₳₵ Ⱨ₳ ₴₮Øм ฿Ɇл₦ч₳йшɆм–ⱧɆ пØбØю₵ь ₴₮ØгØ ₵лØ฿₳–п₱₳3дⱧ₦₭Ɇ 3₳ ฿₵ю ₦₵₮Ø₱₦ю Ɏ₱Ø฿ⱧⱤ ฿Ɇ₵ɆльⱤ! 3₳йм₦₮Ɇ ₵฿Ø₦ мɆ₵₮₳, Ɏ₵₮₱Øй₮Ɇ₵ь пØɎдØбⱧɆɆ ₦ 3₳п₳₵₦₮Ɇ₵ь ₵л₳д₭₦м пØп₭Ø₱ⱧØм, ฿Ɇдь мы Ⱨ₳ч₦Ⱨ₳Ɇм!~♪ Медленно, один за другим зажигаются висящие у потолка софиты, создавая в темноте круглые островки яркого света. И вот, в одном из таких кружков стоял никто иной, как Санс–собственной персоной. Не успели наши герои хоть как-либо отреагировать, как откуда-то сзади к ним подобрались несколько тусовщиков и, схватив из-за спины, спешно... Усадили их на не пойми откуда взявшиеся стулья, после чего сели рядом, заворожённо глядя по сторонам. "Да что вообще здесь происходит?"—Фриск кое-как удавалось гнать прочь подступающую панику—"Ладно, нужно всегда искать плюсы. Пока что нас не собираются убивать–а это хорошо! ... Аргх, да кого я вообще обманываю. Это полный пизд—" —₳Ӿ, мØ₦ дØ₱Øг₦Ɇ б₱₳₮ьⱤ ₦ 3₳плɎ₮₳฿ш₦Ɇ гØ₵₮₦, дØ чɆгØ жɆ дØлгØ мы шл₦ ₭ э₮ØмɎ мØмɆⱧ₮Ɏ!—Торжественно гласил Санс с карманным микрофоном в руке—ØⱧ Ⱨ₳₵₮Øль₭Ø ӾØ₱Øш, ч₮Ø мⱧɆ д₳жɆ ⱧɆ ӾØчɆ₮₵Ɽ Ø₮жɆчь ₭₳₭Ɏю-Ⱨ₦бɎдь ₭ØЛ₭Ø₵₮Ь, ӾɆ-ӾɆ. ⱧɆ₮, ₵Ɇ₱ьё3ⱧØ, ₱Ɇ₵пɆ₭₮ ฿₳м, ₱ɆбⱤ₮, ฿ы ฿₵Ɇ мØлØдцы. ПɎ₵₮ь мⱧØг₦м ₦3 ฿₳₵ ₦ п₱₦шлØ₵ь Ø₮д₳₮ь ₵ɆбⱤ ฿ жɆ₱₮฿Ɏ ฿Ø ₦мⱤ бл₳г₳ Ⱨ₳шɆгØ ₦ гØ₵пØд₵₮฿₳ ₳б₵Øлю₮₳,—Он демонстративно кашлянул—Ø₵₮₳฿ш₦м₵Ɽ Ɽ п₱Ɇдл₳г₳ю ฿ ₭ØⱧцɆ мɆ₱Øп₱₦Ɽ₮₦Ɽ Ø₮฿Ɇд₳₮ь ฿₭Ɏ₵ⱧɆйш₦Ɇ ₮Ø₱₮ы! Тусовщики одобрительно загудели, пока вблизи девушке удалось заметить одну интересную деталь: они выглядели несколько иначе, чем все те, которых доводилось встречать раньше. У каждой сущности на шее имелись либо галстук-бабочка, либо воротник, у каждого на голове–праздничный колпак, а на руках красовались украшенные разноцветной мишурой белые варежки. Кажется, тусовщики действительно очень ждали этого загадочного мероприятия, ибо даже умудрились как следует принарядиться. —ⱧɎ ч₮Ø ж, ⱧɆ бɎдɎ ฿₳₵ ₮Øм₦₮ь,—Продолжал ведущий вечеринок, крутя в руке микрофон—Мы ₵Øб₱₳л₦₵ь здɆ₵ь длⱤ тØгØ, ч₮Øбы Ɏ3₱Ɇ₮ь дɆⱧь ₱ØждɆⱧ₦Ɽ Ⱨ₳шɆгØ ฿Ɇл₦₭ØгØ пØ₭₱Ø฿₦₮Ɇля. ₮₳₭ пØ3д₱₳฿₦м жɆ ɆгØ ฿₵Ɇ ฿мɆ₵₮Ɇ!~ Резко включилось ещё несколько софитов, осветив посреди помещения огромнейшую груду плоти, что пульстровала и изливалась ядерно-жёлтым липким соком. Вены на толстых отростках-конечностях набухали, артерии расширялись, а вместе с "дыханием" нечта, казалось, дышал весь уровень: вздымались и опадали прорезанные мясными корнями ковры, дрожали яркие пятнистые стены. "Оно живое..."—Сама того не заметив, Фриск буквально обняла руку напарника, что, глядя на уродливую груду мяса, тоже слегка напрягся—"Бр-р-р-р." Вновь заиграло пианино, и на этот раз–задорно, мелодично, будто всё, что сейчас происходит–дело совсем обыденное. Сиё действо ещё более погружало в абсолютное непонимание всего происходящего, и девушке даже подумалось, что музыка эта–лишь очередная галлюцинация, ибо как не плутал взгляд по тёмному помещению, но ни пианино, ни самого таинственного исполнителя отыскать не удалось. Поддавшись общему настроению веселья и радости, тусовщики захлопали, своими ломанными, нечеловеческими голосами выкрикивая поздравления с днём рождения. Да так восхищённо и взбудораженно, что шатенке невольно стало неудобно. —С днём рождень... Ай!—Златоглазка тихо ойкнула, когда на полуслове русоволосый несильно ударил её локтём куда-то в ребро—Больно вообще-то. —Молчи, дура.—Незаметно шикнул на Фриск Чара—Просто сиди и не двигайся. Делай только то, что я тебе скажу. Это ясно? Конечно, можно было бы возразить или огрызнуться, однако сейчас явно не тот момент, когда можно дать волю раздражению. —Ясно.—Выдохнула девушка и придвинулась к напарнику поближе, ибо в таких опасных и непонятных ситуациях лучшим выходом будет просто держаться вместе. А гигантских размеров груда плоти стала изрыгивать на пол мерзкую жёлтую слизь из своих массивных конечностей под радостные крики толпы и задорную мелодию пианино. Ноздри прожигал и щипал тошнотворный запах гниющего мяса. Всё это напоминало какой-то безумный цирк уродов, где сплошь и рядом изорваны вклочья любые намёки на здравый смысл. —ØӾ, Ɏ мɆⱧⱤ ₳ж ₭Ø₵₮₦ пØ₮₱ё₵₭₦฿₳ю₮ Ø₮ ⱧɆ₮Ɇ₱пɆⱧ₦Ɽ,—Хихикнул Санс, после чего обратился уже к публике—Ø дØ₱Øг₦Ɇ гØ₵пØд₳ ₦... ⱧɆ мɆⱧɆɆ дØ₱Øг₳Ɽ д₳м₳. Даже через разделяющие их метров пять Фриск почувствовала, как холодный взгляд ходячего мертвеца пробил её насквозь огромным ледяным шипом. —Ⱨ₳₵₮₳л ₮Ø₮ ₵₳мый 3Ⱨ₳мɆⱧ₳₮ɆльⱧый мØмɆⱧ₮,—После небольшой паузы продолжил тусовщик—Ɏ3₱₦₮Ɇ жɆ... Гигантское мессиво посреди празднества начало вибрировать и извиваться. Что-то вырывалось наружу, пробивало себе путь сквозь мясные складки, прогрызало крупные артерии и вены. Все замерли в ожидании. Даже мелодия прекратилась. И тут на всё помещение раздался гулкий звук разрывающейся плоти, когда из груды мяса выбралось гигантское нечто, своим видом напоминающее растение. Его толстый стебель, что более на ствол дерева был похож, усеян был множеством жёстких перламутровых чешуек. Крупные жёлтые лепестки обрамляли тёмно-красную от запёкшейся крови и мяса головку, посередине которой красовался огромный глаз. —ФØ₱м₳льⱧый-Ль₵₮₦฿ый-₳б₵Øлю₮-ɎмØпØм₱₳ч₦₮ɆльⱧыӾ-฿ɆчɆ₱₦ⱧØ₭-₦Ⱨ₦ц₦₳₮Ø₱₵₮฿₳,—Торжественно обьявил ведущий под восторженные восклицания толпы тусовщиков—БØлɆɆ ₦3฿Ɇ₵₮Ⱨый ฿Ø ฿₵ём 3₳₭Ɏл₦₵ьɆ ₭₳₭ Фл₳Ɏ฿₦!~ Чудовище, будто едва вышедший из зимней спячки медведь, расправило гигантские щупальца и конечности, на коих виднелись шипы и даже нечто, напоминающее лезвия, дёрнул мясистые корни. —Ну наконец-то,—Его голос был на удивление приятным и даже завораживающим, но что ещё более жутко–он был человеческим. Но в каждом слове чувствовалась фальшь, иллюзия "нормальности", для того, чтобы скрыть свою чудовищную сущность—Отныне то, к чему я так долго стремился, наконец-то будет воплощено. Слушайте же сюда, мои порождения. Фриск украдкой взглянула на Чару, что явно был ошарашен метаморфозой груды уродливой плоти. Кажется, настало время придумывать, как незаметно отсюда сбежать. —Поглощая ваших собратьев, я стал высшим существом этого закулисного мира,—Краем глаза девушка заметила, что в отличие от всех остальных тусовщиков, Санс выглядел не слишком-то радостным—Мои корни ныне простираются на сотни миль. Вы помните кровопролитную войну с Занудами. Вы прекрасно помните, как моя давняя слабость не позволяла вам бродить по остальным уровням. Теперь всё это в прошлом, ведь именно мы отныне станем во главе, и все кулисы, все твари здесь обитающие, станут нашими рабами и кормом.Звучит и выглядит как собрание какого-то культа или секты...
Толпа радостно загалдела, в то время как Фриск и Чара переглянулись, потихоньку вставая с мест. Они услышали достаточно, так что теперь настало время уносить ноги. —Ох, ну как же я мог забыть про наших особых гостей,—Все взгляды тут же устремились на наших героев, пока сладкий голос Флауви тягучим мёдом растворялся в воздухе—Я был ошеломлён тобою, пустоглазая сущность, потому разрешу тебе сделать выбор: стань одним из нас–или же умри. —До чего милостиво с вашей стороны!~—Пропел русоволосый с едкой ухмылочкой—Я выбираю третий вариант: компания лютика-переростка не особо мне подходит, так что я, пожалуй, пойду. —Что же, как пожелаешь. Ты подавал большие надежды,—Тон цветка был весьма спокойным—Но я не могу больше оставлять тебя в живых. Схватить их. По команде на пустоглазого тотчас кинулись тусовщики, однако тот был к этому готов: вогнав одному из противников тесак в череп, им же он опрокинул двух других на пол. На подходе был четвёртый, но и тут провал, ибо парень одним резким движением свернул тому шею. В это же самое время Фриск схватили сзади и принялись душить, однако девушка изловчилась и всадила всё это время бывший в кармане скальпель тому прямо в шею. Пусть силы явно были не равны, наши герои прекрасно справлялись с натиском тусовщиков, ибо в шатенке взыграл резко появившийся адреналин, в то время как в Чаре...Вены разъедала кипящая смолянистая жидкость, опаляя истлевшие органы непосильным жаром. Черви сцепились меж собой, будто шестерёнки, распаляя всё больше и больше разгорячённый организм.
—Г₱ёб₳ⱧⱧыɆ ØстØлØпы, нɆ мØжɆтɆ спр₳в₦тьсⱤ с п₳рØчкØй п₱Øстых ØбØрв₳нцɆв?!—Сладкий голос сущности исказился, сделавшись вопящим и истеричным воем, после чего вдруг так же неожиданно успокоился—От вас никакого толку. Моя очередь. Грузное щупальце поднялось с пола и атакующей гадюкой бросилось к героям. Пустоглазый легко уклонился, но тем же самым загнал себя в ловушку, ибо вторая конечность обхватила того за спину и с силой швырнула в стену. Послышался жуткий хруст ломающихся костей. Не дав и мгновения на передышку, русоволосого схватили и принялись безжалостно бить об стену с неистовой силой; кидать и трепать, будто собака старую тряпичную куклу. В это же время Фриск бросилась в сторону, лихорадочно думая о том, что же делать, но ещё одна конечность крепко обхватила её за стопу и грубо потащила туда–прямо к Флауви. Санс, всё это время ни слова не проронивший, стоял рядом с "господином" недвижимой каменной статуей, и только поблёскивающие прорези глаз в побитой маске позволяли понять, что мертвец действительно живой.На окраине побоища всё так же красиво играло пианино, будто и не обращая внимания на всё происходящее.
Фриск обхватили поудобнее, сжав щупальцем всё тело с ног до шеи, и приблизили ближе к глазу гигантского цветка. —Дряная жалкая девчонка,—Презрительно отчеканил Флауви, пока девушка судорожно пыталась выбраться из цепкой хватки—Ума не приложу, как в одиночку ты умудрилась одолеть моё лучшее творение. Шатенка всеми силами пыталась разжать тиски мерзких присосок, облепивших её тело и одежду, но единственное, что ей удавалось–это кое-как хватать ртом воздух. Липкие гнойные обрубки с маленькими чёрными иголочками обхватили подбородок и силой заставили смотреть прямо в глаз цветка. —Ну что же, я преподам тебе достойный урок.—Огромный зрачок сущности сузился—А теперь–не смей отводить взгляд, жалкая тварь. Секунды растянулись, как на дыбе, обернувшись часами. Тело будто парализовало. Отвести взгляд от огромного глаза не получалось чисто физически, как бы шатенка не старалась. В ушах появился непрекращающийся звон–настолько громкий и невыносимый, что хотелось взвыть. Ещё бы чуть-чуть–и барабанные перепонки с треском лопнули бы. Сердце сдавило от отвратительнейшего чувства настольгии: грязного и омерзительного, облепившего едкой слизью.Слишком знакомо. Слишком больно. Отвратительно. Невыносимо.
Сужающийся и расширяющийся то и дело зрачок Флауви вводил в транс, неведомым образом сводил с ума. Звон вымораживал, тело непроизвольно потряхивало в мелких конвульсиях несмотря на тисками сжавшее его щупальце. Загоняющиеся в тело присоски, из которых высыпают иголки. Иглы впиваются под кожу, проникают в мясо и дырявят плоть в кровавое решето, после чего отверстия заполнятся той самой мерзкой жёлтой слизью.Ни за что не хочется видеть этот огромный глаз. Невыносимо слышать этот сводящий с ума трезвон. Только бы не чувствовать отслаивающееся от костей мясо. Не видеть. Не слышать. Не чувствовать. Не видеть. Не слышать. Не чувствовать. Не видеть. Не слышать. Не чувствовать.
Отдалённо слышится сладкий смех Флауви, чуть разжимаются тиски, когда на автомате девушка тянется к молнии рюкзака, дабы достать кухонный нож, ибо скальпеля под рукой не оказалось. В бреду она, корчась на грязном полу, ловит в мутном металле отражение своего лица с такими же мутными жёлтыми глазами. Фриск хочет закончить всё это: она вырежет себе глаза, воткнёт лезвие в уши и на ощупь срежет каждый сантиметр кожи, а потом и мяса, нарезая тонкие слои до тех пор, пока не останется лишь окровавленный грязный скелет с вываливающимися наружу внутренностями. Как хорошо, что милостивый Абсолют уже готов поглотить её пока ещё живой труп, обхватывая за ноги мясистыми щупальцами. Шатенка поднимает нож на уровень глаз. Сейчас лезвие с чавканьем вопьётся в плоть, треснет череп–и наконец-то она перестанет видеть пляшушие пред взором силуэты смутно знакомых людей, возгласы кричащих тусовщиков и снова и снова бьющегося огромной конечностью растения об стену Чару... Лезвие резко останавливается в миллиметре от лица.Чара... Чара... Точно, Чара! Как она могла забыть о нём?!
Тотчас освободившись от транса, шатенка внезапно осознаёт всё то, что собиралась делать, и с силой вонзает нож в обхватившую её ногу конечность. Флауви истошно взвыл, отпустив свою несостоявшуюся жертву. Шатенка быстро встала и, кое-как пробежав меж изумлённых тусовщиков, с силой резанула ножом по тому щупальцу, что удерживало напарника. Русоволосый с пугающим хрустом упал на пол и судорожно закашлялся. —Ты как, в порядке?—Тут же подбежала к нему Фриск, испуганно осматривая побитую со всех сторон сущность. —Кха...! Жить буду.—Сквозь заливистый кашель рыкнул парень, пытаясь подняться с помощью напарницы. Но едва его взор быстро пробежался по помещению, как внезапно Чара вдруг с силой толкнул девушку на пол. В этот же самый момент огромное щупальце с торчащими во все стороны лезвиями с силой ударило по тому месту, где только что стояла шатенка, но...Раздался хруст ломающихся костей и рвущейся плоти.
Золотистые глаза в ужасе расширились. На пол рядом с девушкой упала бледная, перепачканная в смолянистой чёрной жидкости отрубленная рука. На автомате Фриск подхватывает с пола конечность и вместе со спутником из последних сил стремительно уходит прочь из злополучного помещения. После них остались лишь разбросанные по колючему ковру трупы и еле живые тела разодетых тусовщиков, стоящий в полнейшем шоке Санс и Флауви, в чьём единственном глазу плескались шок с дикой и необузданной яростью, сравнимой с самым настоящим безумием.Прекрасная, будто звон серебряных колокольчиков, мелодия пианино замолкает, подходя к своему завершению. Наступает тишина, что прервана станет скрипом отодвигаемого стула.
—Поистине занятное выдалось зрелище,—Степенно, нарочито лениво аплодируя, из соседнего помещения выходит молодой человек, чьи белые волосы в свете ламп отливали серебром, а сапфировые глаза сверкали небесной лазурью—Я весьма впечатлён. И, по моему скромному мнению, ты придерживаешься аналогичной позиции, не так ли? Растение дёрнулось и медленно повернуло головку к явившемуся. Смотрящий в самую душу глаз не мигал, белок покраснел из-за налившихся кровью сосудов. —ДɆвчØнк₳...—Не то шокированно, не то обозлённо рявкнул Флауви ломанным, потерявшим прежний шарм голосом, дёрнув массивными жёлтыми лепестками—Д₳ к₳к эт₳ дɆвчØнк₳...?! —Позволь уж прояснить: когда я морок на неё наслал, она раскрыла очи, будто от обыденного сна.—Не дожидаясь конца фразы, ответил Аралия—Мне кажется занятным это дело: не так уж и просто́ милейшей леди тело. Оба собеседника замолчали, обдумывая всё то, что в одно мгновение свалилось им на головы. —Уже знакомы, значит...—Тон Флауви стал в разы спокойнее—Я ни капли не удивлён, хозяин перевёрнутых владений. —Ох, полно нам эти формальности, мой дорогой друг.—Мелодично рассмеялся альбинос—Но вот другой меня вопрос волнует: что волен делать ты теперь? —Ровно то же, что и собирался.—Сущность царственно расправила лепестки и, вытянувшись, разомнула кровоточащие щупальца—Санс. Молча наблюдавший за всей картиной ведущий вечеринок покорно поклонился. —Д₳, ₵э₱? —Если ты провалишь и это задание, то сам прекрасно знаешь, что я с тобой сделаю.—Скомандовало создание, качнув головкой—Отыщи их. Сущность уничтожь, девчонка мне нужна живой. Я слишком их недооценил.***
Однотипные коридоры мелькали перед глазами, слипшись в единый оранжево-красный ком, когда наши герои по воле случая отыскали на своём пути какой-то проём. Как оказалось, он вёл в маленькую тёмную комнатку, в которую проникал один единственный луч люминесцентной лампы из коридора. Выглядит вполне безопасно на первое время. Да и воздух тут чистый, а после долгого пребывания в месте, где в нём витал до скрежета зубов сладкий аромат и стоял омерзительный запах гниющей плоти, данный факт показался благословением свыше. Фриск опустилась по шершавой стене на пол, кое-как восстанавливая сбивчивое дыхание. Синяки на ногах больно пульсировали от соприкосновения с колючим ворсом ковра. Лёгкие адски горели, а всё тело невыносимо болело и ныло, однако сама девушка чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. "Я выжила, мы спаслись, мы действительно убежали от них, ура!"—На лице появилась слабая, но искренняя улыбка—"Поверить не могу... Хах..."Плевать на всё: главное, что они остались живы.
Но вся радость в мгновение ока улетучилась, стоило лишь шатенке взглянуть на напарника, что расположился недалеко от неё возле стены напротив. Сердце непроизвольно защемило. На сущности и места живого не осталось: всё было испещрено ранками и жуткими чёрными гематомами. Смолянистые подобия тёмных кровоподтёков маленькими каплями стекали на красный ковролин, окрашивая его нефтяными пятнами. Ровно так же, как и девушка, оперевшись о стену, русоволосый тяжело дышал, крепко сжимая в правой руке тесак, в то время как вторая... —Руку.—Вдруг хрипло произнёс Чара, кинув мимолётный взгляд на спутницу—Живее. ... Вторая покоилась у шатенки, что в суматохе умудрилась о ней забыть. По коже тут же пробежал холодок, а кисти рук мелко задрожали. Оно и понятно: не каждый день тебе приходится брать в руки...Такое. —А... Да, вот, держи.—Замявшись, Фриск быстро передала пустоглазому его оторванную конечность, едва ту не выронив. —А теперь–отвернись. —Зачем?—Не поняла девушка, когда столкнулась с довольно-таки раздражённым пустым взором. —Затем, блять. С первого раза не доходит? С усталым вздохом шатенке ничего не оставалось, кроме как отвернуться к стене и, раз уж на то пошло, подумать обо всём, что произошло, об интересующих её вопросах, ну а в частности–об одном, что всё никак не даёт ей покоя. "Я всё никак не пойму, почему тот, м-м-м... Гипноз–по другому я его назвать не могу–так напоминал то, что со мной было ещё при встрече с улыбающимся."—Фриск нахмурилась—"Ещё и эта ностальгия... Голова идёт кругом." Что же это такое происходит: трансы, странные сны, голоса, галлюцинации... Не бывает таких совпадений. Создавалось ощущение, что всё это взаимосвязано, что это–один большой пазл, который предстоит собрать по кусочкам. Героиня всё больше убеждалась в том, что она забыла что-то действительно очень важное. Не об этом ли при каждой встрече говорит Робиния? Златоглазка резко тряхнула головой, прогоняя засевшие в сознании вопросы, ответы на которые ей ещё предстоит найти. Хватит, а то сейчас мозг вскипит–и всё! Так, что-то Чара уже приличное время молчит. Взвесив все "за" и "против", Фриск осторожно повернулась к партнёру. Если это делать аккуратно, то он, может, и не заметит... —Овечка моя ненаглядная, я тебе что сказал минуту назад? Не-а, всё-таки заметил. —Я тебя умоляю,—Шатенка закатила глаза—Или ты просто стесняешься своего голого торса? —Ха-ха, очень смешно, да ты прямо гений комедии. Но, честно говоря, в первый раз увидев своего напарника без верхней одежды, шатенка почему-то сама на какое-то время провалилась в прострацию, разглядывая то, как полумрак прекрасно подчёркивает бледную кожу цвета холодного молока, переливающиеся под ней мускулы, а ещё у него даже кубики есть... "ФРИСК, КАКОГО ЧЁРТА?!"—От собственных мыслей девушка подавилась воздухом—"КОД КРАСНЫЙ, КОД КРАСНЫЙ, НЕЛЬЗЯ ТАК ПЯЛИТЬСЯ НА ПОЛУГОЛОГО ПАРНЯ С ОТОРВАННОЙ РУКОЙ, НЕЛЬЗЯ, ФРИСК... Стоп. Почему меня смущает только то, что у него нет руки. Это же Чара, ёжики зелёные, А-А-А!" Она набрала в грудь побольше воздуха и сделала вид, что ничего такого не случилось, хотя лицо собеседника выражало явное раздражение. —Ладно, а если серьёзно, то почему ты...—Начала было златоглазка, но, приглядевшись повнимательнее, тут же осеклась на полуслове. Из плеча сущности выглядывали тонкие чёрные черви. Самые, мать их за ногу, настоящие ленточные черви. Они извивались, копошились и ползали, на секунду обнажив выступающую кость. И когда парень молча, с выражением абсолютного спокойствия на лице приложил к месту разрыва основание руки, паразиты тут же схватились за плоть и... Закрепили руку на прежнем месте. Будто шарниры в пластиковой кукле, легко и быстро скрепив поломанные детали. Зрелище выглядело жутко и невероятно странно, из-за чего Фриск смогла отойти от увиденного только тогда, когда совсем рядом нарушил тишину усталый хриплый голос. —Поняла теперь, почему я попросил отвернуться?—Чара качнул головой и повернул её в сторону, лишь бы только не смотреть на собеседницу. Былое раздражение как рукой сняло, потому сейчас можно было заметить, как всего на доли секунды на лице отразилась... Обида? —Да.—Шатенка с сожалением опустила взгляд в пол—Извини, пожалуйста, если это тебя как-то... —Забей. Проехали.Я тебя поздравляю: она увидела то, чего не должна была. Как думаешь, что же произойдёт теперь?
”Ну давай, удиви.“
Она возненавидит тебя, ибо лицезрела в полной красе то, какое же ты чудовище.
”Прекрати.“
Взгляни правде в глаза, Чара. Вся эта задумка с побегом из Закулисья изначально была обречена на провал. Эта девочка–абсолютно такая же, как и все остальные. Отныне она знает, что несмотря на человеческий облик, ты всегда будешь самым настоящим чудовищем, потому, когда она в страхе убежит–это лишь вопрос времени. Любые ваши старания бесполезны, а каждый шаг обречён на незамедлительный провал. Убей её и вернись снова на нулевой уровень, дабы продолжить жить так, как прежде.
”Хватит.“
Ты тешишь себя глупыми надеждами и мечтами, что лишь приближают тебя к скорой мучительной смерти. Ты действительно думаешь, что такое чудовище, как ты, действительно имеет право сблизиться с кем-то? Ты помнишь, чем закончился прошлый такой раз? Посмотри правде в глаза, Чара.
”...“
Отдай мн им контроль. Покончи с этим раз и навсегда. Перестань глупить, бесполезный ты идиот, и прими реальность такой, какая она есть: кроме нас ты никому не нужен. Абсолютно ником...
”Иногда, по выражению твоего лица можно понять, о чём ты думаешь. И это... Так мило.“
—Овечка,—Слова вырвались прежде, чем парень успел их осмыслить—Ты разве не боишься меня после того, что увидела? —А?—Шатенка не сразу поняла, о чём идёт речь, но после же того, как до её светлой головушки дошло, выдала довольно-таки прямой ответ—Ну, я и раньше знала, что ты не человек, так что особого впечатления это на меня не произвело: я просто... Удивилась? Что-то вроде того. Так что–нет, я ни капельки тебя не боюсь, даже и не мечтай. Русоволосый издал тихий смешок. По какой-то неведомой причине тяжёлые мысли отступили, стоило их развеять забавным диалогом с этой милой особой. И внутренний голос наконец заткнулся, что не может не радовать. —И послушай. Русоволосый обратил на партнёршу выжидающий взгляд. Ворс привычно зашуршал, когда девушка обняла колени. —Прости меня, пожалуйста.—Вновь сверкнули в темноте её глаза, похожие на мягкий солнечный свет—Если бы не я, то и с рукой было бы всё хорошо, и... —Ох, овечка~овечка,—Устало перебил её Чара—Если говорить по существу, то... Фриск в любопытстве склонила голову набок, пока собеседник тщетно пытался подобрать нужные слова. —Если бы не ты, то та тварь уже давно бы меня в отбивную превратила.Ого. Не обманывает ли слух, иль он действительно...?
—... Ты сейчас мне так только что "спасибо" сказал? Ошарашенный тон златоглазки заставил пустоглазого фыркнуть и сложить руки на груди. —Заметь: я ничего такого не говорил, ты сама себе всё надумала. —Пха-хах, я всё равно приму твою благодарность!—Улыбнулась девушка и, выжержав небольшую фразу, проронила негромкое—На самом деле, я правда очень счастлива за то, что ты в порядке. Потому что ты действительно заставил меня очень сильно беспокоиться. —Что-то у меня всё крепнет ощущение, что тебя подменил кожекрад...~ —Эй, я, вообще-то, от чистого сердца! И вот, затерянные ото всех на уровне, где толпами, нацеленными поймать беглецов и отвести к Абсолюту, рыскают жуткие сущности с кровавыми улыбками на лицах, наши герои умудрились-таки отыскать тихое место, где смогут хоть немного отдохнуть пред тем, как вновь отправятся на поиски выхода со злополучного уровня веселья. Потрёскивают люминесцентные лампы, играясь электрическим током в невидимых проводках...Пора заканчивать это представление: оно зашло слишком далеко. Настало время перехватить бразды правления в свои руки, ибо так больше продолжаться не может. Сценариев два: умрёт либо та храбрящаяся овца, либо Чара. Но с последним умру и я, потому пора бы уже показать ему, к чему приведут эти жалкие попытки сбежать из Закулисья и сблизиться с человеком. Всё останется на своих местах. Ничего не стоит риска.