Трудный Выбор

      Для многих игроков в квиддич это был последний шанс урвать кубок. Финальный матч пришёлся на очередную встречу Гриффиндора со Слизерином. Матч должен был стать решающим — за этот год у команд набралось одинаковые количества очков, и от этой игры зависел финальный исход страданий Оливера. Получит он всё-таки желанный кубок или нет.       У Слизеринцев с прошлых лет состав довольно сильно изменился. Некоторые закончили школу, некоторые не прошли отборы, Малфой вовсе по собственному желанию отказался играть. Роуз точно знала, что этот матч для Флинта был последним, в следующем году на его место метил Блейз Забини, который играл не так дерзко, но тоже умело обходился с метлой.       Оливер же всю неделю был как на иголках. Она знала, как для него важен был этот матч, как он упорно, на протяжении стольких лет пытался получить кубок школы и как были безуспешны прошлые попытки.       Брюнетка всеми силами содействовала в подготовке к финалу, за день до игры она даже забронировала лишние часы на стадионе, пусть так и было запрещено делать. По крайней мере, она считала, что это меньшее, что она может сделать для команды.       Накануне матча даже Розали начала заметно нервничать, не говоря уже о том, как напряжены были сами игроки. Шум в гостиной стоял просто невообразимый. Фред с Джорджем, чтобы дать выход чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда. Оливер Вуд вместе с Алексом Донованом сидели в углу, склонившись над картой поля, и волшебной палочкой гоняли по ней фигурки игроков, что–то про себя бормоча. Остальные игроки наблюдали за близнецами Уизли, заливаясь смехом. Хоть кто-то мог разрядить и без того напряженную обстановку.       Однако, как бы не был страшен этот день, его наступление было неизбежно. Погода этим днём была идеальной для квиддича. На улице ещё не было так жарко, тихий размеренный ветерок шевелил волосы, а бледные облака украшали лазурное небо.       На завтраке до появления команды, Розали попросила встретить их аплодисментами. Она обращалась именно к студентам Гриффиндора, вышагивая вдоль стола, за которым студенты поглощали пищу. — Им сейчас как никогда нужна поддержка! Всё, что я прошу от вас, — лишь приветствие и похлопайте им ради приличия.       Однако ожидания Розали оправдались не то что в двойне, а в тройне. Когда игроки вошли в большой зал, их встретили оглушительными аплодисментами. Им аплодировали не только свои студенты, но и ученики Когтеврана и Пуффендуя. Они пожимали руки, желали удачи, и, судя по всему, это помогло: настрой у игроков заметно изменился. Розали почувствовала себя невероятно окрыленной, её действия не были напрасны!       Слизеринцы были словно обиженные дети, но от этого они становились только опаснее. Розали счастливо помахала Флинту, сидящему за Слизеринским столом, и отправила тому воздушный поцелуй глумясь над его командой. — Простите, мальчики. Сегодня здесь будут только одни победители, и их стол сейчас за моей спиной, — обратилась она к змеиной команде, когда уже выходила из большого зала.       Хотя она дружила с Блейзом Забини, игроком оппозиционной команды, такое поведение вряд ли можно было назвать «поддерживающим товарища». Обид друг на друга они не держали. В конце концов, это всего лишь спорт, в такие важные моменты дружба уходила на второй план.       Несмотря на то, что в самом квиддиче она не участвовала, Розали, несомненно, чувствовала некую тревожность. На стадион она пришла раньше, чем обычно, трибуны уже начали наполняться студентами, но их всё еще было мало. Брюнетка пробралась в шатёр, где игроки уже слушали напутственную речь Вуда, который старался скрыть волнение. Они с Элизабет были достаточно бесшумны, не желая отвлекать игроков от капитана. Но когда он договорил, Розали извинилась и, обойдя скамейки с игроками, произнесла: — Оливер, ты извинишь меня, если я как староста, вставлю свои 5 галеонов в твою речь? Оливер на секунду замешкался. — Конечно.       Затем он подал девушке руку, чтобы помочь ей забраться на некоторое подобие сцены, за которой стояла полностью разрисованная магнитно-маркетная доска. Если она не ошибалась, Вуд воспроизвел на доске маневренность Гриффиндорцев при нападении со стороны Слизеринцев.       Когда их руки соприкоснулись, Розали могла поклясться, что услышала, как Сильвия, которую Оливер на поле так и не допустил, заскрипела зубами.       Она понятия не имела, что хотела сказать им. Но, когда Гриффиндорка посмотрела в их взволнованные лица, слова пришли сами в голову. — Дорогие Гриффиндорцы! Не мне говорить вам, как стоит играть, и я здесь вовсе не для этого. Вы умеете это делать лучше всего, вы делали это на протяжении стольких минут, дней, лет. Сегодня для многих из вас состоится финальный матч. Я знаю, как вы много работали над собой, как много сил было потрачено, — Розали укромкой взглянула на Оливера. — Но вот он, финал! Я хочу, чтобы вы посмотрели друг другу в глаза и запомнили этот миг. Запомните его навсегда! Потому что «навсегда» это то, что случиться здесь всего через несколько минут. Я верю в вас и знаю, что вы сможете выйти и порвать этот стадион в клочья. Вы — команда! Мы семья, и никто не сможет у нас этого отнять!       Близнецы громко заскандировали слово «семья» и остальные игроки тоже подхватили фразу. Спускаясь со сцены, она пожала Вуду руку, сдерживая себя, чтобы не обнять его, когда их сфотографировали. Элизабет так прониклась напутственной речью и сплочённостью команды, что сразу же достала фотоаппарат в надежде запечатлеть каждый момент. Она фотографировала каждого игрока, едва сдерживая слезы.       Когда Оливер сообщил, что пора выходить на поле. Они с Бетти заняли лучшие места, которые для них караулил мальчик с первого курса, на самом деле не потому, что они были удостоены такой чести, а потому, что Розали заплатила пареньку. Его задачей было на протяжении всего времени притворяться спящим на трибуне, и если он осилит эту ношу, то сможет занять одно из мест.       Когда сборная Гриффиндора вышла из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий. Три четверти зрителей размахивали алыми флагами с изображенным на них львом — эмблемой Гриффиндора, или транспарантами с надписями «ВПЕРЕД, ГРИФФИНДОР!» и « КУБОК — ЛЬВАМ!».       На трибуне Слизерина сидело примерно двести болельщиков в зеленых одеждах, на их знаменах поблескивала зеленая змея, а в самом первом ряду сидел профессор Снейп и мрачно улыбался.       Матч длился дольше, чем обычно. Сегодня это было не место для неженок, на стадионе вершилась история, к которой девушка чувствовала невероятную причастность.       Она никогда ещё не слышала, насколько громкими могут быть трибуны и даже её голос сорвался в крик, когда долгожданный снитч оказался в руке у Поттера. — КУБОК НАШ! КУБОК НАШ! — Выкрикивали болельщики со стадиона.       Когда сборная опустилась на землю, болельщики в алых цветах заполнили стадион.       Оливер обнял Поттера, едва сдерживая эмоции, отчего брюнетке даже показалось, что он плакал. Профессор МакГонагалл, спустившаяся к ликующим студентам, рыдала, вытирая слезы огромным флагом Гриффиндора. Розали, чтобы избежать давки, стояла чуть позади и радостно прыгала, держа за руку Элизабет, а второй рукой размахивала красно-золотым шарфом с эмблемой, высматривая среди многочисленных людей победителей. Толпа подняла игроков сборной на руки, внезапно они начали скандировать слово «СЕМЬЯ», а после на одно мгновение, когда игроков отпустили на землю, она увидела, как Оливер показывает на неё пальцем через толпу, а затем растворяется в бесконечной череде голов и тел. Прошла ещё минута, прежде чем она ощутила, как её пытаются поднять на руки,. Её тело безбожно бултыхается в посторонних руках. Сейчас только одна мысль: — Хоть бы не задралась юбка! — СЕМЬЯ! СЕМЬЯ! КУБОК — ЛЬВАМ! СЕМЬЯ! — продолжает скандировать толпа.       Её поставили на ноги у самой команды Гриффиндора, когда позади них взорвались праздничные алые конфетти. Дождь из конфетти продолжал идти, когда Джордж закричал ей прямо в ухо: — Вот, оказывается, в чем было дело! Надо было всего лишь Розали пустить сказать пару слов!       Оливеру вынесли кубок, и он радостно поднял его над головой. Кажется, Розали никогда не видела его настолько счастливым. Гриффиндорец стоял вполоборота, разделяя радость с окружающими, смотрел вперед, пока Розали пожирала глазами его красивый профиль. На мгновение ей захотелось подойти, обнять, коснуться губами щеки, провести рукой по волосам. Но это было непозволительно. Она колебалась между «хочу, хочу, хочу» и «не смей, дура!». Оливер всё еще был для неё табу.       Близнецы крепко сжали её в объятия, и она почувствовала, как воздух начал исчезать от навалившихся на них студентов. Пока в центр не затащили профессора МакГонагалл, и кто-то громко закричал: — ФОТО!       За короткое мгновение Розали ослепило множество вспышек. Удачной, конечно же, оказалась та самая, где болельщики легли на землю. МакГонагалл поставили в центре. А Розали, немного застенчиво стоявшая рядом с Оливером, улыбалась во всё тридцать два зуба. Это был самый счастливый момент в этом году! Это был момент их победы!