Легенда о двенадцати

- Чанни, солнышко, что случилось? – обеспокоенно спросила женщина, вскакивая с кровати и подбегая к плачущему сынишке, крепко держащему в руках плюшевого слоника. – Опять приснился плохой сон? – заглядывая в зареванные глаза и вытирая дорожки слез, она получила быстрый кивок, после чего рывком прижала мальчика к себе, успокаивающе поглаживая того по взмокшей голове и шепча слова успокоения. - М-мам… Мамаа… Мне с-страшн-но… - всхлипывал Чанни, цепляясь маленькими ладошками за узкие плечи женщины. - Тише, маленький, все хорошо, мама здесь. Пойдем в кроватку, поспишь сегодня с папой, а я буду рядом, не волнуйся, - заботливо обхватив дрожащее тельце, она, укачивая сына в объятиях, унесла его на кровать, попутно разбудив мужа. – Дорогой, - прошептала женщина, дабы не спугнуть одолевающий Чанни сон, - ему опять приснился кошмар, пусть он сегодня останется с тобой. Я пойду успокаивать Юру, малышка проголодалась. Чмокнув угукнувшего мужчину в щеку, она, достав из люльки маленькую плачущую девочку, убежала в другую комнату. Отец семейства тяжело вздохнул, обнимая всхлипывающего во сне сынишку, и, едва разлепив глаза и убедившись, что все уже в порядке, попытался снова заснуть, напоследок решив понаставлять мальчика. - Ну, что же ты, Чанни, боишься каких-то кошмаров?.. Скоро твоя сестренка подрастет, и ты будешь заботиться о ней и защищать ее… Не надо бояться. *** Юре уже около пяти лет, и она во всем полагается на своего старшего братика, что так трепетно ее оберегает. Родители не могут насмотреться на Ёля, который так храбро отбивается от воображаемого дракона во имя спасения юной принцессы Юры. Кошмары до сих пор мучили мальчика, поэтому отец предложил отвезти сына к своей сестре, живущей в Китае, которая точно смогла бы помочь. От перелета отказались сразу, потому что глава семейства не переносил и вида самолетов, что уж говорить про путешествие в нем. Решили отправиться на семейном авто. Спустя час езды дети мирно посапывали на заднем сидении, удерживаемые ремнями безопасности в своих детских креслах. Отец вел машину, мать разглядывала пейзажи загородных просторов, поэтому никто не заметил нахмурившееся личико спящего Чанни, не услышал тихих всхлипов и стонов, не заметил возни и редких слабых брыканий мальчика. Не увидели и его загоревшихся ладошек. Небольшой участок трассы был оцеплен полицией, машинами пожарной службы и скорой помощи. Из искореженного взрывом авто достали тела двух погибших. Сквозь вой сирен служб спасения собаке-ищейке удалось расслышать громкий плач. Неподалеку в высокой траве были найдены дети: плачущая навзрыд девочка и находящийся в обмороке мальчик. Выяснить что-либо у малышей не удалось даже после реабилитации: у Чанёля, вспомнившего свое имя, была черепно-мозговая травма, послужившая причиной частичной амнезии, удалившей самые важные воспоминания, а Юра, находившаяся в момент взрыва в сознании, от пережитого стресса перестала говорить. Родственники у ребят нашлись, но они отказались брать их под свою опеку. Полиция сдала детей в детский дом, где их сразу невзлюбили остальные воспитанники. Красивый мальчик, закрывающий собой сестру, и не менее прекрасная девочка с некогда длинными рыжими волосами, отчаянно держащаяся за крепкую руку брата, стали предметом скрытых от воспитателей насмешек и частых издевок. Злые ребята отбирали у новеньких еду, портили пожертвованную им одежду, влезали в драку с Чаном и приставали с обидными фразами к Юре. Но новоявленные сироты не сломались под натиском недоброжелателей. Будучи опорой друг для друга, они несколько лет храбро терпели все насмешки и прочие хулиганства, выпрашивали еду у доброй поварихи, но все равно росли тощими от частого недоедания. Еще одним бичом для брата и сестры стали «золотые» дети, стабильно раз в месяц запирающие их на целый день в темной кладовке. Все потому, что у этого детского дома был большой секрет, тщательно скрываемый директором учреждения. Эта алчная женщина продавала своих маленьких подопечных зажравшимся толстосумам, покупающим детей на день. Богачи одаривали выбранных малышей, одевали и устраивали с ними различного рода игры, заканчивающиеся изнасилованием. Но маленькие чертята не были против. Именно их и прозвали «золотыми» - прекрасной элитой. Но красивые оборванцы – Ёль и Юра – с легкостью могли занять их место, чего избранники богачей допустить не могли. В один из таких «долгожданных» дней дети-постоянцы, стоя у окна, нетерпеливо ждали своих покровителей. К этому времени Чанёль, тринадцатилетний пацан, уже научился взламывать замок кладовки, вызволяя себя и десятилетнюю Юру из темного заточения. Но девочка была неосторожна и обронила стоящую вешалку, обратив на себя внимание «золотых» ребят. Те, было, хотели наброситься на сбежавших, но появившиеся толстосумы одним своим видом сделали из демонят слащавых подлиз. Чанёль, пользуясь заминкой, потащил сестру дальше, но был остановлен строгой директрисой, схватившей его за ухо и орущей на мальчика. - Что-то случилось? – шумно дыша, поинтересовался один из покупателей, подойдя к директрисе. Огромный мужчина еле свел пальто на своем большущем животе, глядя на стушевавшуюся стройную красавицу-девочку, замершую от страха. - Нет, что вы, господин Чон, - сладко пропищала женщина, брезгливо оттолкнув Чанёля, как облезлого кота. – Извините за доставленные неудобства. - Ничего, ничего, - косясь в сторону Юры, пропыхтел толстосум. Пошло облизавшись, он опустил сальную ладонь под юбку вздрогнувшей девочки, отвратительно улыбнувшись. - Не трогай ее! – взревел Ёль, вцепившись в руку мужчины в попытке отодрать ее от своей драгоценной сестренки. Господин Чон, вскрикнув от укуса мальчишки, отступил на шаг, вытер платком взмокший лоб и зло посмотрел на директрису. - Извините этого сорванца, он у нас дикий, - она со всей силы ударила Чана по затылку, хватая его за плечи. – Можем мы как-нибудь замять это происшествие? Богач, потерев место укуса, лениво осмотрел взъерошенного мальчика, и глаза его загорелись недобрым светом. - Что ж, эти двое вполне покроют все мои неудобства. - А ЛиСу? Девочка так ждала вашего возвращения… - Плевать на то ничтожество, в последний раз она не справилась со своей задачей. Доставьте этих сирот в мою машину. Шлепнув напоследок Юру, мужчина удалился. Директриса, понимая, что медлить нельзя, утащила брыкающегося Ёля в свой кабинет, не сомневаясь, что девчонка последует за братцем. - Уложи его на диван, - приказала женщина секретарю – крепкому мужчине, беспрекословно выполнившему поручение. - Не трогай меня, отпусти! – верещал Чанёль, пытаясь освободить руки или хотя бы ноги из крепких тисков секретаря. – Чтоб ты сдохла, ведьма! Директор, тем временем, быстро нарыла в ящике стола какой-то шприц, наполненный прозрачной жидкостью. - Убери от меня свои руки! – но и укусы не помогали. Надменная женщина, протерев локтевой сгиб мальчишки спиртовой салфеткой, проткнула тонкую кожу и выступающую вену иголкой, вводя препарат. Чана одолела слабость и, спустя минуту, он обмяк, из последних сил стараясь не закрыть глаза. - Этот наркотик успокоит тебя, звереныш, - ядовито выплюнула директриса. – Тащи его в машину господина Чона. И девчонку прихвати. Мальчика забросили в салон Мерседеса к сидящему толстому богачу, следом затолкнули и всхлипывающую Юру. Та быстро притянула брата к себе, утыкаясь в лежащую на ее коленках рыжую макушку, и вздрагивала каждый раз, когда массивное тело похитителя шевелилось. Машина тронулась с места. «Чанёль… спаси меня, братик… Чанёль. Чанёль!». Пак распахнул глаза. Очередной кошмар с участием его сестры вернул его в чувство. Осторожно оглядевшись, он обнаружил себя лежащим на заднем сидении на острых коленках Юры. Саднящий затылок осторожно поглаживала тонкая ладошка, а волосы намокли от капающих слез девочки. Медленно подтянув руку к голове и все еще чувствуя слабость, Ёль потянулся к не заблокированной двери, ощущая, как сильно вздрогнула его сестра. Юра, не веря в происходящее, осторожно повернула голову брата, чтобы видеть его лицо, и восторженно взглянула в приоткрытые глаза мальчика, но тот почти бесшумно шикнул, губами произнеся: «Беги». Девочка отчаянно замотала головой, пользуясь тем, что богатый мужчина отвернулся к окну, но Чанёль, ощутив, что машина тормозит, собрав силы в кулак, рывком открыл дверь и вытолкнул сестру на тротуар, истошно крича: - Беги! Бедная Юра мгновенно вскочила на ноги и, движимая шоком и животным страхом, не чувствуя боли от содранных коленок и ладошек, побежала, задыхаясь от слез и беззвучного крика. Ёль облегченно улыбнулся. Мужчина, не обладавший быстрой реакцией, взревел, сгребая мальчишку, громко приказывая водителю сворачивать в заброшенный район. Ослабленный ребенок пытался царапаться, пинаться, кусаться, но тщетно. Когда машина в очередной раз остановилась, его грубо раздели, разрывая одежду и оставляя на тощем тельце синяки и кровоподтеки, и, усадив на себя, резко вставили что-то большое в узкий девственный проход. Тело Чанёля пронзила дикая боль, отозвавшаяся безумным криком, сорвавшим голосовые связки; его сознание помутилось, на ладони возникло маленькое пламя пробудившихся встряской Сил. Не чувствуя уже ничего, Пак безвольно поднял пылающую руку и опустил ее на красное ухмыляющееся лицо насильника, прошептав ядовитое: «Подонок». Мужчина взвыл, пытаясь скинуть звереныша с себя, но маленькая ладонь все сильнее давила на жирное лицо. Мальчик, сумасшедше улыбаясь и не моргая уставившись на дымящиеся седые волосы, протянул вторую руку вверх, пуская огонь по салону. Перепуганный дикими воплями боли хозяина и гадким безумным смехом мальчика водитель забыл, что поставил двери на блокировку, поэтому тщетно бился о них, пытаясь выбить стекло. Через две минуты ада крики прекратились. Чанёля окружило его собственное пламя, бережно обволакивающее пострадавшее тельце, придавая ребенку сил и защищая от капающего с потолка пластика. Получив подпитку, мальчишка выбрался из горящей машины и сел неподалеку от нее в ожидании взрыва. Огонь защитил его от обломков разлетевшегося транспорта, но мгновенно погас, переставая быть поддержкой Ёлю. Пак, глядя на все произошедшее будто со стороны, закатил глаза и упал на холодный асфальт без сознания. Голое тельце, скрытое лишь обрывком рубахи, не подавало признаков жизни. Район, в котором все произошло, был знаменит своей криминальностью: здесь постоянно кого-то грабили, жгли машины, процветала и проституция. Поэтому никто не обратил внимание на еще один взрыв. Когда Чанёль очнулся, было уже темно. С боку к нему прижалась облезлая дворняга, согревая человека во сне. Мальчик приподнялся на дрожащих руках, пытаясь оглядеться, но рухнул обратно с болезненным стоном: поясницу пронзила резкая боль, в голове нещадно гудело, легкие сдавливало от холода, тело било в ознобе. Сквозь пелену вновь уходящего сознания Пак разглядел чьи-то ноги на высоких шпильках, быстро семенящие к нему, и расслышал причитания пьяного человека: - Какой ты маленький, замерзший… возьму тебя к себе… Позже, сидя в комнате старенького общежития и греясь под пледом, Ёль узнает, что его подобрала местная проститутка. Будучи пьяной в хлам, она приняла решение воспитать ничейного ребенка, приволокла к себе с помощью очередного ухажера и ушла отплачивать ему за помощь, оставив мальчика отогреваться. Появлялась девушка только под утро, чем сначала пугала Пака, но потом он привык: она его кормит, таскает от хахалей одежду, обеспечивает крышей над головой. В конце концов, эта особа спасла ему жизнь. Конечно, он не помнил ничего после того, как его начали раздевать омерзительные руки в той злополучной машине, поэтому думал, что девушка предложила тому мужчине себя вместо Ёля… Привыкший к ночной жизни проститутки, Пак не раз отмечал, что она никогда не приводит партнеров в комнату общаги. Так он жил у нее несколько месяцев, постепенно забывая кошмары детского дома как страшный сон. Но однажды девушка не вернулась. В новостях по маленькому телевизору показывали ее истерзанное окровавленное тело, испещренное многочисленными порезами. Так Чанёль остался один, но не ушел из комнатушки, воруя еду у соседей. Его никто не искал: как выяснилось спустя несколько лет, все документы Паков, хранившиеся в детдоме, были уничтожены. Мальчик получал маломальское образование от соседских ребят и друзей по двору, все чаще отмечая, что с каждым днем на улице становится холоднее. Родители одного из его друзей заподозрили в мальчике неладное и вызвали полицию. Ребенка нашли сидящим посреди холодной комнаты без признаков какой-нибудь теплой одежды и забрали в местное отделение. Там Чанёль окончательно потерял веру в жизнь, отстранено слушая смешки мужчин, предлагающих продать обездоленного мальца какой-нибудь шишке. И его продают… Хозяева отмывают мальчонку, отмечая его красоту, и увозят в Таиланд, где держат в подпольном борделе. Оттуда его в первый же день вытаскивает девушка – главарь местной подростковой банды, и берет к себе в команду, состоящую из пяти оборванцев. Пятеро ребят вместе постигали премудрости взлома и воровское мастерство, совершая набеги на мелкие прилавки, добывая тем самым деньги и пропитание. Их банда не раз сталкивалась с многочисленными шайками шпаны, не всегда выходя из потасовки невредимыми. Благодаря уличному воспитанию, Чанёль вырос красивым крепким юношей, сохранившем среди внешней гнили чистоту души. И все шло хорошо, пока однажды «старшая сестра» - та самая девушка-главарь, не возвращается в убежище со сломанной рукой. В тот день ставшая Ёлю семьей банда попала в серьезную заварушку, в которой все получили серьезные ранения, едва совместимые с жизнью. Вот тогда Пак Чанёль, глядя на гримасы боли на лицах своих друзей, взрывается. Из бешеных глаз пышет яркое пламя, огонь охватывает все тело, оставляя нетронутой одежду, разгораясь все сильнее. Под ногами плавится асфальт, парень уже готов атаковать, сжечь, как минимум, пару гектаров вокруг, но внезапный беспрерывный поток воды, обрушившийся сверху, окатывает его тело, едва не сбивая с ног. Пак кричит не своим, демоническим голосом, корчась от обжигающего контраста. В словно остановившемся мире перед Ёлем появляются трое. Ему не выстоять еще одну стычку. Под действием напора ледяной воды Чанёль приходит в себя, пытаясь увернуться, но, видя тщетность своих действий, молит о пощаде, падая на колени. Поток моментально прекращается. Мокрый до нитки парень медленно поднимается на дрожащих ногах, хрипло спрашивая: «Что вам надо? Кто вы такие?!» -зашугано отступая, когда один из троицы делает шаг навстречу. - Все в порядке, - звучит мягкий голос со стороны улыбающегося юноши. – Мы не причиним тебе вреда. - Слышал я такое от многих, - рыкнул Чан, бросаясь в бой, но, не ступив и шага, закатив глаза, упал в обморок, вымотанный продолжительной дракой и сильным потоком. Очнулся он в мягкой кровати, увидев склонившегося над ним Ангела. - Я умер? На эти слова Ангел тепло улыбнулся, тихо посмеиваясь и потрепав парня по голове. - Тебе повезло, что ребята нашли тебя. Придется несколько дней полежать, мне необходимо вылечить разрывы твоих органов… - незнакомец положил руку на живот Ёля, чем-то прогревая. Пак дернулся от острой боли, зашипев. Юноша медленно перевел светящуюся(!) ладонь на взмокший напряженный лоб пострадавшего со словами: «Спи», после чего Чан провалился в сон. Следующее пробуждение было менее болезненным, но сил было еще мало. Глухо простонав, парень кое-как поднялся с кровати, пошатнувшись, и, опершись на ближайший стул, сфокусировал взгляд на двери, решая, как бы быстрее выйти отсюда. Он не доверял этой роскоши вокруг, потому что это, наверняка, означает, что его в очередной раз купили. Не успел он домыслить свои догадки, как дверь распахнулась, пропуская вовнутрь пятерых парней угрожающего, как показалось Ёлю, вида. Он встрепенулся, хмурясь и вставая в боевую позу. К нему сделал шаг улыбчивый юноша, тот самый, которого Пак видел в первое пробуждение. - Привет, Чанёль. - От-откуда вы меня знаете? – грозно спросил он, на секунду сбитый с толку. - Не волнуйся, мы не желаем тебе зла, - продолжил другой, вальяжно прислонившись к косяку. - Все так говорят, - хмыкнул Чан, собирая крупицы силы и прикидывая, сколькими ударами можно уложить того высоченного бугая слева. - Да ладно вам, ребята, - вдруг вклинился бывший Ангел, вставая между Паком и остальными. – Приветливей надо быть. И вообще, вам бы извиниться, да, Сухо? – он строго посмотрел на одного из ребят. Парень потупил взгляд, но громко произнес слова извинения. – Так-то лучше. Ну, давай знакомиться, я Исин. Чанёль недоверчиво покосился на протянутую ему ладонь, все еще находясь на чеку, готовый в любой момент обороняться. - Он тебе, между прочим, жизнь спас, вылечил, заботился, - укоризненно пробубнил прислонившийся к косяку юноша. «Будь что будет», - решил Ёль и неуверенно пожал руку Исину. Тот улыбнулся еще ярче, отчего, почему-то, по телу некогда раненного разлилось тепло, поступающее от рукопожатия. - Ну, теперь остальные. Понимаю, что ты еще никому не доверяешь, поэтому больше не буду заставлять жать руку. Тот, что загораживает проход – Кай. Рядом, такой высокий, Крис, извинившийся – Сухо, а молчаливый – Тао. Чанёль, а знаешь ли ты легенду… Вскоре Пак вписался в сумасшедший коллектив, перестав шарахаться от каждого звука, развил свои силы и стал неким навигатором Кая в поисках остальных Избранных. Но очень часто ему снилось перепуганное лицо оставленной когда-то давно сестры. А однажды ночью Чанёль увидел во сне молодого паренька, безумно похожего на его драгоценную Юру. И каково же было счастье Пака, когда он узнал, что этот юноша тоже Избранный. *** Посреди пустого серого помещения стоит с опущенной головой Чанёль. На него одна за другой обрушиваются ужасные фразы – детские воспоминания, современные обиды. Ему припоминают все: от потерянной семьи до последнего просчета, задевая тонкую нить, которой не на один раз зашита душа. Нить рвется, образуя незарастающую брешь. В громком гуле слышится дикий рев убегающего прочь Чанёля. Но парень возвращается. Теперь он стоит перед одиннадцатью ребятами, надменно глядя на них, охваченный темным пламенем, рвущимся из черной души. - Вы не достойны жизни, - слышится грохочущий басовитый голос. – Вы не я! Умри, Лухан! Все из-за тебя! - Нет! – вскрикнул Лухан, подскакивая в кровати. Тяжело и часто дыша, он широко раскрытыми глазами смотрел куда-то в пустоту, все еще находясь под влиянием увиденного. Те воспоминания Пака, что пролетели перед ним в одно мгновение днем, сейчас растянулись, позволяя увидеть себя "во всей красе". Прошлое и будущее перемешалось, образовав ужасную картину. - Луханни? – Лу дернулся от позвавшего его голоса и раздавшегося рядом копошения. На лбу проступил холодный пот, сердце заходилось в беспорядочном ритме. Как Чанёль пережил все это? Насколько же он должен быть силен духом, чтобы вот так просто улыбаться окружающим после всего? - Лу-хен? – взволнованно позвал Сехун, садясь. – Лулу, что случилось, почему ты кричал? – лепетал он, осторожно обхватывая дрожащие плечи и прижимаясь к взмокшей холодной спине. – Лулу, мой Ханни, это я, Сехун, все хорошо, слышишь? Дыши глубже, вот так. Все в порядке, это просто дурной сон… - тихо шептал младший, убаюкивающе покачиваясь, пытаясь привести своего парня в чувства. - Хунни? – всхлипнул Лу, сморгнув забытие. – Хунни… - юноша, развернувшись, уткнулся Се в грудь, заплакав и сжимая кулачки до побеления костяшек. - Ну-ну, не плачь, маленький, все хорошо, я рядом, - Се поглаживал старшего по голове, медленно опускаясь на подушку. - Хунни, Чанёль, он… Он столько пережил, Хунни… Пожалуйста… Пожалуйста, не ругайся на него… Никогда не ругайся… - Не буду, Лулу, обещаю, ты только не плачь. - И остальным… остальным скажи, чтобы тоже не ругались, - всхлипывал хён, постепенно засыпая, успокаиваясь в любящих объятиях. - Скажу, Ханни, обязательно скажу. Спи, я с тобой, - поцеловав парня в макушку, Сехун еще долго гладил его по взъерошенным волосам, чутко следя за сном хёна всю ночь, борясь со сладкой дремой. Ведь когда его любимому плохо, он не может позволить себе спать. А на утро Сехун, выскользнув из комнаты, бросился к другу. - Чонде-хён, надо поговорить…