♛ ♛ ♛
Айрис дёрнулась и открыла глаза, заметив фигуру Энтони перед собой. Её взгляд забегал по комнате, пока она не осознала, что находилась в своём кабинете, где вчера, видимо, и уснула после встречи с Альбусом Дамблдором. Воздух был прохладным, но её тело покрылось потом, словно она только что пробежала марафон. Она попыталась вспомнить, что произошло во сне, но всё было слишком размыто и туманно. — Дракл, — пробормотал Энтони и сел перед ней на корточки. — Ты в порядке? У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Айрис быстро села и тряхнула головой, чтобы прояснить её. Внимательные глаза напротив считывали каждое её движение. — Просто сон, — Айрис потянула затёкшие конечности. — Давай будем честными, это не самое худшее место, где ты меня находил. — Видимо, после вписывания меня в этот дом и усилении нашей связи я… — Долохов пожал плечами. — Не знаю. Я почувствовал, что здесь что-то происходит. Почему ты уснула на полу? Айрис пождала губы. — Устала. — Айрис… — его голос прервался, когда он протянул к ней ладонь, и Энтони заколебался. Воздуха было слишком мало. Айрис сделала глубокий глоток кислорода, а потом ещё несколько, пока сердце не стало биться медленнее. Рука Тони опустилась раньше, чем она успела сказать хоть что-то. — Не сейчас, Тони, — процедила она, что вышло намного резче, чем она планировала. — Не хочу. И Энтони сразу встал и сделал шаг назад. Его брови заметно опустились, а плечи напряглись, но мужчина не сделал новой попытки выпытать у Айрис информацию. Она знала, что он не хотел отступать. Но Энтони сделал это и судорожно сглотнул. А она не смогла смотреть на эту трогательную преданность, отвернулась, но слабо вздрогнула от следующих слов: — Не отдавай больше, чем можешь, — пробормотал он и Айрис уловила в тоне плохо скрытую мольбу. Айрис прикусила губу и мельком посмотрела в его глаза. К мимолётному счастью она не заметила обиды или злости. Только глубокую задумчивость и напряжение, которые быстро скрылись, когда Энтони молча вышел из комнаты. Её голова откинулась назад, соприкоснувшись со стеной. Касси… Оклюменционные щиты воздвиглись в её голове, отрезая от горьких воспоминаний. Мерлин, столько времени прошло, а Айрис до сих пор скучала. Нельзя было позволять себе быть слабой сейчас. Айрис стиснула кулаки, собираясь во что-то целостное внутри. Ей казалось, что она может умереть от охватившего её холодного отчаяния, которое словно поселилось в костях. Айрис спустилась в тренажёрный зал, активировав защиту на комнате и призывая несколько манекенов. Она повторила основные дуэльные позы, а затем яростно прикусила губу. Никто не практиковал дуэльные фишки во время войны, никто не вызывал противника на такой официальный бой во время кровавой бойни. Айрис глубоко вздохнула и сжала кулаки, убирая непонятную дрожь в руках. После долгих лет отсутствия тренировок Айрис стала гораздо менее опытной в дуэлях. Мозг подкидывал ей десятки нужных заклинаний и проклятий, но Айрис всё равно чувствовала себя неудовлетворённой. Она бросила серию проклятий в манекены, но только две трети из них попали в цель. Айрис прекрасно понимала причину этих позорных промахов, но это всё равно было до боли обидно. Она чувствовала себя так, словно потерпела неудачу. Противники бы не стояли на месте, как эти манекены. Они бы прятались, выжидали, перемещались по полю битвы. Айрис тоже бы не стояла на месте. Чужое проклятие могло прилететь с любого направления. Она должна была иметь возможность быстро перемещаться куда угодно, чтобы четко понимать положение противников. Раньше она была лучше. Она часто надеялась, что может усидеть на двух стульях, получив всё, что хочет. Но каждый раз её жёстко возвращали в реальность: этому никогда не бывать. Всегда существовал выбор из нескольких дорог и, ступив на определённый путь, уже было поздно возвращаться. Она не была всесильна, чтобы развиваться одновременно во всех направлениях, и приходилось чем-то жертвовать. Сон или учёба, защита или нападение, артифакторика, политика или дуэли. Айрис трансгрессировала за спину манекена и разорвала его в щепки проклятием. Она повторила это действие ещё пару раз, но это не принесло спокойствия. Артифарторика была сложной тонкой наукой, которая требовала глубокой концентрации, полного спокойствия, дотошной внимательности к мельчайшим деталям и всеобъемлющего контроля. Она чувствовала себя полным дерьмом, осознавая, что совсем одеревенела, отдав последние годы этой сложной науке и работе в Министерстве, забросив дуэльное искусство. Глубоко вздохнув, Айрис обновила манекены и защиту стен. Теперь заклинания с манекенов и стен срикошетят туда, откуда были брошены. Лучше она будет использовать не смертельные проклятия и посмотрит, сколько сможет продержаться в реальном бою. Айрис заставила манекены двигаться. Процент попаданий снизился ещё на двадцать процентов. Проклятия отскакивали и рикошетили туда-сюда, заставляя её постоянно находиться в движении. Два заклинания попало в её ноги, которые отказывались быстро двигаться уже после десяти минут тренировки. Использовать Протего вовремя не всегда получалось, а Айрис отказывалась уменьшать количество брошенных ей заклинаний. Несколько проклятий попало в руку, ведь голова являлась одной из самых важных частей тела и лучше лишиться левой руки, а не мозга. Она продолжала пускать заклинания и проклятия до тех пор, пока её руки не начали дрожать так сильно, что проклятия упорно отказывались попадать в цель. Грин-де-Вальд затаился. Он почти не вступал в магические бои. Только редкие стычки. Но Айрис была уверенна, что это практичное затишье перед бурей. Чтобы расслабить, сбить с толку. Чтобы волшебники были не готовы. Она знала такую тактику. Она знала, что грядёт что-то громкое. Айрис убрала волшебную палочку в ножны. Она опустилась на пол, давая ногам небольшую передышку. Молча смотрела на свои дико трясущиеся руки. В голове был только звук её тяжёлого и сбивчивого дыхания, который отдавался колющей болью в груди.♛ ♛ ♛
Энтони привык к Айрис. Даже мог похвастаться тем, что знал её на довольно хорошем уровне. Но когда случались такие моменты, он чувствовал себя маленьким ребёнком, которому не помешала бы подсказка взрослого. Какой отстой, что это он взрослый, а ребёнок — Томас Гонт, которому он должен был дать подсказку в понимании Айрис Певерелл. — У тебя же случаются плохие дни? — осторожно продолжил Энтони. — Когда ты не хочешь ни с кем говорить, например? — Я приехал неделю назад, — недовольно процедил Томас. — Она мне больше двадцати слов не сказала за всё это время. Слышать такие обвинительные нотки в сторону Айрис от Томаса было больно. Энтони слабо улыбнулся, стараясь успокоить парня. — Ей сейчас очень сложно, — медленно сказал Долохов. — Это не значит, что ей стало внезапно плевать на тебя. Айрис договорилась со своим другом, чтобы ты мог практиковаться в тёмных искусствах. Уверен, что уговорить Блэка было не самой простой задачкой. — Она могла бы найти время и для меня, — парировал Томас. — Она не за работой пропадает, а просто всех игнорирует. А сейчас с Эйвери и Поттером тусуется. Энтони прикусил нижнюю губу и нашёл в своей голове ответ только тогда, когда почувствовал привкус крови на языке. — Можем посмотреть на их тренировку, а потом выхватить Айрис, — предложил он и по появившемуся огоньку на дне глаз Томаса понял, что парня эта идея вполне устроила. Они быстро спустились на первый этаж. Энтони буквально пришлось пришлось схватить Томаса за плечо, чтобы малой не влетел в тренировочный зал. Долохов ненадолго опустил защитные чары, чтобы они смогли войти внутрь. И первое, что он увидел — яростные глаза Айрис. — Хватит думать! — рявкнул Поттер. — Ты не на экзамене. Айрис посмотрела на мужчину, выставив щит с той стороны, где стоял Тарквин Эйвери. Энтони лениво прислонился к стене спиной, держа Томаса за плечо. Он наколдовал вокруг них двоих защитный купол и принялся наблюдать за людьми рядом. — Твоя выносливость по-прежнему хромает, — подметил Поттер, проходя мимо Энтони и Томаса. Толи он настолько доверял чарам Айрис, что даже не обратил внимания на новых людей в комнате, толи успел их заметить. — Ты хороша только в коротком бою. Если у тебя нет возможности передохнуть, то ты становишься балластом. В следующую секунду Чарльз и Тарквин запустили заклинания. Айрис увернулась, не в силах выставить щит, от летящих с противоположных сторон заклинаний. Или это были тёмные проклятия и её щит бы просто разбился. А может, Айрис просто начала выдыхаться. Чарльз и Тарквин не разговаривали друг с другом, но их сплочённость была видна. Они выкрикивали обрывочные фразы, которые никак нельзя было связать с тактикой боя. Им хватало движений, взгляда, чтобы понять мысли союзника. Это был их собственный язык “Соколов”, который со временем развивался среди них. Энтони прикусил губу, когда понял, что Айрис, возможно, как и он, не понимала этот язык. Их заклинания были до невозможности точны. Ни Чарльз, ни Тарквин даже не пострадали от летящих в них заклятий Айрис. А вот на её штанине Энтони без проблем приметил мокрые пятна, которые совершенно не походили на воду. Её рубашка была в порезах, под которыми виднелись пятна. Она устала. А Чарльз и Тарквин прекрасно знали, когда нужно было увернуться, а когда обновить щиты. По полу заструился слабый туман и Энтони поспешил обновить защитный купол, которым окружил себя и Томаса. — Дуэль первого типа! — напомнил Эйвери. Тони вздохнул. Теперь стало понятно. Айрис ненавидела данный вид боя, когда нужно было только целенаправленно бить. Ей больше подходила тактика, где можно было трансгрессировать за спину, воспользоваться Адским пламенем, как отвлечением и уничтожением части противников. Видимо, иногда она действовала чисто на инстинктах. Айрис цокнула и очистила воздух. Но эта секунда стоила ей причёски. Пусть она и успела отскочить в сторону и заклинание пролетело в паре дюймов от головы. — Это не опасно? — поражённо выдохнул Томас. — Они не намерены друг друга убить. — Она может стать аврором, — воодушевлённо усмехнулся Томас. Энтони невольно поморщился. Возможно, для Томаса эта битва была классной. Все швырялись проклятиями, уворачивались, не произносили заклания вслух. Быстро, опасно, не то, что происходило у школьников на их занятиях. Но только Энтони понимал, что в этом бою, Айрис держалась на чистом упрямстве. Это был бой, который она не смогла бы выиграть. Не с такими правилами. Здесь был вопрос в том, как долго она сможет продержаться. — Я склонен доверять Поттеру, — пожал плечами Энтони, за что получил недовольный взгляд Томаса. — Айрис хорошая волшебница и неплоха в дуэлях, но её магия более аккуратная и отточенная. В бою важно быть постоянно наготове, а у неё проблемы с выносливостью. Она скорее тот, кто будет действовать из тени, осторожно выверяя каждый шаг. У неё неплохие мозги, магические способности, но ей больше подходит быть мозгами, а не... — Закончили! — прорычал Чарльз и рассёк пространство своей волшебной палочкой, посылая красную вспышку. Энтони невольно заморгал, пытаясь отогнать чёрные кружки перед глазами. Он заметил как Чарльз вопросительно посмотрел на Тарквина, который отрицательно покачал головой и кивнул в сторону Айрис. А она опустила руки на свои колени, загнанно дыша, и сверля пол ядовитым взглядом. Её дыхание стало тяжёлым, движения медленными и опасными. Это было волшебно. Видеть такую кипящую ярость в глазах Айрис, чувствовать, как она зла и нестабильна. Но знать, что она ни за что не причинит ему боль, даже в таком состоянии. Чувствовать себя в безопасности, находясь в паре дюймов от сгустка такой яркой ненависти, было волшебно. Спустя пару минут, когда Чарльз не нашёл у неё никаких серьёзных травм, она подошла к Энтони и Томасу. — Что вы тут делаете? — процедила она, посмотрев в глаза Долохова. Энтони успокаивающе положил ладонь на плечо Томаса. Он, наверное, впервые видел Айрис в таком состоянии и хотел, чтобы малой понял, что Певерелл не причинит им вреда. Она может разрушить всё вокруг: комнату, дом, себя, мир. Но не причинит вреда им. По крайней мере серьёзного. — Мы соскучились, — протянул Тони. — Ты сейчас свободна? Это вызвало ещё большую хмурость Айрис и Энтони решил бороться с этим понимающей улыбкой. Айрис устало махнула палочкой, накладывая на себя очищающие и освежающие чары. — На следующей неделе? — Чарльз Поттер стукнул Айрис по плечу и искренне улыбнулся. — Да, — вздохнула она. — Спасибо. — Я составил тебе план тренировок, — крикнул Тарквин, подходя к ним. — Ты его придерживаешься? — Пытаюсь, — просипела Айрис и Энтони на секунду увидел испуг в её глазах. — Не всегда выходит. Это настолько видно? — Завтра жди от меня сову, — Тарквин похлопал Айрис по плечу и пожал руку Энтони толи в знак приветствия, толи в знак прощания. — Увидимся! Айрис кивнула и попрощалась с Поттером. Она глубоко вздохнула, чтобы избавить своё лицо от признаков усталости и спокойно посмотреть на Энтони с Томасом. — Что у тебя по планам? — решил задать тему Энтони. Айрис моргнула и на мгновение Энтони уловил в её взгляде недовольство и смятение, когда она скрестила руки на груди. Она пожала плечами. — Мне нужно просмотреть отчёты и подписать несколько рецензий на новые разработки, — сказала Айрис и поджала губы. — Я заметила, что некоторые в Министерстве стали подчиняться лично Леонарду, и какие-то документы начали проходить мимо меня. Министр утверждает, что это просто случайности, но меня это немного напрягает. Она немного помолчала, изучая лицо Энтони. Её же лицо осталось бесстрастным, но Энтони уловил нотки раздражения: — Не смотри на меня так, — сухо сказала она. — Я в порядке. — Знаю, — слабо качнул головой Энтони. Понятие “порядка” у Айрис отличались от общепринятого. Возможно, для неё это действительно была норма. Если бы он истекал кровью, то тоже мог бы назвать это “порядком”, если бы смог драться в таком состоянии. Кто он такой, чтобы судить Айрис? Но это не значило, что он бы не смог улучшить её состояние до “хорошего”. Сейчас она может и “в порядке”, но что будет способно это изменить? Энтони казалось, что совсем скоро всё станет очень и очень плохо. — Я намерена быть готовой ко всему, — высокомерно вскинула подбородок Айрис, что-то найдя во взгляде Долохова. И почему-то у Энтони зародилось желание напомнить ей, что "намерена" не означает "способна". Но вместо этого он просто кисло улыбнулся и кивнул, что заставило Айрис подозрительно прищуриться. Зато Томас выглядел явно впечатлённым её словами, что отдалось горечью на языке Энтони более ярко. Мерлин, Долохов надеялся, что Томас не воспринимал слова Айрис буквально. Ему хватает одного трудоголика в семье. Энтони не чувствовал счастья от осознания того, что Айрис решила возобновить свои тренировки. Невозможно быть готовым ко всему. Не лучше ли было нацелиться на что-то конкретное? Её силы не бесконечны. Он бы хотел, чтобы она не отдавала этому миру больше, чем могла, пока от неё бы ничего не осталось. Мир этого не заслуживал. — Этот твой взгляд «он такой идиот» так раздражает, — усмехнулся Энтони. —Знаешь, в наших отношениях слишком много насилия. Я достаю белый флаг и занимаю нейтральную позицию. — Когда ты успел стать Швейцарией? — тихо хмыкнула Айрис.♛ ♛ ♛
Рабочий кабинет выглядел как идеальная картинка из журнала о дизайне интерьера, но с неприятным оттенком. В комнате было несколько изящных, но чуждых предметов, которые создавали ощущение отчуждения. На столе красивая, но холодная по своему виду, лампа освещала пустоту и одиночество. Всё в этой комнате казалось искусственным и лживым. Пустота пространства лишь усиливала чувство отчуждения. Айрис не могла почувствовать спокойствия. Нигде. Дома мысли начинали поедать её, ведь она могла заниматься чем-то более важным. В мастерской руки тряслись и руны просто оказывались нормально наноситься, а артефакты правильно функционировать. В Министерстве все были взвинчены и Айрис съедала паранойя вдвойне от этой накалённой атмосферы. И самое отвратительное было в бездействии. Айрис ничего не могла сделать, кроме как смотреть на разворачивающиеся события и холодно прогнозировать исход. Бойцы отправлены, тактики придуманы, отчёты написаны. Июль 1940 года — одиннадцатый месяц Второй Мировой войны. В этом месяце многие в мире впервые осознали истинные масштабы конфликта, который почти год считали просто германо-польской войной. Польша пала. Норвегия пала. Страны Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды (Голландия), Люксембург) пали. Франция пала. А Великобритания спешно эвакуировала свои войска с континента на Британские острова и готовилась к отражению германского вторжения, которое считали неминуемым. Великобритания ещё не оказывалась в такой большой опасности. Айрис до сих пор могла ощущать бумагу в своих руках. Бумагу, которую им прислали. Бумагу, которая могла изменить исход войны. Всего два условия. Великобритания должна была выйти из войны. Германии было бы позволено сохранить все свои территориальные завоевания до этого момента. Англия должна была согласиться с гегемонией Германии в Европе. Предполагалось, что Великобритания примет это предложение, поскольку оно позволило бы избежать дорогостоящей и длительной войны. Однако премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль не захотел вести переговоры и отверг это предложение. И Айрис знала, что это правильно. Нельзя было соглашаться, нельзя было доверять. Но это не успокаивало. — Айрис, с последней девушкой, которая так смотрела на меня, я лёг в постель. Губы Айрис растянула привычная кривая усмешка. Она со скепсисом посмотрела на Блэка, а после покачала головой: — Избавь меня от подробностей своей жизни, Поллукс, — тихо сказала она, принимая его попытку её отвлечь. Но, наверное, это было лицемерно. Блэк также сидел рядом с ней, находясь не в лучшем состоянии духа. Ожидание. Тихое ожидание неизвестного. Грин-де-Вальд должен был попытаться напасть. Именно так они решили. Они публично отказали ему. Они должны были стать его следующей целью. Айрис ещё никогда не ощущала себя такой напряжённой. Она поняла, что дрожала только когда Поллукс накрыл её руку своей ладонью. Они оба проигнорировали этот момент слабости. Энтони говорил, что они готовы. Айрис десятки раз проверила свои разработки, перечитала все отчёты о защитных мантиях авроров, об их артефактах. Защитные купола на территории страны работали. Министерство получало уведомления о каждом перемещении с помощью порт-ключей. И поэтому, когда сработала сигнализация, Айрис подскочила и понеслась в главный зал. — Атака на Лондонский порт! — испуганно проинформировал её сотрудник, когда она вбежала в зал, где столпились работники . Она видела как некоторые вызвали патронусов, чтобы отдать распоряжения. Кто-то отправил людей на место происшествия, кто-то связался с невыразимцами, чтобы узнать причину проникновения противников в их страну. — Какого дракла они смогли попасть в Лондон?! — холодно процедила Айрис и на секунду испугалась тому, как яростно прозвучал её голос. — Он отправил маглов, — тихо сказал Поллукс и толкнул её в плечо, привлекая внимание к одной из проекций. — Это самолёты. — Нет, — неверяще покачала Айрис. — Он не мог отправить простых маглов. Не мог. Сердце дало сбой. Оно билось слишком быстро и громко, почти оглушающе, отдаваясь болью в виски. Да, Грин-де-Вальд в последнее время не светился. Почти все военные действия вели маглы, но Айрис была уверенна, что он предпочтёт напасть на Великобританию лично. Он не мог положиться на жалких маглов в таком вопросе. Он захотел бы всё проконтролировать лично. — Вызовите авроров на место, — процедила она, поймав взгляд Леонарда, который выглядел озверевшим от неудачи. Он замер и прищурился. — Вызовите. Авроров. Леонард быстро кивнул и из его палочки вылетел белоснежный лебедь. — Нельзя! — вскрикнул какой-то работник, имя которого Айрис не потрудилась запомнить. — Там маглы. Это их бой. Волшебникам нельзя светиться! Айрис недоверчиво посмотрела на молодого парня и он отступил на шаг назад. Айрис наклонила голову и приблизилась к нему. — Ошибаешься, — усмехнулась она, махнув рукой в сторону проекций. — Живые маглы только в небе. Айрис не услышала окликнувший её голос Поллукса, когда трансгрессировала. Разрушенный морской порт выглядел как после апокалипсиса. Уворачиваясь от новых взрывов, Айрис побежала вперёд, чтобы проверить защитный купол. Разбитые яхты и танкеры лежали на дне порта. Взрывы разрушали краны и здания, оставляя только обломки. Крики отчаяния и боли раздавались повсюду, отражая ужас и страх, которые охватили людей. Пустые склады и здания, которые когда-то были наполнены жизнью и энергией, теперь были лишены своей прежней красоты и славы. Вместо этого, они стали символом разрушения и смерти. Айрис подняла ладонь, позволяя защитным чарам появиться. Структура разрушалась… Защитные заклинания могли разрушиться только из-за тёмной магии. Обычное тёмное заклинания могло спокойно разбить Protego. Но Айрис считала, что её щиты достаточно сильные. Их не могли разбить даже продвинутые тёмные заклинания. Было просто невозможно наколдовать столько проклятий и не быть обнаруженным. Нужно было находиться где-то здесь. Айрис скорее почувствовала, чем увидела приближающуюся угрозу. Она отскочила в сторону и окружила себя защитной сферой. Она закашлялась от поднявшейся пыли. Бомбы. Это были не просто бомбы. Не просто бомбардировка. Конечно. Айрис замерла и услышала громкий треск, словно разбился стеклянный дом. Она подняла голову, наблюдая, как защитный купол стал виден и начал покрываться трещинами. Когда послышался очередной взрыв, купол разбился на тысячу мерцающих частиц. Небо было серым. Она стиснула волшебную палочку у груди и трансгрессировала к группе авроров, которых заметила неподалёку. — Мисс Певерелл, — кивнул мрачный аврор, заметив Айрис. — Уходите. Авроры уже прибыли. — Бомбы были наполнены тёмными проклятиями! — громко проинформировала Айрис, чтобы все услышали. — Не подходите к кратерам слишком близко. Соблюдайте осторожность. — У нас гости, — процедил мужчина, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мешающий столб пыли. — Уходите, мисс Певерелл. — Мне нужно узнать, что именно было в бомбах, — сухо ответила она. — Я не буду портить вашу постановку. Айрис увидела враждебного волшебника на другой стороне и трансгрессировала ему за спину. Она не должна мешать построению “Соколов”. Но это не значит, что она упустит возможность. Грин-де-Вальд мог быть здесь. Она молниеносно оглушила противника, тот даже не успел среагировать на хлопок трансгрессии. Авроры будут бить на убой, не жалея никого, Айрис была уверенна. Но ей нужна была парочка противников, чтобы допросить после. — Простите, но Великобритания сегодня закрыта, — прицелила она самой себе. Айрис приблизилась к одному тёмному кратеру в земле и присела, окружив себя защитным куполом. Она начала быстро сканировать пространство, пытаясь понять его опасность. К счастью, проклятие не отравляло воздух и ей не пришлось экстренно придумывать, как обезопасить авроров. Это были простые сгустки сырой магии. Прямое попадание могло запросто убить, но магия почти полностью поглощалась её защитным куполом. Неплохо. Если бы она не пришла пораньше, то возможно, потратила бы много времени на разгадку. Айрис закрыла глаза, чувствуя, как отчаяние наполняло её. Запах пепла и крови был тяжелым и горьким, густым и пронзительным, как смесь гниющей древесины и железной ржавчины. Он напоминал о смерти. Хотя, почему напоминал? Это и был запах смерти. Этот запах был настолько пронзительным, что казалось, будто он проникал в самые глубины ноздрей и заставлял чувствовать боль. Вызывал желание убежать подальше от этого места и забыть о том, что здесь происходило. Но бежать было некуда. Айрис была в Британии. Айрис выставила щит, отражая чьё-то проклятие. Она на автомате трансгрессировала за спину противника и оглушила мужчину. Сзади раздался новый взрыв и она снова трансгрессировала в сторону, начиная плутать в пространстве. Горло запершило, она опрометчиво вдохнула воздух наполненный пылью. Трупы. Айрис видела чью-то руку под обломками. Видела кровавые ошмётки в дюйме от себя, словно кого-то просто размазало. В неё полетели два проклятия с разных сторон. Выставлять щит не было времени, как и уворачиваться. Не было времени на грандиозные заклинания или разговоры. Айрис желала победы и не имело значения, как она будет достигнута. Чужое заклинание пролетело в паре дюймов от щеки, но второе попало в плечо. Ещё один взрыв, разавшийся где-то справа, был такой мощи, что её волосы и одежда начали развиваться от ветра, а тело ощущать неприятный жар. Одного из её противников отбросило взрывной волной. Она видела, как раздробилось его плечо, как сильно он ударился головой о здание, как его мёртвый взгляд уставился в серое небо. Айрис снова трансгрессировала, заняв позицию повыше, стараясь разглядеть противников. Она приложила руку к плечу, понимая, что это было обычное Seko. Понимая, что последнему противнику было не больше семнадцати. Грин-де-Вальд не появился. Великобритания победила в бою.♛ ♛ ♛
Немецкая авиация 2 июля совершила первый воздушный налет на Лондонский порт. Он не был массированным и преследовал психологические цели. Французский флот, один из самых мощных в мире, третий или четвертый по силе и числу боевых кораблей был одной из надежд магловских британских политиков и военных. Но если этот флот достанется немцам? Положение британского острова со стороны маглов стало бы безнадежным.
Волшебники же боролись с леденящим чувством страха. Грин-де-Вальд впервые напал на их страну. В Британцах загоралось немедленное желание ему противодействовать.
♛ ♛ ♛
Они сверлили друг друга взглядом. Томас не был уверен, что следовало сказать или сделать, когда занятие с Поллуксом Блэком закончилось. Было приятно раздражать мужчину, идеально выполняя задания. Вот только мужчина выглядел уставшим в последние дни. Его было безумно сложно вывести из равновесия. На самом деле Томас был искренне удивлён, когда их занятия не прекратились после происшествия в Лондонском порту. — Рад, что ты перенял упорство Айрис, — наконец сказал Блэк и откинулся на спинку стула, глядя сверху вниз на парня. Блэк продолжал пристально смотреть на Томаса. Парень решил, что это приглашение к разговору и наклонил голову, анализируя ситуацию и свои возможности. — Какой была Айрис в школе? — решил попробовать он. Он ощутил, как ступил на лёд. У берега опора под ногами была толстой, но Томас понимал, что чем ближе он будет подходить, тем тоньше она будет. Он решил осторожно прощупывать почву под ногами. — Упрямой и своевольной, — наконец сказал мужчина. — Целеустремлённой. Она научилась собирать вокруг себя людей и правильно подавать себя. Томас подавил желание улыбнуться. Информация об Айрис была невозможно ценной и интересной. Он знал о её прошлом от её друзей, но это редко было тем, что он хотел узнать. Привычки, любимая еда, расписание. Он хотел узнать больше, что-то более интригующее. Он редко слышал об Айрис в школьные годы. Она рассказывала больше об учёбе, Тони описывал их вражду на седьмом курсе, остальные давали сухие факты или мелкие забавные истории. Но Поллукс Блэк явно мог рассказать что-то поинтереснее, что остальные предпочитали умалчивать от четырнадцатилетнего Томаса. Поллукс Блэк был идеальным кандидатом на эту роль. — Считаете, что она жестока? — вскинул брови Томас. — Она рациональна, — покачал головой Блэк, но замер на секунду. Он нахмурился и высокомерно цокнул, словно что-то вспомнив. — Большую часть времени. Томас удивился, но не подал виду. Он решал, какой вопрос можно задать следующим, когда его опередили: — Тебе скоро пятнадцать, — холодно произнёс мужчина. — Тебе пора заключить с кем-то договор на помолвку, иначе всех достойных разберут. Айрис в этом плане совершенно непрофессиональна. Понятно. Поллукс Блэк решил поговорить после занятия не от доброты душевной. Мужчина сам хотел попробовать надавить и выяснить нужную информацию. — Меня не интересует… это, — недовольно отозвался Томас. — Я сказал Айрис, что не хочу ничего подписывать и она приняла моё решение. — Ты Гонт, не лучшая партия, конечно, но с достойной родословной, — высокомерно заявил мужчина. — Особенно, учитывая, какие все чистокровные близкие родственники. Ты – новая, чистая кровь. Знаешь, многие ищут партии для своих детей в других странах из-за этого. Твоя кровь была бы нова и безопасна. Но Айрис отказала семи домам, что просто немыслимо. — Семи? — удивился Томас. — Принцы, Паркинсоны, Краучи, Флинты, Булстроуды, Блэки, Яксли, — Поллукс гадко усмехнулся. — Не удивительно, что она отказала Меринде Яксли, но чем остальные не угодили? — Что сделали Яксли? — нахмурился Томас, не припоминая таких учеников в Хогвартсе. — Во-первых, даже я бы не отдал своего одинадцатилетнего сына за тридцатилетнюю женщину, — поморщился Поллукс. — Даже, если бы она была самой Леди Слизерин. Мерлин, мы Блэки и можем спокойно найти нашим детям одногодок в партию. А во-вторых, Айрис повздорила с братом Меринды, когда училась в Хогвартсе. — Что он сделал? — глаза Томаса жадно впились в мужчину. — Расскажите мне. Лицо Блэка сменилось на слегка удивлённое, когда он посмотрел в глаза Томаса. Он словно увидел что-то стоящее и усмехнулся. — Айрис была умным ребёнком, а к пятому курсу стала довольно общительной. Чистокровные хотели заключить контракт с её родителями по таким же причинам, как у тебя. Видимо, она от них нахваталась этой своевольности с брачными союзами. Они просто игнорировали любой дом, который присылал им письма с предложениями о заключении помолвки. Блэк махнул волшебной палочкой и убрал книги со стола. — Лерой Яксли не любил, когда его ни во что не ставили, — хмыкнул мужчина. — А ты, думаю, заметил, что Айрис не любит, когда ей указывают. Она игнорировала авторитет Яксли на факультете и защищала своего лучшего друга Нотта. А Яксли и Нотты ненавидят друг друга, это все знают. Кто-то подсказал девушке Яксли как правильно надавить на Айрис, а тупая девица этим воспользовалась, боясь, что Яксли просто влюблён в Певерелл и хочет добиться её. Над Айрис и её людьми начали открыто издеваться, а она сама стала почти изгоем факультета. Айрис дружила с братом отца Метью Нотта. Это Томас уже знал. Видимо, дядя Метью втерся в доверие Айрис, когда она была в возрасте Томаса. Но это не продлилось долго и вскоре Певерелл раскрыла Нотта, как и рассказывал Метью. — Кто подсказал девушке Яксли? — зацепился Томас. — История умалчивает, — высокомерно усмехнулся мужчина. — Итог в том, что зачинщица отправилась в Мунго, где чуть не умерла, а Яксли обвинили в нападении и исключили. Он покончил с собой через год, так как девушка его бросила, семья отреклась, а другие школы не приняли такую скандальную персону. Томас не заметил, как облокотился на стол, чтобы быть ближе к мужчине. Гонт выпрямил спину, хоть и понимал, что эта деталь не скрылась от глаз Блэка. — Айрис тогда впервые показала, что не собирается мириться с таким обращением, — с нотками гордости сказал Блэк. — Айрис была прекрасна. Все слизеринцы сразу поняли, кто избавился от бывшего короля Слизерина и его девушки. Все тогда поняли, что значит фамилия Певерелл, а после только удостоверились в этом. — И что же она значит? — Последний же враг истребится - смерть, — мрачно улыбнулся Блэк. Последний же враг истребится – смерть. — Через десять минут будет обед, — внезапно холодно сказал мужчина. Он встал и прошёл к двери комнаты. — Пообедай. Я скажу Ирме, чтобы она написала Айрис или Долохову. Дверь закрылась, внезапно оставляя Томаса одного. Парень прикрыл глаза и оглядел комнату. Можно было бы попробовать обыскать её, присмотреть себе сувенирчик, но Томас был уверен, что мужчина не оставил бы его одного просто так. Эльфы или заклинания явно помешали бы секундному плану. Томас встал и отряхнул штаны. Он по памяти спустился на первый этаж и заметил высокую женщину, которая ему мило, но сухо улыбнулась. Будто вымученно. — Пройдём в гостиную, — голос женщины был странно тихим. — Домовики передали, что ты останешься на обед. Домовики, не её муж. Альфард и Вальбурга одновременно подняли голову, когда Томас и их мать зашли в зал. Томас сел рядом с девочкой, кудри которой были неестественно огромными, делая маленькую голову непропорционально большой. Младшие Блэки молчали. Их мать начала порхать над столом, отдавая эльфам распоряжения, но её тихий голос быстро затерялся среди образовавшегося шума, а её кроткий вид заставлял Томаса забывать о её существовании. Она словно призрак, который незаметно прокрадывался мимо, не привлекая внимания. Томас поёжился от ощущения дискомфорта. — Попробуй зудлес, Вал, — услышал Томас тихий голос Ирмы Блэк. Женщина попыталась погладить девочку по голове, но Вальбурга ловко ушла от неприятного касания, схватив вилку. Томас кинул на лапшу из кабачков пренебрежительный взгляд и придвинул к себе мясную нарезку. Вальбурге было одиннадцать, в этом году она поступала в Хогвартс. Младшие Блэки не сильно нравились Томасу, но он понимал, что дети привыкли к нему. Было просто понять, что им нравилась Айрис. И им пришлось найти с Томасом общий язык. И если Альфард был тихим, то в его сестре постепенно прорастал стержень. Томас кинул Вальбурге заинтересованный взгляд, когда лицо девочки скривилось. Она медленно положила вилку на стол и посмотрела на Томаса. Гонт почувствовал интерес и едва заметно кивнул. Он проигнорировал промелькнувший страх в глазах Альфарда. Младший брат Вальбурги пытался подавлять её и это было слишком скучно. — Как вам зудлес? — послышался осторожный тон Ирмы Блэк. Томас продолжал смотреть на Вальбургу, подстрекая. Их отца здесь нет, а их мать была слишком слабой. Женщина сама просилась на атаку. Томас запомнил момент, когда плечи Вальбурги расправились. — Такой же, как ваши отношения с папой, — медленно сказала девочка, поворачиваясь к матери. Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. — Безвкусная имитация чего-то настоящего. Томасу на секунду показалось, что он услышал тихий писк со стороны Альфарда. — Вал не это име… — вскрикнул младший Блэк. — Ты в своём уме? — прошипела их мать, побледнев. Женщина закрыла глаза и мигом собралась, слабо улыбнувшись. Ложь — тень, брошенная на истину, а женщина была воплощением тени. Удобная маска, за которой она скрывала свои истинные чувства и мысли, создавая иллюзию гармонии и порядка. Но если сорвать эту маску, то начинаются хаос и разрушение. Ложь разрушала доверие, разъедала основы отношений. И наблюдать за этим было интересно. — Где папа? — взглотнула Вальбурга. — Его снова не будет на обеде? — Я же говорила, что у него встреча по работе, — прошептала Ирма Бллэк. — Он сейчас в Министерстве. — Конечно, — едко усмехнулась Вальбурга и резко встала. — Меня тошнит от этого. Он у Леди Певерелл, да? Или у мисс Ранди. — Вальбурга! — процедила Ирма, когда девочка обогнула стол и пошла к выходу. Женщина с мольбой посмотрела на Альфарда, который молча присоединился к сестре. — Альфард! Вы двое, вернитесь за стол и… Дверь с грохотом закрылась. Томас поймал себя на том, что положил голову на ладони с интересом наблюдая за сценой. — Спасибо, стол был прекрасен, но мне пора домой, — тихо сказал он, поймав испуганный взгляд женщины. Он медленно встал. — Если я встречу Лорда Блэка дома, то не скажу ему. В конце концов я бы не хотел, чтобы у вас были проблемы, Леди.♛ ♛ ♛
"...Тем не менее, не смотря на такое развитие событий, тогда протянул руку Англии и Франции, чтобы достигнуть взаимопонимания. Ответ, который я на это получил, находится в Вашей памяти.
Все мои аргументы о нелепости продолжения этой борьбы, об уверенности, что в лучшем случае получим не выигрыш, а только жертвы, были встречены презрением и насмешками или были замолчаны.
Я не требовал от Франции и Англии ничего другого кроме Мира! Но господа — оружейные магнаты хотели продолжения этой войны, любой ценой! Теперь они получили эту войну! Я слышу из Лондона только один вопль, этот вопль не масс, а политиков, что борьба, должна быть продолжена! Я не знаю, имеют ли эти политики правильное представление о предстоящем продолжении этой борьбы?
Поверьте мне, мои депутаты, я ощущаю внутреннее отвращение перед этим сортом — бессовестных парламентариев, уничтожающих солдат своего народа. Это причиняет мне почти боль...
В этот час, я чувствую себя обязанным перед моей совестью, и ещё раз призываю к Разуму, направленному также в Англию. Я верю, что могу это сделать, потому что я не потерпел удушающего поражения, а как Победитель обращаюсь только к Разуму. Я не вижу причины, которая могла бы меня заставить продолжать эту борьбу. Я сожалею о жертвах, которых она потребует. Также, мой собственный народ я хочу избавить от этого. Я знаю, что миллионы немецких мужчин и юнош горят при мысли наконец начать борьбу с врагом, который без всякой причины второй раз объявил нам войну. Но я также знаю, что дома — много женщин, мужчин и матерей, несмотря на то, что находятся в высокой готовности пожертвовать последним, всё-таки привязаны своими сердцами к этому последнему."
♛ ♛ ♛
Айрис слушала отчет Маломо Шеклбота вполуха. Нурменгард. Тюрьма, которую Грин-де-Вальд построил для содержания своих противников. Возможно, замок также служил штаб-квартирой. Мерлин, ей хотелось блевать. Серьезно, это отвратительное ощущение в желудке вообще может пройти? Глубокий вдох, чтобы очистить мысли и своё лицо от любых эмоций. Нурменгард? Отсылка к названию города Нюрнберга в Германии? Месту проведения многих нацистских митингов, где также были приняты антисемитские Нюрнбергские законы? Интересно, как Грин-де-Вальд придумывал название? Суффикс «-гард» происходил от норвежского слова «gard», которое означало «крепость, ограждение»? Кроме того, французское слово «garder» переводилось как «удерживать, содержать, караулить». Грин-де-Вальд изучал французский, пробовал круассаны у Эйфелевой башни? Айрис прислонила ладонь ко рту толи стараясь удержаться от опустошения желудка, толи от внезапного веселья от мыслей в своей голове. Поллукс странно посмотрел на неё, но Айрис только отмахнулась от мужчины. Пусть отстанет и даст ей вдоволь посмеяться над этим у себя в голове. Это же действительно так забавно. Интересно. Весело. Уморительно. Так смешно, когда она знает, что Грин-де-Вальд дышит ей в спину. Когда она видит, как он, несмотря ни на что, продолжает наращивать силу. Никогда такого не было и вот опять. Айрис начала монотонно постукивать пальцами по бедру. Ей было безумно весело от того, как было страшно. «Ради общего блага» — фраза, в которой скрывалась основная идея философии утилитаризма. Фраза Грин-де-Вальда. Возможная отсылка к девизу«Arbeit macht frei», выбитому над воротами нескольких нацистских концлагерей. Корнелия Флинт зачитывала список погибших и раненых. Нет, это правда комично и уморительно. До головных болей смешно: прагматично предполагать, сколько будет погибших в следующей операции и составлять отчёты на эту тему. А как же весело было ходить по коридорам Министерства, где на каждой стене висели плакаты с лицами погибших и траурные ленты. Это было так забавно, что её желудок не выдерживал и просился выйти наружу, но она держалась, ведь что ещё оставалось? Сколько они ещё продержатся? У кого быстрее закончатся люди? Für das größere Wohl. Pro bono publico. Она будто погрузилась в свой собственный транс. Погружалась в мрак, который поглощал каждую искру света и оставлял лишь пустоту внутри. Pour le bien suprême. Айрис не помнила, как вернулась домой поздно ночью. Не помнила, как Энтони затолкал в неё какую-то еду. Вроде это было что-то сладкое. Она не была уверенна. Победить бессонницу казалось гиблым делом, особенно, когда она лежала ночью на своей постели и мысли начинали грызть её изнутри. Ужас и отчаянье давили со всех сторон. Словно она стояла посреди воды и медленно опускалась вниз; всё, что могла Айрис — только ждать, когда её голова скроется за линией воды. Айрис медленно подняла руку к потолку, боясь спугнуть бабочек, которые порхали рядом, слабо освещая пространство золотым светом. Тони иногда вёл себя, как идиот, правда. Золотые бабочки? Это было милым заклинанием, но каком-то бесполезным и словно показушным. Айрис невольно приподняла уголок губ, когда одна из бабочек приземлилась на её пальцы. Не проконтролировала себя. Не справилась. Не подумала. Поддалась эмоциям. “Айрис Иоланта Певерелл помогла отбить атаку Грин-де-Вальда на Лондон!” Зачем? Это не её битва. Она не хотела вступать в противостояние так открыто. Конечно, Айрис была словно зверьком в зоопарке, на которого пялились. Ей не нравились сплетни, которые расходились по стране. Как это прекратить? Пусть все прекратят говорить, чтобы она предложила Грин-де-Вальду поединок. Она не справится против опытного дуэлянта. В общем-то, если посмотреть на все события в жизни, то их всегда можно свести к победе или поражению. Все усилия, все стремления, все бои в конечном итоге приводят либо к успеху, либо к неудаче. Неважно, о чем идет речь — о соревнованиях, о карьере, о личных отношениях или о каких-то других сферах жизни. Иногда казалось, что есть что-то среднее между победой и поражением, но на самом деле это просто отговорка для тех, кто не хочет признать поражение. В конце концов, все сводилось к тому, что либо ты побеждаешь, либо проигрываешь. И жизнь научила Айрис проигрывать. Как и научила делать выводы, чтобы забирать победы. Вот только все битвы сейчас казались этапными, ведущими к какой-то непонятной и размытой партии, которая должна была поставить точку. И если предчувствие не обманывало, то Айрис ощущала себя балансирующей на тонкой нити над пропастью. Делала ли она правильные выборы и следовала ли своим мечтам? Но сейчас уже поздно что-либо изменить, и возможности вернуться назад у неё нет. Она чувствовала себя утомленной от постоянной борьбы и стремлениям к успеху, и ей казалось, что все усилия привели лишь к разочарованиям. К чему всё ведёт? К победе или проигрышу? — Я рядом, — прошептал Энтони, который лежал с ней на кровати. — Тебе нужно поспать, принцесса. — Я в норме, — выдала Айрис заученный и привычный ответ. — Я в порядке. — Знаю, — хорошо, что Энтони знает, что понятие нормы Айрис отличается от общепринятых стандартов. — Но это не оправдание бодрствованию в четыре утра. Айрис тихо усмехнулась и посмотрела на сонные глаза Энтони. Она уже открыла рот, но не смогла сказать ни слова. А как объяснить своё состояние? Это проклятое чувство, когда не хочешь засыпать, потому что не успела отдохнуть. Это как борьба между желанием отдохнуть и страхом проснуться ещё более уставшей. Каждая минута, проведенная в бессоннице, кажется бесконечной, а завтрашний день уже видится необъятным испытанием. Ведь если уснёшь, то сразу наступит завтра и придётся снова работать. А если не уснёшь, то проснёшься ещё более уставшей. Замкнутый круг безысходности. — Твоему телу нужно отдохнуть, — прошептал Энтони. — Ты не отдыхаешь, пока так лежишь. — Я не отдохну во сне, — скривилась Айрис. — Не хочу завтра никуда идти. — Тогда не иди, — просто согласился Энтони. — Останься дома и отдохни. — Нельзя, — поморщилась Айрис. Нельзя. Если она поддастся эмоциям, даст людям увидеть слабость, то всё будет кончено. Она однажды узнала один забавный факт: на сцене даже в самом дорогом и роскошном театре блестят стразы, а не брильянты. Очевидно, но её это тогда удивило на секунду. Сцена просто не переносила ничего настоящего. Никаких настоящих цветов, никаких настоящих эмоций. Только сценарий, только отточенные роли. Всё искусственное. И она тоже должна выйти на сцену. Должна отыграть свою роль. Это было целое искусство, которое она оттачивала и изучала годами. Дома, в своих мыслях она может позволить себе расслабиться. Может заняться самобичеванием, ненавидеть себя. Но когда она выходит за пределы своего мира, её уверенность в себе должна сбивать людей с ног. Нельзя говорить себе: “я не смогу”. Если она будет себе так говорить, то, конечно, ничего не сможет. Она сможет. Просто нужно постараться и приложить усилия. — Мысли тебя съедают, — раздался тихий голос Энтони и Айрис посмотрела на него. — Я боюсь, что они ничего не оставят от тебя. Его глаза сверкнули, и она увидела в них слабое отчаяние, которое быстро превратилось в покорность. Понимание этого разрывало её изнутри. Захотелось объяснить Тони всё, что творилось в её голове. Но Айрис искренне не знала, как это сделать. Как объяснить то, что даже она не могла понять? Поэтому она пошла по знакомому пути, переводя тему разговора: — Тони, — прошептала она, — ты не можешь просить меня бежать. Бежать от войны, от того, чему я позволила случиться. Нельзя просто решить в какой-то момент, что мы уже сделали достаточно, и заставить других разбираться с проблемами. Жизнь, а война тем более, работают не так. Я не могу остановиться и убежать. Это не в моих принципах, знаешь? Окончательно отступать. Пальцы на руке Айрис невольно дёрнулись и спугнули золотую бабочку. Она недовольно поджала губы, но молча опустила руку, принимая уход слабого света. Энтони лежал напротив Айрис, спокойно смотря на неё своими тёплыми глазами. Он не торопил, не прерывал, не пытался утешить или дать совет. Он просто был рядом, давая ей время и пространство для саморефлексии. Его лицо выражало понимание и поддержку, и он был готов выслушать её, если она решит поделиться своими мыслями. — Я думал, что тебе нравилась популярность, — осторожно сказал он, наблюдая за отлетевшей бабочкой. — Это была… безопасная популярность, — медленно сказала Айрис. — Уважение, значимость. Но не это. Энтони перехватил её руку и положил между ними, скрепляя в замок. Он выглядел таким красивым, когда свет бабочек падал на его волосы и глаза. Айрис могла смотреть на это очень долго. Она медленно вздохнула и долго молчала, борясь с собой. — Я не выиграю против Грин-де-Вальда в честном бою один на один, как предполагают многие. Он просто убьёт меня, — скривилась Айрис. Она начала говорить так, словно разговаривала с самой собой. — Даже с моей смертью война не прекратится. Дамблдор ничего не делает, он словно теперь ещё сильней не хочет вступать в бой. И смерть Грин-де-Вальда тоже не закончит всё это. Останутся сторонники, волшебники, которые сейчас стоят у власти и захотят продолжить его дело. Айрис словно открыла затвор в своей душе, и слова начали литься из неё как вода из раскрывшегося люка. Она просто вылила всё наружу, как разлившийся поток эмоций. — Если я не могу уничтожить, то должна защитить себя и своё, да? Но я хочу всего, — начала быстро тараторить она, пытаясь успеть за своими мыслями. — Уничтожения и защиты. Но я уже ничего не знаю. У меня ничего не получается. Я знаю, что всегда нужно выбирать, но что, если я не хочу? Чувствую себя хламом. Может быть, всё это время я принимала неправильные решения. Она глубоко вздохнула и замолчала, рассматривая золотых бабочек вокруг. — Всё становится только хуже. И знаешь, я иногда задумываюсь, а к этому ли я стремилась? Хотела ли я оказаться на этом месте? Но я уже ничего не могу изменить. И я знаю, что мне нравится моя жизнь, просто меня напрягает политическая ситуация и вообще многие проблемы. Если бы я знала, как обезопасить наш мир, — прошептала Айрис. — Если бы я знала, как всё это закончить. Вот бы я могла это сделать. — Сделать что? — осторожно уточнил Тони. Это было до одури странно для Айрис, но она решила продолжать, видя искреннее и тёплое удивление в глазах Энтони, словно маленький ребёнок получил гору подарков на день рождение. — Защитить свой дом, — невольно хмыкнула Айрис, повернув голову к Тони. — Своё счастье. Но улыбка растаяла, словно её никогда и не было. — Я не знаю, что нужно сделать, чтобы убрать опасность. Чтобы я перестала оглядываться, ждать отчётов от всех, что они живы и в порядке. Я устала от мыслей, от всего, если честно. Я вообще имею право сейчас на все эти мысли, когда могу занять голову чем-то более полезным? Я часто плаваю в своих мыслях, но это никогда особо не помогало, мне обычно становилось только хуже. И я не знаю, что я должна сделать, чтобы перестать ощущать себя так плохо. Айрис глубоко вздохнула и закрыла глаза, давая тишине осесть. Внезапно она услышала, как Энтони начал отбивать незамысловатый ритм и слабая улыбка появилась на её губах. И одновременно с этим захотелось расплакаться, ведь слова мелодии снова отбивались в её черепной коробке. — My fair lady, — тихо пропела она и Энтони прекратил отбивать такт пальцами. Айрис открыла глаза и посмотрела на Энтони. — Почему ты так смотришь? — нахмурилась она. — Мне кажется, что я кое-что понял, — улыбнулся он. — Ты хочешь от меня сейчас комментариев или… — Не надо, — призналась Айрис. — Можешь высказаться, но кратко. Я чувствую себя слишком уставшей для анализа своей личности. — Тебе позволено сомневаться и расстраиваться, — усмехнулся Тони, принимая правила. — Не откладывай это в долгий ящик, потому что мы в разгаре чего-то важного. От этого будет только хуже. Она уже почти заснула, когда снова услышала слабый шепот его голоса: — Не смей даже на секунду задумываться, что я тебя осужу. Обещаю, я всегда буду заботиться о тебе. Это была обычная фраза, но она почему-то заставила сердце Айрис дрогнуть. Глупо, если честно. Слова были пустым ресурсом: сказать всегда можно было что угодно. Но не у них с Энтони. В их частом молчании и игре в доверие слова стали ценным ресурсом. Она была готова променять его заботу на обещание мужчины всегда возвращаться. Живым и здоровым. На обещание выбирать себя в критической ситуации. Она сжала его ладонь крепче и позволила своему разуму опустеть.♛ ♛ ♛
Снова эти плакаты и ленты. В глазах рябило от ярких вспышек, а мозг плавился. — Я не могла просто сидеть и ждать, когда желание уйдет, и решила его удовлетворить. Знаете иногда оно бывает настолько неотразимым, что ты просто обязан ему следовать. Вспышка камеры. Новый поток вопросов. Улыбка на лице начала причинять боль. — Поэтому не стоит беспокоиться, — продолжила улыбаться в камеру Айрис. — Вы что-то сказали? — В последнее время ваши рейтинги возросли, — быстро протараторила женщина. — Как вы себя чувствуете, когда вас преследуют папарацци? — Я не просила повторять, — оскалилась Айрис женщине. — Я не знаю, как вы себя чувствуете, когда сталкиваетесь с неприятными людьми, но я предпочитаю не общаться с ними. — Как вы справляетесь с постоянным давлением общественности? — Я просто игнорирую вас и живу своей жизнью, не обращая внимания на глупые вопросы. Новый поток вопросов. Айрис стиснула кулаки в карманах пиджака, надеясь, что это было не слишком заметно. — Я уже давала заявление по этому поводу, — Айрис пристально посмотрела на нового раздражителя. Услышав новый поток вопросов, бровь невольно дёрнулась. — Как провожу свободное время? Планирую не видеть вас и не быть целью вашего навязчивого внимания. Знаете, иногда смотрю на фотографии, которые вы сделали, и думаю, как же нудно быть папарацци. — Прошу прощения, — Ричард Принц встал перед Айрис, оттесняя её от журналистов, которые недовольно загудели. — Всё, расходимся. Мне нужна мисс Певерелл. Ричард обнял Айрис за плечо и повёл в глубь Министерства. Они зашли в пустой лифт и Айрис прижалась к стене, скрестив руки. Принц нажал на кнопку, отправляя их на нижние уровни. — Что это было? — нахмурился Ричард, непонимающе посмотрев на подругу. — Ты сейчас грубила журналистам? — Разве? — сухо поинтересовалась Айрис. — По-моему, я была милой. — Айрис, — Ричард поджал губы. Певерелл захотелось скривиться от волнения, которое промелькнуло на лице мужчины. — Они накинулись на меня, как только я попала в Атриум, — пожала плечами она. — Это не какие-то важные издания. Забудь. — Может, возьмёшь выходной? — тихо хмыкнул Ричард. — Если ты уже начинаешь срываться на папарацци, то что будет дальше? Наколдуешь кому-нибудь ослиные ушки? — Очень смешно, — закатила глаза Айрис. — Не шути, Ричард. Я чувствую себя странно, когда слышу твои попытки в юмор. — Теперь ты понимаешь, какого было мне, когда я услышал твои ответы журналистам в Атриуме, — невинно поднял руки вверх Принц. Двери со звонком открылись и они вышли в длинный коридор. Айрис нахмурилась и нащупала волшебную палочку, когда поняла, что они находились в месте, где держали важных шпионов. Ричард остановился напротив одной из комнат и кивнул мужчине, который стоял напротив, и ключом открыл дверь. Принц вошёл первым. Айрис посмотрела на высокого загорелого мужчину лет сорока, который сидел привязанным к стулу. Айрис глянула на Ричарда и он кивнул, подтверждая их безопасность. Она приблизилась к неизвестному мужчине и магией приподняла его голову, чтобы увидеть лицо. — Andare a puttane, — прохрипел мужчина, прищурившись в сторону Айрис. Тело пробило дрожью, но не из-за незнакомого языка. Айрис ещё немного рассматривала мужчину, прежде чем её мысли подтвердились. — Я помню тебя, — тихо сказала она и подошла ближе. Она, словно загипнотизировано рассматривала чужое лицо, приподняв его подбородок. — Кто это? — нахмурился Принц. — Мы только узнали, что он из итальянской части. Это кто-то важный? — Приведи сюда Тони, — тихо приказала Айрис. Она махнула волшебной палочкой и Ричард почувствовал, как она наложила сильные чары заглушения. Певерелл повернулась к Принцу и его бросило в дрожь от предвкушающей улыбке на лице подруги. — Быстро. Скажи, что мы нашли знакомых Антонио. — Антонио? — подал голос незнакомый мужчина. Он посмотрел на Айрис, явно повеселев, не обратив внимания на громкий звук закрывающейся двери. — О, этот Bastardo ещё жив? Айрис заставила себя не морщиться от неприятной смеси двух языков, которые выплеснулись изо рта мужчины. — Он погиб в пожаре, — сухо прокомментировала она и посмотрела на мужчину сверху вниз, мило улыбаясь. — И ты пожалеешь, что не сгорел вместе с ним. Он ответил ей похожим высокомерным оскалом. Мужчина сплюнул на пол, почти попадая на ботинки Айрис. Она никак не отреагировала и демонстративно наклонила голову, вглядываясь в глаза мужчины. Она смотрела на него, словно хотела вырвать правду своими глазами. Её губы сжались в тугую линию, а руки зачесались от желания ударить этого высокомерного человека. Айрис изо всех сил цеплялась за холод, сотрясающий её кости. Дверь скрипнула и медленно открылась, словно усталый стражник, который не хотел выполнять свою обязанность. В комнату вошёл Энтони и Айрис отступила на шаг, склонив голову вбок, чтобы рассмотреть Долохова. Ричарда в камере уже не было. Энтони медленно поднял голову и убрал несколько длинных каштановых прядей со лба, словно готовясь к битве. Его напряжённый взгляд был направлен на другого мужчину в комнате. — Ох, — рассмеялся мужчина. — Как ты вырос. Энтони никак не отреагировал. Долохов рассматривал человека несколько минут и Айрис не захотела нарушать этот момент. Поняв желание Энтони, она отступила к стене, давая Долохову пространства, но он перехватил её ладонь и сжал. Что-то было не так. Айрис это понимала, когда встретила тёмные в тусклом свете глаза Энтони. Это не походило на ложный образ, но что-то определённо было не так. Любая искорка в глазах пропала, сменившись полной концентрацией. Айрис видела, как участилось дыхание Энтони. Он был взволновал и напуган. И Айрис не хотела видеть Антонио, как бы эгоистично это не звучало. Она взяла его ладонь в свою и также сжала, понимая, как тяжело сейчас мужчине. Долохов вздохнул и слабо улыбнулся, убирая нервозность. На несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Айрис поняла, что не потеряла его. Что Тони сам не потерялся, поглощенный воспоминаниями. Антонио мог бояться этих людей, но не Энтони. Айрис отпустила чужую ладонь и прислонилась к стене, давая Энтони полный контроль над ситуацией. Он молча подошёл к мужчине, поигрывая кинжалом в руках. Воздух наполнился тяжёлой атмосферой, словно надвигалась буря, и никто не знал, что произойдёт дальше. Даже Айрис не знала, что ждёт мужчину, привязанного к стулу. Взгляд Энтони пробирал до мурашек. — Cazzo di merda! — крикнул мужчина, оскалившись. Айрис решила, что у него было атрофировано чувство самосохранения. Она сомневалась, что осмелилась бы выглядеть такой самодовольной, если бы Энтони так смотрел на неё. Хотя, этому человеку было нечего терять. — Умоляй, — хрипло приказал Долохов, прижимая кинжал к шее мужчины, заставляя его приподнять голову. — Умоляй, Марино. — Ты преувеличиваешь собственные навыки, пацан, — тихо засмеялся Марино. — Тебе придется провозиться со мной не один день. Думаешь, что лучше Массерио? Заклинание Энтони за секунду сорвало с мужчины совершенно всю одежду. — Думаешь, что я жажду достать из тебя информацию? — скучающе произнёс Тони и провёл острием кинжала по шее Марино. Долохов не разрешил мужчине опустить голову и снова приподнял лезвием его подбородок, позволяя струйкам крови стекать вниз. — Если ты не сдашь мне своих дружков, то я немного расстроюсь. Но ты только один из моих способов узнать информацию. У меня на тебя другие планы. — Нет, пацан, ты даже не близок, — угрожающе прошептал Марино. — Я не боюсь тебя, brutto figlio di puttana. — Я не ублюдок, но если ты смотришь на это со стороны Массерио… В этом есть смысл. Он мне не отец, а я ему не сын. — усмехнулся Энтони, прижимая кинжал к чужой шее сильнее, оставляя новый порез. — Знаешь, можешь меня не бояться. Я редко люблю эту часть бесед в таких местах. Мне даже жаль некоторых людей, которым пришлось пройти через меня, но... Но я не уверен, так ли глубоко мое раскаяние, как должно быть. В конце концов я помню все его уроки. Резко Энтони вонзил клинок в колено мужчине и свободной рукой запустил Круцио. Марино утробно зарычал и Энтони отточенным движением толкнул вонзившийся клинок в сторону, разрезая плоть, другой рукой схватив мужчину за волосы, не ослабляя действие проклятья. Энтони увидел, как прищурилась Айрис, но не сдвинулась с месте и не отвела взгляд. Она не любила такое, но осталась с ним в молчаливой поддержке. Долохов дёрнул Марино за волосы и приблизил к своему лицу, понимая, что Айрис больше не сможет его услышать, если он не решит прервать крики мужчины. Жаль, но Энтони не хотел. — Нет морали, нет сомнениям, нет сожалениям, — прошептал Энтони на ухо Марино, игнорируя чужой скулёж. — Я ненавидел эти уроки. Мне ничего не нравилось. Я испытывал такую горечь и злость, какие только могут существовать на свете. И я мечтал, чтобы каждый из вас почувствовал это. Почувствовал мой страх, мою агонию. Почувствовал какого это, когда эти уроки выжигаются в сознании против воли. Долохов опустил руку и уронил чужую голову, которая молниеносно задёргалась. Лицо Марино опухло, из его рта закапала слюна. Энтони сбросил Круцио, позволяя мужчине немного отдышаться. Нельзя увлекаться. Пытать человека без перерыва бесполезно, нужно давать ему надежду, играть, чтобы он не привык к боли, не окунулся в кошмар. Нельзя сломать человека так, как ломают и учат собаку. Нужно сломать волю, дух, разум. Не было правильного способа убийства врагов. Лев рычит, горилла бьет себя в грудь, чтобы запугать противника и Энтони запомнил, что работает с людьми. Кинжал вырисовывал замысловатые узоры, прлходясь по болезненным точкам. — Я для тебя единственный способ закончить всё быстро, — прошептал Тони. Лезвие медленно и постепенно врезалось в чужое запястье синхронно с интонацией слов. Почти чёрная кровь засочилась из разреза обвивая руку алыми браслетами. — Но не волнуйся, я не против пообщаться с тобой подольше. Я рад, что ты прошёл через Массерио, ведь это значит, что я смогу слышать твои крики очень долго. Показать, как ужасно убийство человека. А затем продемонстрировать то, как ты наслаждаешься этим. — Можешь умолять, — оскалился Энтони Алессио Долохов, — но это не сделает нашу беседу короче.