***
– Здравствуй, Питер, – женщина лет сорока мягко ему улыбнулась. – Здравствуйте, – прошептал Питер, не в силах справиться с голосом. Всё это походило на какой-то сюр. Это не могло быть реальным. Уэйд привёз его на окраину района, к большому красивому дому, изящная вывеска на котором гласила «Скарлет». Питер слышал об этом месте: здесь продавались цветы и растения, и разные травяные сборы. Он чуть повернул голову назад, собираясь спросить Уэйда не ошибся ли он, но тот уже представлял его женщине: – …это Питер Паркер, а это, – он взглянул на него сверху и одобряюще положил руку на плечо, – это Ванда Максимофф, владелица, красавица и просто умница. – А ты не меняешься, Уэйд, – она едва скрыла недовольство, но, переведя взгляд на Питера, тепло улыбнулась: – Идём, я всё покажу. Она мягко, но властно потеснила Уэйда и повела Питера к дому. Не успели они дойти до середины дорожки, как из дома выбежал паренёк явно младше самого Питера, с трудом притормаживая, опасно скользя подошвами кроссовок: – Приве-е-ет! Я – Ник, а ты Питер? Я так рад тебя видеть! – его голос словно походил на звон серебряных колокольчиков. Он был ниже Питера, белоснежные волосы почти спадали на глаза, он откидывал их с лица легким движением руки. На нём был белый фартук, черные бриджи и футболка с длинным рукавом. Он широко улыбался, отчего Питер ещё больше терялся. – Идём-идём, – он нетерпеливо, почти по-ребячески подпрыгивал, – всё тебе покажем! – Эм, хорошо, – сдаться этому жизнерадостному напору было самым правильным сейчас, и Питер сдался, решив просто плыть по течению. И будь что будет. …назад ему всё равно нельзя… Когда парни скрылись за дверью, Ванда покачала головой и посмотрела на Уэйда: – Заедь за ним к трём. Если всё будет в порядке – он может приступить к работе с завтрашнего дня. – Так… – К трем часам, Уэйд Уилсон, – она приподняла брови, складывая руки на груди, ясно давая понять, что разговор окончен. – Ладно-ладно, понял, – он поднял руки в примирительном жесте: Ванда всегда наводила на него необъяснимый ужас. Словно она всегда знала что-то большее, чем он сам. И он не был уверен, что это ему просто казалось. – Приеду в три! Она кивнула в ответ и развернулась, уходя. Уэйд проводил её взглядом до дверей и сел за руль. Повернул ключ в замке зажигания, вслушиваясь в заурчавший двигатель. Питер присмотрится, пообщается с Ником, Вандой. Возможно, Тула тоже сегодня там – после того, как Энн уволилась пару недель назад, Тула почти всегда помогает своему брату Нику, пока они не нашли нового сотрудника. Ник добрый, светлый парень, то, что нужно Питеру. Тула заботливая, даже если кажется грубой. Ванда… она просто золото. Но это все-таки торговля. Я боюсь, ему будет не комфортно. – Не беспокойся, он всегда может отказаться, – Уэйд выжал сцепление, включил передачу. Не может. Ох. Рука замерла, не включив поворотник. – И правда… Уэйд вырвал его с корнями из привычного места, где почва, хоть и была плохой, но она была знакомой. Посадил его, грубо присыпав чувствительные корни, в неизвестное место, не позаботившись о том, что бы место это было подальше от того, что могло причинить беспокойство. Мы же не ломаем его ещё сильнее…? Мы его ещё из дома не забрали. Но мы боремся за его счастье! Даже если это выглядит настолько ужасно. – Я просто больной ублюдок, – прошептал Уэйд, заторможено отпуская педаль сцепления, отчего машина предсказуемо заглохла. Загорелись пара лампочек на приборной панели. Вся уверенность испарилась, он бросил взгляд на «Скарлет», и стиснул зубы: – Мы доведём дело до конца. – Я взял на себя всю ответственность за пацана. Не спросив. – Но ему нужна помощь. Он пришёл к психологу. Он обратился за помощью. И сам сказал, что не знает что делать. – А раз не знает он, то действовать должен кто-то другой. – Я.***
Время до трех часов пробежало незаметно, и не потому что Питер понятия не имел который час – он выключил телефон, когда сброшенных звонков и непрочитанных сообщений стало слишком много, – а потому, что Ник всё время был рядом и без умолку рассказывал обо всем подряд. Питер не понимал что происходит и где он находится – всё по-прежнему походило на сюр. И только когда Тула вручила ему чашку с ароматным травяным чаем и строго посмотрела на своего брата, заставив его опустить голову и что-то тихо пробормотать, Питер смог остановиться в этом пряном, но свежем круговороте. Он застыл у прилавка, сжимая чашку в руках, осторожно вдыхая горячий аромат. Колокольчик над дверью звякнул, оповещая о новом посетителе, а Питер только подивился его грубому, по сравнению с голосом Ника, звучанию. Он с удовольствием смотрел на него за работой – Николас словно светился, его улыбка была открытой, глаза лучились добротой. Не запятнанной. Будто парень ещё не знал, что такое взрослая жизнь. Питер горько ухмыльнулся, чуть опустил голову, но тут же встрепенулся, выпрямился и медленно покачал головой, едва заметно улыбаясь. …Тула не сводила с него глаз. – Тут комната отдыха, но мы ей обычно не пользуемся – в хорошую погоду едим на улице, а в плохую – вон там, – Ник указал на стоящий в дальнем углу зала стол и стулья. – А как же посетители? – Когда их много – поесть и так сложно, – улыбнулся он, – а когда их нет, или они что-то выбирают, можно есть и приглядывать за ними. Питер кивнул, не чувствуя голода. Ванда показала ему сад, Ник сказал, что легко управляется с кассой и нехитрой бухгалтерией – всей остальной необходимой документацией занимается Ванда, – но с упаковкой цветов и даже чая у него есть сложности. А узнав, что Питер умеет складывать оригами – Николас был в восторге. Как и Ванда. Тула показала где находятся необходимые инструменты – мётлы, грабли, – и рассказала о режиме работы. – На самом деле в работе нет ничего сложного, – закончила она, смягчаясь. Взгляд её ледяных глаз потеплел. – Ты хороший парень, это сразу видно. Питер стушевался, не зная, как реагировать. – Ванда и Николас всё время рядом, они всегда помогут, если что-то пойдёт не так. Просто сразу зови их, хорошо? – Она дождалась кивка и добавила, улыбнувшись: – есть вопросы? – А как же ты? – Что я? – Разве ты здесь не работаешь? – А, ты об этом, – её улыбка погасла, пальцы едва заметно дрогнули. – Энн уволилась, и я всего лишь помогаю брату. Как ты уже понял, он не совсем хорош в оформлении зала, упаковке товаров и даже в поливе некоторых растений. Да и здесь одному не управиться. Она выделила интонацией слово «одному», и Питер вновь почувствовал как всего на одно мгновение сознание ускользает из его головы. – Ещё вопросы? Возможно, их у Питера было слишком много, но он не хотел сейчас нагружать её ими. Сжатые в полоску губы явно говорили о нежелательности расспросов. И он был согласен: сегодня произошло слишком много – ему нужно как-то переварить всё это. …и включить телефон, да, хотя было ужасно сложно это сделать… – Хорошо, – выдохнула она, чуть расслабляясь. – Питер, за тобой приехали, – произнесла Ванда, заходя в зал со двора, – Уэйд уже припарковался. – Что, уже три?! – воскликнул Николас, замерев с узкой вазой в руках, не донеся её до полки. – Да, на сегодня – ему пора домой. – Голос Ванды был твердым, а взгляд не оставлял никаких сомнений в её словах. Ник разочарованно выдохнул, едва не теряя равновесие, но Тула вовремя подскочила к нему и помогла удержать вазу. Забрала её из его рук и сама поставила на полку: – Осторожнее. Он широко улыбнулся, зажмурившись, и, легко сжав её руку, поспешил к Питеру. – Ты же придёшь завтра? Ответ Питер уже знал, но озвучивать его было несколько сложно. Возможно потому, что он до сих пор не мог поверить в происходящее. – Скажи что придёшь, Пит, пожалуйста, – Николас сложил ладони вместе, и с мольбой, но улыбкой, посмотрел на него. Питер уже открыл рот, но звуки, едва сорвавшиеся с языка, смолкли под грубой трелью колокольчика. – Как у вас дела? – весело спросил Уэйд, проходя в зал. – Отлично, – мягко улыбнулась Ванда, – ты можешь приступать к работе с завтрашнего дня, Питер. Он улыбнулся ей, сказав «спасибо», и был сбит с толку буквально стиснувшим его в объятиях Ником: – Я так рад! Я так рад, что мы будем работать вместе! Он не сможет отказаться. Может ему действительно искренне понравилось? – Нам предстоит это выяснить, – прошептал Уэйд, молясь, чтобы Белый был прав. Ломать пацана ещё больше – было бы огромной ошибкой. Пока Ник и Питер шептались, стоя у дверей «Скарлет», Уэйд ждал его у машины, поглядывая на то и дело мелькающую на губах Пита улыбку: было поистине приятно её видеть. Её, а не постоянно агрессивно-угрюмо сжатые губы. Слышать веселье в заговорщическом шепоте – было сродни оргазму. Так же восхитительно и всепоглощающе. Из раздумья его вырвал голос Тулы: – Тебе нужно за ним присматривать, – бросила она, перенеся вес на левую ногу. – Его «ведёт». – Что? Она едва сдержала вздох: – Он иногда чуть наклоняется вперёд, но быстро выпрямляется. Странно улыбается, будто не до конца понимая, что с ним происходит. Вот, – она подала ему небольшой бумажный пакет, в котором словно крупа перекатывались сухие травы, – это Ванда передала. Поможет справиться с головокружением. Ты должен проследить, чтобы он пил по чашке два раза в день. Никакого кофе. И ему нужно выспаться, – добавила она, а Уэйд заметил сочувствие в её взгляде. – Кажется, тебе он понравился? – произнес он, крепче сжимая приятно хрустящий пакет. – Не обольщайся, – резко бросила она, выпрямляясь, хотя куда ж прямее, – я здесь, чтобы помочь Нику. А ему понравился Питер. – А тебе? – Уэйд не мог заставить себя заткнуться. – Походу, они поладят, – продолжила Тула, словно не замечая вопроса. – Твой парнишка тоже много чего глотнул в этой жизни, да? Уэйд сжал челюсти: – Да. Смешок, сорвавшийся с её губ, был мягким, сочувствующим: – Мне жаль. Не оставляй его одного. Это, – она повернулась к Уэйду, и он с готовностью встретил её ледяной взгляд, – может быть опасно. – Я буду рядом с ним, – вышло хрипло, на грани. – Хорошо, – кивнула Тула и, едва махнув ему рукой, ушла к активно шепчущимся парня. – Ну всё, Ник, Питеру пора ехать. Вы увидитесь завтра, – добавила она, улыбнувшись им обоим.***
– Как тебе первый день? – спросил Уэйд, выруливая на главную дорогу. – Как в тумане, – улыбнулся Питер, откидываясь на спинку сиденья. Он сперва коротко, потом всё более оживлённо рассказывал о событиях дня. Говорил о цветах, кустах помидоров; книгах учета, старом компьютере; о бантиках, секрет которых Ник обещал рассказать в пятницу. – Они похожи чем-то, – продолжал Питер, – и не только цветом волос. Хотя Тула выглядит куда более… строгой и взрослой. Она так заботиться о Николасе. – Его голос просел, став к концу похожим на тень. – А Ник – такое солнышко. Я не видел таких ярких людей. Кажется, будто он никогда не унывает. Повезло ему, – выдох на грани зависти. Уэйду не нужен музыкальный слух, чтобы понять это. – А ты знаешь, – произнёс он, когда молчание чуть затянулось, – у них кузены были, братья-близнецы. – Поймав на себе несколько недоумевающий взгляд, он продолжил: – там мутная история, на самом деле. Но, – он чуть крепче сжал пальцами руль, – Ник пережил слишком страшные вещи и потому такой лучик. Это его способ справиться. Тула же оберегает его больше прежнего, чувствуя вину – она едва успела прийти вовремя на помощь. – О. – Да, – он на мгновение поджал губы и встрепенулся, отчего пикап резво взял вправо-влево и выровнялся, повинуясь крепкому хвату руля. – Но не беспокойся – с ними ты в надёжных руках. – Да, – выдохнул Питер. – Теперь мой режим работы, – начал он после недолгого молчания, – немного другой. Надо рассказать Мэй и Бену. – Ты боишься? Плечи Питера на мгновение пробрало холодом: – Да. В смысле, – он нахмурился, – я не знаю, как им это объяснить. Ванда сказала, что моё образование как таковое её не интересует. Зарабатывать тут я буду меньше, чем в научном центре, но не намного. Да и потом, – кривая ухмылка, – мне и так особо не куда тратиться. Большая часть денег лежит на счёте. Работа официальная – меня оформят со всеми необходимыми нюансами. Просто. – Это торговля. – Наверное, да, – Питер растёр щеки. – Но тебе там понравилось? Питер кивнул. Больше до дома они не разговаривали. Уэйд позволил Питеру немного отдохнуть прежде, чем вываливать на него ещё одну новость. Мне страшно. Мы же не отступимся. Мы сделаем это.