Свет внутри него

Раньше Игук носил другое имя, на слух пышное, но пустотелое. Тронь — и оно разлетится на осколки. Нынешнее подобно каменной глыбе, которую не сдвинуть. Оно — награда. «Игук!» — проговорил Акбаа, в первый раз мимолётно явившись во сне, где можно ощутить тепло солнечных лучей на лице, понюхать свежую траву, увидеть голубизну неба, ощутить сладость ягод, услышать шум листвы. Во сне стёрты границы меж Ноденом, миром богов, и Экзостом, меж настоящим и прошлым… Игук принял имя, а вот в настоящее, тусклое и всегда зябко-сырое, потому что стены подземелий не дарили, а забирали крохи, оставшиеся от солнца — огонь лучин, свечей и факелов, возвращаться не хотел. Акбаа повернёт время вспять — и прошлое станет будущим, возродившееся солнце растопит ледяную гладь Поверхности. Игук отчаянно желал, чтобы оно наступило, и чем сильнее становилась жажда, тем болезненнее резали слух звуки, отражавшиеся от стен эхом, раздирал грудь кашель из-за вечной сырости. Мало-мало-мало — душ неверных для Акбаа. Игук совершенно не представлял, чем помочь Тому, кто каждый раз во сне дарил возможность глядеть на солнце, жмуриться от лучей… …слепящих. Игук вздрагивает. Чем дороже жертва, тем больше могущества она дарует Акбаа. Арем семью принёс в жертву вместе с собой. У Игука нет семьи… …но есть глаза, которые он жмурит. …которые порождают невыносимую душевную боль, когда смотрят на мрачный камень вместо голубого неба и зелени травы. Во сне глаза закрыты — и всё равно Игук видит солнце. Значит, свет не снаружи, а внутри него. И останется внутри, если он принесёт свои глаза в дар Акбаа. Игук оттягивает нижнее веко и поддевает глазное яблоко остриём кинжала.