Иллюзорность

      — А ты? — спросил Дилюк, вернувшись в белоснежной ночной сорочке. Из всех своих он выбрал одну с самой прочной тканью и попышнее на вид, чтобы ничего лишнего альфа не увидел и не подумал. Впрочем, тот уже сложил о нём своё мнение, так что вряд ли ждал ещё чего-то другого.       — М? — оторвавшись от лицезрения бутылки вина, Кэйа неспешно обернулся, сразу же заинтересованно выгнув бровь. Его глаз заскользил по фигуре омеги, а удовлетворённая увиденным комплиментарная улыбка слегка смутила Дилюка.       — Я про сменную одежду, — юноша прошёл через комнату босыми ногами, вот только расположенное на столе его не волновало. Его волновал принц, что сейчас на него извиняющееся посмотрел.       — А, это… — улыбнулся шире альфа, втягивая носом воздух усерднее, когда омега подошёл почти вплотную. — Я, право, не планировал. Так у меня и не вошло в привычку спать во всяких ночных рубашках, штанах и сорочках, поэтому я обычно так, по старинке, — Кэйа присел на край дивана, не сводя взора с омеги. И Дилюку льстило осознание, что всё внимание Альбериха приковано к нему. Всё ещё не верилось, что теперь они в отношениях. Рагнвиндр тоже чуть улыбнулся. Хоть между ними ещё и присутствовала скованность после разлуки, но аристократу не казалось, что это надолго.       — По старинке, значит? — переспросил чуть игриво Дилюк, на самом деле и так сразу же догадавшись.       — Удивлён? — снизу вверх смотрел на него альфа заинтересованным взглядом. Он усмехнулся, предлагая следующее: — Чтобы никого не смущать, мне лучше остаться в одежде.       — Да не то чтобы удивлён, — признался честно и серьёзно Рагнвиндр, на что Кэйа вопросительно и с ухмылкой выгнул снова бровь. Вообще-то омега уже нафантазировал себе времяпровождение с полуобнаженным мужчиной — конечно, ему, как и любому другому влюбленному омеге, было в некоторой мере любопытно рассмотреть своего альфу со всех сторон. Может, даже потрогать. Но сейчас как-то неуместно просить того остаться без одежды — более того, это вообще дурной тон в начале отношений. Поэтому Дилюк едва слышно вздохнул, отгоняя порочные помыслы. — Хорошо, пусть так. Мне тогда тоже одеться? Для солидарности.       — Ах, нет-нет, это уже лишнее, — часто замотал головой Кэйа, совсем не скрывая, что в данный момент его всё более чем устраивает. И Дилюку нравилось ощущать себя привлекательным, чувствовать на себе очарованный взгляд, огибающий каждый миллиметр фигуры. Этот взгляд не был похабным, он был ласковым и восторженным, гордым за то, что теперь обладатель этих форм находится подле него. — Мне разлить вино по бокалам? — вопрос сотряс тишину раздумий, отчего Рагнвиндр проморгался.       — Я не любитель, — пожал он плечами, но быстро добавил, замечая небольшую раздосадованность на смуглом лице: — Но за компанию не против.       Кэйа неопределённо дёрнул щекой.       — Не нужно мне угождать, я ведь не алкоголик — вечерок без вина как-нибудь протяну. Но только если вечерок, — альфа не выглядел расстроенным, отодвигая бутылку. Наверное, и правда таким не являлся. И всё же Дилюк предпочитал в подобных моментах всё брать в свои руки. Очевидно, Альберих хочет ему угодить, будет с ним деликатен и уступчив. И он бы хотел ответить тем же.       — Так мы ни к чему не придём, — омега взял сам бутылку и штопор, со знанием дела открывая тёмно-бордовую, почти чёрную, бутыль. Стоило только вынуть пробку, как их объял запах хорошего вина. Лицо Кэйи чуть вытянулось от удивления — он уже и не думал, что сегодня отведает самого лучшего в городе напитка. И тем более не ждал такой благосклонности в свой адрес.       Дилюк же, в свою очередь, со спокойным и сосредоточенным лицом разлил ароматное вино по бокалам. Он чувствовал, как смотрит на него Кэйа. Знал, что тот огибает взглядом тонкие бледные пальцы, с изяществом обхватывающие и бутылку, и бокал. Это было словно своего рода представлением — такое простое действо, но даже оно вызвало химию в воздухе между ними. Омега ощущал вокруг запах альфы, феромоны которого ненавязчиво окутали его. Сущность, затихшая в недели отсутствия принца, вновь сыто заурчала. Дилюк невольно усмехнулся. Ей и ему ведь так мало надо — всего лишь возлюбленного альфу рядом.       — С таким важным видом мне ещё никто не наливал, — поделился шутливо Альберих, замечая и чувствуя отличное настроение омеги. — Мы будем пить так просто или сыграем во что-нибудь развлекательное заодно? — предложил он, наверняка зная если не все алкогольные игры, то большую их часть. Но, стоит сказать, Рагнвиндр тоже был не промах — сын мастера винодельни не мог упасть лицом в таком вопросе.       — Думаю, из всего списка, который я знаю, наиболее подойдёт «Я ни разу…» — слегка улыбнулся вновь, поясняя свою осведомленность: — Друзья отца иногда играют, естественно, я всегда только наблюдатель, — он сразу оправдался. — Наверное, для тебя это какая-то банальщина, но мне бы хотелось попробовать. Чтобы узнать тебя получше, — Дилюк выразительно посмотрел на альфу, ожидая ответа. Почему-то омега испытывал неуверенность. Один на один находиться с Кэйей было волнительно. В какой момент они окажутся достаточно близко, чтобы заключить друг друга в объятия, прикоснуться губами к губам? Томящее чувство скорее почувствовать себя в кольце сильных рук копилось где-то внутри.       — Я уже в предвкушении, — Альберих охотно кивнул, похоже, согласный абсолютно на всё, что предложит Рагнвиндр. Но последний не обманывался, прекрасно зная, что Кэйа не позволит собой верховодить или специально манипулировать. Принц отвечает взаимностью, пока чувствует в ответ то же самое.       Дилюк повертел бокал в пальцах, решив начать первым.       — Я никогда не… — на секунду запнулся, обдумывая дальнейшие слова, — не был в Каэнри’ах, — довольный собой, он протянул бокал альфе.       — Ты заходишь прямо с козырей, когда я бы их припас на потом, — Кэйа по-доброму усмехнулся, легко приняв поражение. Он взял бокал из прохладных рук омеги, слегка соприкоснувшись с ним пальцами. Дилюк задержал дыхание, по нему словно прошло электричество. Принц, глядя в чуть взволнованные глаза, медленно выпил содержимое бокала. — Ладно. Я никогда не перечил отцу.       — Пф, — фыркнул сразу омега, залпом своё выпивая и после морщась. Не шибко приятно на вкус. — Я никогда не вступал в драки, — он вновь выжидающе посмотрел на Альбериха. И, стоило принцу потянуться за выпивкой, Дилюк выдал своё удивление.       — Это была вынужденная мера, я не какой-то там дебошир, — объяснился темноволосый и одним глотком выпил свою порцию. Чуть подумав, он заговорщицки произнёс: — Я никогда не заигрывал с альфами, — когда их взгляды снова встретились, Дилюк молча выпил своё.       Имеет ли он право зайти в вопросах дальше, копнуть более глубоко? И хочет ли узнать подробности? Чем писан интерес? Не алкоголем ли, который сейчас так приятно туманил рассудок, кружил голову, разливался негой в теле?       Приняв решение, Рагнвиндр достаточно беспечно сказал:       — Я никогда не спал с омегами, — он пожал плечами, всем своим видом показывая, что это просто игра. И он хочет выйти из неё победителем — только и всего. Однако также аристократ понимал, что своим вопросом даёт старт и альфе для подобных расспросов. Был ли он готов к ним? Дилюк не знал, но что-то тянуло его на этот опасный огонёк.       — Сразу с несколькими — да никогда в жизни! — Кэйа показушно помахал указательным пальцем туда-сюда, склонив набок голову. Жест вышел уж больно ребяческим.       Дилюк закатил глаза.       — Ты знаешь, что я имел ввиду, — недовольно буркнул он, хоть и был благодарен за именно такую реакцию вместо нервной.       — Тебе доставляет удовольствие, когда я пью? — сахарно прошептал Альберих и изогнул бровь, ухмыльнувшись и снова выпивая. Дилюк ощутил, как заалели предательски щёки. Посмаковав, Кэйа вновь устремил взор на ожидающего омегу, после заговорив тише прежнего: — Я никогда не спал с альфами.       — Я тоже! — воскликнул вдруг ошарашенный Рагнвиндр. Он, может, и не оскорбился, но зато почувствовал что-то сродни уколу вины. Может, пришло время объясниться? — Что ты подразумеваешь под словом «спать»? — с претензией протянул омега, сложив на груди руки.       — Только сон, что же ещё? — Альберих удивился, но что-то омеге мало верилось в непричастность. Тем не менее, подцепив свой бокал, Дилюк выпил, не проронив ни слова. Настроение было подпорчено. Его терзала и мучила уже давно мысль о неправильном представлении Кэйи касаемо их отношений с Аяксом. Признаться, омега не знал даже, в какую сторону думать. Либо принц совсем не в курсе, либо слишком. В любом случае, прокомментировать хотелось. Но не сейчас.       — Я никогда не вёл перепись с бывшими, — наконец произнёс безэмоциональным голосом Дилюк. Так, без обвинения. Хотя ему и сильно не нравилось, что его альфа, его возлюбленный, считает нормальным общаться с кем-то, с кем раньше встречался. Рагнвиндр не хотел себе в этом признаваться, но он безумно ревновал. Омега мог понять, что Кэйа хочет остаться с неким Альбедо в дружеских отношениях, но он не верил, что с бывшими такое возможно. Пока что Рагнвиндр не считал правильным указывать Кэйе, как поступать, но в будущем аристократ не планировал с этим мириться.       — Но это ведь ещё непременно произойдёт, — сказал ровным тоном Альберих, пока только рассматривая с некоторой грустью багровую жидкость в бокале.       — Скорее всего, — согласился с неизбежным Дилюк, — но здесь и сейчас пьешь ты.       Кэйа якобы с вселенской печалью хмыкнул и повиновался, после подняв на омегу нечитаемый взгляд. Улыбка все также играла на его смуглом лице, но Рагнвиндр больше не видел в ней былой искренности и дружелюбия. Но и враждебности там не было.       Дилюк резко поставил свой бокал обратно на стол и, сделав пару уверенных шагов, сел рядом с Кэйей, собираясь незамедлительно прояснить ситуацию. Но первым, как ни странно, заговорил сам Альберих, заставляя посмотреть на него.       — У тебя ко мне есть претензии? — прямолинейный вопрос и точно такой же взгляд немного выбили почву из-под ног, но, заметив стушевавшееся настроение омеги, Кэйа взял того за руку. — Мне бы не хотелось начинать наши отношения с недомолвок.       — Мне тоже. Но я не могу указывать, что тебе делать, а что нет, — сознался Дилюк, ощущая густой и сильный запах альфы вокруг себя. Он успокаивал, а горячая ладонь, положенная поверх его руки, согревала. Атмосфера будто сама собой разрядилась, теперь напоминала доверительную — ту, которая была сейчас так необходима.       — Ты бы мог подсказать мне, а я бы уже решал, — наклонился к нему ближе Альберих.       — Тебе бы понравилось, общайся я с Аяксом сейчас? Улыбайся я на его письма? Сомневаюсь. Вот и мне неприятна аналогичная ситуация, — аловолосый крепко стиснул зубы, боясь сказать что-то ещё. Да, у него была претензия, и о ней он мог говорить много. Лишь бы ещё это что-то решило.       — Может, я бы и не разделял твоего увлечения, но я бы понял, — Альберих снисходительно посмотрел на омежку, однако тот нахмуримся сильнее.       — Ничего подобного, сэр Альберих, — глядя в лицо, смело и дерзко возразил омега. — Что-то мне подсказывает, что Вы бы все силы бросили, чтобы устранить предполагаемого соперника с радаров.       — Я не настолько жесток, чтобы ограничивать кого-то в свободе выбора, — нахмурился теперь уже Кэйа.       — Я о том, что Вы бы не смирились. И молча бы наблюдать не стали, — уже спокойнее добавил Дилюк, откинувшись на спинку дивана.       — Но мне уже приходится это делать, разве нет? — обернулся через плечо на него альфа, и привычная ухмылка снова легла на тонкие губы. Правда, в ней имелись нотки презрения к ситуации.       Развивать опасную тему Рагнвиндр не стал. Нет, они ещё обязательно вернутся к этому. Однако не сегодня. Зато было ещё кое-что, что не давало покоя омеге.       — Касаемо Аякса и того, что между нами было, — задав новую тему, Дилюк заметил, как напряглись плечи альфы. Да и сам он выглядел напряжённым. — Если тебя что-то интересует, то необязательно скрывать этот самый интерес и хитростями у меня узнавать. Скажи прямо — я прямо и отвечу.       — Я бы себе не позволил неуместных вопросов, которые меня не касаются, — сразу же пояснил Альберих за себя, добавив: — Интерес, любопытство не должны причинять дискомфорт человеку, который мне небезразличен.       — Я сам перешёл на эту тему первый. Думал, что не хочу обсуждать подобное с тобой — по крайней мере, в этот вечер — но теперь мне неспокойно. Я сам хочу объясниться, — Дилюк выпрямился, ощущая всю важность разговора.       — Но мне не надо ничего объяснять, пусть прошлое остается в прошлом, — ответил чуть настырно Альберих, совсем не горя желанием слушать о былых похождениях омеги.       Дилюк уже начинал думать, что Кэйа и правда тогда всего лишь пошутил. Но кого бы не волновало подобное? Того, кто и правда не сосредоточен на прошлых промахах партнера, либо того, кто и так о них в курсе. Омеге хотелось бы думать на первое, но он сущностью чуял, что тут вероятны оба варианта сразу. Кэйа не хотел ничего знать — и дал это понять. Но, увы, омега не мог сейчас с его желанием считаться.       — У нас было всё, кроме секса. Думаю, ты бы почувствовал изменения в моем запахе в ином случае, — только сказав это, Дилюк вдруг понял, что сильно налажал в формулировке. Но было уже поздно — он продолжил, игнорируя феромоны альфы, ставшие резкими, тяжёлыми, душащими. — Я никакой не невинный мальчик.       Рагнвиндр ощущал кожей напряжение между ними, боялся посмотреть на Кэйю, увидеть в глубине взгляда боль или раздражение. Нет, всё-таки говорить альфе о прошлых связях конкретно так не стоило. Надо было как-то по-другому, может, в шутливой манере, но Дилюк знал, что с юмором не дружит совсем.       Дело сделано — поздно метаться. Стало ли ему легче? Совсем нет.       Не выдержав, омега продолжил, стараясь как-то оправдаться, потому что сейчас он чувствовал себя ещё более виноватым, чем до этого.       — Я не хочу хранить такие секреты от тебя. Потому что Аякс может ляпнуть нечто подобное мимоходом, и я бы не хотел, чтобы ты был в затруднительном положении от недостатка информации. Если она для тебя ничего не значит, то я рад, — закончив на этом, он замолк, с трудом сдерживая порыв потереть глаза — их щипало от непролитых ещё слёз. Нет, он не даст себе всплакнуть из-за подобного. Надо взять над собой весь контроль.       Кэйа протяжно вздохнул, видимо, подбирая слова. К счастью, в момент эмоционального напряжения принц быстро мог взять себя в руки.       — Ну, — он протянул своим обычным спокойным высоким голосом, будто слова омеги его никак не ранили. — Мне на самом деле не кажется, что произошло что-то страшное и ужасное, ты же уже достаточно взрослый человек для… таких отношений. Это нормально, что тебя интересует близость с альфами. Тем более вы встречались. Это уместно.       И тут Дилюк подумал, что в этом вопросе их менталитет разительно отличается. Да, у них тоже считалось нормальным, чтобы омега с лет шестнадцати ложился с альфой, но назвать таких омег взрослыми Рагнвиндр не решился бы. С другой стороны, ему и не шестнадцать — так, семнадцать с хвостиком. Но тоже недалеко ушёл. И, конечно, Дилюк охотно верил, что в свои семнадцать принц обладал более «взрослыми» качествами, нежели он сам. Дело тут не совсем и в возрасте даже.       Тем временем Кэйа неохотно продолжил.       — Я, скорее, просто не понимаю, зачем мне вдаваться в подробности вашего с Аяксом общего прошлого, — он положил руку себе на шею, чуть помяв мышцы. Вероятно, ему было неловко от обсуждения подобных тем. — Точнее, я не понимаю, почему ты за эти отношения оправдываешься передо мной.       Вообще-то Рагнвиндру было что сказать о причинах, но он не хотел раскрывать их сейчас. Ведь уже продолжительное время он чувствовал симпатию и интерес к Альбериху, но продолжал встречаться с другим. Уже тогда между ними что-то было, но оба отдалились от друг друга. Да, Дилюк всё-таки считал своей оплошностью то, что искал тепла возле другого мужчины, когда тот всё равно не мог его дать. Это всё самообман, за который ему было стыдно. И ему казалось, что Кэйа в праве винить его. Может, не винит, потому что не знал? Однако даже сейчас, зная обо всём, альфа его понимал и принимал. Разве что, возможно, немного укорял за раскрытие того, чего он знать не хотел. Хотя…       — Аякс ведь не говорил о нас в этом ключе? — Дилюк, поймав неоднозначный взгляд, сразу же надавил, ощущая неладное: — Что он тебе сказал?       — Да ничего такого, — Кэйа дернул щекой, неоднозначно вздохнув. — Я никогда не прислушивался всерьёз к словам Аякса. Особенно в твою сторону.       — Я должен сейчас выпить? — попытался добавить веселых ноток в разговор омега.       — По правде говоря, мне не кажется хорошей идеей продолжать. Может, сменим род деятельности и тему? — предложил принц и улыбнулся, сглаживая острые края разговора.       — Хорошо, — с необычайной легкостью согласился Дилюк, словно только того и ожидая.       За каких-то несколько минут им удалось вернуть если не прежнее настроение, то явно лучше того расположения духа, что было. Кэйа в своей привычной манере много шутил, а Дилюк под общий смех заметно расслабился, прильнув бочком к альфе. Было тепло и приятно сидеть вот так рядом и непринужденно разговаривать. И всё же он ощущал за собой вину — конечно, стоило сказать Кэйе о некоторых особенностях их с Аяксом отношений, но слова нужно было подобрать совершенно другие. Однако принц обладал, видимо, поистине отличной выдержкой, раз не подал никакого вида.       Не притрагиваясь больше к вину, Дилюк решительно поделился своими переживаниями насчёт брака между отцом и его новой женщиной. Альберих увлечённо слушал, ментально слегка приоткрывшись для поддержки. Как ни странно, у него получилось не перейти черту. Хотя… ментальные ласковые прикосновения сущностью омеги были растрактованы не весьма правильно. Так, вздохнув после очередной фразы, Дилюк и сам не понял, как распустил вокруг себя феромоны. Поэтому он совершенно озадачился, когда Кэйа, дождавшись момента молчания, коснулся его подбородка пальцами и, приподнимая за него, поцеловал в губы — так, будто только это и занимало весь его вечер. Волна нового будоражащего аромата, исходящего от альфы, достигла носика омеги. Горячая кровь тут же стремительно разлилась по венам, обжигая, а мурашки побежали вниз по спине, вызывая сладкую истому. В ушах приятно зазвенело, а глаза сами в блаженстве закрылись. Дилюк полностью отдался чувству, нежным прикосновениям губ альфы, бережным и ласковым движениям рук. Отвечая на поцелуй, он ощутил улыбку Кэйи, и сам тут же счастливо улыбнулся в ответ.       Язык льнул к языку, влажные губы то и дело облизывали чужие, музыка для ушей — заметно участившееся дыхание обеих сторон. Запах вокруг давно стал единым, плотным, до невообразимого манящим и ароматным — настолько, что уже от одного этого у Дилюка вырвался полустон. Окрыляющие ощущения затмевали всё вокруг, а ментальные нити сплелись, формируя всё больше уз, укрепляя их особенную связь.       Кэйа нежен, даже чересчур. Дилюк не привык к такому — Аякс обращался с ним довольно грубо, наиболее смело и развратно. Кэйа же осторожен, учтив и внимателен. Его гладящие по бокам и пояснице горячие ладони вызывали омут чувств, окунуться в который до дрожи хотелось.       Рагнвиндр не очнулся от умопомрачительного и крайне увлекательного поцелуя, даже когда оказался в полулежачем положении. Никто не способствовал этому, казалось, всё происходило само и по наитию. Тело реагирует слишком остро, особенно до жажды тянуще-сладко отзываясь в нижней части.       Альберих навис над ним, переключился на чувствительную омежью шею, прикусил совсем чуть-чуть тонкую молочную кожу, а потом зализал место укуса. Он то и дело касался носом ключиц, не спускаясь ниже. Дилюк знал, что большего принц себе пока не позволит. Однако омеге хотелось бы немного более интимных отношений. Хоть это и ранний этап, но желание к возлюбленному сильное и неподдельное, полностью взаимное и причиняющее уже боль в области паха. Бесспорно, трогать себя в таких местах в первую их ночь он и сам бы счёл неуместным, однако…       — Я не против стать немного ближе. Немного, — подчеркнул омега, дабы слишком руки альфе не развязывать. Он был уверен, что Кэйа лишнего и так себе не позволит, но всё же стать «ближе» можно по-разному. — В верхней части тела тебе будут рады, — подсказка, намёк, произнесенный с придыханием.       — Тогда я не могу заставлять больше ждать своего омегу, — снова томный поцелуй, глубокий, чтобы обязательно снова язык касался языка, чтобы в воздухе завитал их смешанный аромат феромонов, заставляющий испытывать трепет, первобытное желание, восторг от долгожданного единения.       Дилюк вновь простонал в страстный поцелуй, когда пальцы Кэйи, соприкасаясь с распаленной кожей, поддели края и без того задравшейся ночнушки, приподняли её выше, обнажая тазобедренные косточки, впалый животик с проступающими едва видимыми мышцами и гулко вздымающуюся грудь с затвердевшими сосочками.       Рагнвиндр поймал себя на мысли, что всё же кое о чем он не подумал. Остаться перед альфой в одном нижнем белье в его планы не входило. Он испытывал смущение от изучающего взгляда Кэйи, неловкость от собственного тела, отзывающегося сейчас на каждую ласку.       Да, с Аяксом у них было многое, но это многое никогда не ощущалось так по-любовному остро, жарко и на ментальном уровне до ослепления ярко, как происходило сейчас с Альберихом. Дилюк снова ощущал себя совсем юным и неопытным мальчишкой под этим взглядом. И ему было по-омежьи приятно осознавать, что Кэйа смотрел на него прежде всего как на понравившегося человека, видел в нем личность даже в этот момент. Учитывал его желания и чувства. Кэйа не смотрел вниз, понимая, что этим смутит парня ещё больше и, возможно, отпугнёт. Однако все его внимание привлекали соски — заалевшие, сильно затвердевшие и требующие к себе немедленного прикосновения.       Запах возбужденного, свободного и привлекательного альфы подначивал, Дилюк сам выгнулся в пояснице и томно посмотрел на принца, показывая, что такого рода ласки считает приемлемым. Более того — сейчас такими необходимыми.       Губы альфы порывисто поцеловали вновь приоткрытые омежьи, после Кэйа медленно отстранился и, мимолетно улыбнувшись, возвысился над Дилюком, но только на мгновенье — уже в следующую секунду эти же губы оставили след на животике омеги. Тот ахнул, инстинктивно закрывая лицо руками. Приятно. Сводит с ума. Кэйа дорожкой мокрых поцелуев поднялся вверх, к самой груди, туда, где билось в агонии сердце. Нежный, любящий поцелуй, сошедший с губ прямо в это место, вырвал у Дилюка всхлип, полувздох, протяжный стон. Он больше не закрывался руками, напротив, пальчики искали себе место на плечах альфы, путались в его тёмно-синей шевелюре, ощущали её шелковистость.       Альберих, ощущая все на ментальном уровне, прильнул губами к соску, обхватил, языком обдал кожу влажным жаром, а после несильно подул, создавая контраст ощущений.       Омега заскулил, не находя себе места. Приобнял сильнее за плечи, закрыл плотно глаза, ощущая влагу на ресницах. Напряжение внизу живота и пульсация вокруг заднего прохода росли, туманили рассудок. Дилюк чувствовал, как стало влажно под ним, как слегка намокло нижнее белье, но ему казалось, что заметил только он. Рагнвиндр ещё ощущал в себе силы противостоять в случае непредвиденной опасности, поэтому позволил Кэйе продолжить. Похоже, тот тоже ещё в достаточном сознании, чтобы остановиться вовремя.       Дилюк вдруг упёрся ладошками альфе в грудь, отчего тот с некоторой взволнованностью посмотрел ему в глаза. Во взгляде Альбериха хорошо отражалась в крайней степени увлеченность.       — Хочу сменить позу.       — Как пожелает моя принцесса, — позволил себе стать ведомым Кэйа.       Теперь сидел альфа, а Дилюк умостился сверху, обхватив коленками чужие бёдра, считая, что так более безопасно. Он может контролировать. Наверное, ещё может. Глаз Альбериха прямо-таки сверкал, искрился неподдельным желанием, а случайно задев бугорок внизу, омега ощутил всю мощь этой жаркой страсти. Большой, длинный, твёрдый, горячий. Вновь простонав, Рагнвиндр потерся о него, испытывая едва ли не наркотический кайф от происходящего. Во рту скопилась слюна, а накопленный опыт и инстинкты подсказывали, как можно разрядить скопившееся напряжение у альфы. Однако что-то его остановило. Возможно, воспитание. Возможно, остатки самообладания.       Кэйа осторожно положил руку на ягодицу, отчего омега вздрогнул. Как ни странно, за зад его Аякс особо не мацал, хотя и мог бы — однако именно эта часть в нём рыжеволосого как-то не интересовала.       — Мне можно? — Кэйа ласково и просяще прошептал вопрос на ухо, целуя после в скулу, вновь спускаясь нежными поцелуями к шее, туда, где так отчаянно билась жилка.       Дилюк ответил на ментальном уровне согласием, упиваясь их особенной связью, жаром уз, которые сейчас плотно сплелись и вибрировали. Он не чувствовал сущность, будто бы в конкретно этот момент, наконец, стал с ней единым целым — она больше не подсказывала, не умоляла и не противилась. Умолкла, давая бразды правления полностью омеге.       Альфа смял ягодицы сильнее, ощущая упругость, мурашки, слегка влажноватую кожу и ткань нижнего белья. Кэйа уткнулся в ключицы и время от времени Дилюк слышал едва уловимый хрипловатый рык.       Во всех движениях и ласках альфы читался опыт, он точно знал, как и в каких местах касаться, чтобы сделать приятно своему омеге, однако до сих пор эти прикосновения были достаточно осторожны, словно Альберих изучал именно его и особенности лично его тела, конечно, беря во внимание и весь прошлый накопленный опыт тоже. В свою очередь, Дилюк понимал, что его весьма не невинная реакция на происходящее тоже была отголоском опыта, но уже его. И Кэйа не мог этого не чувствовать — но все больше понимая, что омега раскрепощен и имел подобный опыт с альфой, он становился увереннее. Движения всё ещё были наполнены нежностью, но теперь также читались и более страстные и нескрываемые нотки в них.       Рагнвиндр заерзал на альфе интенсивнее, под собой ощущая мужское достоинство, которое хотелось до скулежа освободить. Потрогать руками, оценить в полной мере привлекательность, попробовать на вкус, ощутить приятную тяжесть на языке, в конце концов, взять в ротик, слыша при этом довольное урчание со стороны. От подобных мыслей разум совсем поплыл, поплавился, как маслице на солнце. У него никогда не было какой-то особой страсти к оральным ласкам, даже вернее сказать, ему они не нравились вовсе. Просто тогда это был способ забыться. А сейчас он жадно облизывал губы, представляя, как член их касается, после обязательно заполнив весь его рот, горло, чтоб до слез, до водоворота ощущений, до рваных вздохов альфы. Это было бы разделённое на двоих удовольствие. От настолько похабных мыслей Дилюк чуть не подавился, он уперся руками в донельзя напряженное тело альфы, ощущая похотливое желание и с его стороны тоже.       — Кэйа, — Дилюк простонал имя возлюбленного, но голоса своего не слышал. Он хотел предложить альфе зайти ещё вперёд, дальше, потому что крышу рвало. Ему недостаточно того, что сейчас. Этого слишком мало, чтобы унять поднявшуюся температуру в порочном теле. Нужно гораздо больше. Больше прикосновений, стонов, нежного успокаивающего шёпота.       — Можно? — снова ласковая просьба на ушко, а потом тихое и нежное: — Люк, мне можно?       Омега охотно кивнул, не совсем понимая, что альфа имеет ввиду.