Вместе мы удержим это лето

Шел третий час самого важного экзамена в жизни Чайлда. Буквы уже давно скакали перед ним, а цифры нагло глумились. Но Тарталья никогда не страшился трудностей, поэтому храбро смотрел им в лицо и аккуратно заполнял пустые поля. Тихий бубнёж, постанывания отчаяния, скрежет ручек и карандашей, шуршание бумаги, чей-то отдаленный плач и тяжелые шаги надзирателей заполнили аудиторию. Этот десятый круг ада изнурял будущих студентов и высасывал из них все силы и желание жить на протяжении нескольких часов. Только самые стойкие смогли справиться с напором и тяжелой атмосферой, и Тарталья оказался одним из них. Аудиторию он покинул с невероятнейшим облегчением. Голова тут же прояснилась, стоило ему выдохнуть остатки напряжения. Больше нет этой проблемы, которая ела ему мозг несколько месяцев. Он, наконец, закончил с экзаменом, и все, что оставалось, так это ждать. Ждать и надеяться на силы всевышних. Солнце уже начинало спускаться за горизонт и окрашивать коридор в алый цвет. Выходящие студенты тонули в его лучах и топили вместе с собой их раздражение и нервы от пережитого. Чайлд последовал за толпой и внимательно стал рассматривать своих будущих сокурсников. Они протиснулись в лифт и все крепко прижались друг к другу. Кто-то начал возмущаться, но чей-то голос откуда-то снизу прервал недовольство: - Хватит ныть, тут всего восемь этажей спуститься,- ворчал синеволосый парень, прижатый лицом в грудь Чайлда.- Не нравится- иди по лестнице. - Затем парень обратился к Тарталье.- Прошу простить за такую близость. - Все в порядке,- посмеялся рыжий.- Но было бы неплохо, если бы ты чуть убрал свою руку с моей промежности. - Если я постараюсь ее убрать, то могу случайно сделать тебе приятно. - Ох, ты что, заигрываешь со мной? - Поверь, будь ты в моем вкусе, мои руки уже давно были бы в твоих штанах. - Будь Ты в моем вкусе, мы бы уже давно были в моей квартире. Они рассмеялись, а вместе с ними и остальные в лифте. Но один все же не отказал в возможности съязвить. - Надеюсь, вы не поступите,- фыркнул парень у панели с кнопками.- Не хотел бы я быть с вами на одних лекциях. Двери лифта открылись и кучка людей вывалилась как один сплошной комок тел. - Не бойся, малыш, ты тоже не в нашем вкусе,- вкинул синеволосый уходящей спине парня. - Пошли на хуй,- ворчун выставил средние пальцы и скрылся за углом. «Не в нашем вкусе»- подумал Чайлд над шуткой и снова заулыбался. Друг из лифта уже скрылся, а он даже имени его не знал. Но Тарталья был рад - учебный год еще не начался, а он уже нашел потенциального друга. «Не в нашем вкусе», - вновь отозвалось в мыслях. А кто в его вкусе? На ум приходил только один мужчина, ждущий его в кофейне при университете. Чайлд сунул руку в карман, чтобы вытащить телефон и позвонить Чжуну, но случайно зацепился браслетом за шорты. Он тут же остановился и постарался как можно аккуратнее вытащить застрявшую нитку. - Черт, да что б тебя, - выругался Чайлд. Он бы просто дернул рукой, но боялся порвать подарок от Чжун Ли, поэтому нагнулся как только ему это позволил позвоночник, и продолжал аккуратно распутывать нить. - Так только хуже. Надо быть резким, - донеслось до него, и чья-то рука резко дернула руку Тартальи. На секунду он испугался, боясь, что мужчина порвал ему браслет, но тот остался цел. Вот только раздражение от внезапной «помощи» никуда не делось. - Какого хрена? – Тарталья поднял голову. – Что ты вообще тут забыл, Дотторе. К тому моменту толпа уже рассосалась, и в холле стояли лишь они вдвоем, и уборщик. Университет опустел, даже лифт уже не ходил, а стоял на первом этаже с закрытыми дверьми. - Пришел поздравить тебя со сдачей экзаменов, - ответил мужчина и протянул небольшой букет цветов,- а мой браслет ты уже не носишь? Или только по праздникам? Чайлд опустил взгляд на подсолнухи. Его любимые. - Ты опоздал, - ответил он и отбросил букет.- А твой браслет благополучно был выброшен вместе с остатками мебели в моей квартире. Позади послышалось недовольное цоканье уборщика, и Чайлд, извиняясь, поднял цветы с чистого пола, с силой возвращая их доктору. - Всего на десять минут. - На целый год, - исправил его рыжий. – Где ты был, когда я год назад сдавал этот же экзамен? А, вспомнил. Ты был у Скарамуччи. Дотторе на этот упрек ответил улыбкой. От неё Тарталье стало тошно. От вида бывшего ему, в принципе, было не по себе. Доктор подхватил Чайлда под руку и потащил к выходу. Он действовал все также нагло и грубо, не обращал внимание на то как сильно покраснела кожа парня под его ладонью, и даже не заметил сопротивление. - Пойдем, хочу покурить, - сказал он. - Кури один, - Тарталья вырвался, когда они вышли на улицу. Людей там было побольше. Кто-то сбился в кучку и решал куда пойти после экзамена, кто-то отчаянно вздыхал из-за своих ошибок, кто-то просто сидел на скамье и пялился в никуда, пытаясь отойти от произошедшего. И никто не обратил внимание на бывших любовников. - Малыш, не будь злюкой. Дотторе огладил рукой бок Чайлда, а затем резко притянул его к себе, устраивая ладонь на ягодицах. Тарталья был ошарашен. Не наглостью, а скорее глупостью Дотторе. Поначалу, он казался ему приставучим нарциссом, отрицающим свой провал, но сейчас он напоминал ему глупца, не понимающим, что между ними уже давно все кончено. - Убери руки, - пригрозил Чайлд. Годами ранее он бы повис на этой крепкой шее и поцеловал Дотторе в губы. Пару лет назад он бы игриво ответил на его пошлые прикосновения. Но сейчас все что ему хотелось это взять мужчину за волосы и уткнуть лицом в цемент, пока тот не затечет ему в нос и в горло и не застынет, перекрывая доступ к воздуху. - Знаешь, я думаю вернуться в Снежную, поехали со мной. Даже его предложение было вкинуто с переливом презрения. Будто его заставили это сказать. Не было в его словах ни капли искренности и желания. И Тарталья понял, что все эти годы, каждое его слово звучало именно так: словно вкинутое одолжение. Ничего не поменялось, кроме того, что Чайлд вырос, открыл глаза, и понял каким идиотом был, встречаясь с доктором. - Поздравляю. Можешь валить. А я останусь здесь. - Ты думаешь, что сможешь поступить? В прошлый раз же не получилось. - И ты правда думаешь, что с таким отношением ко мне, я соглашусь уехать с тобой в Снежную? Хах, вроде умный, а оказывается совсем долбаеб. И как ты вообще нейрохирургом стал. Воздух сгустился и Дотторе недовольно зыркнул на Чайлда. Он снова прижал его к себе, а второй рукой схватился за лицо, почти впиваясь ногтями в кожу. - Это ты еще ничего не понял. Я старше, и пытаюсь научить тебя как правильно жить. Как ты собираешься справляться с трудностями, если привыкнешь к жалости? - Мне никогда не нужна была твоя жалость, - Чайлд с силой оттолкнул от себя мужчину и попытался разгладить оставленные от его пальцев следы на щеках. – Все что мне нужно было от тебя – это любовь и забота. - Так я люблю тебя, - Дотторе стряхнул с себя прилипший пух и вновь приобрел холодное, остекленевшее лицо. - А я тебя не люблю. И даже не ненавижу. У меня нет ни желания, ни сил тратить на тебя хоть какие-то эмоции. В Снежную я с тобой тоже не поеду. Будь добр, сделай хоть раз что-то хорошее и съебись на хуй. На любой другой хуй, ты же их так любишь. Главное, подальше от меня. - Да что ты сможешь тут один, без меня? - Даже не знаю, - без утайки сарказма произнес Чайлд, разводя руками. – Все это время же как-то справлялся. Тарталья не желал больше стоять перед Дотторе. Привкус металла от надежд, что бывший самолично подарил Чайлду, а затем жестоко сокрушил, отрезвлял его. Чайлду нравился этот вкус – напоминал о том, чтобы он держался подальше от доктора. Это все, что осталось от него и их долгих лет вместе – никакого разочарования, никаких сожалений, только неприятный привкус на языке, но и с ним можно свыкнуться, как пират привыкает к потерянной ноге. Телефон в кармане стало разрывать от сообщений, и он вспомнил о времени. - Мне пора идти, - рыжий толкнул бывшего в грудь, хотя мог спокойно обойти, спустился по лестнице и зашагал в сторону кофейни, вбросив последнее: - Надеюсь, ты свалишь и никогда больше не появишься в моей жизни. В какой-то степени он даже был благодарен доктору за его визит. Настроение тот, конечно же, подпортил, но зато помог раз и навсегда понять, что никаких чувств к нему не осталось, а значит, можно с чистой душой идти и признаваться Чжун Ли. Тот самый Чжун Ли. Тарталья обратился к мыслям о нем с нескрываемым упоением, и ускорил шаг – хотелось поскорее увидеть его, прижаться к нему, улыбнуться ему и смыть с себя всякие остатки присутствия Дотторе. Он нёсся через весь студенческий городок, ощущая невероятную легкость в теле. И то была легкость не только от сдачи экзаменов, а от полного отказа от прошлого. Как же прекрасно было чувствовать одно лишь влечение, беспрекословное, чистое, возвышенное влечение. Этому его научил Чжун Ли, это ему привил именно он. И этот мужчина сейчас стоял у дверей кофейни, смотря в телефон, именно к нему нёсся Чайлд, и именно его почти сбил с ног, кидаясь на шею. - Кха, Аякс, - откашлялся профессор от неожиданности. – Зачем так бросаться. Я чуть не врезался в дверь. Чайлд не ответил, а еще сильнее обнял Моракса за шею. Тот усмехнулся и опустил свои руки ему на спину. - Сдал экзамен? – спросил он. - Угу. - Пойдем праздновать? Куда бы ты хотел? - Хочу морской супчик. Чайлд резко отлип от профессора, развернулся на пятках и зашагал вперед. Ему стало ужасно жарко, внутри все пылало, а ладони вспотели как после некачественных резиновых перчаток. Он жутко волновался, немного боялся, но совсем не сомневался признаваться Чжун Ли. - Аякс, куда ты так бежишь, - Чжун попытался его нагнать, но парень ускорился и уже почти бежал на стоянку. - Если не поторопимся, то все столики займут, - Тарталья не мог позволить ему увидеть свое красное от смущения лицо. - Я позвоню и забронирую столик, не надо так лететь. - Да? Тогда я еще и покурить хочу, - Чайлд резко свернул в сторону курилки и молил солнце побыстрее уплыть за горизонт. В темноте уж точно не будет видно его горящих ушей. Он добежал до их курилки, сел на скамью и отвернулся к стене здания. - Вы пока забронируйте столик, - махнул парень рукой и вытащил пачку из кармана. Пока Чжун Ли звонил в ресторан, Чайлд нервно курил сигарету, все еще отвернувшись от него. Волнение пробрало до костей. Никогда еще Тарталья так не переживал. Он и не знал, что признание может быть таким захватывающим, почти как драка. Точно также бурлила кровь, путались мысли, кожа чесалась от желания прикоснуться к чужой коже. Все ему сейчас казалось наэлектризованным. Все мысли были только о Чжун Ли. В один миг он позабыл об экзамене, о предстоящем ужине, да даже о Дотторе, с которым виделся буквально пять минут назад. В этот час разнеживающего бдения, в курилке, где они, как помнил Чайлд, впервые заговорили, и где они еще не раз скурят кучу сигарет, их накрыло алой волной заката, а вместе с ней и непробиваемой тишиной. Слышно было лишь как мысли звенят в голове, как бьются наружу, как стучит сердце и ломиться вырваться из грудной клетки, чтобы лично броситься в руки Чжун Ли. - Мне надо вам кое-что сказать, - Чайлд потушил окурок о землю и сбросил в урну. - Что же? – Чжун только закуривал и сел рядом на скамью. Тарталья резко встал, развернулся и устроился между ног мужчины. Тот поднял голову и заметил как губы парня поджались, а подбородок задрожал. Он не смотрел ему в глаза, пытался не встречаться с этими пронзающими до глубины души золотистыми кристаллами. - Я причинил вам много боли, Чжун Ли, - начал Аякс. – Заставил вас ждать, терпеть меня. Но теперь, я обещаю, что буду делать все, чтобы искупить свою вину и отплатить вам тем же…нет…даже больше. Я учитываю накопившиеся проценты. Поэтому, - дыхание пресеклось, а сердце подскочило к горлу. Пришлось нервно сглотнуть, чтобы вернуть его на место. – Поэтому…я согласен. Ну вот, он сказал. Выпалил все за один раз. Думал станет легче, а волнение накатило очередной волной и теперь уже все тело вспотело. - Согласен на что? – Чжун Ли склонил голову на бок, изображая дурачка. - Встречаться с вами, - процедил рыжий сквозь зубы и наконец посмотрел мужчине в лицо. - Но я никогда не предлагал тебе встречаться. - Что? – Тарталья непроизвольно открыл рот и усомнился в своей же памяти. – Но..вы же сами говорили мне, что если у меня не заладиться с Дотторе, чтобы я дал вам шанс. А еще вы всегда шутили, что мы похожи на женатую пару, но нам сначала надо начать встречаться. - Да, но я же шутил. Официально я никогда не предлагал. - Вы сейчас издеваетесь? – бешеное сердцебиение перекочевало в висок, и все волнение как рукой сняло. Сейчас Чайлдом преобладало раздражение, а глупая улыбка Чжуна только подтвердила его догадки. – Вы хотите, чтобы я это сказал? - А как же, - ехидно произнес профессор. Чайлд набрал полную грудь воздуха, вскинул подбородок – он не может проиграть этому наглому старичку – откинул волосы назад, собрал всю уверенность во взгляде, и отчеканивая каждую букву, произнес: - Мистер Чжун Ли, не хотите ли стать моим парнем? - Ох, Аякс, даже не знаю. Я человек занятой. Стоит ли мне встречаться со студентом? - Серьезно? – Чайлд выгнул бровь, предупреждая, что не намерен сейчас терпеть его шуточки, и лучше профессору поскорее сдаться. - Шучу, - улыбнулся тот, и от его улыбки все раздражение вновь сменилось на трепет. Чжун Ли встал со скамьи, сбросил на землю недокуренную сигарету, обнял Чайлда и посмотрел ему прямо в глаза. - Конечно я согласен, - сказал он, млея от того как лицо его лиса постепенно озаряла широкая, по-настоящему счастливая улыбка.- Жаль только, что ты первый официально предложил встречаться. Но ничего, замуж я тебя позову первее. - Опять ваши шуточки про свадьбу, - Чайлд легонько стукнул его по груди, но только потому что желал как можно скорее к ней прикоснуться. - Я не шучу. Аякс, я обещаю, что буду напоминать тебе о своей любви также неизменно, как глазурная лилия раскрывает свои лепестки каждую ночь. - Я ничего не понял, но звучит здорово, - улыбнулся Тарталья и поддался вперед, вовлекая Моракса в сладостный и долгожданный поцелуй. Аякс не обратил внимания на последнюю фразу Чжун Ли, потому что он не знал, что эта лилия цветет круглый год и каждую ночь освещает дороги Ли Юэ, напоминая о своей красоте. И Чжун Ли точно также пообещал ему каждый день, из года в год, напоминать о своей любви. - Отменяйте бронь, - выдохнул Чайлд. - Почему? Тарталья опустил ладонь Моракса на свой пах и увлажнил губы языком. - Пойдем в ваш кабинет. - Не можешь потерпеть до дома? - Это вы тот, кто не может больше терпеть, - Тарталья намекнул на каменный стояк в штанах мужчины, и тот лишь посмеялся. Они ворвались в пустое здание и быстро поднялись на нужный этаж. Чжун Ли за считанные секунды открыл дверь и увел Чайлда во тьму собственного кабинета. Тарталья первым прижал профессора к стене, раздеваясь на ходу. - Когда я поступлю, будем делать это здесь каждый день, - прошипел он и позволил Чжун Ли стянуть с себя ремень. - Разве ты не собирался прилежно учиться? - Думаю, вам, профессор, еще есть чему меня научить. Чайлд сел на диван, раздвинул ноги, провел влажными пальцами по оголенному торсу и притянул своего парня/мужчину к себе. - Ох, баобэй, - томно выдохнул Чжун Ли касаясь носом его кожи на груди. – Я люблю тебя. - А я вас люблю, - признался Чайлд. – Спасибо за то, что полюбили меня. - Спасибо за то, что ворвался в мою жизнь. Комната наполнялась их признаниями, томным дыханием и желанием овладеть друг другом. Но эту пелену возбуждения прорезал стук в дверь, и им пришлось остановиться. - Эм, простите, я знаю, что неожиданно, но у меня важный вопрос, - донеслось из коридора. – В общем, я вхожу. Дверь открылась, и гость в наглую ворвался в кабинет, застукав Чжун Ли, прижавшего полураздетого Чайлда к дивану. - Аратаки, блять, - выругался Тарталья.

***

Горо снился родной остров. Ватацуми, во всей его красе, обжигал кожу парня палящим солнцем, а затем, будто извиняясь, остужал прохладным бризом. Пекарь бродил по собственному дому, вышел в сад, поздоровался с родителями, стоявшими к нему спиной, прошел дальше и добрел до их семейного магазина кимоно. Горо из реальности не знал куда он шел, Горо во сне ясно видел цель. Он вышел к морю, и не останавливаясь побрел по воде с невозмутимым лицом, будто так и надо. Скаты всплывали на поверхность, образуя дорожку из своих скользких тел. И так, пока Горо не добрался до главного острова, где всегда проходят самые яркие фестивали. Он шел через толпу взволнованных людей, одетых в юката и с фестивальными масками вместо лиц, шел вперед, огибая ларьки с едой, сувенирами и фейерверками. Он не обернулся посмотреть на выступление жонглеров, не отвлекся на яркие игры фокусников. Шел дальше, пока не добрел до леса и до большого, старого дерева, возле которого его ждал Итто. - Наконец-то ты пришел. Я заждался. Горо сел в кровати, бесцельно взглянул на часы, затем за окно – первые лучи солнца скользнули по одеялу. Он опустил ноги на пол и побрел в ванную. Сколько дней уже прошло с их расставания? Горо не знал. Знал только, что время ни черта не лечит, что боль в груди росла с каждой секундой. Что даже чистить зубы ему было сложно, а работать уж и подавно. Он каждый день видел Итто в салоне, неосознанно пытался словить на себе его взгляд, а затем, словив, снова отворачивался, потому что не мог вынести той боли, что причинил им обоим. Казалось бы, решить проблему легко – подойди и попроси снова быть вместе, Итто согласится, ведь если бы не хотел, не смотрел бы на него так каждый день. Но что-то Горо все же останавливало, страх внутри не позволял ему сдвинуться с места. Тем не менее, видя горечь на лице Аратаки, пекарь хотел прижать его к своей груди, приласкать и поцеловать. Нежность и любовь к этому парню никуда не делась, их просто пришлось запечатать, чтобы дать отчаянию и разочарованию хлынуть и заполнить все изнутри. Это оказалось сложнее, чем думал Горо. «Просто возненавидь меня» - молил он Итто. «Я не могу вынести твоего взгляда». Сложно жить, когда знаешь, что ваша любовь взаимна, а вместе быть не суждено. Голос Аратаки, зовущий его щеночком, иногда мерещился ему, и в такие моменты он забывал как дышать. Его тембр, взывающий из непроглядной тьмы и жгучей пустоты, отскакивал от Горо как от стены, не встречая отклика. А откликнуться очень хотелось. Вот только кому? Своему же воображению? Горо сходил с ума. Он перерыл весь интернет в поисках помощи. Хотел уже обратиться к таблеткам, гипнозу, да к чему угодно, лишь бы помогло забыть Итто. Лишь бы помогло успокоить ноющую боль внутри. Одним вечером он все же обратился к гипнотизеру. Но когда тот сказал «после моего сеанса вы напрочь его забудете», Горо воспротивился. Он не хотел забывать Аратаки. Слишком много хорошего было между ними, слишком ценны для него были эти воспоминания. Он аккуратно вложил их в рамочки и смахивал с них пыль. Они все еще казались ему все такими же яркими и живыми, будто пережил он их только вчера. Так случается, когда обращаешься к ним каждый день, как это делал Горо. Они с Итто больше не были в состоянии создать новых волнующих воспоминаний, поэтому приходилось черпать толику счастья из тех, что есть. Если закрыть глаза, выпрямить руки, укрыться одеялом, то можно заново прожить каждую секунду с Аратаки, ощутить на теле его большие руки, утонуть в его поцелуях, согреться его дыханием. «Я скучаю» - шептал Горо, каждый раз видя Итто, стоящим в салоне. «Я не могу» - шептал он себе, стоя перед зеркалом, видя свое голое тело. Так проходили день за днем: в тихой молчаливой агонии, в безжизненном, просто существующем теле, в заполненных одними лишь сомнениями и сожалениями мыслях. - Тебе надо развеяться, - заметила Кокоми, наблюдая за другом, сидящим на полу своей квартиры. В ту ночь именно она приняла Горо под свое крыло. Он не пошел к Сёдзи, как обещал. Не хотел, но в тот момент хотел сделать Итто больно, поэтому так и сказал ему. С того вечера Кокоми иногда стала проведывать парня, и сейчас, в их выходной, они сидели у него в квартире. Он – бездумно глядя в угол, она – с сожалениями глядя на него. - Предлагаешь сходить в бар? - Не обязательно. Девушка постаралась найти ответ в вещах парня, может что-то даст ей подсказку. - Ты давно не переодевался. - Не хочу. - Я видела недавно неплохую курточку. Как раз на осень. - Денег нет на обновки. Кокоми поджала губы и облокотилась на стену. Горо выглядел совсем подавленным, а делать что-то с этим он не мог – сил не было совсем. Кокоми не могла понять насколько ему больно, но ей все же хотелось забрать у друга хоть чуточку его горя. Она вновь обратилась за помощью к вещам пекаря. Среди прочей одежды, книг, косметики и туфель выделилась небольшая визитная карточка, вставленная в раму зеркала. Кокоми сдернула картонку и прочла «Нефритовый дворец. Драг-клуб». Девушка перевернула визитку и бодро сказала: - У них открытие сегодня. Ты должен пойти. Горо повернулся, вспомнил о визитке, и развернулся обратно. - Зачем мне туда идти? - Чтобы отвлечься. Давай, самое время собираться, - Кокоми оживилась, надеясь передать свою энергию другу. Она схватила парик и попыталась нацепить его на голову Горо, затем подняла его за плечи и усадила перед зеркалом. - Ты пока начинай краситься, а я выберу тебе платье. - Я не хочу никуда идти, - словно робот продолжал Горо, а сам уставился на недавно купленную помаду. - Должно быть весело, ну же. Кокоми принялась звенеть вешалками, вытаскивая по платью и с задумчивым видом разглядывая их. Горо наблюдал за ней в отражении. Её энтузиазм всего на немного донесся до него, и он опустил глаза на косметику. Ну, разве что, только если чуть-чуть? Пекарь вскрыл новую помаду, прокрутил колёсико и накрасил ею губы. Ему понравился аромат - она пахла леденцами, которые обычно продают в небольших магазинах или на ярмарках. От былого ощущения вся его душа встрепенулась, и он чуточку приободрился. Возможно, Кокоми была права - ему надо отвлечься. Воодушевившись, Горо смыл помаду, направился в ванную, полностью умылся, а затем вернулся к зеркалу, где тут же приступил к макияжу. Кокоми к тому времени уже подобрала наряд и довольно уселась на кровать. - Все же, тебе это очень нравится? – сказала она, помогая парню застегнуть молнию на спине. - Ага, - улыбнулся парень. – Я стал забывать, каким счастливым меня это делало. – Он покрутился напротив зеркала и чуть улыбнулся. – Может, все же, пойдем вместе? - Нет, я устала и хочу спать, так что пойду домой. - Хорошо, тогда, увидимся завтра. - Можешь прийти позже, - Кокоми собрала свои вещи и направилась к выходу. Горо последовал за ней, в последний раз взглянув в зеркало – красив, не иначе. - Я не собираюсь тусить там всю ночь. Взгляну одним глазком и пойду домой. - Пообщайся там хотя бы с кем-нибудь. - Посмотрим, - усмехнулся пекарь.

***

Здание было большим и величественным. Нефритовый Дворец находился в районе клубов и баров, почти напротив клуба «Ясиро». Впрочем, только эти два заведения и выглядели более-менее прилично на фоне остальных мелких баров и забегаловок. Если не знать, то клуб можно спутать с вполне себе приличным заведением, как например, ювелирный дом, или даже чайная для высших слоев общества. Горо не привык бывать в таких роскошных заведениях, поэтому еще немного помешкал, и в итоге решил вернуться домой. Он развернулся, и подол платья скользнул по голым коленям, напоминая о себе. Ветер проник под юбку, приятно огибая бедра, а лямка чуть слетела с плеча. Пекарь снова повернул голову к Нефритовому дворцу. «Там должны быть такие же как я»- подумал он и с легковесной решимостью толкнул двери. В клубе было тихо, и все вокруг пахло новизной: идеально чистые, лакированные столы, которые официанты накрывали накрахмаленной золотистой тканью, обтянутые кожей диваны, сгромоздившиеся у стен, красный ковролин под ногами, свисающие с потолка огромные люстры, на которых с легкостью можно перепрыгнуть с одного балкона на другой. Балконы эти, по видимому, были для вип-персон, потому что вход на них Горо так и не увидел. Зато увидел огромную сцену с кучей лампочек и прожекторов. На ней туда-сюда бегали мужчины: кто в парике, кто в юбке, кто с одним накрашенным глазом. - Прошу прощения, но сегодня клуб открывается позже,- девушка в идеально отглаженном костюме сверкнула очками и подошла к Горо. - Простите,- тут же извинился парень.- Дверь была открыта, и я подумал, что… - Дверь была открыта?!- возмутилась дама.- Я его прибью,- ворча себе под нос, она направилась к комнате персонала. - Стойте, а мне…- Горо не успел уточнить стоит ли ему уйти. Девушка скрылась за дверью и ее крик глухо донесся до парня. Стало немного неловко. Горо посмотрел по сторонам- все остальные были заняты подготовкой. В прочем, он уже осмотрел все, значит может с чистой душой идти домой. Так подумал Горо и развернулся к выходу, хоть уходить ему не очень-то и хотелось. - Постой,- приятный женский голос остановил его, и парень повернулся в сторону барной стойки. Оттуда вышла высокая девушка в синем платье. Горо заволновался еще сильнее, никогда он еще не видел таких красивых женщин. Она подошла к пекарю, покачивая бедрами и держа в руке курительную трубку. Стоило им поравняться, как Горо ощутил знакомое чувство. От нее веяло той же атмосферой, что и от Аято- авторитетная непреклонность. Во взгляде читался твердый и рассудительный характер, а каждое ее движение отдавало невысказанной, еле заметной насмешкой. - Горо, если я не ошибаюсь?- бархат ее голоса взбудоражил парня. - Да, это я. Откуда вы знаете? - Чжун Ли говорил о тебе,- она огладила лицо парня своим острым ногтем, а затем представилась.- Нин Гуан, хозяйка этого клуба. - Приятно познакомиться,- ответил пекарь и чуть качнул головой, еле останавливая себя от поклона. Ей хотелось поклониться. - Ты рановато, но ничего,- она уложила свою руку ему на плечо и повела к бару.- Я бы все тебе тут показала, но у меня есть важные дела. Поэтому познакомься пока с ним,- они подошли к парню, сидящему на барном стуле, и смотрящем в сторону сцены. Незнакомец заметил Нин Гуан с Горо и развернулся. - Это Горо, я говорила о нем. Покажи ему тут все, ты ведь закончил?- девушка дождалась утвердительного кивка, а затем, извинившись, удалилась за неизвестной дверью. - Каэдэхара Кадзуха,- незнакомец протянул руку. - Приятно познакомиться,- еще раз повторил Горо. Кадзуха предложил пекарю сесть и позволил себе заказать ему их фирменный напиток. Он все продолжал иногда поглядывать на сцену, и Горо почувствовал себя лишним. Все же, ему стоило бы уйти. - Танцуешь?- внезапно спросил Кадзуха. - Нет,- удивился Горо. - Поешь? - Только в караоке. - Хм,- Каэдэхара задумался, отпил коктейль из стакана и захотел снова что-то спросить, но его прервали. - Кадзуха! Мужчина, одетый в корсет, навалился на барную стойку и резко ударил по ней кулаком. - Хадзимэ отказывается выступать вторым!- недовольно проговорил он. Его густые брови танцевали в такт его мимике, пока он жаловался на Хадзимэ, а рука иногда непроизвольно оглаживала бороду. Горо заметил лак на его ногтях, а затем и румяна на щеках. Мужчина перед ним был таким же как и он - любил одеваться в женское, но при этом, не менял голос, а продолжал озвучивать свое недовольство грубым басом. - Вагнер, успокойся. Скажи ему, что мы не можем уже менять программу. Если ему не нравится, то в следующий раз, он будет первым,- успокоил его Кадзуха. - Тц,- Вагнер выпрямился и развернулся в сторону гримерки.- Я тоже в следующий раз буду ныть,- пробубнил он про себя. Горо проследил как мужчина ушел за сцену, а затем постарался углядеть что же скрывается за этим плотным занавесом. - Так значит,- Кадзуха снова вернулся к гостю.- Ты не танцуешь и не поешь?- заключил он.- А хотел бы? - Что? В каком плане?- недоумевал Горо. Каэдэхара прищурился, оглядел Горо с ног до головы, поджал губы, а затем ответил. - Видишь ли, это драг-клуб. Я подумал, что госпожа Нин Гуан познакомила тебя со мной потому что ты хочешь стать дивой. - Значит, ты тоже дива? - Я? Нет. Я хореограф-постановщик. А дивы сейчас в гримерке. Готовятся к открытию. По лицу Горо Кадзуха понял, что тот не совсем осознавал значение этой профессии да и чем вообще занимались в Нефритовом Дворце. - Я ставлю танцы,- пояснил он.- Подбираю музыку, образы и так далее. В общем, помогаю творить волшебство, которое ты увидишь сегодня на сцене. - Волшебство?- усмехнулся пекарь.- Неужели кто-то хочет смотреть на то как переодетый мужчина танцует под фонограмму? Кадзуха посмеялся над скепсисом Горо. От его улыбки пекарю стало поспокойнее, или же во всем был виноват алкогольный коктейль. Он не знал что в нем, но эффект ему нравился. - Если бы у нашего клуба не было бы фанатов, то не было бы и средств отстроить новый и сделать его таким шикарным,- сказал Каэдэхара, а затем спросил,- если ты не собираешься становиться драг-квин, то почему пришел сюда? Горо покрутил в руке стакан и косо взглянул на бармена. Перед ним почему-то не очень хотелось откровенничать, но тот, будто прочитав атмосферу, спросил не нужно ли им еще что-нибудь, и получив отрицательный ответ, удалился в другую часть бара. Профессионализм. - Хотел просто найти единомышленников,- тихо ответил Горо. - Тогда, ты по адресу,- улыбнулся Кадзуха.- Знаешь, я хоть и не одеваюсь в женскую одежду, но не имею ничего против этого. Поэтому, если хочешь, можешь иногда приходить сюда чтобы поболтать. Каэдэхара допил свой коктейль, а затем заказал новый, и попросил также повторить для Горо. Тот не стал сопротивляться. Рядом с Кадзухой ему было спокойно. Он впервые его встретил, но шестое чувство подсказывало ему, что это совсем неплохой человек. Они продолжили разговор, взяв по коктейлю, и осматривая весь клуб. Кадзуха разрешил Горо подняться на сцену и показал ему, что прячется за кулисами. Затем, они пробрались в гримерку, где трудно было даже вздохнуть из-за лака, парящего в воздухе. Горо познакомился с тремя дивами: Варкой, Хадзимэ и Чжанем. Они были уже наполовину готовы: кто в платье, кто только закончил с париком, а кто уже докрашивал глаз. Все они тепло приняли Горо и тут же обступили со всех сторон, предлагая примерить очередной сценический наряд. Вот только все было ему не по размеру. - Стой,- спохватился Чжан.- Я знаю, что будет тебе как раз,- он скрылся за еще одной дверью, а затем принес парик с ушками.- Вот, совсем новый, покупали для образа Сиба-ину. - А я и забыл о нем,- ответил Вагнер. - Потому что никому из нас он не подошел,- объяснил Хадзимэ.- Ну же, примерь его. Горо занервничал, но глаза так и блестели при виде новенького, качественного парика с ушками. - Я не могу, это же ваше. - Ой, да брось ты,- Вагнер вытащил парик из пакета и принялся его расчесывать.- Давай же, он нам все равно не нужен. Ну? - Только если примерить,- неловко ответил Горо. Три дивы тут же сняли с пекаря его парик, сбросили на диван, как нечто устаревшее и ненужное, а затем нацепили новенький с ушками. - Надо побольше румян,- заметил Хадзимэ. - И ресницы длиннее,- подхватил Чжан. Они покопались в косметичках, а затем принялись доделывать макияж Горо. - Эй, Кадзуха, у нас разве нет чего-то маленького размера?- уточнил Вагнер, пока две другие дивы занимались лицом пекаря. - Где-то был. Мы тогда по ошибке заказали не тот размер. Я поищу. Кадзуха скрылся за дверью, а через десять минут пришел с кимоно в руках. - Вот, примерь,- предложил он Горо,- отказов мы не примем. Пекарь не мог подобрать слов. Его каким-то образом занесло в этот ураганный вихрь переодеваний и макияжа, и все ему так нравилось, что он уже не имел сил отнекиваться. Все в этой гримерке шло так спокойно, будто для них это обыденное дело. А ведь так оно и было. Из всех только Горо все еще не мог смириться и принять Хину в себе. Пока он переодевался за ширмой, он все думал о том, как плясала его душа. Он слышал разговоры других див. Их обсуждение новой косметики перекликалось с обсуждением их официальных работ, где они были обычными мужчинами. И в этот разговор тоже хотелось влиться. Горо будто чувствовал, что вот там не хватает его, он бы тоже высказал свое мнение о недавно вышедшем шампуне, да, эту марку он тоже любит, да, тоже сталкивался с проблемами волос в этой зоне, да, тоже иногда хочется поспать в женской пижаме. Все это так ему шло, к этому он будто бы всю жизнь тянулся. Вскоре, он закончил с нарядом, и вышел из-за ширмы. Все взгляды тут же были устремлены на него. Такого восхищения он еще никогда не видел, точнее, видел однажды. И влюбился тогда в эти глаза. Воспоминания об Итто вновь больно кольнули в боку, но Горо постарался затмить их впечатлением от новых друзей. - Какой ты красивый,- сказал Вагнер. - Забирай. Это все теперь твое. Забирай-забирай. - Вы уверены? - Конечно, посмотри как тебе идет этот церемониальный наряд с Инадзумы, - он подвел парня к зеркалу и похлопал по тонким плечам.- Красавец. Горо впервые увидел себя таким довольным. Ему нравилось стоять вот так в окружении трех див. Он не выделялся на их фоне, а сливался с ними. И это делало его по настоящему счастливым. Горо хотелось и дальше проводить с ними время, приходить сюда и наряжаться вместе, ему хотелось помогать друг другу с макияжем, шутить над чем-то, создавать общие воспоминания и дойти до той стадии дружбы, когда появляются общие локальные мемы. Все это будто было сном. К этому тянулся Горо, сидя в своей комнатке на Ватацуми. За этим он и приехал в город. Именно это он искал- единомышленников, тех, кто поможет ему принять Хину. - Юката,- произнес Горо, не скрывая счастливой улыбки. - Что?- переспросил Вагнер. - Это не церемониальная одежда, это юката,- снова исправил его пекарь.- Материал тонкий, и нет церемониальной атрибутики. Это обычная, летняя юката. - Горо увидел в отражении заинтересованные взгляды див, а затем осекся и тут же пояснил,- моя семья занимается пошивом кимоно, так что, я немного разбираюсь в них. - Ничего себе!- Чжан почти навалился на пекаря всем своим огромным телом.- А нам сшить можешь? Мы видели столько красивых кимоно, но наших размеров нигде нет. - Ох, я спрошу,- неловко улыбнулся Горо. Он не хотел бы связываться с родителями, да и объяснение этому заказу надо было бы тогда подобрать подходящее, но огорчать новых друзей хотелось меньше, так что ему предстояло еще многое обдумать. - Так, всё,- Кадзуха уложил свои руки на плечи Горо и подтолкнул его к выходу.- Уже гостей запускать начали, а вы еще не собраны. Не отвлекаемся. - Стой, Кадзуха,- засопротивлялся Горо.- Я же все еще в парике и юкате. - Ну и что? Тебе это идет больше чем тот парик и платье. Ты красивый, не переживай. Он вывел парня из-за кулис, и Горо чуть не споткнулся, вваливаясь в главный зал, где уже собралось несколько людей. Кто-то обратил внимание на пекаря, и тот тут же сжался, предчувствуя неприятные взгляды, но девушка подняла бокал и подмигнула ему, одобряя вид. Только потом, когда они прошли мимо нее, Горо понял, это был парень. Кадзуха увел Горо к столику в центре, а сам сел рядом. - Не против составить мне компанию?- спросил он и открыл меню. Горо все еще слегка волновался, но отказать не посмел. Слишком уютно он себя здесь чувствовал. Он закинул ногу на ногу, выставил локти на стол и заглянул в меню вместе с Кадзухой. - Мне понравился тот коктейль, можно снова его заказать? - Конечно,- посмеялся Каэдэхара и подозвал официанта. Народ все продолжал вваливаться, музыка стала громче, гомон людей не прекращался, а лампы потускнели, вбирая всех присутствующих в объятия тьмы. Поначалу все походило на собрание людей по интересам, но позже, когда не осталось свободных столиков и новоприбывшие уже просто толпились у сцены и бара, уровень алкоголя в крови подтолкнул гостей на более интимные действия. Не пересчитать сколько в углу было зажато парочек, а сколько ног переплетено под столами, сколько шотов куплено чтобы завалить кого-то. Все это было неотъемлемой частью любого клуба. Но Нефритовый Дворец был особенным. И когда настало время шоу, музыка стихла, прожектора устремились на сцену, и все тут же повернулись к ней - к первой диве. Горо уже знатно выпил. Все перед ним итак блестело и плыло, а от яркого платья Варки на сцене он будто опьянел еще сильнее. Голова отяжелела, и он попытался удержать ее, подперев руками. Мутным взглядом он посмотрел на Кадзуху- тот тоже чуть пошатывался, и его веки очень медленно то опускались, то поднимались вновь. - Красивый танец,- сказал Горо, когда Вагнер закончил выступление и весь клуб взорвался аплодисментами. - Спасибо,- ответил Кадзуха. - А ты точно не хочешь стать дивой? - он был уже в той кондиции, когда человек начинает навязывать другому свое мнение. - Да я же не умею,- отмахнулся Горо. - Научим. Это не сложно,- пожал плечами парень.- Ты красивый и любишь переодеваться, считай, половина пути уже пройдена. - Я подумаю над этим,- Горо было слишком хорошо и легко чтобы отказываться сейчас. Лучше согласиться, а отмазку придумать потом. - Только, если все же решишь, парня своего предупреди. У нас как-то были разборки. Была одна дива, не рассказала своему парню о своем хобби, а тот когда узнал нам всю сцену разнес. Кадзуха своими словами неосознанно ударил Горо в самое сердце. - У меня нет парня,- ответил пекарь. - Правда? Ну и хорошо,- Кадзуха чуть качнулся, а затем добавил.- Тогда советую обратить внимание на вон того. Он весь вечер сидит и буравит тебя взглядом. Только медленно поворачивайся, чтобы не заметил. Горо не послушался. Он сразу же развернулся и встретился взглядом с человеком за соседним столом. - Я же сказал, медленно. Горо его не слышал. Он был слишком ошарашен Итто, сидящим позади. Тот смотрел на него, поджав губы. Даже сквозь мрак пекарь смог уловить блеск его глаз и на секунду забыться, утопая в них. Он позволил себе на мгновение проникнуться этим любящим и жаждущим взглядом, по которому сам ужасно скучал эти дни. Пекарь дернулся, когда Аратаки встал из-за стола и подошел к ним. Он не мог подобрать слов, все тело остолбенело, а сердце готово было вырваться из груди. - Горо, мы можем поговорить?

***

Будь проклят этот коктейль, будь проклята атмосфера пьянства и свободы, будь проклята нога Кадзухи, подтолкнувшая Горо, будь проклят сам Горо, давший слабину. Лишь выйдя из Нефритового Дворца, свернув в темный переулок, и уставившись на стену, он осознал, что совершенно слаб перед своими желаниями. Горо стоял лицом к стене клуба, приобняв себя руками, сминая рукава юкаты. Итто стоял сзади, и он отчетливо чувствовал его взгляд на себе. Хотя, сейчас было неизвестно, смотрел ли Итто на Горо или на Хину. - Ты теперь точно словно щеночек,- неловко посмеялся Итто. …Щеночек… Сердце сжалось и умоляюще застучало на последнем издыхании. - Зачем хотел поговорить? Горо хотел звучать грозно, беспрестанно и холодно, пародируя Аято и Нин Гуан. - Я не хочу расставаться,- сказал Итто и попытался сделать шаг вперед, но Горо дернулся, и Итто остановился, так и не поняв, что щеночек испугался, но не воспротивился. - Мы уже расстались. - Тогда, давай снова начнем встречаться. - Итто, перестань,- Горо раздраженно повернулся.- Пойми уже наконец, что мы не подходим друг другу. - Не подходим?- Аратаки, кажется, разозлился. Он уставился себе под ноги, а затем неожиданно вскинул голову и развел руками. - Давай проверим. Проверим насколько мы несовместимы. - Мы уже проверяли,- Горо сделал шаг назад, но споткнулся о непонятную коробку. - Или ты забыл? - Не забыл,- ответил Итто.- Но хочу еще раз. Аратаки поманил к себе парня ладонями, и только тогда Горо понял, что он хочет обняться. Тело пробило от осознания. Он и сам хотел кинуться в эти объятия. Итто был большим, теплым, родным. Горо скучал по его рукам на своей спине и по этой широкой груди, куда можно было уткнуться и зарыться от всех проблем. Как же сложно было бороться с собственным желанием. Но сколько бы человек не пытался сдерживать себя, внутренний инстинкт, толкающий на удовлетворение потребностей и желаний, все равно вырвется наружу. Вот и Горо осмелился сделать маленький шаг навстречу. Всего один, небольшой, но Итто заметил это и сделал три больших шага к нему прежде чем заключить в свои объятия. - Я люблю тебя, Горо,- вырвалось из Итто, и пекарь слышал как билось его сердце. Оно приобрело успокаивающий ритм. Такой, от которого тут же захотелось уснуть. В руках Аратаки Горо понял насколько устал за эти дни. Напряжение давило настолько, что он не понял, как сам уже обвил свои руки вокруг парня и прижался посильнее. Мозг отключился, а тело, безвольно, искало лишь одного- покоя и теплоты. - Ты любишь Хину, а не меня,- сдавленно проговорил Горо. - Тогда, позволь мне полюбить тебя. Сколько бы слов самому себе не было сказано, сколько бы клятв и обещаний не давал Горо, он был слаб. И судить его за это не стоит. Он, также как и любой другой человек в период непреодолимого отчаяния, тянулся к свету, тянулся к тому, что может его обжечь, но ведь перед этим, ему будет тепло. Хоть на чуточку, всего на секунду, но Горо хотел вновь испытать на себе любовь Итто. Он отпихнул от себя парня, и чуть шмыгая носом, залез под парик, снимая невидимки. После, он развязал пояс юкаты и распахнул её, выставляя напоказ свое голое тело в одном нижнем белье. - Горо, что ты…вдруг кто увидит,- Итто подбежал и попытался снова надеть юкату обратно, но пекарь ударил его в грудь и приказал не мешать. - Посмотри на меня,- сказал он.- Ты все еще хочешь меня? У меня нет груди, я плоский, моя кожа не такая нежная как у девушек, по утрам у меня тоже проступает щетина, мои ноги не такие мягкие, а плечи хоть и худые, все равно широкие. И что более важно. У меня есть член. Готов ли ты любить такого меня? Аратаки опустил свой взгляд и нервно сглотнул. Горо готов на стену лезть от возникшего напряжения. Ему было стыдно стоять вот так на улице, но другого выхода он не видел. Руки Итто дрогнули, и он коснулся ими голой груди парня, спустился ниже, на живот. Подошел ближе, вновь подняв руки выше к плечам, огладил их, остановился у рук, а затем медленно, будто боясь потревожить, уложил ладонь на промежность Горо. Тот тихо пискнул, но руки Итто были нежными. Он аккуратно обвел пальцами очертания члена, повернул руку, пролез пальцами под яички и чуть приподнял их. - Что ты делаешь,- Горо еле держался на ногах. Он начинал возбуждаться. - Держись за мои плечи, щеночек,- прошептал Итто. Горо послушно ухватился, хоть и сгорал сейчас от стыда. Парик упал на землю, а вместе с ним и пояс от юкаты. - Итто, перестань. - Тебе противно? - Нет, но ты не обязан это делать,- Горо впился ногтями в кожу, когда рука парня чуть отодвинула ткань трусов и коснулась уже почти полностью возбужденного члена. - Смотри,- свободной рукой Итто удержал Горо за подбородок, а затем направил его взгляд ниже.- Я возбудился, трогая твой член. - Это еще ничего не значит,- нервно сглотнул пекарь,- Ты всего лишь потрогал меня. - Так, давай дойдем до конца и проверим,- томно выдохнул Аратаки.- Дай мне еще один шанс, щеночек. Прошу тебя. Позволь снова попытаться сделать тебя своим, позволь попытаться овладеть тобой. Горо прижался к Итто и легонько кивнул. Поздно уже смущаться и сопротивляться, не когда все его тело обмякло в руках парня, и само уже кричало «возьми меня». Пальцы Итто, играющие с его яичками скользнули дальше и надавили на дырочку. Горо тут же встрепенулся и ударил Аратаки по голове. - Идиот, не здесь же,- прошипел он. - Ау,- Итто взялся за голову и виновато взглянул на парня,- а где тогда? - В помещении,- Горо отлип от Аратаки и тут же поднял парик и пояс с земли, пытаясь прикрыться. - К тебе или ко мне? - Ко мне,- ответил парень.- Если опять не получится, не думаю, что у меня будут силы дойти до дома, так что я просто выгоню тебя. Он не заметил с какой силой его слова влетели в Аратаки. Тот остановил парня за руку, и прежде чем они вышли из темного закоулка сказал: - В этот раз все получится. Горо лишь пожал плечами, показывая свою неуверенность. Это не огорчило, а напротив, возбудило Итто еще сильнее. Он видел в его неуверенности некую цель, барьер, который надо разрушить, и этой ночью Аратаки собирался полностью сломать стену между ними. - Пойдем, я на мотоцикле,- сказал он, и уже сам потащил за собой Горо.

***

В этот раз я все сделаю правильно. В этот раз все будет хорошо. В этот раз я не ошибусь. Все будет нормально. Аратаки сидел на кровати Горо, выпрямив спину, натянутый как струна виолончели. Ладони вспотели, и он постоянно обтирал их о шорты. Он пялился в пол, сгорая от волнения. В этот раз ему нельзя облажаться, иначе он точно больше никогда не увидит Горо. Итто больше не мог терпеть эту боль. А сдаваться было не в его стиле. Получив информацию о местонахождении Горо от Чжун Ли, Итто тут же направился в драг клуб, и был очень удивлен такому количеству див. Но он сразу нашел своего щеночка в толпе и тут же обомлел, увидев его таким счастливым и довольным. Сгорая от ревности, что кто-то еще заставил его так улыбаться, Итто следил за ним весь вечер, пока они не встретились взглядами. А когда Горо согласился поговорить с ним, Аратаки был на седьмом небе. Самое сложное осталось позади. По крайней мере, так он думал, но на деле, самое сложное вот-вот готово было удушить его. Он четко ощущал петлю, затянутую на шее. Одна ошибка - и он сам готов скинуть табурет из под ног, лишь бы больше не видеть слез на лице Горо, лишь бы больше не причинять ему боли. В комнате было темно, только свет от уличного фонаря проникал через окно. Вскоре, еще один луч озарил спальню - Горо вышел из ванной. Он обмотал полотенце вокруг бёдер и неуверенно шагнул в сторону Итто, оставляя за собой влажный след. Аратаки завороженно смотрел на него, ожидая, что тот подойдет ближе, но Горо прошел мимо, к окну, и задернул шторы. Теперь все погрузилось во мглу. Ничего не было видно. Даже привыкнув, Итто с трудом мог различать очертания мебели. Но он ощутил, как кровать под ним прогнулась, а затем расслышал нотки шампуня пекаря. Горо сел рядом. Итто повернул голову в его сторону. - Я могу тебя поцеловать? - нервно спросил он. - Можешь,- донеслось из темноты. Итто протянул руки туда, откуда слышал голос любимого, уловил его лицо и нежно коснулся губами его губ. - У тебя руки потные,- ответил Горо. - Я волнуюсь. Пекарь промолчал. По тому как дрожали его плечи, Итто понял, что и он волновался. Аратаки снова поцеловал Горо, уже настырнее, желая забрать все его волнение с собой. Сейчас все было не так как в прошлый. Сейчас Итто полностью осознавал, что собирается спать с Горо. От этого он был счастлив, возбужден, и взволнован. - Давай, побыстрее с этим закончим,- дрожащим голосом сказал Горо, прерывая их поцелуй и укладывая свои руки на запястья парня.- Я не выдержу если ты снова возбудишь меня и не сможешь дойти до конца. - Прости, щеночек,- снова извинился Итто.- Но если поторопимся, тебе может быть больно. - Не будет, я подготовил себя. Аратаки смог разглядеть как Горо полностью залез на кровать. Он повернулся к нему на четвереньках, сжал руками простынь, чуть выгнулся в спине и смущенно произнес: - Можешь входить. - Горо,- Итто попытался повернуть парня к себе.- Я хочу видеть твое лицо. - Нет,- пекарь больно шлёпнул Аратаки по руке.- Будем так. В этой позе. Парень не стал сопротивляться. Он разделся, вытащил из кармана презерватив и надел его, устраиваясь позади. Все это происходило в тяжелой тишине. Только когда Итто уложил свои руки на бедра Горо, он заметил как тот дрожал. - Щеночек? Тебе страшно? - Нет, вставляй уже,- нервничал Горо.- Скорее. - Но ты весь дрожишь. - Мне просто холодно. Если не войдёшь сейчас же, мы прекратим. Итто постарался расслабить парня, скользя руками по его спине. Он коснулся головкой дырочки Горо, и тот задрожал еще сильнее. Итто надавил сильнее, вошла головка, и Горо упал лицом в подушку, выгибаясь в спине. - Тебе больно? Мне прекратить? Горо завертел головой и сам уже поддался назад, насаживаясь на член и мыча в подушку. - Нгх, Горо, слишком узко,- простонал Итто, останавливая парня, обхватив его за бедра,- не надо торопиться, сделаем все как следует. - «Как следует» мы пытались, и у тебя не встал,- выглянул пекарь.- А теперь, пока он стоит, надо быстрее дойти до конца. Он снова поддался назад и уже до половины погрузил в себя Итто. Аратаки чувствовал себя паршиво. Что-то внутри говорило ему «это неправильно». То как Горо пытался глубже принять в себя Итто, и то как он все больше вжимался лицом в подушку, казалось парню фальшивым и ненастоящим. Не так он представлял их первый секс. Не в силах больше терпеть, Итто резко вышел, и прежде чем Горо вновь начал возмущаться, развернул его и страстно поцеловал. Он перехватил дыхание пекаря, подхватил его руками, и вошел языком в его рот. - Не торопись,- Итто отпрянул.- Мы сделаем все медленно и правильно. Горо не отвечал. Аратаки это не понравилось, и он резко раздвинул шторы, впуская свет-хотелось видеть его лицо. Пекарь тут же прикрыл глаза и отвернулся, но парень схватил его за лицо и убрал руки. - Ты плачешь?- удивился он.- Я знал, что тебе больно, не надо было так резко входить. - Не в этом дело, придурок,- выругался пекарь. Горо продолжал дрожать, а слезы сами стекали по лицу. У Итто в груди все снова сжалось и он прижал к себе парня. Ему было плохо от того, что заставил своего любимого человека пройти через такое. Он хотел еще сильнее обнять парня, надеясь что хотя бы так сможет успокоить его. Но Итто не знал, что именно должен сделать, и это его пугало. В эту минуту Аратаки люто ненавидел себя за невозможность хоть как-то облегчить переживания парня. Он мечтал лишь об одном, вернуться в прошлое и изменить ту их ночь, сделать все правильно и исправить свои ошибки. Он любил Горо, всем своим сердцем любил и не хотел отпускать, и его обжигающие слезы, были словно кислота - проедали его кожу, достигая души. - Прости меня,- все что мог сказать Итто.- Прости. Я идиот, придурок, дурак. Но я люблю тебя. Безумно люблю, Горо. Пожалуйста, не плачь, я сделаю все, чтобы ты больше так не плакал. - Я не могу остановиться,- шмыгнул Горо и прильнул к Итто.- Не могу отказаться от тебя,- его голос рвался наружу, но он намеренно сдерживался.- Я пытался забыть о тебе, пытался жить дальше, но не мог перестать думать о тебе. Я все еще люблю тебя, Итто, и от этого ужасно больно. - Тише, щеночек,- поцелуи в лоб и щеки должны были успокоить парня.- Все хорошо. Все будет хорошо. - Нет, не будет. Что если ты снова не сможешь? Я не выдержу, это слишком больно. - Эй, эй, посмотри, смотри, вот,- Итто чуть отстранился.- Смотри, я все еще возбужден. Горо чуть дернул носом и опустил взгляд. Он тут же смутился, увидев член парня. - Видишь? Все будет хорошо. В этот раз я не ошибусь, но давай сделаем все медленно и осторожно, ладно? Я не хочу навредить тебе. Пекарь сильнее вцепился пальцами в плечи парня, зажмурил глаза и робко кивнул. Он не увидел как Аратаки ласково улыбнулся, но почувствовал, как он стал целовать его в лоб и уши. Итто не врал, когда предложил не торопиться. Его руки медленно оглаживали все тело Горо, перемежая их с поцелуями. Проникшие под спину пальцы вынудили пекаря выгнуться и поддаться вперед. Он все еще дрожал, но уже от возбуждения. Дыхание Аратаки будто топило все волнение в нем, а крепкие руки, о которых он все это время так страстно грезил, вбирали в себя всю тревогу. - Ты очень красивый, - шептал Итто, - самый красивый. Ему казалось, что тишина все испортит, поэтому хотелось наполнить её, озвучивая собственные мысли. Его язык увлажнил сосок Горо, и тот томно выдохнул, закрывая от смущения лицо. Он облизал ареолу, оттянул плоть зубами, отпустил, а затем вновь прикусил. И все это время неотрывно смотрел на дергающийся кадык Горо, сдерживающий стоны. - Почему ты такой сладкий? – спрашивал Итто. – Как конфета. - Ты смущаешь, - ответил Горо. - Я так и хотел. Пекарь продолжал извиваться под Аратаки, пока тот очерчивал руками каждую выпирающую косточку парня. Он не мог насытиться им, ему нравился запах его кожи, а проступающая влажность украшала тело бликами от фонарного столба. Итто весь горел и не мог сдерживаться, глядя на то как смущенно двигался его щеночек. Он накрыл сладкие губы поцелуем, одной рукой накрыл член Горо, перехватил его стон, а затем вошел в него двумя пальцами. - Мнгх, - пекарь постарался оттолкнуть от себя парня, но руки были слишком вялыми от возбуждения. – Зачем пальцы. Можешь сразу войти. - Ты слишком узкий, тебе может быть больно. - Все нормально, до этого же вошло. - До этого была только половина, а ты уже сжимался от боли. Если войду полностью, то наврежу тебе. - Погоди, что значит «половина»? – Горо опустил взгляд на каменный стояк Аратаки и смог полностью разглядеть его. – То была всего лишь «половина»? – Итто кивнул и зашевелил пальцами, растягивая парня. Горо хотел воспротивиться и сбежать, но татуировщик вовремя заткнул его своим поцелуем, а пальцы внутри вынудили его вновь издать сладостный стон. Он уткнулся носом в плечо парня, пока тот растягивал его сзади и надрачивал спереди. Ощущения от его пальцев отличались- они были больше и проникали глубже. То как он шевелил ими внутри сводило с ума, а его поцелуи не давали разуму отрезветь. Рука Итто была большой, полностью накрывала член Горо и размазывала смазку по всему стволу. Никто еще никогда не дрочил ему, и он не знал, что это может быть настолько приятно. - Он слишком большой, - простонал пекарь и почти зубами вцепился в плечо партнера.- Не войдет. - Я хорошо тебя растянул, в этот раз должен войти, - Итто вытащил пальцы и приставил головку к разработанному входу. – Можешь кусаться, щеночек. Аратаки убрал взмокшую чёлку с лица Горо и ласково поцеловал его в лоб. Пекарь поднял взгляд и встретился с его глазами. Смотреть в них было все равно, что вглядываться в закатное небо – солнце уходит, но еще слепит, но ты терпишь, терпишь и ждешь, смотришь на то как алый цвет сменяется более темным, а затем, незаметно, начинаешь вглядываться в сумерки, а после – в небо усыпанное мириадами звезд. И это настолько завораживающе, настолько великолепно, что хочется вскрыть всю душу и дать на осуждение всем этим звездам, а в данном случае – всему Аратаки. Что-то внутри Горо кричало и молило его не сопротивляться, перестать драться с самим собой. Он все это время гордо нес звание генерала сопротивления, а теперь, сам себе же и предложил перемирие, потому что нет желания и сил продолжать эту бесполезную борьбу с самим собой, борьбу с чувствами к Итто. - Не отводи взгляда, - прошептал он и уложил свою ладонь на лицо парня, - смотри на меня. Аратаки улыбнулся доверчивой, уставшей улыбкой. Горо проникся облегчением на лице парня, он почувствовал как все напряжение тут же слетело с него, и эти подрагивающие уголки губ, морщинки на лбу от сдерживающихся слез, вскинутые брови были тому доказательством. - Я люблю тебя, - выпалил Итто и коснулся лбами. – Безумно люблю. - И я тебя, - усмехнулся Горо. Аратаки покрепче обнял парня, склонился над ним и медленно ввел головку. Горо тут же сжался и вцепился ногтями в кожу Итто. - Все хорошо, - шептал он, - продолжай. С придыханием Аратаки вошел глубже, пока парень вновь не сжался. Очередной поцелуй в лоб для успокоения, поглаживание спины и ног для расслабления и шепот любящих слов для отвлечения. Очередной толчок. Уже почти. Еще немного, и вот он уже полностью внутри. - Мы сделали это, - выдохнул Итто. – Мы сделали это! – уже более радостно повторил он. - Мы еще пока ничего не сделали, - посмеялся Горо. - Я вошел, я смог, я…я вошел! – Вернулся старый Аратаки, который по детски возрадовался своему достижению. – Нет, не я тут молодец, а ты, Горо. Ты принял меня всего! Ты молодец! - Прекрати, это смущает. - Прости-прости. Итто упал лицом на грудь парня, и тот обнял его голову. - В тебе так хорошо. Так горячо, - он поднял голову. – Можно, я начну двигаться? Не могу больше сдерживаться. - Хахах. Можно. Получив разрешение, Итто поднялся, вновь поцеловал парня, а затем начал двигать бедрами. Слишком быстро и резко, отчего из Горо вырвался его первый крик, и он тут же смущенно закрыл рот. - Не надо, - Аратаки убрал руки. – Я хочу слышать твои стоны. Недовольный зырк от пекаря, резкий рывок, и Горо обхватывает парня за плечи, утягивая на себя. Он зарывается носом в его шею, закусывает нижнюю губу, чтобы не мешать соседям, и крепче хватается за волосы парня. Итто удивлен внезапной напористости щеночка, но это распалило в нем больше азарта и он стал двигаться чаще, до упора. Его цель – снова вырвать тот крик наслаждения, и желательно громче и продолжительнее. А Горо тем временем млел от запаха Итто. Он не мог насытиться им, чувствуя как над ними сгущался воздух, как наполнялся их феромонами, как все тело Аратаки сводило его с ума. Пот выступал афродизиаком, и в пекаре проснулось непреодолимое желание вкусить парня. Он открыл рот и укусил плечо Итто, высвобождая шипение. Боль, пронесшаяся по шее к самой макушке вынудила Аратаки ускориться. Он уже не видел предела, он видел только своего Горо. А боль от его укусов и царапины еще больше окрашивали все в более похотливые цвета. От всех этих дней, прожитых в смятении и горечи от разлуки остался только неясный гул, перекрываемый их стонами и именами друг друга, так томно вырывающимися из самых недр души. Горо видел, как по спине Итто скользнула величавая тень прожитых ими страданий, и как она, не попрощавшись, упорхнула в ночь. Слезы, что он пролил из-за Итто, слезы, что пролил для него слились с потом и смазкой, выступившей на головке члена. А на языке вертелось только одно «продолжай, не останавливайся». Итто доставал до самой заветной точки, вызывая дрожь по всему телу парня, заставляя его выгибаться и стонать. А Горо все клонился к нему и клонился, почти уже сам насаживаясь на него – слишком хорошо ему было. - Мне так хорошо, - стонал Итто. - И мне, - вторил ему Горо. – Не останавливайся, Итто. - Я скоро кончу, - Аратаки сжал зубы, пытаясь удержаться и не кончить так рано. Но все тело окутало волной удовольствия и на секунду его мозг отключился. Было ощущение, что он упал в черную дыру, а потом резко вынырнул. Между ними прошел электрический разряд, и от того как дрогнуло тело Горо, как сжались его пальцы на ногах, как он откинул голову назад, выставляя напоказ свою беззащитную, взмокшую шею, как он, почти выкрикивая произнес имя Итто, тот понял, что его парень и сам уже близок. Горо был прекрасен даже когда кончал. Белая жидкость украсила его живот, и Итто размазал её по груди парня, вошел до предела и сам кончил, подрагивая от наслаждения. Это Было Прекрасно Пот капал с головы Итто на грудь Горо, и он устало упал на него, вслушиваясь в сердцебиение, и содрогаясь от трепета внутри. Он готов был уснуть вот так на своем любимом щеночке, если бы тот не стал хлопать его по мокрой спине. - Итто, вытащи, вытащи сейчас же, - заволновался пекарь. - Что? Почему? Что такое? - Ты что, кончил в меня? – испуганно произнес Горо. - Я в презервативе, - тут же ретировался парень. - Не верю, вытащи, сейчас же. Итто послушно вытащил, отчетливо помня как надевал презерватив. И он был прав – тот был на нем, вот только не полностью. - Он порвался, - заметил пекарь. - Видимо поэтому мне в середине процесса стало так хорошо. Горо съежился, чувствуя как из него вытекла сперма Итто, а тот вновь возбудился, видя как дрогнула дырочка парня. - Надо в душ. - Не надо. Аратаки не дал пекарю встать с кровати, заваливая его обратно и обхватывая руками и ногами как подушку. - Потом уберем. - Надо сейчас, Итто. - Минутку, всего чуть-чуть. Давай немного так полежим. Горо не мог сопротивляться. Ему и самому сейчас было слишком уютно в объятиях парня, а влажность внизу его вовсе не смущала, а ужасно возбуждала. Ему нравилось чувствовать в себе частичку Итто. Захотелось отдать все свое тело и душу под покровительство его тела и души. - Щеночек, - ласково произнес Аратаки, целуя парня в макушку. – Я люблю тебя. Обещаю больше не делать тебе больно, а если и сделаю, разрешаю ударить меня. Спасибо за то, что терпишь меня такого. Я хочу и дальше быть с тобой. Ты делаешь меня лучше. В этих его словах и обычных движениях было куда больше любви и заботы чем Горо получал от своей собственной семьи. Его любовь ощущалась через каждую пору – ведь в этом был весь Итто – не мог сдерживать своих эмоций. И никто никогда не смог бы понять почему Горо так слабел перед ним, почему готов простить ему все, лишь бы он не прекращал смотреть на него глазами полными обожания. Если до этого пекарь искал принятия от всего мира, то теперь, он сделал Итто всем своим миром, и уже ждал этого принятия только от него одного. Лежа в постели, мокрые после их первого секса, одурманенные друг другом, почти провалившиеся в сладостный сон, они тихо дали обещание друг другу вместе работать над собой и достигать баланса, пока наконец не достигнут идеальной отметки своих отношений. Эту клятву они закрепили поцелуем, а свидетелями были мириады звезд, все это время наблюдающие за ними.