Женины татуировки

      Первую татуировку на лице я сделала в прошлом году. Набила на левой щеке слово «Мамочка» небольшими печатными буквами. Из моих знакомых эта татуировка понравилась только Алине, но зато уж ей она понравилась очень сильно. Конечно, я не стала говорить, что для имела это слово в виду скорее про себя, чем про нее. Я не слишком много смысла вкладываю в татуировки, но мне хотелось, чтобы первая татуировка на лице обозначала взросление. Все-таки мне уже не двадцать лет. Отсюда «Мамочка».       С Алиной я познакомилась как раз в тот момент, когда начала интересоваться ролевыми играми. Или, может быть, я начала интересоваться ролевыми играми в тот момент, когда познакомилась с Алиной. В любом случае, ее сообщение в филде, еще вчера бы вызвавшее у меня серьезный кринж, неожиданно показалось мне довольно милым.       «Привет,» написала Алина. «Скажи, пожалуйста, тебе комфортно называть партнерку «мамочкой» во время секса?»       Конечно, я не подумала в этот момент про ролевые игры. И вообще, не подумала ни о чем теоретическом. Я открыла фотографию Алины и представила, что называю ее «мамочкой». Алина, наверняка не случайно, на первой же фотографии была изображена с двумя подругами, над которыми возвышалась почти на целую голову. Было сразу ясно, что это высокая, широкоплечая, большегрудая женщина, которой нравятся женщины. Я легко представила, как она подминает меня под себя, или как она возлежит на кровати, а я устраиваюсь у нее на коленях словно Иешуа на руках девы Марии. Я даже сделала чмокающий звук губами, целуя невидимый сосок, и сильно напугала этим сидевшего напротив коллегу. Я виновато улыбнулась, и он вернулся к чтению в ноутбуке очередного сценария. Я же еще подвигала губами, произнося по слогам: «Ма-моч-ка».       Ассоциаций у меня возникло в голове несколько. Во-первых, конечно, с фильмом «Республика ШКИД», в котором такую кличку носил один из беспризорников. На беспризорницу Алина была совсем не похожа. И если в фильме герой обладал тонким голосочком, то я была уверена, что голос у Алины окажется низкий, а тонким голоском в нашем общении буду говорить я. Я прямо представляла, как она будет надо мной возвышаться. Вообще все основные ассоциации у меня были связаны именно с собственной ментальной трансформацией, и тут я и начала задумываться о том, как это слово, «Мамочка», и его использование, связано с ролевыми играми. Потому что, произнося его, я сразу представляла, что становлюсь маленькой, послушной девочкой, которая во всем должна слушаться Алину.       При этом ребенком я себя не чувствовала, и никакой связи между словом «Мамочка» и женщиной, которая меня родила, у меня не возникло. Мои отношения с мамой, которую я очень люблю, были совершенно не похожи на то, что я представляла, проговаривая про себя «Ма-моч-ка», и не играли никакой роли в этой фантазии. Кроме того Алина была физически на нее совсем не похожа.       Я довольно долго разглядывала ее фотографии, прежде чем ответить. Татуировок у Алины не было, зато были толстые руки. Они выглядели сильными, но при этом мягкими, без рельефных мышц. На одной из фотографий она была в черных леггинсах и розовом спортивном топе, и я даже провела пальцем по перекатам кожи, из которых складывалось ее тело. Все это возбудило меня так сильно, что я подумала, что нужно написать об этом терапевтке. Я не понимала этого в тот момент, но предыдущие полтора года я провела в довольно сильном эмоциональном упадке, который, среди прочего, снизил и мое желание заниматься сексом. Глядя же на Алину, я легко представляла, как прижимаюсь к ее горячей груди, и как она обнимает и гладит мои плечи.       «Я готова, мамочка,» написала я. «А как ты будешь ко мне обращаться?»       Алина прислала мне в ответ смайлик и исчезла на какое-то время. Это возбудило меня еще сильнее, потому что я представила, как она ставит галочку рядом с моим профилем и отодвигает от себя телефон, чтобы некоторое время обо мне подумать. Она будто выбирала для меня имя, и мне даже захотелось записать ей видео, где я бы просто смотрела в камеру виновато-умилительным взглядом и надувала губки. У меня в голове именно так должна была себя вести идеальная партнерка для такой женщины. Все это было приятно и здорово, я чувствовала себя участвующей в веселой игре, и это было ровно то, чего мне не хватало в жизни.       «Давай встретимся,» написала Алина через пару часов. «Выпьем кофе, потом, если захочешь, поедем ко мне.»       «Ты не сказала, как будешь меня называть» ответила я, прикрепив в конце грустный смайлик. Алина ответила мне улыбающимся смайликом, и только тут я поняла, что это не означает, что мне нужно подождать. Это мамочка улыбалась, чтобы показать мне, что я несмышленая, и что глупо пытаться указывать ей на то, как меня воспитывать. Я спрашивала ее про то, как она будет меня называть, как будто мы были две подружки, подбирающие друг другу маски. Алину это не интересовало.       «Хорошо,» написала я. «Если мы поедем к тебе, то займемся сексом?»       Я хотела, чтобы это точно было проговорено заранее. Я не была уверена, что захочу поехать к Алине, но я точно знала, что не хочу идти на свидание, если оно не может закончиться сексом. В тот момент, несмотря на депрессию, я находилась в довольно продуктивном периоде своей творческой жизни, и поэтому болезненно относилась к любой «бессмысленной» трате времени. На свидание без секса я могла бы сходить и с кем-то кого не нужно было называть «мамочкой».       Алина прислала мне большой палец вверх. Я представила, что я и есть телефон у нее в руках, а она тыкает в меня пальцем. У меня под столом задрожали колени, и я глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя, как краснеют щеки. Я давно не чувствовала такого сильного возбуждения. Весь остаток рабочего дня я почти не могла работать.       На следующий день я зашла в кафе, адрес которого Алина мне прислала вместе со временем, когда уже начало темнеть. Внутри было сумрачно, небольшие столики были расставлены широко, и почти все пустовали. На стенах висели зеркала в старых черных рамах и небольшие картины, изображавшие сцены из средневековой жизни, при чем сами картины были выполнены в каком-то старинном стиле и казались древними. Я думала, что пришла первой, но от одного из дальних столиков мне на встречу поднялась высокая фигура.       Алина была одета в джинсы с широким кожаным ремнем и черную блузку, которая совершенно не скрывала ее огромной груди. Она улыбнулась мне и развела ладони, приглашая меня обняться. Я чуть помедлила. У нее были большие губы, накрашенные нежно розовой помадой, и карие глаза, в которых я заметила веселые огоньки. Она смотрела на меня и приветливо улыбалась. У нее были темные пушистые ресницы, которыми она слегка махнула, приманивая меня к себе. Я послушно сделала шаг к ней, решив, что такая мамочка мне подходит. Алина обняла меня, и я почувствовала сладких запах жасмина, ее мягкую большую грудь, и ее руки, которые и вправду оказались очень сильными, но нежными. Она всего на мгновение прижала меня к себе, а потом отступила, но ее ладони остались на моих плечах. Она подвела меня к столику и усадила на заранее отодвинутый стул. При этом ее пальцы скользнули по моему плечу. Я попробовала поймать их щекой, положив на плечо голову, но Алина уже убрала ладонь. Она опустилась на стул напротив. Сидя, она показалась мне даже больше, особенно учитывая некрупные габариты столика. Я не видела ее бедра, но я прямо физически чувствовала, как ее ноги слегка расставлены в стороны под столом, и представляла, как натягиваются на них джинсы, и как выгнута полукругом ее ширинка.       Алина помахала рукой, подзывая официантку, и пока та шла от барной стойки, наклонилась ко мне.       – Мне здесь нравится фруктовый чай, – сказала она. – Хочешь?       Я кивнула. Алина накрыла мою ладонь своей, и когда официантка подошла к нам, слегка сжала мое запястье.       – Можно нам чайник фруктового чая, пожалуйста, – попросила она. Официантка кивнула. Алина повернулась ко мне.       – Расскажи про свою работу, – попросила она. Когда она улыбалась, у нее на щеках возникали две очаровательные ямочки, а огоньки в глазах становились еще ярче. Я принялась рассказывать о театре, почти не замечая собственных слов. Во-первых, я была рада, что она спросила о том, что для меня важно, и поэтому рассказывала вещи, о которых много думала, и они просто лились из меня наружу. Я давно никому не рассказывала о своем искусстве вне занятий этим самым искусством, и теперь чувствовала себя очень расслаблено.       Во-вторых, мне было приятно, что она держит меня за руку, и я чувствовала на своей ладони ее тяжелую, теплую ладонь. В вырезе ее блузки была видна светлая кожа ее шеи. Я свела под столом колени, чувствуя, что краснею. В-третьих, она была просто превосходной слушательницей. Ее грудь вздымалась и опускалась, губы были приоткрыты, обнажая зубы с небольшой щелочкой, и она кивала в нужных моментах каждый раз слегка щурясь, так что я чувствовала, что ее внимание направлено только на меня. Когда официантка принесла нам чайник, Алина поблагодарила ее, не отрывая от меня взгляд.        – Ты хочешь что-нибудь сладкое? – спросила она. Успевшая отойти от столика на пару шагов официантка остановилась. До того момента, пока Алина меня не спросила, мне ничего сладкого не хотелось. Но мне сразу захотелось, чтобы она заказала мне что-нибудь сладкое. Маленькое десертное меню лежало между нами на столике, и я могла бы прочитать что-нибудь с него сама, но я не хотела, чтобы официантка ушла после моих слов. Поэтому я просто кивнула. Алина погладила мое запястье.       – Можно девушке лимонный чизкейк, – обратилась она к официантке. – Спасибо.       Та кивнула и ушла к стойке, а Алина повернулась ко мне.       – Мне очень интересно то, как ты рассказываешь, – сказала она. – Давай теперь я немного расскажу о себе.       Я стала слушать, но все мое внимание уходило, во-первых, на то, чтобы быть такой же хорошей слушательницей как Алина и постоянно подавать ей сигналы внимания, а, во-вторых, на то, чтобы оценивать влияние ее вайбов на мое настроение и состояние. Я просто таяла от ее пальцев, которые продолжали иногда слегка поглаживать мое запястье, и от того, как она приподнимала левый уголок губ, собираясь сказать что-то смешное. Я чувствовала, что она каждый раз ждет, что я приготовлюсь, и только потом говорит это самое смешное. Я давно не чувствовала себя настолько в чужих руках. Она как бы постоянно подкладывала мне следующее эмоциональное мгновение, чтобы я сразу знала куда ступить, и это было очень приятно и безопасно.       Официантка принесла и поставила между нами тарелочку с лимонным чизкейком. Я уже достаточно поняла про происходящее, чтобы не кататься ее самой. Алина взяла длинную ложку, отломила маленький кусочек чизкейка и пальцем показал мне, чтобы я приоткрыла рот. Я послушно разомкнула губы. Она продолжила рассказывать про свою работу, поднося мне ложку. Я слизнула чизкейк и ухватила ложку зубами. Металл издал негромкий звон. Алина усмехнулась и погрозила мне пальцем. Я отпустила ложку. Алина отломила еще один кусочек чизкейка и снова поднесла его мне. Пальцы ее левой руки продолжали касаться моего запястья, и я не замечала ничего, кроме ее тела передо мной, и того, как она обращается со мной и обращается ко мне. Чизкейк таял у меня во рту.       – Поехали ко мне, – сказала она, и я с удивлением обнаружила, что тарелочка между нами пуста. Алина положила ложку на тарелочку и поманила меня пальцем. Я послушно нагнулась к ней. Она взяла меня за подбородок и большим пальцем смахнула крошку с моей щеки. Ее прикосновение было нежное, и я на мгновение прикрыла глаза.       – На нас официантка смотрит, малыш, – сказала Алина. – Нам пора.       Она поднялась и повела меня на улицу, на ходу доставая телефон и открывая в нем приложение для заказа такси. На улице уже стемнело, и мы встали сбоку от входа в кафе, далеко от ближайшего фонаря. Алина мягко держала меня за локоть, и как только телефон показал, что такси скоро приедет, она перевела взгляд на меня. Мимо наверняка шли люди, но я смотрела только на нее. Мне хотелось сделать для нее что-то приятное.       – Ма-моч-ка, – произнесла я одними губами. Алина улыбнулась, наклонила голову и провела ладонью по моим волосам, поправляя их.       – Ты очень красивая, – сказала она. – Я хочу заняться с тобою сексом. Ты этого хочешь?       Я кивнула. Ее ладонь скользнула по моей щеке. Я скосилась по сторонам, пытаясь понять, могу ли я поймать ее большой палец губами или это будет неприлично. Она разгадала мое желание. Ее палец слегка коснулся моих губ, и она сразу опустила руку. Мимо шли люди. Я облизнула верхнюю губу, и Алина усмехнулась. Она кивнула в сторону края тротуара: там как раз остановилась машина такси.       Алина открыла дверцу и пропустила меня внутрь. Залезая в машину, я вся дрожала, чувствуя, что сейчас окажусь с ней рядом в таком небольшом пространстве. Я улыбнулась таксисту, он кивнул. Я пробралась к окошку. Алина села следом, при чем села посередине ряда, так что ее ноги уперлись в коврики по разные стороны небольшого перешейка посреди кабины. Ее левое бедро прижало меня к окну, а рука легла на мое колено, и она нежно его погладила.       Я положила голову ей на плечо. Алина чуть нагнулась, чтобы заглянуть мне в глаза, и, когда я встретилась с ней взглядом, поцеловала меня. Губы у нее оказались нежными и мягкими, и большими, а дыхание теплым и сладким. Я немного переживала, что таксист может нас увидеть, но я чувствовала, что Алина следит за этим сама. Она отстранилась и улыбнулась мне так, что мне сразу захотелось поцеловать ее снова. Она приложила палец к губам и откинулась на спинку сиденья. Дальше мы ехали, изредка поглядывая друг на друга и улыбаясь. Она держала меня за руку и гладила по запястью.       Из машины Алина вышла первой, встала у дверцы и помогла выбраться мне, подхватив меня под локоть. Она жила в многоэтажном доме, на двенадцатом этаже, поэтому прежде, чем оказаться в ее квартире, мы поднялись по короткой лестнице, подождали пару минут и зашли в небольшую кабину лифта. На стене кабины висело зеркало, в котором я увидела нас обеих. Я подумала, что Алина воспользуется паузой, чтобы еще раз меня поцеловать, но она просто обняла меня со спины, сцепив руки у меня на животе. В зеркале я встретилась с ней взглядом. На ее щеках загорелись ямочки. Ее пальцы нежно гладили мой живот, и мне очень хотелось сдвинуть их ниже или выше, но я чувствовала, что мне не нужно ничего делать. Алина отлично знала, как мне будет приятнее всего.       На этаже она достала ключи, отперла дверь и пропустила меня в прихожую. Там было темно и тоже висело зеркало. Алина прикрыла дверь и щелкнула выключателем. Вокруг зеркала загорелась теплая розовая гирлянда, и я опять увидела нас обеих. Алина снова обняла меня со спины, но на этот раз ее руки обхватили мой живот сильнее. Я почувствовала, что могу обмякнуть в ее руках. Она держала меня, прижимала к себе, и я чувствовала ее теплое дыхание у себя на шее. Ее пальцы массировали мой живот, возбуждая меня и напоминая о том, что я целиком в ее руках. Я потерлась затылком об ее подбородок.       Ее левая рука медленно скользнула вверх и обхватила сквозь рубашку мою правую грудь, запястьем надавливая мне на левую. Ее пальцы легко коснулись моего соска. Я подняла на нее взгляд, и Алина поцеловала меня. На этот раз поцелуй был долгий, и ее правая ладонь стала постепенно опускаться к ширинке моих джинс. Я хотела ей помочь, но она сама легко расстегнула ее, отвела застежку до самого низа и запустила руку мне в джинсы поверх трусов. Она не ласкала меня, она просто удерживала меня рядом с собой, целуя меня и другой рукой массируя мою грудь. Я закрыла глаза, полностью отдаваясь ей.       Алина на мгновение разорвала наш поцелуй.       – Давай сходим в душ, – сказала она. – А после займемся сексом.       Я кивнула. Она повела меня по коридору к двери, за которой оказалась маленькая ванная комната. Слева от унитаза имелась душевая кабина, и я прикусила губу, представив, как сложно нам будет там поместиться, не касаясь друг друга всеми частями тела.       В ванной тоже было зеркало, и Алина опять обняла меня, но на этот раз ее пальцы действовали уверенно. Она стала расстегивать мою рубашку. В зеркале я видела, что как она втягивает носом запах моих волос. Я повела плечами, стараясь прижаться к ней поближе. Она обнажила мои груди и несколько секунд держала их в ладонях, разглядывая меня в зеркале. Потом она сняла с меня рубашку и опустила ладони на мой живот. Я видела, как сильно ей нравится смотреть на мое полуголое тело и татуировки. Я подставила ей губы для поцелуя.       Налюбовавшись, Алина сняла с меня джинсы, и я осталась в одних трусах. Она прикрыла глаза, потом легко сдернула с меня трусы. Я хотела помочь ей раздеться, но она отстранила меня.       – Залезай в душ, – сказала она. Я послушно встала в кабину. Алина расстегнула ремень, потом и джинсы и сняла их. Стали видны ее розовые трусы с небольшим бантиком на лобке. Ткань трусов возбуждающе врезалась в кожу, обнимая ее бедра и вульву. Алина сняла блузку, и я впервые увидела ее грудь. У нее были большие розовые ореолы с темными бугорками сосков, и сами груди были очень большие. Она нагнулась, чтобы снять трусы, и ее груди показались мне еще больше. Я очень захотела к ним прикоснуться. В подмышках и на лобке у нее были темные кучерявые волосы, и я увидела, что внизу на них видно блестящую смазку. Она была возбуждена не меньше меня.       Алина забралась ко мне в кабину, и ее грудь оказалась прямо передо мной. Я потянулась к ней губами, но Алина погрозила мне пальцем.       – Душ, – сказала она. Места в кабине было совсем немного. Она развернула меня к себе спиной, поставила мою правую ладонь на стенку кабины и направила на нее душ. Я выгнулась, упираясь в нее попой. Она включила теплую воду и стала медленно повышать температуру, пока я не прошептала: – Вот так.       Ее левая рука при этом обнимала меня за живот, и я чувствовала ее тело спиной и попой. Мне очень хотелось, чтобы она вошла в меня пальцами, но Алина не дала мне направить свою ладонь.       – Потерпи, малыш, – сказала она и стала мыть меня, сначала полила водой, потом взяла с полочки бутылку геля для душа, растерла его в руках, и стала меня намыливать. Ее пальцы, сильные и уверенные, мягко скользили по моему телу, забираясь под руки и раздвигая ноги.       Потом она смывала с меня мыло. Ее грудь при этом скользила по моей спине. Я чувствовала какая Алина большая и горячая, и уже представляла, как она сможет подмять меня под себя на кровати. Она отпустила меня, и стала мылиться сама. Я хотела помочь ей, но она опять погрозила мне пальцем.       – Ну, мамочка… – начала я и замолчала, потому что Алина нежно взяла меня за шею и притянула к себе для поцелуя. Мои руки заскользили по ее бокам, по мыльным складкам кожи, а ее пальцы вдруг с силой взяли меня за ягодицы и приподняли выше, так что мы стукнулись зубами, но не разорвали поцелуя. Она двигала моим телом по своей груди и толстому животу, и я почти не касалась дна кабины ногами.       Она опустила меня на место и приложила палец к моим губам. Я все поняла и прижалась к прохладной стенке, позволяя ей смыть с себя мыло. Потом она снова притянула меня к себе, чтобы еще раз окатить водой. Я прижалась к ее груди. Она выключила душ, отстранила меня, приоткрыла дверцу кабины и высунулась наружу. Со стиральной машины она подхватила ворсистое полотенце, легко обернула в него меня, и быстро и сильно вытерла так, что все мое тело стало горячим, сухим и нежным. Следом она вытерлась сама и повесила полотенце на край кабины.       Она вылезла из кабины первой, и следом помогла выйти мне, просто подхватив меня и поставив на пол.       – Давай в спальню, – сказала она, слегка шлепнув меня по попе. Я вышла в коридор. В квартире было прохладно, и по коже сразу побежали мурашки. Спальня оказалась напротив ванной. Это была небольшая комната, тоже освещенная теплой гирляндой, которая медленно переливалась над квадратной кроватью. На кровати лежало толстое одеяло, которое одним своим видом заставило меня представить, как оно обнимает все мое тело. Алина еще раз шлепнула меня по попе.       – Залезай на кровать, – сказала она. Я забралась на кровать и поскорее стянула к себе одеяло, обернувшись в него так, чтобы снаружи было видно только мое лицо. Алина стояла перед кроватью скрестив руки на груди. Я видела все ее тело, складки кожи, волосы на лобке и бедрах.       – Разматывайся, – сказала она, и в ее голосе прозвучала возбуждающая строгость. При этом она показала правой рукой что мне нужно сделать, будто подбросила невидимый мячик. Я помотала головой. Алина улыбнулась, подошла к кровати.       – Малышка, – сказала она. – Ты хочешь, чтобы я сама тебя оттуда достала?       Я прикусила губу. Мне хотелось, чтобы она сама решила и или приказала мне все-таки выбраться, или сама меня взяла. Я готова была подчиниться ей в любой форме.       – Ну, хорошо, – сказала она, забираясь на кровать. Я отползла к стене, но совсем чуть-чуть. Я не особенно могла двигаться в своем теплом коконе. Алина двигалась ко мне, и я видела, как раскачивается ее грудь. Оказавшись передо мной, она выпрямилась, так что ее левый сосок оказался прямо перед моим лицом. Она положила руку на одеяло у меня на затылке и подтянула меня к себе. Я послушно обхватила сосок губами. Он был шершавый, и Алина тихо застонала, когда я сдавила его во рту.       – Хорошая девочка, – прошептала она. – Сделай мамочке приятно.       Я стала сосать ее грудь. Она удерживала меня рядом с собой, а свободной рукой массировала свою правую грудь, и я видела и чувствовала, как ей хорошо со мной. Ее дыхание участилось. Вдруг она опустила руку, и я почувствовала, как ее пальцы растягивают одеяло на моей груди. Ее ладонь скользнула под ткань и легла на мою грудь.       – Соси, милая, – шептала она, сжимая мою грудь. – Ты моя хорошая. Моя умница.       Ее глаза были прикрыты, и я тоже зажмурилась, думая только о ее груди у себя во рту, о ее руке на моем затылке, и о ее пальцах на моей груди. Пальцы скользнули ниже, оторвались от моей кожи, и она задышала еще чаще. Я открыла глаза, сильнее впиваясь в ее грудь ртом, и поняла, что она трогает себя. Она с силой терла свою вульву, так что кровать под нами скрипела, и при этом другой рукой удерживала меня у своей груди. Я оттолкнула щекой ее мокрый от слюны сосок и потянулась губами ко второй груди. Она повернулась и навалилась на меня, наполняя мой рот своей второй грудью. Я почувствовала, как она двигает бедрами, трахая себя ладонью.       – Да, девочка моя, – шептала она, толкая свою грудь мне в рот. – Да, милая, да, хорошая. Дай мамочке кончить.       Я очень этого хотела. Я укусила ее грудь. Алина вдруг сдернула с меня одеяло и потянула меня под себя. Я оказалась перед ней совсем голой. Она навалилась на меня сверху, оседлала мое бедро и снова толкнула мне в рот свою грудь. Я обхватила ее сосок губами и стала сосать. Ее ладонь продолжала держать мой затылок, а ее горячая мокрая вульва заскользила по моему бедру. Ее собственное бедро раздвигало мои ноги, и я вздрагивала с каждым ее толчком.       – Да, милая, – шептала она, но я ее почти не слышала. Мое левое ухо было прижато к ее груди, а правое к ее плечу. Я сосала ее грудь, сильно сдавливая ее губами и стараясь ухватить как можно больше горячей кожи. Я чувствовала, что она не думает ни о чем, кроме своего приближающегося оргазма, и это возбуждало меня еще сильнее. Она так заботилась обо мне весь вечер. Я чувствовала, что она заслужила кончить со мной, кончить об меня. Алина рыкнула, и сдавила мою ногу бедрами, вздрагивая всем телом и глубже вдавливая меня в кровать. Я чувствовала, как она кончает на мне, и с удовольствием сосала ее толстую грудь. Она обрывисто дышала, с силой двигая по моему бедру своей вульвой. Когда мне стало трудно дышать, она перевалилась на спину рядом со мной.       – Прости, – сказала она. – Я не сдержалась. Я весь вечер так хотела тебя трахнуть.       Я забралась повыше, чтобы прижаться к ее груди. Она улыбнулась мне.       – Я тоже хочу кончить, мамочка, – сказала я, обиженно сведя губы.       – Конечно, – сказала она. – Сейчас мамочка сделает тебе приятно.       Она положила меня на спину. При этом она встала на четвереньки, и я в которой раз восхитилась ее размерами.       – Можно мамочка сядет мне на лицо? – попросила я. Она уверенно перекинула через меня ногу, и я увидела над собой ее большую, мокрую, слегка раскрытую вульву. Алина уверенна опустилась на меня, и я почувствовала ее руки на своих бедрах. Я начала медленно вылизывать ее влагалище. Дышать было непросто, но я испытывала огромное удовольствие ощущая себя целиком в ее власти. Ее ладонь скользнула по моим половым губам раз, другой. Я свела колени, она с силой раздвинула их обратно. Ее движения стали увереннее, пальцы сжали мои половые губы. Она ласкала меня, постепенно нащупывая то, как мне будет приятнее всего, чтобы она меня касалась. Я лизала ее, движениями бедер показывая, как мне нравятся ее прикосновения. Она шептала что-то, но моя голова была зажата ее бедрами, и я ничего не слышала. Я почувствовала, как она поцеловала мой клитор, а потом взяла его в рот. Ее ладони продолжали сжимать мою вульву. Я вся затряслась. Ее пальцы на мгновение вошли в меня, а потом она стала массировать мои половые губы, не входя в меня, доставляя мне огромное удовольствие. Я двигалась не переставая, чувствуя, что совсем скоро кончу и сделаю это в руках своей мамочки. Она почувствовала это, и вместо пальцев, я почувствовала на своих половых губах язык. Она быстро и сильно лизала мою вульву.       Я прижалась к ее половым губам ртом, втягивая их, целуя, и стала кончать, подпрыгивая бедрами на кровати. Мне было очень хорошо. Я билась об одеяло. Алина ласкала меня дальше, чувствуя, что меня можно довести до оргазма снова, и я доверилась ей. Я все еще пыталась и сама лизать ее, но почти все мое внимание было посвящено тому, что она делала с моим телом. Я просто прижималась лицом к ее мокрой вульве. Почувствовав это, Алина сама стала двигать бедрами, размазывая смазку по моему лицу. Я стала кончать во второй раз, и она задвигала рукой быстрее, так что я вскрикнула, чувствуя, что второй оргазм сильнее первого. Она зажала мне рот собой. Я обмякла…       Алина слезла с моего лица, развернулась и легла рядом на бок, так что ее грудь нависла надо мной. Ее рука продолжала медленно ласкать мою вульву, не давая мне свести ноги. Я поймала ее сосок губами. Она выправила из-под себя правую руку и обняла меня, прижимая ближе к себе. Я чувствовала рядом ее большое, горячее тело, и оно наполняло меня спокойствием. Ее сильные руки массировали мои плечи и мою вульву. Я оторвалась от ее груди, задрала голову и встретилась с ней взглядом. Алина улыбалась.       – Кончи для мамочки еще раз, – попросила она. Я видимо от удивления расширила глаза. Даже два оргазма, вот так подряд без вибратора, для меня было большой редкостью. Она усмехнулась.       – Я знаю, ты можешь, – сказала она. – Кончи для мамочки.       Ее пальцы обхватили мою вульву, и она затрясла ладонью, заставляя меня всю содрогаться от головы до ног. Я видела, как приподнят уголок ее губ в ухмылке. Она прикусила губу, и я поняла, что прямо сейчас кончу снова. Мне очень захотелось ей об этом сказать.       – Да, мамочка, – прошептала я. – Я сейчас кончу. Пожалуйста.       Она надавила ладонью мне на лобок и клитор.       – Да, мамочка, – шептала я. – Пожалуйста, мамочка. Пожалуйста!       Она крепко держала меня за вульву и двигала рукой, натирая ладонью мои половые губы. Я вскрикнула, и она закрыла мне рот поцелуем. Я стала кончать, чувствуя какие нежные у нее губы и какие сильные пальцы. Она массировала мою вульву. Я стонала ей в лицо, практически скулила, хватая губами ее губы. Ее ладонь замедлила движение, и вскоре я просто лежала у нее в руках, а она осторожно целовала мои щеки и лоб.       – Умница, – шептала она. – Хорошая девочка.       Я прижалась к ее груди и закрыла глаза. Спать мне не хотелось, но и сил у меня больше не было. Мне нужно было немного отдохнуть, чтобы мы могли трахаться дальше. Больше всего мне хотелось, чтобы она взяла меня вот так еще раз, а я называла ее «мамочкой» и просила трахать себя сильнее.