Первый танец

За этой девушкой Эй Джей ухаживал уже давно. Она была такой же юной как он сам, но намного менее опытной. Он всегда приходил к ней с огромным букетом цветов, кружил ее на руках, каждый раз придумывал что-то новое для нее. Когда он говорил друзьям, что у него "дела" и уходил, они улыбались. Когда он приходил к матери, она всегда замечала его радость: - Ты сегодня такой счастливый, сынок. А он мечтательно отвечал: - Она красивая и нежная. Мне хорошо с ней, мам. Наверное, я влюбился. - Влюбляйся, мой хороший, это так прекрасно. - Спасибо, мам. Тебе она точно понравится. На одной вечеринке Джонни спросил Эй Джея: - Приятель, ты такой довольный в последнее время. Давай, расскажи, нам что у тебя за "дела". Он заулыбался, и стал рассказывать: - Недавно я фотографировал в театре и меня пригласили посмотреть спектакль. Я никогда не видел такого и решил попробовать посмотреть, ради интереса. Это оказался балет. - Балет? Серьезно? Ну, ты даешь, дружище, - Джесси уже смеялся. - Да, да, балет. Хватит ржать. Дай договорить, - сказал Эй Джей, шутливо толкнув друга, и продолжил, - я увидел ее на сцене и меня просто поразило то, как в ее теле сочетается тонкость, легкость и огромная сила. Что она вытворяла на сцене, эти прыжки, вращения, уму непостижимо как человек вообще способен на такое. Я остался после спектакля, купил цветов и подождал ее возле служебного входа. Она вышла, я рассказал, что сегодня фотографировал здесь, как мне понравился спектакль, пригласил на кофе, она согласилась. Вот и все.  - Ну и…  - Что и…? - Вы… уже… Эй Джей снова заулыбался: -Ты все об одном, Джесс. Нет, еще нет. Пока. - Ну, удачи, тебе, мажор. - Ахаха, спасибо. *** Вечером после спектакля Энн вышла из театра и увидела молодого человека с цветами. Он стоял, опираясь на капот своего спортивного автомобиля и курил, с удовольствием прикрывая глаза от каждой затяжки. Она подумала: "Интересно, кого он ждет?" И уже хотела идти, но тут поняла, что он смотрит на нее. От пронзительного взгляда мурашки побежали по коже, но, поняв, что она тоже на него смотрит, он заулыбался и ей стало легче. Эй Джей подошел к ней, представился, подарил цветы, похвалил спектакль и пригласил ее на кофе. Она раньше никогда не встречалась с такими парнями. Она раньше вообще ни с кем не встречалась. Балет был всей ее жизнью. Она всегда жила по строгому графику: ела, спала, занималась по расписанию. И никогда не нарушала запретов. А от этого парня пахло сигаретным дымом, безграничной свободой, удовольствием и опасностью. Всем тем, чего в ее жизни никогда не было. К тому же он был красив, хорошо сложен, обаятелен. И она согласилась. Хотя точно знала, что ее маме это не понравится. Начав с кофе, они стали встречаться. Обошли все кафе, все парки. С ним было легко и весело. Он ни в чем ее не ограничивал и только радовался, когда она пробовала что-то новое. В его глазах жил какой-то веселый огонек, но в миг этот огонек мог превратиться в страстную, обжигающую тайну. От этого Энн становилось не по себе, но в тоже время это влекло ее еще больше. Он был умен и хорошо разбирался в технике, любил большую скорость и гоночные автомобили, риск был у него в крови. В своих идеях был совершенно непредсказуем и так упоительно курил. Он часто фотографировал ее, и рассматривал снимки по вечерам.  Он пригласил ее к своей маме на кофе. Энн сначала немного нервничала, но его мама оказалась очень милой, веселой и мудрой женщиной. Так что у них за столом быстро воцарилась домашняя радушная атмосфера. Хотя не обошлось и без историй о маленьком Эй Джее, о его вечной тяге к приключениям и привычке что-то взрывать. Они долго просидели вместе, пока Эй Джей не отвез Энн домой. Возле ее дома он, как всегда, поцеловал ее на прощанье. - До завтра, малыш. Она взяла его за руку и, глядя в глаза, сказала: - Не уходи, останься. - А как же твоя мама? - Она уехала, вернется завтра. Его глаза сверкнули в темноте. Они вошли в маленькую, уютную квартиру, которая содержалась в идеальном порядке и чистоте. - Хочешь кофе? - На ночь? Хочу. Энн принесла чашки и, грациозно наклонившись, поставила их на журнальный столик. Она отражалась во весь рост большом зеркале, обрамленном состаренным багетом. Эй Джей подошел к ней сзади, обнял и скользнул рукой вниз по животу. Его голос с придыханием был тихим:  - Малыш, ты хочешь меня? От этих слов ее бросило в жар и ей потребовалось время, чтобы ответить. - Да. Очень. Но я… - она искала слова где-то в воздухе, - ты первый. В его глазах снова промелькнул тот самый огонек, на этот раз радостный и победный: - Иди ко мне, не бойся. Это приятно. Он убрал волосы с плеча и нежно поцеловал ее шею. Мир стал медленно растворяться у нее перед глазами. Он развернул ее к себе, положил ее руки к себе на плечи и поцеловал медленно и глубоко. Там внутри стало жарко и влажно. Легкое платье совсем не мешало ему скользнуть руками по бедрам и снять белье. Он взял ее на руки и отнес на кровать. Бережно развел ее ноги и опустился сверху. Он долго ласкал, целовал ее, расслаблял, поглаживал, и мягко подводил к самому волнующему моменту. Когда они оба были готовы, Эй Джей, направляя себя рукой, плавно стал проникать в нее. Она чувствовала как постепенно обнимает и впускает его, и как, вместе с этим, он погружается в ее сердце. Когда продолжать стало трудно, он остановился и встретился с ней взглядом. Он смотрел на нее и медленно пошел дальше, с каждым разом усиливая движения и задерживаясь внутри все дольше. Ей стало больно, нестерпимо больно. Она вцепилась в его плечи. Хотелось кричать. - Еще немного, милая… Потерпи, сейчас будет хорошо. Кричи, не бойся, малыш. Он сделал последний толчок. На миг боль стала резкой, до крика, а затем начала утихать. Он заулыбался ей своей обворожительной улыбкой и погладил по волосам: - Ну, вот и все, малыш. Все позади. Из ее глаз потекли слезы, она плакала и смеялась от радости и какого-то нового  пока неизведанного, чувства. - Давай, забудь все, отключись. Полетели. Он снова начал двигаться осторожно и медленно, но глубоко. Она чувствовала как он проникает и каждый раз легко касается какой-то волшебной точки наверху. Его глаза были закрыты, а губы приоткрыты. И вдруг он стал задерживаться дольше у этой точки. Вынимал почти до конца, затем снова возвращался и надавливал. Она каждый раз прогибалась от удовольствия, на тело накатывала какая-то сладкая волна, но она отступала вместе с ним. И каждый раз волна становилась все больше и задерживалась все дольше. Она повторяла: "Джей… Джей…", растворялась и крепче сжимала его спину. Его движения стали резче, они оба уже потеряли контроль над собой. Волна уже не отступала. На секунду он остановился внутри и в нее хлынул его теплый, приятный поток. И волна накрыла с головой, заставив ее кричать и изгибаться всем телом. Он обнял ее, целовал волосы и тихо говорил: - Моя хорошая, милая девочка, ты лучше всех. Прекрасная. Такого еще никогда не было. Они проспали до утра обнявшись. Позавтракали и, абсолютно счастливые, стали собираться каждый по своим делам. Уходя Эй Джей сказал: - Я скоро вернусь, малыш, встретимся завтра вечером. Знай, я люблю тебя.  Он как-то особенно тепло посмотрел на нее и поцеловал на прощание.  Но он так и не вернулся. Она ждала его, но он не приходил. В отчаянии, она пришла к его матери, узнать что с ним. Дверь ей открыла совсем другая женщина. От ее веселости не осталось следа, глаза были уставшими и тусклыми. Увидев ее, мать обняла ее и слезы хлынули градом.  - Энн, милая, мне так плохо. - Но… что случилось? Тут мать поняла, что Энн еще ничего не знает: - Мой мальчик… Он погиб, погиб в какой-то перестрелке. Я ничего не понимаю… как он туда попал? Мой бедный мальчик. У Энн потемнело в глазах и она потеряла сознание прямо на руках у этой женщины. В темноте ночи в центре квартиры на полу сидели две женщины. Темнота поглощала их слезы, но не могла поглотить их бесконечное горе. И лишь с рассветом, когда солнце вставало над горизонтом, на краткий миг им показалось, что их снова коснулась его улыбка.