For Love of Magic (Из Любви к Магии)

  10 августа.   — Вот, видишь, как течёт магия? Теперь подумай «толкаю» и постарайся сфокусировать её так сильно, как только сможешь, — инструктировал Гарри.      — Но что, если я сделаю тебе больно? — нервно спросила Тонкс.      — Не сделаешь, — заверил он. — У тебя ещё недостаточно навыков, чтобы одолеть меня, так что просто попробуй.      Тонкс выдохнула, вернулась в исходное положение, закрыла глаза и сосредоточилась. Она выставила руки так, как будто держала перед собой шар, чтобы помочь себе визуализировать магию, которую она пыталась слепить.      На создание нужного настроя ушло несколько долгих минут, потраченных на попытки заставить её магию двигаться. Аура Гарри постоянно помогала ей, смутные ощущения «да, вот так» и «нет, не так» направляли её усилия.      И, наконец, ей это удалось, и она достигла состояния, когда стала одновременно едина со своими эмоциями и отделена от них. Возникло эфемерное чувство безграничных возможностей, которое она быстро направила в яростный толчок в сторону Гарри.      Это слегка взъерошило его волосы.      — У меня получилось! — ликовала Тонкс, несмотря на совсем невпечатляющие результаты, и потянулась, чтобы поцеловать своего любовника, прижимаясь своими голыми грудями к его покрытой шрамами груди.      — Получилось, молодец, — похвалил он, как только его губы стали свободны.      Тонкс вздохнула от счастья и прижалась к нему, вздрогнув от удовольствия, когда он слегка провёл пальцами по её обнаженной спине.      — Это, должно быть, самый необычный способ обучения магии в истории, — сказала она с усмешкой, чувствуя, как его член подёргивается внутри неё.      — Зато всё работает, — пожал он плечами. Грань между Сексуальной Магией и Магией Крови была гораздо тоньше, чем можно было подумать. Трение при проникновении вызывало достаточное количество микроскопических ранок, чтобы инициировать Кровную связь и проложить её до полного Слияния Чар, плюсом шла дополнительная близость, характерная для секса. Ещё один из экспериментов Гарри, но пока что, в качестве метода обучения, он творил чудеса.      — А Флёр ты тоже так учил? — спросила она.      — Ага, щас, — фыркнул Гарри. — Флёр ни за что не смогла бы сосредоточиться с чем-то подобным. А вот с Луной я уже начал так заниматься.      Тонкс неоднозначно хмыкнула и использовала свой талант метаморфа, чтобы простимулировать его член без необходимости в движении. Сейчас ей больше хотелось пообниматься, чем трахаться, но она всё равно хотела угодить ему. Таким образом, они могли получить и то, и другое.      Гарри тихонько застонал, почувствовав мышечные сокращения, на которые был способен только метаморфомаг. Он мог отчётливо чувствовать её настроение, поэтому ему лишь оставалось просто лежать под ней и наслаждаться.      — Гарри, я тут подумала... — сказала она через несколько минут, выводя пальцем круги на его груди.      — Хм? — подтолкнул он её продолжать, по большей части наслаждаясь… как вообще можно назвать этот анатомически невозможный половой акт? Кискодрочка?      — О нашем разговоре на днях.      За последние несколько дней состоялся только один разговор, о котором она могла подумать.      — И?      — И мне кажется, что я смогу смириться с тем, что ты спишь с другими, даже если я сама не желаю заниматься тем же самым...      — Но?      — Но я не уверена.      — У тебя есть идея, — это было скорее уточнение, чем вопрос.      Тонкс вздохнула, и потому, что он только что в неё спустил, и из-за того, с какой лёгкостью он видел её насквозь.      — Ага. Что если ты приведёшь к нам Вектор, и мы посмотрим, что из этого выйдет? Тогда я точно буду знать, как к этому отношусь.      — Хорошо, я приведу её завтра, — кивнул Гарри.      — Ладно, хорошо... очень хорошо.      — Хочешь просто полежать и пообниматься?      — Да, пожалуйста.   ***      11 августа.   Септима уже давно не испытывала такой смеси ужаса и возбуждения. С тех пор, как Гарри впервые засунул ей в задницу затычку и сказал, что придёт вечером, чтобы взять эту дырочку.      Нынешняя ситуация была куда более нервирующей, если не сказать больше.      Он заявился к ней домой и приказал раздеться. Она с готовностью подчинилась, но затем он накинул ей на голову плащ-невидимку и перенёс их обоих в фойе Поттер-Мэнора.      Пройти голышом по дому, полному людей, и без того оказалось достаточно напряжённым, как вдруг они столкнулись с крёстным отцом Гарри.      — Гарри! Как раз с тобой я и хотел поговорить, — приветливо позвал Сириус Блэк, и Септима почувствовала, как внутри неё всё сжимается от страха быть пойманной, хоть между ног у неё и разлилось тепло.      — О чём? — с любопытством спросил Гарри, не подавая никаких признаков того, что прямо за ним под плащом-невидимкой прячется нагая женщина.      — Я недавно разговаривал с близнецами, и у них нашлось замечательное переносное болото. Как ты относишься к тому, чтобы поставить его с таймером в палате Визенгамота?      — Ты хочешь, чтобы я превратил палату Визенгамота в болото? — Септима могла представить себе, такое же бесстрастное, как и его голос, выражение лица Гарри, когда он высказывал вслух это смехотворное предположение.      — Там и без этого натоящее болото, ты просто превратишь его в таковое в буквальном смысле слова, — сказал Блэк, по-мальчишески ухмыляясь.      — Нет, — ухмылка быстро сошла с лица мужчины.      — Ты такой скучный, — обиделся Сириус.      — Я умею веселиться, но немного по-другому, — ответил Гарри, и Септима невольно всхлипнула, когда слабое Щипающее Проклятье сжало её соски.      — Ты это слышал? — подозрительно спросил Блэк, оглядываясь по сторонам.      Септима перестала дышать, пока её сердце бешено колотилось от страха. А капелька возбуждения стекала прямо по ноге.      — Ты, должно быть, впадаешь в старческий маразм. В общем, у меня есть дела, если у тебя нет больше других идей, как я могу усложнить себе жизнь.      Блэк ответил добродушным оскорблением в адрес крестника и ушёл, позволив Септиме снова вздохнуть.      По дороге в хозяйскую спальню никаких других инцидентов не произошло, за что Септима была очень благодарна, но она замерла при виде трёх голых женщин, погрузившихся в лёгкую прелюдию друг с другом на кровати.      — Девочки, у меня есть для вас развлечение, — объявил Гарри и стянул плащ-невидимку, к большому удивлению Септимы.      — Здравствуйте, профессор! — радостно помахала ей рукой Луна.      — Мисс Лавгуд, — автоматически ответила Септима дрожащим голосом.      — Bonjour, профессор, — заговорила после всех вейла-любовница Гарри. Её голос был похож на низкое мурчание, а глаза поблескивали голодом. — Я рада, что `Арри наконец-то соизволил нас представить.      — Мисс Делакур, — кротко проронила Септима, серьёзно напуганная тем, как смотрела на неё вейла.      — И с Нимфадорой Тонкс ты, конечно, уже знакома, — сказал Гарри, жестом указывая на женщину, о которой шла речь.      Конечно, Септима знала её. Метаморфичка не так давно была одной из самых запоминающихся её учениц.      — Как необычно встретить вас здесь, профессор, — сказала Тонкс, морщась от убогости собственного приветствия.      Септима почувствовала странное облегчение, узнав, что не она одна чувствует себя здесь не в своей тарелке.      — Гарри, я... — начала она, но тут же всхлипнула, когда он схватил её за волосы. Не больно, но достаточно сильно, чтобы дать ей понять, что она не имеет права на возражения.      — Я ожидаю, что ты будешь выполнять всё, что они скажут, поняла? — сказал он сурово.      Септима ненадолго закрыла глаза и кивнула, её нутро сжалось так, как оно всегда бывало, когда Гарри становился таким.      — Хорошо, — произнёс он, а затем наклонился к ней, чтобы прошептать: — Не волнуйся, они знакомы с правилами. Жёлтый — полегче, красный — стоп.      Септима снова кивнула, на этот раз с меньшим страхом, так как ей напомнили о стоп-словах, которые она могла использовать в любой момент, если кто-то зайдёт слишком далеко. Хоть это и немного мешало погружению, она была благодарна Гарри за то, что он успокоил её в данной ситуации. Учительницу не пугала мысль о сексе с другими женщинами, но она ни в коем случае не была лесбиянкой. Приятно узнать, что у неё есть выход, если всё это окажется неприемлемым.      Взгляд на женщин Гарри показал, что они наблюдали за происходящим с разной степенью заинтересованности. Луну прочитать было сложнее, чем когда-либо, Тонкс выглядела немного неловко, а у Флёр всё ещё горел в глазах тот голодный взгляд.      — С чего мы начнём? — нарушила молчание Луна, взяв с заваленного игрушками стола хлыст, который Септима до этого не заметила, а затем девчонка взмахнула им.      — О, я уверена, что у нас хватит времени поиграться со всем этим, — ответила Флёр, проводя пальцем по безремневому страпону и глядя с ухмылкой, украшающей красивое личико, на нервную бывшую профессоршу. — Рано или поздно.

***

  13 августа.   Рита проснулась, но не понимала отчего. За окном темно, хоть глаз выколи, так что до рассвета было ещё далеко. Что же её разбудило?      — Доброе утро, Рита, — задорно поприветствовал её мужской голос.      Рита вскрикнула и упала с кровати.      — Столько драмы, — а теперь над ней ещё и издевались.      «Подождите, я знаю этот голос. Поттер!»      Она осторожно подняла голову, чтобы посмотреть на незваного гостя. Он сидел на стуле возле её кровати и спокойно смотрел на неё своими зелёными глазами, слегка светящимися в темноте.      — Поттер! — она пыталась звучать возмущённой, но из-за бешено колотящегося сердца голос вышел дрожащим и слабым. — Что ты делаешь у меня дома?      — У меня есть для тебя распоряжение.      Рита поморщилась от напоминания о том, что она стала жертвой шантажа. Она завернулась в одеяло, которое утащила с собой вниз, и села на кровать, не желая, чтобы ублюдок, вдобавок ко всему прочему, получил возможность бесплатно поглазеть на её прекрасное тело в ночной сорочке.      — Неужели не мог прийти в более приличное время? — ворчливо потребовала она.      — Хреново да, когда люди поступают так бесцеремонно?      Отлично, он не только шантажировал её, но ещё и был мелочным.      — Ну, и чего ты хочешь?      — Через два дня, 15-ого числа, я буду выступать в Визенгамоте и представлять новый закон об оборотнях. Ты напишешь об этом в самых светлых тонах, какие только сможешь отыскать в глубинах своего чёрствого сердца. И не стесняйся излить свою желчь на всех, кто выступит против.      — Отлично, и это всё? — огрызнулась она.      — Вообще-то, нет. Во время заседания Визенгамота я собираюсь высказать определённые вещи, которые должны попасть в «Пророк» в более или менее неизменном виде. С этой целью мы прямо сейчас проведём небольшое интервью, которое ты подержишь до окончания собрания и сможешь опубликовать на следующий день после него.      Рита оживилась. Эксклюзивное интервью, подготовленное заранее, чтобы ей не пришлось торопиться и готовить его к утреннему выпуску «Пророка»? Вот это ей уже нравилось.   ***      15 августа. Палата Визенгамота.      Гарри умирал от скуки.      «Я знал, что всё будет плохо, но это — просто ужасно».      Сначала ощущалось небольшое волнение, когда Дамблдор, в качестве Верховного Чародея, поприветствовал его на первом заседании Визенгамота, но с тех пор всё становилось только скучнее. Они уже закончили с обсуждением очередного пересмотра рекомендаций по толщине дна котла и с тех пор перешли к мелким препирательствам. Гарри проклинал того, кто придумал правила для этого дерьма — чтобы новые предложения вносились лишь в конце заседания.      — Я считаю, что на сегодня мы сделали всё возможное, — объявил Дамблдор, стукнув молотком, прежде чем препирательства успели перейти в откровенные обзывательства. — Если только у кого-то не осталось новых предложений, которые он желает внести?      «Наконец-то!» — мысленно обрадовался Гарри и выпустил из пальцев маленький магический огонёк. Обычно члены палаты изъявляли своё желание высказаться, зажигая палочки, но у него с собой таковой не оказалось. К тому же, не мешало напомнить этим олухам о его силе.      — Лорд Поттер-Блэк, — без удивления произнёс Дамблдор. Вероятно, он догадался, что Гарри не просто так решил присоединиться к этой сессии. — У вас есть новое предложение для обсуждения в Визенгамоте?      — Есть, Верховный Чародей, — формально ответил Гарри, не позволяя себе хмуриться из-за всего этого напыщенного позерства, в котором ему пришлось участвовать. Он уже нарушил дресс-код, явившись в чёрной шёлковой рубашке и брюках. Наряд был красивым, но приковывал к нему множество неодобрительных взглядов от одержимых традициями идиотов. Он был таким же строгим, но сливовый цвет уж точно Гарри не шёл. Учитывая, что комната выглядела так, словно была наполнена баклажанами, он не был уверен, что этот цвет вообще хоть кому-то подходил.      — Очень хорошо, вам слово.      Гарри встал и окинул взглядом собравшийся тут конгломерат некомпетентности и глупости. Большинство из людей наклонились вперёд и смотрели на него с жаждой в глазах.      «Народ, заведите себе уже хобби».      — Я уверен, что все мы хотим уже отправиться по домам, — «я в первую очередь», — поэтому буду краток. Из всех проблем, стоящих перед Магической Британией, я считаю, что тема оборотней является если не самой актуальной, то одной из самых постоянных. В связи с этим я подготовил предложение, которое, как мне кажется, поможет её решить.      Закончив говорить, Гарри достал из магически расширенного кармана стопку пергамента и с помощью броской, но не очень сложной магии раздал по одному экземпляру каждому члену Визенгамота. При использовании беспалочковой магии в зале воцарилось сдержанное благоговение, но оно достаточно быстро прошло.      Он ждал неизбежного взрыва эмоций во время прочтения краткого изложения предлагаемого законодательства. И взрыв этот должен был скоро произойти, учитывая, насколько громкий ропот успел поднялся…      — Это абсурд! — громко заявил Таддеус Нотт, нынешний Лорд Нотт. — Это смехотворное предложение даже не заслуживает обсуждения.      Среди членов Визенгамота раздался ропот согласия.      — Расскажите, что именно в нём такого смехотворного? Хотел бы я узнать, — прохладно попросил Гарри.      — Всё!      — Назовите что-нибудь.      — Я же сказал, всё это просто смехотворно!      — Что ж, хорошо, поскольку Лорд Нотт, очевидно, не желает пояснять, я предлагаю пройтись по списку, — сказал Гарри, вызвав у Нотта смешок.      — Ах ты, сопляк! Как ты смеешь оскорблять меня? — гневно потребовал Нотт.      — Если констатация факта вас оскорбляет, лорд Нотт, то, должно быть, жизнь для вас — сплошное разочарование, — простодушно ответил Гарри, вызвав ещё несколько смешков со стороны, когда лицо его собеседника покраснело.      «Либо у Нотта яйца больше, чем я думал, либо люди уже начали забывать, что я сделал с Малфоем. С другой стороны, возможно, обстановка помогает ему чувствовать себя увереннее».      Дамблдор стукнул молотком, прервав все реплики Нотта и обратив внимание на себя.      — Лорд Нотт, лорд Поттер-Блэк, вы будете вести себя так, как подобает вашему положению, — высказал он сурово.      — Конечно, Верховный Чародей, — коротко кивнул Гарри, Нотт сделал то же самое мгновение спустя. «Пошёл ты, старик, нахуй со своей ракеткой для пинг-понга».      — Я считаю, что Лорд Поттер-Блэк высказал правильную мысль, предложив пройтись по списку, так что давайте приступим, — произнёс Дамблдор. — Отмена ограничений на трудоустройство оборотней. Пожалуйста, лорд Поттер-Блэк, объясните ваши доводы.      — Конечно, — кивнул Гарри. — Согласно действующим законам, оборотни практически не способны найти приносящую доход работу в Магической Британии, что вынуждает их устраиваться либо у маглов, либо за границей, либо, что наиболее проблематично, заниматься противозаконной деятельностью.      — Я могу подтвердить рассуждения лорда Поттер-Блэка, — сказала Амелия Боунс. — ОМП очень часто привлекает оборотней за мелкие преступления.      — И вы хотите предоставить этим преступникам больше прав? — язвительно вмешался Нотт. — Мы должны ужесточить для них ограничения, а не давать им больше возможностей для создания проблем.      — Лорд Нотт упускает суть, — сказал Гарри. — Есть множество оборотней, которые могли бы стать полезными членами общества, если бы им только позволили это.      — Но разве это не даст им шанс заразить ещё больше людей? — обеспокоенно спросила незнакомая ему ведьма.      Гарри очень хотелось обвинить её в тупости, но это вышло бы контрпродуктивно. А вот объяснение будет в самый раз. Возможно, после этого она почувствует себя тупой.      — Оборотни способны передавать ликантропию только во время трансформации или при половых контактах в дни до и после Полнолуния, когда их проклятие достигает почти самого пика силы, на всякий случай обозначим этот промежуток как неделю до и после. К трансформации можно легко подготовиться, а передача половым путём — это то, о чём, я готов поспорить, многие из них не понимают, пока не станет слишком поздно. Правильное обучение их всему этому значительно сократит число новых оборотней, возможно, даже позволит нам со временем искоренить ликантропию.      В Визенгамоте поднялся заинтересованный ропот, но многие, как, например, Нотт, были готовы упереться рогами.      — Вы наивны, если считаете, что жертвами здесь являются оборотни, — посмеялся Алексиус Кэрроу.      — Не все из них, конечно, нет, — согласился Гарри. — Есть такие чудовища, как Фенрир Сивый, которые упиваются своим варварством и хотят создать ещё больше оборотней. С ними нужно обращаться, как с преступниками, но наказание виновных и невиновных вместе взятых порождает ещё больше подобных Сивому. Вам бы пришлось по нраву, если бы за деяния Волдеморта с вами бы обращались как с преступником?      При упоминании этого имени раздались предсказуемые вздохи и крики, настолько сильные, что Дамблдору пришлось снова стукнуть молотком, чтобы восстановить порядок.      — Прекрасно обосновано, лорд Поттер-Блэк, — одобрительно согласился Верховный Чародей. — Ваше следующее предложение касается заражённых детей и их обучения в Хогвартсе.      — Да, на сегодняшний день оборотням запрещено учиться в Хогвартсе. Я считаю это ошибкой, так как подобное обращение оставляет их необразованными и без перспектив на будущее, что повышает вероятность их обращения к преступной деятельности.      — Я не позволю оборотням учиться вместе с моими детьми! — крикнул один из членов Визенгамота, вызвав бурю согласия.      — Порядок! — прорычал Дамблдор, снова стукнув молотком.      — Это предложение ещё более абсурдно, чем первое! — выплюнул Нотт. — Все наши дети обратятся ещё до окончания первого семестра.      — Вы так говорите, будто я предлагаю позволить трансформированным детям-оборотням устроить резню прямо в коридорах школы, — раздражённо пробурчал Гарри. — Очевидно же, что это не вариант. Нужно предоставить им волчье противоядие и тщательно следить за тем, чтобы они его принимали. Кроме того, необходимо ежегодно проводить краткий семинар по сексуальному воспитанию, дабы объяснить опасность заражения других людей через половой акт. Вообще-то, Хогвартсу в принципе не помешали бы занятия по сексуальному воспитанию, учитывая соотношение там бушующих гормонами подростков по сравнению с преподавателями.      — И кто будет платить за всё это? Волчье противоядие не такое уж и дешёвое! — пробурчал довольно толстый волшебник.      — Часть средств я выделю из своего собственного кармана, — ответил Гарри. — Вы все, конечно, можете внести свой вклад, если хотите. Если дела пойдут так, как я надеюсь, то через несколько лет у нас появятся оборотни-зельевары, способные поставлять лекарство своим собратьям по сниженным ценам.      — Это подводит нас к следующему пункту, — заговорил Дамблдор прежде, чем кто-либо успел возразить, — предложение о создании санкционированного Министерством заповедника для оборотней.      — Да, — согласился Гарри. — Я знаю, что некоторые из вас не согласятся, но оборотни — по большей части — такие же люди, как и мы. У них те же потребности и влечения, а внутренний зверь берёт над ними верх только в дни полнолуния. Поэтому им, как никому другому, нужна дружеская компания. Волшебники и ведьмы гораздо чаще заражаются ликантропией через половой акт, нежели чем от нападения трансформировавшихся оборотней. Предоставление личного пространства, где им не нужно будет скрывать свой недуг, должно уменьшить количество подобных инцидентов. Конечно, они не смогут иметь детей друг с другом, так как суровая трансформация неизменно прерывает беременность у женщин-оборотней, но это даст им чувство общности, и они смогут принимать к себе детей-оборотней, от которых отказались другие семьи.      Дискуссия продолжалась ещё какое-то время, и людей постепенно удавалось переубедить, несмотря на усилия Нотта, Кэрроу и им подобных. Помогло и то, что Дамблдор, похоже, одобрил его предложения, хотя и не высказался об этом прямо. Гарри постарался ввернуть в свои речи как можно больше оскорблений в адрес Сивого.      В конце концов, обсуждение подошло к концу, и Амелия Боунс сразу же поддержала законопроект, как и Августа Лонгботтом, Тибериус Огден и несколько других членов палаты, которые, как подозревал Гарри, сделали это, чтобы в большей степени заручиться его благосклонностью. Фадж тоже поддержал изменения, наконец-то заговорив после своего подозрительного молчания. Бездарный Министр сначала не хотел поддерживать такой спорный вопрос, и Гарри убедил его просто подождать, пока тот не увидит, куда дует ветер, прежде чем принимать решение. Поскольку Фадж всегда поступал именно так, добиться его поддержки оказалось довольно легко.      Дамблдор объявил, что предложение принято и будет вынесено на голосование на сессии в следующем месяце, чтобы выяснить, приступят ли они к реализации закона или нет. Гарри пообещал предоставить всем полный текст документа, а не сокращённый список, который они получили сегодня.      Пока он шёл к репортерам, которые, несомненно, захотят расспросить его о том, почему он решил отстаивать права оборотней, Гарри думал лишь об одном конкретном из них.      «Достаточно ли этого, чтобы привести тебя ко мне, Сивый? Люпин говорил, что ты тот ещё вредный ублюдок, так что должно получиться. Возвращайся в Британию, где за тобой уже будут следить десять тысяч глаз».