Свой выбор (1 и 2 части)

      Северус вызвал Темпус и недовольно зашипел. Отрываться от увлекательнейшего занятия и покидать лабораторию совсем не хотелось, но не обижать же коллег. С сожалением аккуратно очистив ветошью, а после и магией нож, зельевар полюбовался светлыми и темными волнами на стали и вернул инструмент на его законное место. Тихо скрипнула кожа чехла, принимая в объятия дорогую вещицу. Взмах с толикой магии — и зачарованный кусок кожи спланировал на стол, сам свернулся в рулон. Половинки замка-змейки соединились, надежно спрятав новые игрушки профессора Снейпа. Дальнейшие действия были выверены за многие годы: переложить подготовленные ингредиенты в подписанные емкости, в пару пассов очистить разделочные доски и стол. На это ушло не больше минуты. В последнюю очередь мастер зелий проверил состояние вызревающего на малом огне зелья. Цвет уже сменился с бледно-золотистого на оттенок гречишного меда, по зельеварне ожидаемо расползался нежнейший аромат цветков липы, а у профессора на столе ждал своего часа свиток с замечаниями и предложениями по новой мази от обморожения, представленной в последнем выпуске «Зельеварение сегодня».       Отлевитировав в хранилище едва ли не годичный запас подготовленных семью разными способами стеблей, корней и цветов зверобоя, тысячелистника, белладонны, вербены и кровохлебки, Северус осмотрел лабораторию, довольно хмыкнул и покинул помещение. Сегодня сбор был объявлен у Ирмы, обитавшей на четвертом этаже, так что стоило поспешить, чтобы не заставлять коллег ждать. И все же, против обыкновения, Снейп шел довольно медленно, наслаждаясь тишиной коридоров Хогвартса и бережно растирая натруженные запястья.       «Не стоило спешить, осваивая новые инструменты», — подумал Снейп, хотя и знал, что при всем желании не смог бы удержаться.       Как любые новые ножи, эти немного бесили зельевара, привыкшего к определенному ощущению от рукояти в руке и весу инструмента. Своими прежними волшебник пользовался не первый год, те воспринимались как продолжение руки. И теперь Северус чувствовал себя недоучкой, тратя на знакомые действия больше времени, чем обычно. Но отказываться от новых инструментов в пользу привычных зельевар не собирался. Пусть маленький серебряный нож был чуть тяжелее в рукояти, на обсидиановом неизвестный Снейпу мастер высек совершенно непереводимую комбинацию рун, а руны, нанесенные на стальной нож, и вовсе были или не знакомы, или не вязались у него с зельеварением даже косвенно, зато магия шла через ножи легко, как через верную волшебную палочку. Северус даже на пробу скастовал Эванеско, на пару минут вернувшись в детство и юность, когда желание экспериментировать шло впереди осторожности. Стоявший перед зельеваром котел не исчез, его содержимое послушно растворилось в воздухе, но невольной жертвой стала половинка от чашки с недопитым кофе. Глянув на лужицу и на нелепый, будто срезанный острым лезвием, кусочек фарфора, Снейп вызвал хогвартского эльфа, заказал еще кофе, показательно не заметил ошарашенного взгляда домовика и не удержался от хохота, когда тот исчез, держа в дрожащих лапках пострадавшую школьную собственность. Через несколько секунд эльф вернулся с новой чашкой и выпучил глаза, застав смеющегося зельевара.       На второй день, когда Северус уже рассмотрел каждый нож практически под лупой и ощупал чехол, зельевар попытался подступиться к руническим цепочкам, от чего тут же начала пухнуть голова, потому как тот, кто эти цепочки составлял, обращался с такой сложной областью магии с вольностью безумца. В свое время на изучение древних рун Снейп потратил лишь немногим меньше, чем на то, чтобы выучить несколько так необходимых любому зельевару древних языков. Полукровке без личной библиотеки любое из этих действий давалось нелегко.       Преподаватель древних рун, которого не так давно на посту сменила профессор Бабблинг, то и дело выгонял из своего кабинета третьекурсников, перепутавших скандинавские руны со славянскими, четверокурсников за то, что не отличали венгерскую руницу от болгарской, а пятикурсникам обещал, что они не сдадут СОВы, если продолжат писать «турецкий» вместо «тюркский»** в своих эссе. Но и этот профессор тогда, и Батшеда сейчас с трудом вдалбливали в головы своим студентам классическую трактовку и классическое же построение цепочек. По одной. И даже не пытались объяснять построение взаимосвязанных рунических цепочек, а так как в зельеварении подобное не требовалось, то сейчас Северус честно жалел, что понимает значение многих надписей с пятого на десятое.       От головной боли Снейпа спас старший Малфой. Будучи самым осведомленным человеком в магической Британии, Люциус в числе первых узнал о том, где и когда состоится редкое в последние годы событие — аукцион. Пропустить такое мероприятие можно было лишь по одной единственной уважительной причине. И Люциус нашел приятеля достаточно живым для того, чтобы вырваться из Хогвартса в последние дни каникул. Пусть купить ничего и не выйдет, но никто не мешает насладиться зрелищем.       Первые три часа аукциона давались на приценку. Гости курсировали по большому залу и рассматривали выставленные под зачарованным стеклом лоты. Разброс впечатлял. Складывалось впечатление, что в один момент не меньше половины старых семей решила избавиться от самых разных ценностей.       — Когда-то это принадлежало Малфоям, — шепотом, но едва скрывая охватившие его эмоции, выдохнул Люциус, рассматривая гарнитур из колье, серег и двух браслетов.       Северус покосился на украшения. Белое золото, аквамарины. Удивительно тонкая работа. И весьма миниатюрный размер.       Поймав вопросительный взгляд брюнета, Малфой пояснил:       — Гарнитур был заказан моим прапрапрадедом для своей невесты. Ей в тот год исполнялось двенадцать. Девочке вряд ли подошли бы массивные семейные украшения. А имя… натолкнуло на тему украшений. Ее звали Флорелия. Ее портрет ты видел в синей гостиной — светлые волосы, синие глаза. Говорят, даже в старости бабушка Фло оставалась похожей на умытый утренней росой цветок. Мой прапрапрадед ее боготворил. А отец решился продать украшения, когда…       Люц замолчал, нахмурился и вздохнул. Через миг на его лицо вернулась так знакомая Северусу маска высокомерия — малфоевский способ защититься от всего и вся в этом мире. И пусть Люциус не договорил, Снейп прекрасно понял намек. Он еще помнил тот день, когда спавший с лица Малфой впервые на памяти всего Слизерина напился прямо в гостиной факультета. Но только через еще пять лет, уже закончив Хогвартс, Снейп почти случайно услышал спор между Абраксасом и Люциусом, который объяснял поведение блондинчика в прошлом. У тогдашнего Северуса самыми ценными и дорогими вещами был сундук матери и скудная коллекция книг, а семейным достоянием он мог считать старинный томик по бытовой магии, прихваченный Эйлин еще Принц при побеге из дома, а потому он искренне сочувствовал приятелю, отец которого за каких-то десять лет распродал половину коллекции драгоценностей, чтобы спонсировать деятельность Темного Лорда.       — Надо же… — произнес Люциус, поглаживая набалдашник своей трости. — Интересно, к кому же попал во владения набор? И… какая семья решилась с ним проститься?       Малфой огляделся по сторонам и сделал знак облаченному в аккуратную ливрею юноше. Тот мигом поднес лорду довольно увесистую папку — список лотов с начальными ставками.       — Хм… — найдя нужную запись, Люциус усмехнулся. — А выкупить до начала торгов не так уж и дорого.       Снейп принял у друга записи и согласно покивал. Как и на любом магическом аукционе, на этом негласно всем заправляли гоблины, а потому каталог был оформлен на двух языках — английском и гоббледуке. И лишь наивный человек мог посчитать, что на обоих языках сказано об одном и том же.       — Но имя продавца скрыто, — с сожалением отметил Малфой, знавший гоббледук настолько, чтобы разбирать два слова из трех. — Лишь номер.       Северус ожидал, что лорд решится вернуть семейное достояние, выложив искомые четыреста галеонов до старта торгов, но тот лишь отмахнулся:       — Пусть это часть истории, но не настолько важная. Я бы предпочел потратить деньги с большей пользой. Вот что-то из артефактов меня бы привлекло.       Дальше мужчины прогуливались по залу уже с каталогом, сверяясь с записями и невольно подмечая, что под значительной частью лотов зашифровано одно и то же имя поверенного. А ведь разброс выставленного на продажу впечатлял: и дома, и пригодные под застройку участки земли, и предметы искусства, и различные украшения, и даже редкие коллекционные метлы.       — Вас привлекло что-то конкретное, лорд Малфой? — вежливо уточнил все тот же юноша, поднося гостям кубки с традиционным для этого времени года гоблинским напитком — теплое красное вино, настоянное на травах, специях и дубовой коре. Вкус у напитка был пряный с горчинкой, согревающий.       — Ничего особенного, — сдержанно ответил блондин, холодно оглядев юношу с головы до ног. Даже Северус подметил искусно вплетенные в вышивку знаки принадлежности на ливрее. Судя по всему, юноша в данный момент проходил обучение в Гринготтсе и в будущем мог стать личным помощником кого-нибудь из поверенных банка. Для мальчишки, не получившего приглашения в Хогвартс или не имевшего возможность там учиться — весьма впечатляющее будущее. Пусть гоблины и недолюбливали волшебников, но с ответственностью относились к ученикам, не глядя на происхождение. — Скажите только, есть ли здесь что-то из артефактов?       — Боюсь, что нет, лорд Малфой, — вежливо ответил юноша, но тут же тихо добавил: — Но они могут появиться… на следующем аукционе.       — Когда? — тут же воспрял духом Люциус.       — Пока неизвестно, но… вероятно, в начале лета.       Малфой довольно кивнул и пригубил вина. Молодой человек, видя, что лорд узнал все, что хотел, вежливо поклонился и удалился, позволяя магам продолжить осмотр.       — Смотри, — привлек внимание Северуса Люц, указав на очередной лот. — Неожиданно!       Снейп согласно кивнул и проследовал к витрине, стараясь не слишком спешить. В первый миг у него ёкнуло сердце, стоило лишь различить знакомый оттенок зеленого. Но, подойдя вплотную, волшебник убедился, что на цвете чехла сходство заканчивается. Не было ни рун-заклепок на самом чехле, ни уникального замка. Да и набор ножей выглядел проще, даже грубовато. И самих ножей было не восемь, как у него, а всего семь. Как и ячеек на чехле.       Вспоминая тот поход сейчас, стоя на одной из движущихся лестниц, Снейп не мог отделаться от чувства собственного торжества. Выставленный на торги набор ножей по оценкам гоблинов мог уйти за весьма нескромные три тысячи галеонов, но такая высокая цена была еще более чем адекватной с учетом того, что на рынке зельеварческого оборудования это был, наверное, один из лучших наборов новых ножей за последние три-четыре года.       «Из тех, что может купить кто угодно», — про себя усмехнулся профессор.       Три тысячи! А ведь стальной нож был самым обычным, а не исполненным в технике дамасской стали. И отсутствовал столь редкий серебряный нож для рубки и шинковки. Подобные ножи если и делали, то из стали, что изрядно влияло на процесс подготовки и сами ингредиенты.       Северус несколько раз заказывал себе серебряные ножи для шинковки, но те быстро приходили в негодность, ведь подобный нож должен быть тоньше обычных. Плохо зачарованное серебро за несколько применений тупилось и гнулось, принося зельевару сплошное разочарование.       Но теперь у него был отличный инструмент, чем-то похожий на классический кулинарный нож из страны восходящего солнца, накири, и Северус невольно представлял белеющие лица шестикурсников и семикурсников на высших зельях, когда он вооружится этим широким и немного пугающим ножиком, похожим на топорик, на занятии, посвященном антидоту против змеиных укусов или взрывному зелью.       Пусть тогда только попробуют набросать в котлы всего, что попадется под руку!       Собственная фантазия приносила не меньше удовлетворения, чем осознание, что у него, полукровки с подмоченной репутацией, на столе в лаборатории осталось лежать по меньшей мере пять, если не шесть тысяч галеонов.       — Добрый вечер, — сказал Филиус, стоило Снейпу открыть дверь в личные комнаты мадам Пинс. — Осталось подождать только Поппи. Как прошли каникулы, Северус? Готовы к новым подвигам?       Зельевар невольно искривил губы. Как и всегда, когда маленький профессор с иронией задавал этот вопрос.       — Подвиги? Подвиги для героев, Филиус, — ответил Снейп.       «А я не герой», — добавил он про себя.       — Ну, не прибедняйтесь, Северус! — пропищал декан Рейвенкло.       — Поппи еще нет? — из маленькой кухни библиотекаря вынырнула Помона, бережно, как горшок с мандрагорой, неся деревянный ящичек, в котором на ложе из опилок покоилась чуть запыленная бутылка вина с едва читаемой этикеткой. — У нас не так много времени. Завтра вечером прибудут студенты, а я не только выспаться хочу, но и заглянуть в пятую теплицу на пару часов.       — Полноте, Помона, дорогая, — усмехнулся полугоблин. — Всем завтра надо быть в форме.       Снейп опустился в кресло и позволил себе откинуться на мягкую спинку.       — А что с пятой теплицей? — насторожился зельевар.       — Львиная лапка еще не пустила новые побеги, Северус, — понимающе успокоила Спраут. — Если ты об этом. Я каждый день посматриваю. Поппи…       — Вы обо мне? — В дверях появилась медиведьма с плетеной корзинкой. — У меня тут прекраснейший сыр от Андрэ.       — О! — обрадовалась Помона и взмахом палочки ловко извлекла принесенное, чтобы в пару отточенных жестов разделить несколько маленьких головок выдержанного сыра на продолговатые полупрозрачные ломтики. — Ирма! Где ты там?       Библиотекарь появилась через несколько мгновений, левитируя с кухни блюда с одуряюще пахнущим тонко напластанным хамоном, осьминогом в горшочках с кусочками запеченного картофеля и нежным соусом и целой горой маленьких бутербродов с перетертыми спелыми томатами, сбрызнутыми оливковым маслом.       — О, вот это дело, — одобрила Помона. — Ставь эту красоту в центр.       — Целый пир! — одобрил Флитвик, вдыхая ароматы.       — Надо иногда расслабляться, — согласилась Помона. — При студентах нормально и не поешь. Особенно на каникулах. Вроде и студентов мало, но остались ведь самые…       Филиус хихикнул, без объяснений поняв, что профессор имеет в виду близнецов Уизли.       — Так из-за чего вы меня вспоминали? — вернулась к прерванной беседе Поппи, устраиваясь в плюшевом кресле напротив Снейпа.       — Да я только говорила Северусу, что львиная лапка в этом году запаздывает, — отмахнулась Спраут. — Пусть и в теплицах, а побегов еще нет. Так что зелье от боли в горле пока не жди. Запасы хоть есть?       — Есть немного, — согласилась мадам Помфри. — Но с такой зимой… Их едва ли хватит на первые две недели после каникул!       — Так вот, мне тут кузен прислал горшок с новым сортом примулы…       Вино было налито. И разговоры о работе потекли своим чередом.