Профессор Ф. Флитвик.
Перечитав послание, Гарри заинтригованно осмотрел кусочек пергамента на просвет. Почерк очень походил на манеру писать Филиуса Флитвика. Гарри уже несколько раз видел записки декана, да и в собственных проверенных эссе кое-где встречал приписки-уточнения. Но декан всегда пользовался синими чернилами с особым бронзовым отблеском, нередко оставлял смазанные следы на левой части своих записей и довольно сильно давил на перо. И если обычные черные чернила и четкие строчки ничего не доказывали, то сама идея встречи перед отбоем совершенно не вязалась с деканом воронов, уважавшим правила и всегда находившим время для приватной беседы. В своем кабинете. С чарами конфиденциальности, если нужно. И днем. Ко всему прочему, хоть воронята и выглядели теми, кого даже жизнь соседей по спальне не интересует, каждый на Рейвенкло прекрасно знал все новости факультета. Одной из таких новостей была отлучка декана до полудня понедельника. Филиус Флитвик при всем желании не мог встретиться с Гарри этим вечером. — А потому все это выглядит особенно занимательно, — прошептал мальчик. Раздражение улеглось, но страха не было. После всех открытий последних месяцев откровенная попытка выманить Гарри куда-то почти ночью выглядела детским розыгрышем. Если бы не чары на записке. — Сработай они… — начал рассуждать Гарри, пытаясь понять направленность увиденного плетения, — вероятно, ни секунды не сомневаясь, я отправился бы на встречу. На встречу ли? И с кем? Не с автором же послания. Настоящим автором. Так куда и зачем меня выманивают? Ответов не было. Переговорить с Пенелопой удалось только на ужине. Девушка, как Гарри и предполагал, полностью забыла о записке. Мальчик даже подметил то, как на миг расфокусировался ее взгляд, прежде чем она удивленно уточнила: — Записка? Ты о чем, Гарри? Сделав вид, что ошибся, Поттер улыбнулся старосте и пересел к первогодкам. Со стороны учительского стола исходил плохо скрытый интерес, но Гарри не стал выдавать свое знание. Вместо этого он весь ужин то замирал и таращился в одну точку, то ерзал и поспешно орудовал вилкой и ножом. «Не будем разочаровывать зрителя», — думал он при этом. Мальчику очень хотелось вернуться этим вечером к книгам, но кое-кто очень хотел во что-то Поттера втянуть. И чинить помехи прямо сейчас было не в интересах Гарри. «Да и просто… интересно, — признал мальчик прилив любопытства. — Столько усилий. Что же для меня приготовили?»Глава 11. Таинственное приглашение
14 февраля 2023 г. в 18:07
— Гарри? Гарри?
Мальчик оторвался от созерцания яичницы в своей тарелке и попытался сосредоточиться. Он видел, как Терри шевелит губами, но звук почему-то не доходил. Поттер слышал лишь ровный гул вокруг, в который изредка вплетался смех и уханье сов.
— Он потерян для нашего мира, — услышал Гарри, когда попытался сосредоточиться получше. Голос он не узнал, но понимающие улыбки соседей дали знать, что никто не ждет от него каких-либо ответов или действий, и мальчик вновь уставился в тарелку.
Есть не хотелось. Брюнет возил вилкой по желтку, смешивая его с кусочками тоста и сушеных томатов, а мыслями находился очень далеко от Хогвартса.
После обморока в себя Поттер пришел среди ночи. Эльфы перенесли его в спальню и уложили в кровать. На тумбочке Гарри дожидались стакан молока и маленькие пирожные с лимонно-шоколадной начинкой.
До самого рассвета юный волшебник медленно жевал пирожные, глядя на заснеженный сад, и чувствовал, как постепенно, хоть и только на время, переживания не уходят, но будто застывают, обрастают спасительной ледяной коркой. Тишина и покой сада манили, пламя в камине ласкало теплом спину. Хотелось остаться в Поттер-мэноре и никогда больше не выбираться во внешний суетный мир. Но стоило облакам на востоке чуть зардеться, вместе с тающими сумерками Гарри понял, что не может спрятаться и игнорировать магический мир.
Ровно в пять утра Поттер вошел в кабинет, в котором до него занимались делами все лорды, оглядел его придирчиво, утащил из стопки на столе несколько дорогих официальных пергаментов и до шести писал письмо поверенному.
В шесть, после очень горячего душа и визита к спящей леди Блэк, мальчик молча выпил чашку чая с тостами в столовой, игнорируя взгляды родственников. А к семи уже был в школе.
— Ого! — услышал мальчик голос сидевшей рядом Лайзы. — И как он донес такой огромный сверток?
Гарри поднял голову и проследил взглядом за величественно кружащей над головой птицей. Коготки цепко удерживали толстый узел бечевки, которой был перевязан внушительный сверток из плотной зеленовато-коричневой бумаги. Поймав взгляд мальчика, филин довольно ухнул и начал спускаться. Вскоре рядом с Гарри на столе оказалось что-то, что по очертаниям напоминало солидную стопку книг. Гарри невольно цокнул, заметив на лапке филина алую бирку банка. На его счастье, похоже, все кругом больше смотрели на сверток, а не на сову. Еще больше мальчику повезло с тем, что из преподавателей в зале присутствовали только профессора Снейп, Спраут и Бербридж. Все остальные, похоже, устроили себе отдых, пользуясь выходным днем.
Угостив филина кусочком бекона, Гарри переключился на сверток. Быстро, но не слишком поспешно он сдернул бумагу и принялся укладывать книги в рюкзак.
— Интересно, сколько языков ты будешь знать к концу учебы? — фыркнул Майкл, не сумев прочитать названия талмудов. — Это что, арабский?
— Хороший выбор, — оценила Се Ли, на миг оторвавшись от чтения справочника по зельям. — Многие из лучших алхимиков были арабского происхождения.
Гарри промолчал. Никому, даже приятелям, не стоило знать, что от арабской вязи в этих книгах только чары с соответствующим эффектом. В остальном же книги дополняли те, что Гарри забрал этим утром из домашней библиотеки Поттеров. Но мальчик все равно не был уверен, что сведений окажется достаточно — его предки обладали обширной библиотекой, но магией крови и некромантией интересовались мало, а гоблины могли достать лишь то, что в принципе находилось в продаже.
Завершив завтрак, Гарри отправился прямиком в спальню воронят-первокурсников и занялся изучением трактатов разных лет. То и дело в комнату заходили остальные ребята, но никто не приставал к Гарри с разговорами и не мешал шепотом надиктовывать самопишущему перу интересные фрагменты и закладывать любопытные главы полосками бумаги с небольшими пометками по краю. Но и через пару часов Поттер исписал только две страницы, отложив в сторону полдюжины наиболее подробных рукописей.
Большинство авторов противоречили друг другу, так что Гарри не мог рассчитывать быстро найти ответы на свои вопросы. Мальчик был к этому готов, его предупредили предки, портреты которых обитали в библиотеке, но теперь убедился, что его ждали месяцы, а то и годы поисков.
Когда в спальню заглянула Пенелопа, Гарри успел наскоро просмотреть половину присланных гоблинами томиков.
— Гарри, это просили тебе передать, — сказала девушка, протягивая мальчику небольшой аккуратный конверт с выведенной на нем фамилией. Почерк казался знакомым, но Гарри с ходу не узнал отправителя. Прежде чем взять письмо, мальчик быстро взглянул на него магическим зрением.
— А еще тебя спрашивала Лиза Дюпре из Слизерина. Она ждет в гостиной.
Гарри рассеянно кивнул и уставился на конверт в своей руке. Серебристое плетение змеилось и посверкивало там, где Гарри касался пергамента. Защита рода реагировала на попытку воздействия, но перекрывала его не полностью. Не замечая ухода старосты, Поттер с любопытством наблюдал за действием родовой магии, призванной уберечь почти от всего. Изящная изначально паутинка чужих узконаправленных чар сжалась и деформировалась, как кусочек пластика над открытым пламенем, рисунок поплыл, знаки медленно слипались и сворачивались. Похоже, чужая попытка заколдовать Гарри была достаточно сильна, раз чары не опали невидимым колким пеплом в одно мгновение.
Мальчик вытащил из кармашка жилетки спицу и, движением пальцев подвесив записку перед собой, принялся методично расправлять чужое плетение, не рассчитанное на мощную защиту Поттеров. Поддавались серебрящиеся ниточки с трудом, но Гарри даже нравилось, что приходится прикладывать усилия. Он завершил одну сторону, когда в спальню заглянул кто-то из старших курсов и гаркнул:
— Поттер, тебя ждут в гостиной!
Рука мальчика дрогнула, паутинка соскользнула со спицы — и работа нескольких минут оказалась испорчена. Поттер зашипел клубком рассерженных змей, но в дверном проеме давно не наблюдалось вестника-смертника. Недовольно отложив записку на покрывало, юный маг спрыгнул с кровати, обулся и направился в гостиную. Уже на пороге он вспомнил слова Пенелопы и стал высматривать среди студентов девушку с серебристо-зеленым галстуком.
Лиза Дюпре оказалась миловидной шатенкой-старшекурсницей. В гостиную воронов девушку привела та же просьба, с которой к Гарри уже не раз подходили другие. Сообразив, что его отвлекли от интересного занятия по столь ничтожному, но пока не решенному поводу, Поттер едва не вспомнил самые любимые дядюшкины ругательства. Сдержался в самый последний момент. Но вот поднявшееся в груди раздражение унять было тяжелее.
— Подождите, — хмуро велел Гарри мисс Дюпре и направился обратно в спальню.
Пусть Майкл и раздражал всех вокруг, но рейвенкловец был прав, говоря, что Поттер не сможет продавать что-либо в стенах школы. Не потому, что торговлю запрещал Устав, а потому что сам Гарри не являлся ни мастером-артефактором, ни даже подмастерьем артефактора, и за торговлю пусть мелкими и простыми, но артефактами к нему могли придраться представители гильдии. Вопрос с гильдией был решаем. Ринготт уверял, что Гарри получит кольцо мастера без каких-либо проблем. Но Гарри такой вариант не устраивал оглаской. Пока он студент Хогвартса, сведения о любых получаемых им уровнях будут пересылаться в школу. Прямиком в руки Дамблдора и МакГонагалл. Пока ему удавалось многое скрывать, но наличие мастерства в артефакторике потянет за собой столько вопросов, что можно одним неводом вытянуть все тайны. Отдавать в руки старику столько козырей Гарри не планировал.
В очередной раз пожалев о подарках, Гарри злой осой несколько раз пронесся по спальне.
«И что стоило ограничиться лишь Малфоями? — спросил он сам себя. — И гоблинами!»
Через гоблинов Гарри мог время от времени продавать что-нибудь без клейма мастера, как было с неудачным набором ножей. Ринготт уговаривал повторить «металлолом», который мальчик отправил поверенному на каникулах в качестве образца для изготовления чехла. При желании гоблины всегда могли выписать справку на любой предмет, которая даже гильдию удовлетворила бы. Десять одинаковых вещиц они бы так не продали, но две-три рынок выдержал бы. И никто не возмутился.
Навертев несколько кругов, мальчик вдруг замер, глядя на собственные полки с книгами. Идея, влетевшая ему в голову, жужжала и стукалась в стенки не хуже настоящей пчелы.
Через четверть часа Поттер спустился в гостиную, протянул Лизе тонкую тетрадку и коротко пояснил:
— Это тетрадь для заказа. У меня вторая. Они связаны протеевыми чарами. Любые записи из той, что ты держишь, появятся в моей. На тетради есть и несколько дополнительных уровней защиты. То, что напишете, увидите только вы. Заполните, дождитесь ответа. Если и вас, и меня все устроит, то сделка состоится.
Лиза заинтригованно повертела тетрадь, но больше ни о чем не спрашивала. Да Гарри и не стал объяснять, уже выяснив, что слизеринцы не нуждаются в разжевывании очевидных мелочей.
Закончив с этим и вернувшись в спальню, мальчик вновь уставился на записку. Желание восстанавливать плетение угасло. Скривившись, Поттер движением пальцев побудил записку развернуться и с удивлением прочитал:
Мистер Поттер,
Мне хотелось бы обсудить с вами весьма деликатную тему. Буду ждать вас перед отбоем рядом с Библиотекой.