***
Марина заполняла протоколы операций и настолько увлеклась, что не заметила Брагина, нарисовавшегося в ординаторской. Мужчина излучал недовольство и явно хотел что-то сказать, но в помещении появилась Лена: — Ой, Олег, — воскликнула она, — а я тебя везде ищу. — А вот он я. Зачем искала? — Я чай новый заварила, на сорока травах, — Михалева порхала. — И печенье хорошее купила, хотела угостить. Ой, — увидела Нарочинскую, — Марина. Хочешь печенье? — Спасибо, я на диете, — будничным голосом отозвалась нейрохирург, но Брагин заметил, как нехорошо сверкнули ее глаза. И мысленно хлопнул себя по лбу. «Твою мааать… Вот какие два стула!» Лена продолжала щебетать, но ее не удостоили вниманием: Олег смотрел только на Нарочинскую. Марина же встала и, взяв бумаги, ровным шагом вышла в коридор. Мужчина даже не сразу услышал, как его теребят: — Олег, ну Олег! Ну ты совсем меня не слушаешь! — еще бы чуть-чуть — и Михалева топнула ногой. Он на всякий случай глянул на бейджик: — Лена, не надо, — отцепил медсестру от себя. — Что «не надо»? — Строить на меня планы, — Брагин всей душой ненавидел эти разборки. Но понимал, что иногда они необходимы. — Ничего не будет. — Я не понимаю, — попыталась прикинуться дурочкой Михалева. — Все ты понимаешь. Завязываем. — Но… — Никаких «но».***
На следующий день Нарочинская появилась в Склифе раньше обычного: отец всю ночь был нестабилен и уснул только под утро, поэтому ложиться смысла не было. Благо, ей предстояли не сутки, а всего-то 12-часовая смена. Марина была уверена, что придет раньше всех. Ошиблась: в ординаторской сидела Михалева и с отсутствующим видом пялилась в стену. — Лен, привет. — Медсестра не отреагировала, и нейрохирург повторила. — Привет, Лена. Михалева вздрогнула: — А, это ты, — с разочарованием протянула она и шмыгнула носом. — Привет. Нарочинская вскинула бровь: — Что-то случилось? — Нет, все нормально, — Лена попыталась улыбнуться, но Марина не поверила. Впрочем, ни сил, ни желания докапываться у нее не было.***
Нарочинская проснулась поздно. Имела право, в выходной-то. Проверила и накормила отца, потом взялась за завтрак, который, судя по всему, планировал перетечь в обед. И чуть не порезала палец, услышав рингтон. — Кто там еще, — проворчала Марина и взяла мобильник. — Конечно, стоило догадаться. — Привет, — до отвращения бодрым голосом поздоровался Брагин. — Два привета, три ответа. Он решил не вступать в пикировку: — Ты дома? — Какая тебе разница? — Стремление Олега делать вид, что ничего не произошло, раздражало. Обиднее всего было то, что за несколько часов до новостей о Лене Марина действительно задумалась о более серьезных отношениях с Брагиным. Он нравился ей как мужчина, более чем устраивал в постели, очень помогал с отцом и, несмотря на внешнюю грубость, искренне о ней заботился. Нарочинская же не знала, что не только о ней. И как его только на всех хватало… — Значит, дома, — догадался Олег. — Я щас буду. Отказаться Марина не успела: собеседник положил трубку. «Щас» действительно произошло быстро — минут через пять Брагин уже нажимал дверной звонок. Нарочинская открыла сразу, чтобы не разбудить вновь заснувшего отца, и шикнула на гостя: — Не ори. — Да я ваще это, тише воды, ниже травы, — Олег держал что-то за спиной и широко лыбился. — Че надо? — женщина скрестила руки на груди. — Даже на порог не пустишь? — На нем ты уже стоишь, причем лицом не в ту сторону. Брагин проглотил и это, смирился с неизбежным и зашел с козырей: — Вот, — достал вещь и протянул хозяйке квартиры. От неожиданности Нарочинская опустила руки и сделала пару шагов назад. Олег не замедлил этим воспользоваться, завалившись в прихожую. — Что это? — через длинную паузу произнесла Марина. Брагин улыбнулся еще шире и почувствовал, как на щеках что-то трескается. Интересно, если лицо лопнет, Нарочинская пожалеет его или все равно пошлет к чертям? — Табуретка. — Ну, я вижу, — женщина посмотрела на него как на идиота. — Почему разукрашенная? — следовало, наверное, спросить не об этом, но голова работала плохо. Да и сложно было проигнорировать узоры в стиле опьяневшей Хозяйки Медной горы. — На удачу, — с несколько придурошной радостью пояснил Олег. — Вот, ящерка же, — указал на сиденье. — А, так это ящерица? — видимо, табуретку Брагин разрисовывал самостоятельно, потому что пресмыкающееся стойко напоминало Марине кое-что неприличное. Стало смешно — и от «таланта» Олега, и от самой ситуации, но Нарочинская сдерживалась. Брагин забеспокоился: — А че, не похоже? — Зачем ты ее притащил? — Буду только на ней сидеть, — ответственно заявил мужчина и уточнил, чтобы его поняли наверняка. — Дома у тебя. Марине очень захотелось послать его вместе с подарком. Но она почему-то вспомнила, как вчера ей показалось, что Брагин избегает Михалеву, а та, в свою очередь, гипнотизирует его обиженными коровьими глазами. Или не показалось?.. Нарочинская снова скрестила руки на груди: — Это у тебя приколы такие? — Почему приколы? — Олег улыбался как блаженный и не мог прекратить. — Красиво же. — Ооочень красиво, — истерический смех так и грозил вырваться наружу, потому интонация определенно подвела. Брагин посерьезнел: — Ну че ты. Ну хочешь, дай мне в морду этой табуреткой, я открыт для диалога. Марина замерла с открытым ртом, после чего негромко, но заливисто рассмеялась. И Олег подумал, что еще не все потеряно.