_
Они играют с Данией и Швецией, выигрывая у обеих с запасом в несколько очков, до следующего вынужденного общения. После сегодняшнего ужина почти половина команд отправится домой, и с этого момента соревнования станут еще жестче, ведь пьедестал почета был уже не за горами. День становился все более невыносимым по мере того, как ночь приближалась к объявлениям. Эндрю не хотел сидеть за столом со своей командой, так как напряжение нарастало. Их ни за что не отправят домой, поэтому он не понимал стресса, который просачивался в разговор. В отчаянном порыве он покинул свой стол и направился к бару, когда заметил официальных лиц, направляющихся к сцене. Большинство других спортсменов двигались в другую сторону, занимая свои места в обеденном зале, чтобы хорошо слышать объявления. Эндрю не собирался спорить с пустым баром, возможно, это была лучшая часть вечера на данный момент. — Знаешь, большинство спортсменов действительно хотят послушать эту часть. Эндрю поднял глаза и увидел, что переводчик с прошлой недели ухмыляется ему с другой стороны бара. Позади него раздался взрыв помех от звуковой системы — какой-то бедный идиот проверял микрофон на сцене. — Ты ещё и бармен? — Он приподнял бровь. Парень так же безупречно одет, как и раньше, его ярко-голубые глаза пляшут от удовольствия. — Перерыв на чай! — Он поднимает кружку в руке. — Я не нужен, когда все внимание на сцене. Эндрю хмыкает в знак признательности. Кто, черт возьми, пьет чай? — Кстати, я Нил, — говорит он, перемещаясь по бару и занимая барный стул на расстоянии одного места от Эндрю. — Меня зовут Нил Джостен. — Ты решил, что я не буду на тебя доносить? — Эндрю внимательно изучает его. Нил быстро и открыто улыбается в ответ, и Эндрю замечает, как слегка натянулась кожа в уголке его глаза. — Не думаю, что ты сам любишь правила. — Нил потягивает свой чай с напускной невинностью. — Ты провел исследование, — Эндрю поворачивается к нему лицом, — или ты один из наркоманов? — Ты имеешь в виду фанатов? — усмехнулся Нил. — Я следил за экси с детства, если ты об этом. — Ты, должно быть, на небесах, — сказал он. Нил смеется, откинув голову назад и пожав плечами. Если с улыбкой парня у Эндрю были проблемы, то со смехом у него была катастрофа. Все надежды на бессмысленную интрижку улетучиваются, ему действительно стоит уйти. — Не совсем. Обидно осознавать, как много игроков — настоящие засранцы. Я знаю, что это кровавый спорт, но ты удивишься, большинство из них готовы ударить в спину своих соигроков и за пределами площадки. По крайней мере, ты честны в своей неприязни к ним. — И что, от этого станет лучше, когда я их зарежу? — У Эндрю сложилось четкое впечатление, что этот парень издевается над ним. Он только хотел бы знать, как. — Я не говорю, что резать людей — это хорошо, конечно. Но, по крайней мере, они знают, почему ты это делаешь. Я подслушал, как Леверетт в болгарской команде обсуждала, как она планирует обвинить своего товарища по команде в супружеской измене, потому что хочет, чтобы Смит вышел в стартовом составе вместо него. Эндрю покачал головой. Он не состоит в отношениях, и даже он мог понять, что спать с партнером — это нехорошо. Нил выглядел не менее озадаченным перспективой, или, может быть, дело было в том, что он был не в себе. — Я слышал, как Дэй говорил о том, что ты до сих пор не приложил к этому усилий, — лукаво намекает Нил, ухмыляясь, когда Эндрю бросает на него ледяной взгляд. — Что нужно сделать, чтобы ты действительно постарался? Эндрю не был уверен, смел этот парень или глуп. Слова заставили его замешкаться с ответом. Что для этого нужно? Знал ли этот парень о его привычке заключать сделки или он пытался флиртом заставить Эндрю выступить? — Какое тебе дело? Нил снова потягивал чай, не сумев скрыть свой интерес за вежливым весельем. — У тебя уже лучшие показатели среди всех вратарей здесь. Мне интересно посмотреть, как далеко ты сможешь зайти, если не будешь сдерживать себя. — Наркоман. — Эндрю постукивает пальцами по столешнице бара. Что для этого нужно? Он посмотрел на неровную кожу, которая натянулась на лице Нила, когда он улыбнулся. — Нужно что-то интересное, что не так легко выдать. Нил нахмурился, оттолкнув свою кружку от себя через барную стойку. — Я не знаю, что это значит. — Я не буду тебе в этом помогать. — Эндрю повернулся на своем месте, чтобы посмотреть на столовую, когда официальные лица начали объявлять, какие команды будут проходить дальше, а какие отправятся домой. Уголком глаза Нил смотрел на него, проводя большим пальцем по нижней губе, а его бровь была нахмурена в замешательстве. — Что ты хочешь от меня, чтобы это стоило твоих усилий? Это был слишком открытый вопрос, не так ли? Разве Нил не знал, что лучше не предлагать что-то, не прочитав мелкий шрифт? Эндрю налил ещё в своего бокала и выпил, прежде чем ответить. — Вот что я тебе скажу: я дам тебе завтрашнюю игру бесплатно. Если ты решишь, что хочешь, чтобы я продолжал применять себя после этого, то встретимся в баре «Красной комнаты» завтра в восемь вечера, и будь готов рассказать мне всю правду о том, как это произошло. — Эндрю указал на почти невидимые шрамы, пересекающие его лицо. Он провел пальцами по коже, не касаясь ее. Глаза Нила метались по комнате, когда он перестал дышать. Он не отстранился, хотя и побледнел. Эндрю отдернул руку, когда Нил сглотнул и тяжело вздохнул. — Красная комната в восемь. Подумай об этом. — Эндрю ушел, даже не взглянув на него.—
Ирландия. Имя каждого игрока начиналось с Mc или O. МсАвой, МсМилан, ОРейли, ОБриен. Эндрю был не из тех, кто отступает от сделки. К перерыву счет был 6:0 в пользу США. Кевин мочился в раздевалке, умоляя тренера вернуть Эндрю в игру на второй тайм. Ему было все равно, почему Эндрю внезапно закрыл ворота, лишь бы они смогли воспользоваться этим преимуществом, пока оно длится. Тренер, видимо, согласился, потому что через десять минут после начала второго тайма, когда Ирландия набрала два очка на Диггинсе, Эндрю снова оказался в игре. Ирландия шипела и плевалась из-за того, что ее не пускали к воротам. Кевин и другие нападающие с удовольствием отбивали мячи, которые им забрасывал Эндрю. К моменту сигнала зуммера об окончании игры Ирландия нанесла 76 ударов по воротам, и окончательный счет стал 21:2. Эндрю не нужен был переводчик, чтобы понять, что гэльский язык, на котором кричали через всю площадку, проклинал его на все лады. Он отсалютовал двумя пальцами и помахал им с площадки. Эндрю обошел стороной импровизированное празднование в раздевалке и направился прямо в душ. В отличие от остальных бездельников, он отыграл большую часть игры, чего ему не приходилось делать со времен колледжа. Его плечи кричали, да и все остальное тело было не слишком довольным. Видите. Вот почему он не прилагал усилий, это делало его убитым и слишком усталым, чтобы потом раздражать товарищей по команде. Он топил свои мышцы в жгучих струях воды, не утруждая себя мытьём, пока они не начинали расслабляться. Его мысли уже были заняты Красной комнатой. Появится ли Нил, увидев сегодняшнее представление, или решит, что важнее держать историю о своих шрамах при себе. Паника пробежала по его лицу, когда Эндрю упомянул о них. Возможно, это не стоило того, чтобы интересоваться Эндрю. Четыре часа, напомнил он себе, одеваясь, — его товарищи по команде уже достаточно успокоились, чтобы самим пойти в душ. Эндрю был рад, вонь от потных спортсменов была непреодолимой, и он планировал выбраться оттуда как можно быстрее. Он внутренне застонал, когда Кевин преградил ему выход. — Что для этого нужно? — спросил Дэй. Кевин был идиотом и в лучшие времена, но он знал, что Эндрю ничего не отдает бесплатно. — Я еще не знаю, — признался он. — Я узнаю сегодня вечером. Ты будешь работоспособен утром? Кевин пожимает плечами, едва смущенно ухмыляясь. — Я буду в спортзале в 10. Это не было ответом. У Эндрю было ощущение, что Кевин будет в спортзале в 10, только если Эндрю сам его туда потащит.—
Красная комната была с интересным баром с кабинками, расположенными в укромных уголках по всему помещению. В тусклом, приглушенном красном освещении они предлагали своим посетителям уединение. Возможно, Эндрю следовало уточнить, где встретиться, или вместо этого взять у парня номер телефона. Было без десяти восемь, когда бармен подвинул ему виски, и Эндрю направился к пустой кабинке с хорошим видом на дверь и бар. Наступило 8 вечера, и Эндрю выпил остатки виски. Ему следовало бы знать, что лучше не ждать кролика. Под его кожей ползает нестерпимый зуд. Ему нужно уйти; ему нужно подождать еще пять минут. Узел в его нутре только усиливается, когда он опускает свой стакан на стойку и посылает быстрый сигнал бармену, чтобы тот налил еще. По крайней мере, он может выпить вторую порцию перед тем, как отправиться обратно в отель. Он смотрит, как в его стакан наливают еще один двойной виски. Он не чувствует себя лучше, скручивание в кишечнике переместилось вверх и схватило его за горло. До этого момента он не понимал, как сильно хотел, чтобы Нил появился. Он хотел побыть в его присутствии, узнать его поближе в течение нескольких часов до окончания игр. Может быть, он увидит его снова, но Эндрю знает, что после сегодняшнего вечера он больше не подойдет к нему. Он возвращается в свою будку, чтобы побаловаться виски перед тем, как отправиться домой. Прошло десять минут, Эндрю закрыл глаза и прислонил голову к спинке кабинки, когда кто-то опустился на сиденье напротив него. — Отвали, — говорит без тепла и не открывая глаз Эндрю. Он не хочет иметь дело с каким-то идиотом, который решил приставать к нему в баре. — Но ты же хотел мою историю… — раздается голос Нила. Он эхом отдается в голове Эндрю, пока он пытается осмыслить то, что только что произошло. Он приоткрывает глаза, чтобы увидеть Нила сквозь ресницы. Шрамы теперь видны четче: светло-розовая полоса от уголка глаза до уголка рта. Несколько других перекрывают его, а с другой стороны — плоский блестящий кусок кожи, который выглядит так, будто его когда-то содрали с лица. Нил осознает, что должен прикрывать их, когда работает. В противном случае они слишком выделяются, чтобы их не заметить. Он не замечал шрамов на руках и в другие разы, когда они разговаривали. Тонкие линии тянулись из-под рубашки с длинными рукавами почти до ногтевого ложа на каждом пальце, а ожоги перекрывали шрамы на костяшках. — Я не думал, что ты придешь. Нил застенчиво улыбается, шрам тянется к его глазу. — Извини, я застрял на проверке у своего начальника. Я не ожидал, что меня так долго задержат. Эндрю поднимает голову, садясь более прямо, теперь, когда Нил, кажется, намерен быть здесь. Нил сжимает пальцы, не совсем встречая его взгляд. — Ты хочешь выпить? — предлагает Эндрю. Глаза Нила снова становятся пугливыми, его рот открывается и закрывается без звука, его взгляд останавливается на полупустом стакане Эндрю, прежде чем он отвечает. — Да… вообще-то. Хочешь еще? — Нил встает, прежде чем Эндрю полностью понял вопрос. — Виски, — успевает он, прежде чем Нил уходит в бар. Он не пьян, он едва навеселе. И все же что-то гудит у него под кожей, когда Нил возвращается, ставит перед ним еще виски и потягивает что-то похожее, сидя напротив него в кабинке. — Я видел игру, — говорит Нил, делая еще один глоток. — Не думаю, что когда-либо видел что-то более впечатляющее. — Впечатляющее настолько, что ты решил появиться. — Это не вопрос, но Эндрю хочет получить на него ответ. Он не знает, почему это кажется ему важным, и отчаянно ждет ответа Нила. — Человек, который ничего не хочет и не заботится о спорте, к которому у него так много таланта, зачем тебе сейчас стараться ради какой-то истории от ничтожества с несколькими шрамами? — Это был не ответ… Может быть, ты и никто, но ты интересен. То, что трудно найти в моем мире. Так что, да. Я бы принял от тебя правду как плату за то, что ты приложил усилия к тому, что меня не волнует. Нил проводит одним пальцем по ободку своего бокала, встречаясь с его глазами, прежде чем снова отвести их. — Я не… Ты не вздрогнул. Ты не отвернулся… Все хотят сплетен, но никто не вспоминает об этом, не устраивая сцен.Может быть, я хотел посмотреть, сколько ты сможешь выслушать, не реагируя, как они. Нил, похоже, оказался гораздо сложнее, чем он думал вначале. — Я не такой, как другие люди. — Я начинаю это понимать. Нил тихонько рассказывал свою историю в кабинке для одного только Эндрю. Эндрю был удивлен, узнав нескольких действующих лиц. Кевин рассказал ему все о первенце Мориямы и правой руке Мориямы, Мяснике. В эту историю было бы невозможно поверить, если бы он не обладал этими знаниями и не мог вспомнить пресс-релиз, связанный со смертью Мясника много лет назад. В тот вечер Кевин довел себя до гипервентиляции перед телевизором, плача о мальчике, который в детстве играл с ним в экси. Теперь этот мальчик сидел напротив Эндрю, как взрослый мужчина. Предлагая болезненную правду в обмен на то, что он будет играть на пределе своих возможностей до конца Олимпийских игр. Когда он заключал сделку, эта сделка не казалась ему равноценной. Он предполагал, что Нил Джостен не сможет рассказать ничего интересного. Но Натаниэль был совсем другим. Он стоил больше, чем Эндрю, стоящий в воротах, и ему не нравилось ощущение, что он должен этому человеку больше. Они оба заговорщически склонились над столом. Головы в руках, а лица всего в нескольких дюймах друг от друга. Слова были произнесены едва громче шепота, и Эндрю был захвачен. В этих рассказах о разрушительном насилии Эндрю нашел выжившего, заслуживающего самого высокого уважения. Нил мог выглядеть как кролик, но двигался как тень, всегда присутствуя, и его невозможно было убить. Он находил жалость тревожной и бесполезной. Он понимал, что его мир был ненормальным, но пытался понять, как у других не было инстинктов, выкованных в огне, как у него самого. — Почему ты согласился рассказать мне это? Игра в экси не стоит той информации, которой ты делишься со мной. Нил провел пальцем по краю своего пустого стакана. — Думаю, это можно назвать завершениtм. За мою упущенную возможность с экси. Эндрю покачал головой. Оно того не стоило. — Что ты будешь делать с моей историей? — спросил Нил, изучая выражение лица Эндрю. — Ничего, — заверил Эндрю. — Мне нравится понимать людей. Подталкивать их, когда им это нужно, и видеть, где я стою. Твоя история не пойдет дальше меня. Нил поднял бровь. — И ты сохранишь своё обещания и будешь играть? — Я не нарушаю своих сделок. Нил улыбнулся. — Ты хочешь еще выпить? Эндрю облизал губы, наблюдая за сверкающими глазами Нила. Он много чего хотел прямо сейчас. — Хочу. Но я не могу. Я должен выполнить сделку, а это значит, что утром у меня тренировка. Нил откинулся в кресле, когда Эндрю выскользнул из кабинки. — Мы еще увидимся? Эндрю остановился на полуслове. — Ты хочешь этого? — Да. Нил не сводил с него глаз, и его сердце сжалось от этого взгляда. — То же место, то же время, пятница? Нил кивнул: — Хорошо. Было уже далеко за полночь, когда Эндрю снова рухнул на кровать. Кевин еще не вернулся, а это означало, что утром он будет вычерпывать этого ублюдка из его собственной грязи. Кевину действительно нельзя было доверить контроль за своим пьянством. Проживание с ним в одной комнате напоминало колледж.
—
Две игры стояли между Эндрю и пятницей. Англия и Россия. Когда они настраивались и готовились выйти на корт перед каждой игрой, Кевин подходил к нему, чтобы задать один и тот же вопрос. 'Сделаешь ты это снова? ' Эндрю оба раза посмотрел ему в глаза и сказал «Да». Кевин быстро воспользовался его усилиями. Знание того, что Эндрю будет прикрывать их спины и посылать мячи в середину поля открытым нападающим, завело команду США как никогда раньше. Тренер придерживался той же тактики, что и в игре против Ирландии. Поставить Эндрю на первый тайм, дать ему дополнительный 15-минутный перерыв после перерыва, а затем снова поставить его на поле. Эндрю не мог его винить. Не совсем. На месте тренера он поступил бы так же, и выражения лиц других команд, когда Эндрю вышел во второй раз, были бесценны. Неверие и гнев быстро пробежали по их лицам. Его товарищи по команде дико ухмылялись и еще больше раззадоривали противника. Его защитники яростно сражались, защищая свои инвестиции. Эндрю не часто заступался за своих товарищей по команде, но они знали, что если он прилагает усилия, то ожидает в ответ не меньше, чем от них самих. Англия закончилась победой США со счетом 19-3, а Россия — с невероятным счетом 47-5. Кевин и Эндрю стояли бок о бок и смотрели на табло после каждой победы. Кевин злобно ухмылялся, пока Эндрю переводил дыхание. — Я же говорил! — кричал Кевин, перекрывая крики толпы после пятничной игры с Россией. — Я говорил вам, что мы вместе пройдем турнир и победим! — Мы еще не победили, — заметил Эндрю, возившийся с ремешком своего шлема и стягивающий его с головы. — С такой игрой это лишь вопрос времени! — усмехнулся он. — Что заставило тебя передумать? — Я встретил достаточно интересного человека, чтобы заключить с ним сделку, — признается Эндрю. — Это то, чего он хотел. — Если он заставляет тебя так играть, держи его!—
В тот вечер Нил пришел вовремя. Эндрю смотрел, как он входит, с яркой улыбкой, растянувшейся на его лице. Он постучал пальцем по столу, направляясь к бару. Предательское сердце Эндрю подпрыгнуло от признания. Должно быть, он становится мягче. Нил вернулся через несколько минут, налил Эндрю еще виски и опустился в кресло напротив него. — Мне стоит поздравить тебя? — Он с ухмылкой поднес свой бокал ко рту. Эндрю потерялся в веселье, пляшущем в его глазах. — Говори все, что хочешь. — Я и раньше считал тебя впечатляющим, а теперь ты просто невероятен! — Эндрю насмехался, его уши стали розовыми, он мог только надеяться, что слабое освещение скроет эту деталь. — Я купил билет на финал экси, как только они появились в продаже несколько месяцев назад. Я в восторге от мысли, что у меня будет шанс увидеть твою игру лично. — Мы еще не в финале, — сказал Эндрю в свой бокал. — Теперь ты на расстоянии одной игры. — Я думаю, что твои ожидания слишком высоки. Это лучшие игроки в мире. — И ты один из них. — Нил фиксирует на нем взгляд, который граничит с чем-то большим, чем просто интерес к экси. — Завтра вечером они объявят США в четверке лучших команд. У вас 75% шансов на медаль и 50% шансов на финал. И ваша команда обыгрывает все остальные команды. Я буду очень удивлен, если вы не попадете в финал на этой стадии. — Ты говоришь как Кевин, — отмахнулся Эндрю от похвалы. — У него практически слюна течет в эти дни. Нил смеется, и от этого звука по позвоночнику Эндрю пробегает дрожь. — Я бы с удовольствием на это посмотрел. Он всегда был одержимым ублюдком, даже в детстве. Эндрю снова поразило, что Нил на самом деле знал Кевина. Кевин плакал, когда узнал, что Нила вытащили полумертвым из дома Мясника. — Ты хотел встретиться с ним снова? Улыбка Нила застывает, прежде чем соскользнуть с его лица, и Эндрю задается вопросом, стоило ли ему поднимать эту тему. Нил рассеянно играет своим бокалом и ищет ответ в комнате. — Я видел его на ужинах по случаю мероприятий. Не думаю, что он меня узнал, и не уверен, что это действительно та дверь, которую нам нужно снова открывать. Эндрю кивает. Кевин может сломаться, увидев шрамы на теле своего друга детства. Возможно, он ушел со сломанной рукой, но это не повлияло на его карьеру так сильно, как он думал вначале. Нилу/Натаниэлю пришлось бросить все и начать сначала, и напоминания о его прошлом написаны на его теле самым заметным образом. — Хорошо. — Это все, что он может ответить. В конце концов, это действительно не его дело. Если Нил хотел воссоединения, у него были средства, чтобы сделать это, пока они были здесь. После этого разговор затихает, и Эндрю остается только гадать, не он ли все испортил. Пока Эндрю погрузился в свои мысли, Нил пересел на округлое сиденье в задней части кабинки. Теперь он ближе к Эндрю. Он может сползти вниз и присоединиться к нему. Нил выглядит так, будто ему это нужно. Он ничего не сказал, но смотрит на Эндрю, словно ждет его. Эндрю делает единственное, о чем он может думать в данный момент. — Еще один раунд? — Конечно… Бурбон, — отвечает Нил, выглядя удивленным и разочарованным, когда Эндрю выскальзывает из кабинки и направляется к бару. Он должен был присоединиться к нему. Он присоединится к нему, когда вернется. Этот парень не давал ему покоя с самого первого разговора. Эндрю пытается понять, почему он колеблется. Единственное, о чем он может думать, — это то, что это не просто перепихон на задворках клуба. Он хочет большего и не хочет все испортить. Что является большой проблемой, когда у него нет опыта настоящих отношений. Он знает, что не должен торопить события, но в то же время слишком долгое время может стать большой ошибкой. Почему не существует карточки о том, как ходить на свидания, будучи геем? Эндрю заказывает еще одну порцию и проклинает себя за то, что не может разобраться в этом дерьме. Нил все еще находился на том же месте, когда снова он подходит к кабинке. Он провел пальцем по кольцу конденсата, оставшегося от его предыдущего стакана. Его надутость была восхитительной. Эндрю проскользнул в кабинку, уселся рядом с Нилом сзади и передал ему свежий напиток. Нил удивленно моргнул, но потом его лицо снова превратилось в милую улыбку. Может быть, Эндрю все-таки не совсем безнадежен? Эндрю никогда не любил долго говорить о себе, если вообще говорил, а после их последнего разговора он почувствовал, что ему нужно что-то вернуть за все то личное дерьмо, которое вылил Нил. Он рассказывает о своей семье, о том, как учился в колледже с Кевином и другими лисами, он не вдается во все подробности своего прошлого, но Нил цепляется за каждое слово. На этот раз Эндрю не чувствует себя второстепенным. Нил смотрит на него так, словно он настоящий и хочет, чтобы он был рядом. Людям всегда было некомфортно рядом с ним по тем или иным причинам, но Нил выглядит так, будто он только что нашел свое безопасное пространство. Их плечи соприкасаются, и Эндрю чувствует тепло, проникающее сквозь рубашку от этого прикосновения. Он не знает, когда они начали наклоняться друг к другу, и ему это не особенно важно. Звук голоса Нила, едва превышающий шепот, опьяняет, а его задыхающийся смех посылает тепло по коже каждый раз, когда Эндрю его слышит. — Можно тебя поцеловать? — Слова вылетают прежде, чем он успевает их остановить. — Да или нет? Рот Нила раскрывается, а его взгляд устремляется на губы Эндрю. — Да. Эндрю медленно наклоняется, давая ему время передумать и отстраниться. Нил не отстраняется. Его глаза опускаются, и он откликается на прикосновения Эндрю. Это простое прикосновение губ. Вздох, вырвавшийся изо рта Нила, заставляет Эндрю нырнуть еще глубже, обхватывая рукой шею Нила и притягивая его ближе. Нил отвечает ему на каждом шагу, погружаясь в поцелуй и издавая задыхающиеся стоны в рот Эндрю. В ответ Эндрю запускает пальцы в медные кудри. Эндрю не совсем понимает, что произошло, но он знает, что только что сделал последний шаг с очень высокого здания. Его сердце бешено колотится, и все, что он может чувствовать, это то, где они с Нилом соприкасаются, и этого недостаточно. — Дрю. — Нил ненадолго отстраняется и бормочет ему в рот. — Я думаю… это твой телефон? Мозг Эндрю застывает на секунду. Затем он слышит это. Песня группы Queen «I want it all» звучит из его телефона. Он застонал, уронив голову на плечо Нила и зажмурив глаза. — Чертов Кевин, — ворчит он, вызывая смех Нила, и достает свой телефон. — Какой мудак. Нил отстраняется, чтобы снова поднять свой стакан и осушить остатки напитка, пока Эндрю слушает пьяную болтовню Кевина. Идиота едва можно понять, но Эндрю может разобрать, что он находится где-то в ирландском баре, он надеется, что все еще в отеле. В противном случае поиски Эндрю станут намного сложнее. Эндрю говорит ему, чтобы он оставался на месте, и что он будет, как только сможет, после чего вешает трубку. — Он набирает тебя по пьяни? — хихикает Нил, едва скрывая раздражение в своем голосе. — Зачем мне дети, когда есть Кевин? — Эндрю ущипнул себя за переносицу. Нил искренне смеется над этим. — Мне жаль. Я должен найти его, пока он не утонул в Гиннесе. Нил застонал. — Нужна помощь? — Неа, — Эндрю не хочет ставить его в такое положение. — Разве что ты можешь подсказать мне, где ближайший ирландский паб. Нил смеется, быстро дает ему указания на единственный ирландский бар в комплексе и спрашивает: — Мы еще увидимся? — Да, — ухмыляется Эндрю, снова наклоняясь вперед. — Да или нет? — Да, — отвечает Нил, захватывая его губы без колебаний. Эндрю хочет остаться. Хочет отшить Кевина и остаться здесь, прижавшись губами к этому великолепному мужчине, и забыть обо всем остальном. Он хочет этого. Но он не сможет. Слишком много лет он был нянькой Кевина. Даже сейчас он не может отказаться от призыва о помощи. — Увидимся завтра, — обещает он, отстраняясь. Нил посылает ему сладкую улыбку. — Я надеюсь на это. Эндрю уходит, бросив последний взгляд на человека, который перевернул его мир, и проклиная Кевина за то, что он помешал ему.—
В полдень Кевин все еще мертв для мира, и Эндрю обдумывает пять самых жестоких способов разбудить спящего человека, не доведя его до сердечного приступа. Ему нужно поднять его и накормить до того, как им нужно будет готовиться к сегодняшнему банкету, иначе Кевин будет совершенно бесполезен, а тренер будет держать их за задницы по поводу выпивки после игр. Когда Кевин встает, Эндрю пинает его. Это не заставляет его встать, он с трудом разлепил глаза и с ворчанием опускается на матрас. Эндрю пинает его снова. На этот раз Кевин вскакивает с возмущенным «Что?!», падает с кровати и карабкается к мусорному ведру, которое Эндрю поставил рядом с ним накануне. — Тебе нужно очистится от всего дерьма в твоём организме перед сегодняшними обязанностями. Ответ Кевина спрятан где-то в его рвоте. Лучший человек отнесся бы с пониманием к его состоянию. Эндрю не был такой особью. Когда Кевин закончил отплевываться, Эндрю затащил его в ванную и бросил одежду и все остальное под струю душа. Если ему придется вытирать рвоту Кевина, то Кевин будет страдать вместе с ним. К пяти Кевин был безупречно одет и пах в 20 раз лучше, чем утром. Его накормили и напоили обезболивающими, чтобы заглушить головную боль, которую он сам себе нажил. Единственным признаком того, что его ночь была не спокойной и мирной, были налитые кровью глаза. Эндрю должен был признать, что он хорошо поработал, когда пришлось нянчиться с этим болваном, как бы он этого ни ненавидел. Они пришли на финальный банкет вовремя вместе с остальными членами команды, которые выглядели гораздо более отдохнувшими, чем они. Настроение Кевина поднялось настолько, что он снова стал вести себя как заносчивый человек, когда с ним разговаривали, а Эндрю снова стал огрызаться на всех, кто смотрел в его сторону. В этот вечер он хотел поговорить только с одним человеком, и тот работал, переходя от стола к столу без особой паузы, пока игроки обходили его стороной. Эндрю наблюдал, как он заканчивал один разговор, но через несколько мгновений его ловил игрок и отводил к другому столу, чтобы начать все сначала. Как и на прошлом банкете, Эндрю выскочил в бар в тот момент, когда официальные лица подошли к сцене. В отличие от прошлого раза, он надеялся найти там кого-нибудь. Нил не разочаровал его, опустившись на табурет рядом с ним через несколько минут. — Ты всегда такой антисоциальный? — Да. — Эндрю моргнул. Сегодня Нил снова замазал свои шрамы, они были едва заметны, если не знать, где искать. — Здесь не так много людей, которые могут долго удерживать мой интерес. — Значит, только Кевин и я? — ухмыльнулся Нил, подтолкнув его колено. — Кевин неинтересный, — возразил он, продолжая прижимать свою ногу к ноге Нила. — Кевин — это опухоль, от которой я еще не смог избавиться. Нил рассмеялся, посылая еще одно возбуждение по системе Эндрю, и опустил голову на руку, чтобы посмотреть на него. — Что делает меня более интересным, чем комната, полная лучших профессиональных экси-игроков в мире? — Для начала, — Эндрю оглянулся на столы, его команда пристально смотрела на сцену, — ты единственный в комнате, кто не сказал ничего об опасности и непостоянстве моего характера. — Временами я тоже бываю опасен и непостоянен, — признал Нил с ухмылкой. — И ты решил зарабатывать на жизнь игрой в миротворца между нетерпимыми спортсменами? — Я не мог отказаться от работы здесь. Не часто я нахожу работу, которая дает мне больше работы, чем перевод деловых сделок или еще хуже контрактов. — Нил покраснел. — Олимпийские игры гораздо интереснее, даже с учетом коварных спортсменов. — Где ты обычно работаешь? — спрашивает Эндрю. — Обычно я нигде не задерживаюсь надолго. Преимущество переводческой работы в том, что можно путешествовать куда угодно и всегда найти работу. Последняя должность, которую я занимал, была в банке в Париже. Обслуживание клиентов и деловые сделки. — А когда все это закончится, что тогда? Нил проводит ногтем большого пальца по текстуре деревянной столешницы бара. — Я еще не знаю. Я еще не думал. Эндрю тоже не думал. Теперь ему стало интересно, каковы его шансы остаться в контакте с этой несбыточной мечтой. Хотел бы он этого тоже? — Каковы шансы получить твой номер? — Эндрю изучает Нила, когда тот поднимает голову и застенчиво улыбается. — Я был бы не против по ддерживать связь, где бы ты ни решил оказаться. — Дай мне свой телефон, и я напишу тебе, — усмехается Нил, протягивая руку. — Я бы тоже не отказался. Где ты обычно живёшь? Я уже давно не был в Америке. Не могу вспомнить, в какой ты команде. — Сейчас в «Миннеаполисе», — сказал Эндрю, передавая свой телефон. — Мой контракт скоро заканчивается, и, как ни странно, я подумываю о том, чтобы присоединиться к ребенку в Атланте. Это ближе к дому для меня. — Атланта звучит неплохо. Я там раньше не жил. — Нил рассеянно вводит свои данные в его телефон и посылает себе смайлик, после чего передает телефон обратно. — Где для тебя дом? — Колумбия. Они оба поворачиваются, когда зал аплодирует. США, Германия, Япония и Шотландия с гордостью поддерживают друг друга, а другие команды вежливо хлопают. — Похоже, мой перерыв почти закончился, — тихо говорит Нил. — Когда ты заканчиваешь сегодня? — В полночь, если не возникнет ничего срочного. Какие у тебя планы на завтрашний вечер? — Я свободен в любое время после шести. У тебя есть что-то на примете? Нил усмехается, вставая. — Ужин? Да или нет? — Да. Эндрю смотрит, как он уходит, и уже не в первый раз думает, что ему конец.—
Кевин смотрел на него с открытым ртом с тех пор, как он вышел из душа. — Ты не ходишь на свидания. — Это единственное связное предложение, которое он смог сформировать за последние 10 минут. — Это одно свидание, Дэй. Даже мне это иногда удается. — Нет, он не мог признаться, что не ходил на свидания раньше. — Сделай мне одолжение, не напивайся сегодня под столом. — Ты не ходишь на свидания… — тупо повторил Кевин. — Кто, черт возьми, этот человек? — Тот же человек, который заключил сделку, чтобы я играл. Если я помню, ты сказал мне держаться за него. — Эндрю осмотрел себя в зеркале, причесал волосы, чтобы они сидели как надо, и взял в руки пиджак. — Я думал, это было похоже на твои обычные сделки, а не на то, что ты в нём заинтересован? — борется Кевин. — Они интересны. Мне интересно. — Эндрю бросает на него раздраженный взгляд. — Я не собираюсь объяснять тебе это, Дэй. Ты уже большой мальчик, ты сам сможешь разобраться во всем. И если ты позвонишь мне сегодня вечером, я не приду за тобой присматривать. Я позвоню тренеру, и ты объяснишь ему, почему от тебя воняет, как от винокурни! Кевин сидел на своей кровати и потерянно смотрел на стену. — Ладно… Я просто… Ладно. Одно свидание. Можно подумать, что он только что сказал Кевину, что его щенок умер. Это действительно не было так шокирующе. Свидание прошло хорошо. Эндрю наполовину ожидал, что это будет катастрофа, основываясь на всех фильмах, которые он видел. Нил выбрал хороший ресторан, где они уединились вдали от других посетителей. Не было никакой неловкости. Их разговор протекал так же, как и в баре. Нил легко обменивался тихими словами, пока Нил опирался ногами на Эндрю под столом. Случайный контакт всегда был для него сложным, но полностью одетые ноги, упирающиеся друг в друга, как-то успокаивали. Нил не собирался прижимать его только ногами. Нил вообще не смог бы его прижать, если бы Эндрю этого не позволил, мужчине не хватало силы, и, несмотря на историю его семьи, Эндрю не видел в его взгляде ни единого хищного следа. Нет. Нил был нерешителен и неуверен в большинстве своих движений, он был более склонен к тому, чтобы срезать и убежать. Именно эта оценка Нила заставила Эндрю принять приглашение Нила на кофе, как только они добрались до его квартиры, расположенной всего в двух кварталах от Олимпийского комплекса, благодаря хорошо спланированному пакету льгот для его работы. Его квартира была небольшой и минимально обставленной. Нетрудно было догадаться, что это было сделано по собственному желанию, учитывая привычку Нила быстро уходить с работы и переезжать из одной страны в другую по своей прихоти. Эндрю не возражал против этого. Там не было ничего, что не использовалось бы регулярно, никакого бесполезного хлама или вычурных украшений. Нил все больше нервничал, когда они переступили порог его квартиры, и, казалось, не мог усидеть на месте, ожидая, пока сварится кофе. Эндрю провел рукой по его шее, пытаясь успокоить его. — Может, ты расслабишься… Что вдруг заставило тебя так нервничать? — Я просто… — попытался Нил, склоняясь к прикосновениям Эндрю и закрывая глаза. — Я не привожу людей в свою квартиру, я не уверен, что делаю правильно а что нет. Не приводит людей в свою квартиру? И все же Эндрю стоял здесь. Для него это не было похоже на кратковременную интрижку. — Прямо сейчас, — сказал Эндрю так спокойно, как только мог, — ты варишь кофе. Перестань волноваться из-за того, чего не происходит. Нил рассмеялся и позволил улыбке снова расползтись по его лицу. — Хорошо. Я могу это сделать. Эндрю опустил руку и отступил назад, давая Нилу достаточно пространства, чтобы понять — он не будет ни на что давить. После этого Нил, казалось, расслабился, готовя кофе, достаточно для того, чтобы поворчать и укорить Эндрю, когда тот уточнил, сколько сахара и молока он берет в свой кофе. — Это не может быть полезно для тебя. Что твой тренер говорит о твоем пристрастии к сахару? Эндрю ухмыльнулся. — Он говорит: «Миньярд, забей гол, и я куплю тебе бутылку скотча». Мой тренер умнее, чем кажется. — Они подкупают тебя, чтобы ты делал свою работу? — Это полезный трюк, который придумал мой тренер в колледже. Мяч с клюшкой мне надоедают, ты хочешь, чтобы я работал, мне нужен стимул. Нил усмехнулся в свою кружку. — Даже когда ты стоишь на Олимпийских играх? — Игра одна и та же. Где бы в нее ни играли. — Почему тогда ты заключил сделку со мной? — серьезно спрашивает Нил. Эндрю пожимает плечами. — Ты достаточно язвительный, чтобы быть интересным, и достаточно схематичный, чтобы быть интересным. — Стоило ли оно того? Эндрю окинул его пристальным взглядом. — Более чем стоило, — честно говорит он. Нил аккуратно ставит свою чашку на стол и смотрит на него с большей уверенностью, чем с тех пор, как вошел в дверь. — Могу я тебя поцеловать? Да или нет? Он бросает его собственные слова обратно в него, и сердце Эндрю замирает. — Да. Нил медленно подается вперед, засовывает руки в задние карманы, пока Эндрю наблюдает за ним, и наклоняется. Эндрю едва успевает поставить свою кружку на стол, прежде чем притягивает Нила ближе. На вкус он похож на все то, на что Эндрю никогда не смел надеяться, и все, чего он хочет, это потерять себя в этом. Он проводит руками от волос Нила вниз по его шее и рукам. Отмечая каждую впадинку и изгиб его мышц, он тянется к его рукам и подносит их к своему лицу. — Только плечи и выше, — подчеркивает он, ожидая увидеть согласие в глазах Нила, прежде чем отпустить его руки и притянуть его ближе. Нил стонет ему в рот, его руки запутались в волосах Эндрю, когда Эндрю толкает его к стойке. Он обхватывает грудь Нила руками и наслаждается каждым звуком, вырывающимся изо рта Нила. Он никогда не испытывал ничего подобного тому блаженству, которое растекается по его венам от этих простых прикосновений, и он готов стоять здесь и наслаждаться этим до тех пор, пока это длится. Однако Нил отстраняется. — Дрю… — стонет он. — Мне нужно… Я хочу… Эндрю останавливается и зарывается лицом в шею Нила, пытаясь понять, что тот хочет сказать. Нил задыхается, пытаясь перевести дыхание, и Эндрю немного гордится тем эффектом, который он на него производит. — Ты слышал мою историю, — говорит Нил наконец. — Мне нужно знать, что ты не собираешься сходить с ума от меня. Эндрю качает головой, прижимаясь к его плечу. — Объясни, — требует он, отступая назад, чтобы увидеть лицо Нила. Нил отводит руку от своих волос и начинает расстегивать рубашку. — Мне нужно, чтобы ты увидел их, прежде чем мы продолжим. Его голос дрожит, и Эндрю слышит, как нервы кричат сквозь слова. Он накрывает руку Нила своей, и душевная боль на лице Нила становится почти невыносимой. — Позволь мне, — предлагает он. Нил кивает и не сводит глаз с Эндрю, пока Эндрю расстегивает рубашку и сбрасывает ее с плеч, обнажая торс. Он внимательно слушал рассказ Нила и помнит все выпуски новостей о Балтиморском мяснике, но вид издевательств, которыми усеяно его тело, все равно шокирует. Не то чтобы он был настолько глуп, чтобы показать это на своем лице. Он с практической беззаботностью рассматривает каждую рану. Он может различить аккуратные срезы от пыток, злобные следы ножевых ранений. Труднее воспринимаются явные пулевые ранения и следы насилия в детстве. Эндрю делает то, на что никогда бы не счел себя способным. Он опускает голову и целует каждый шрам, до которого может дотянуться, на теле Нила. Он знает, что такое чувствовать себя сломленным до невозможности. Он не позволит Нилу думать, что Эндрю считает его чем-то иным, кроме как достойным высшей похвалы за то, что он выжил в самых ужасных уголках человечества. Кожа Нила — это лоскутное одеяло, посвященное его воле к выживанию, тому, что он преодолел, и Эндрю не испытывает ничего, кроме уважения и обожания, к человеку, который может носить эти отметины. Нил задыхается, когда Эндрю проводит губами по каждому шраму, его пальцы запутываются в волосах Эндрю. Прежде чем он осознает это, его притягивают к себе, где Нил с новой силой встречает его губы. Все следы неуверенности исчезли, и Нил жадно углубляет поцелуй, словно от этого зависит его жизнь. Эндрю хочет этого. Он хочет Нила всеми доступными ему способами. Хочет почувствовать их тела вместе без единого слоя одежды между ними, хочет услышать, как его имя срывается с губ Нила, когда он в экстазе. Но не сейчас. Ему нужно больше с Нилом. Ему нужно доверие. Уверенность. Комфорт, который приходит, когда знаешь и знаешь. У него никогда не было этого раньше, и у него такое чувство, что у Нила тоже. — Остановись, — выдыхает он. Это, возможно, самое трудное, что он сказал за долгое время. Нил мгновенно опускает руки, отступая назад с расширенными от шока и страха глазами. — Мне… мне жаль. — Эндрю закрывает ему рот рукой, прежде чем он может продолжить. — Нет, — уверяет он, или надеется, что уверяет. — Я хочу. Я хочу этого. — Он пристально смотрит в глаза Нила, отчаянно пытаясь передать смысл своих слов. — Я просто не хочу торопиться. Нам нужно замедлиться. — Хорошо. — Нил нетерпеливо кивает. — Ты все ещё… не передумал? — Нет, — тихо признается он, притягивая его ближе и прислоняясь головой к голове Нила. — Я просто не хочу все испортить. Нил медленно кивает в ответ, и Эндрю не нужно открывать глаза, чтобы понять, что он улыбается.—
С Германией было сложной играть. Казалось, что изучение игроками американской лиги и их индивидуальных стилей принесло свои плоды. Эндрю не испытывал такого драйва и враждебности в своей собственной команде с тех пор, как они с Кевином играли за Лис, пытаясь доказать свою состоятельность в качестве команды колледжа I класса. Немцы продолжали наступать, уклонялись от атак своих нападающих и посылали мяч в сторону ворот Эндрю. Немецкие нападающие передавали мяч туда-сюда между собой и своим дилером, пытаясь пройти мимо защитников. Эндрю не сводил глаз со своих нападающих на другом конце, но их защитники не давали им ни секунды передышки. Он мог бы снова послать мяч к ним, но его, скорее всего, подхватили бы немцы, прежде чем его нападающие смогли бы до него добраться. Шольц снова сыграл на добивании, отправив мяч под идеальным углом для Эндрю, чтобы тот попытался сделать что-то безрассудное. Он подставил ноги и со всей силы ударил по мячу через центр площадки. Все игроки на другой стороне площадки бросились вперед, пытаясь встретить мяч, и в процессе бросались локтями на своих соперников. Немецкий вратарь, который опирался на ракетку, чувствуя себя в безопасности с мячом в ракетке Эндрю, теперь пытался вовремя поднять ракетку и защитить свои ворота. Мяч попал в правый верхний угол ворот, озарив их красным светом, когда по стадиону разнесся гудок. Тишина была такой густой, что с другого конца площадки можно было услышать, как падает булавка. Каждый игрок застыл на месте, уставившись на немецкие ворота. Толпа затаила дыхание, пока судьи быстро совещались и сверялись с правилами. Эндрю читал их много лет назад. Там ничего не говорилось о том, что вратарь не может забить гол. Молчание длилось целую вечность, прежде чем главный судья сделал четкое движение. Гол засчитан! Крик Кевина был пронзительным, когда он бежал через корт. — Ты больной, сумасшедший, сукин сын! — кричал он, когда Эндрю сбил его с ног за мгновение до того, как он нарушил правило не вступать в контакт. Эндрю угрожающе поднял ракетку, напоминая остальным членам команды, чтобы они отступили. Его команда вернулась на свои позиции, чтобы начать игру с новым энтузиазмом. Гол Эндрю придал им второе дыхание, которое заставило их переломить ход игры против Германии. Помогло и то, что немецкие нападающие теперь не решались пробить по воротам Эндрю. Игра закончилась со счетом 28: 24 в пользу США. Тренер даже не пытался успокоить празднование команд в раздевалке, подбадривая их, напоминая, что эта победа означает, что они уедут с этой Олимпиады с медалью. Эндрю удалось пригласить себя к Нилу в тот вечер, после того как он закончил работу на сегодня, пообещав ужин. Остальные члены команды отправились в бар на празднование. Завтрашний день был заполнен пресс-конференциями и тренировками, поэтому они решили воспользоваться вечером. Эндрю оставил Кевину предупреждение о его употреблении и тихо переговорил с Диггинсом, чтобы тот присмотрел за ним ночью. Его сдержанность пропала в тот момент, когда Нил открыл дверь своей квартиры. Нил вибрировал от возбуждения, по телевизору позади него показывали матч, а комментаторы обсуждали первый гол Эндрю. Он даже не потрудился укорить Нила за его одержимость, ограничившись лишь удлиненным «Наркоман!». Обмен «да» прошел быстро, и Эндрю захлопнул за собой дверь, толкая Нила вслепую назад к дивану и целуя его до потери сознания. — Они сказали… Ты первый… вратарь, который… забил в… профессиональном… — пыхтел Нил между поцелуями, раскинувшись на диване под ним. — Заткнись, наркоман, — прорычал Эндрю, потянув за подол рубашки Нила. — Да или нет? — Да. Эндрю сосредоточился на том, чтобы стянуть с Нила одежду и обследовать его тело ртом. Руки Нила сжимали его волосы каждый раз, когда Эндрю с помощью зубов покусывал его чувствительную кожу. Особенно ему нравилось, как Нил бесстыдно стонал, выгибаясь назад, когда он посасывал метку на его бедре. Нил громко и протяжно ругался, когда Эндрю заглатывал его, напевая при этом, покачиваясь вверх-вниз. Эндрю отстранился только тогда, когда Нил стал задыхатьсяя под ним. Эндрю проделал путь вверх по его телу, чтобы снова найти его рот. Глаза Нила остекленели, когда Эндрю соединил их в своей руке, обрабатывая их обоих каждым движением и поворотом запястья. Нил кончил, бормоча «да» и «Дрю», от чего по позвоночнику Эндрю пробежали мурашки, а его самого охватило возбуждение, и вскоре после этого он перешел грань, а рот Нила стал покрывать небрежными поцелуями его шею. — Я не думаю, что когда-нибудь смогу снова смотреть, как ты играешь, не испытывая стояка, — признался Нил, нежно поглаживая рукой волосы Эндрю, пока они лежали, спутанные и измученные. — Это будет проблемой, — пробормотал ему в грудь Эндрю. — Разве ты не смотришь на меня в финале, окруженного олимпийской толпой всего через два дня. Нил рассмеялся, задыхаясь, и этот звук затронул в Эндрю чувства, на которые он пока не хотел смотреть. — Просто мне повезло, что у меня случилась эрекция на глазах у 20 000 человек. — Тебе повезло, и ты никогда не услышишь конца этого! — Подло, — прокомментировал Нил, потянув за подол испорченной рубашки Эндрю. — Мы должны привести себя в порядок. У меня есть одежда, которую ты можешь одолжить. Эндрю полностью стянул с себя рубашку и использовал ее, чтобы вытереть грязь, разбрызганную по животу Нила, прежде чем встать. — Что случилось с ужином? — Мы могли бы заказать ужин? — усмехнулся Нил.
—
Он был первым вратарем в истории экси, забившим гол в чужие ворота, и у прессы был день открытых дверей. Обычно Эндрю угрожал, чтобы избежать таких конференций, или сидел молча, пока репортеры не поймут намек, но сегодня его тренер подкупил его, и пресса не собиралась сдаваться без заявления о его первом голе в мире. После третьего смертельного взгляда Кевина, Эндрю сделал быстрое заявление, объяснив, что он дал слово играть на максимуме своих возможностей, а его команда была на задней линии в течение первой половины игры, что и заставило его задуматься о рискованном шаге. После этого начались вопросы о его трудовой этике и о том, почему он решил выкладываться на международной арене. К счастью, Кевин ответил на них, заявив, что если когда-либо и было время приложить все усилия, так это на Олимпийских играх. — Я думаю, что таинственная девушка может иметь к этому какое-то отношение, — прокомментировал Диггинс с нижней линии, и Эндрю представил, как он будет выглядеть с опухшим синим лицом. — Таинственная девушка? — быстро подхватил репортер из «Пост». — Хотите прокомментировать? — Все, что мы знаем, — Хейс, один из нападающих, заговорил с ухмылкой, — это то, что наш постоянный холостяк встретил кое-кого, когда мы были в Канаде, и это перевернуло его взгляды на некоторые вещи. — Не говоря уже о поздних ночах, которые он коротает, — сказал кто-то. Эндрю не был уверен, был ли это Питерс или Смит, слишком занятый игнорированием всей темы и сожалея о том, что проявил к этим ублюдкам даже малейшее товарищество. — Кевин Дэй, что ты думаешь о крутящемся романе своих товарищей по команде? — Я думаю, что Эндрю очень закрытый человек, — Кевин прочистил горло и посмотрел на него. — И пока это не влияет на его игру на корте, я не могу быть за него не рад. Эндрю однажды вышел из себя в колледже и ударил Кевина парным ножом. Теперь у него возникло странное желание повторить этот поступок. Он надеялся, что Нил не будет смотреть это интервью.—
Япония выбила Шотландию со счетом 30: 12. В финальном матче им предстоит встретиться с Японией. Толпа была в восторге еще до того, как они вышли на корт. Эндрю искал в толпе ту вспышку рыжих волос, которая принадлежала Нилу. Он был здесь, вкладывая все свои силы в игру, которая с трудом интересовала его с юности, потому что этот болтливый ублюдок вошел в его жизнь, и ему нужно было знать, откуда он смотрит. Ему нужно было знать, что его глаза будут следить за Эндрю на протяжении всего матча. Потребовалось два оборота стадиона, прежде чем он увидел нужного рыжего. В пяти рядах позади скамейки его собственной команды. Со своего места он смог разглядеть ослепительную улыбку, которую Нил послал ему, и его разум начал проясняться. Он никогда бы не признался, как волновался, что Нила может не быть рядом, но до этого момента он не понимал, как сильно хотел этого. Он должен был выйти с этого стадиона с олимпийской медалью на шее. Либо серебряной, либо золотой. Знание того, что Нил увидит это, будет здесь и станет свидетелем этого воочию, наполнило Эндрю еще большей… надеждой на счастье…? Он не был уверен, но это было больше, чем он привык чувствовать, и если быть честным. Ему это нравилось. Япония была быстрой и злобной с самого начала, и США не отставали. Казалось, каждый жаждал крови, когда золото было уже совсем близко. За 15 минут до перерыва Хейса безжалостно впечатали в стену. Его пришлось вынести медикам. В ответ на это его защитники оттеснили нападающих на хав-корт и работали над тем, чтобы удержать их там. Кевин и другой нападающий пошли вперед и атаковали ворота при каждой возможности, изматывая японскую защиту и вырываясь вперед в счете. После перерыва игра не замедлилась. Япония потеряла трех игроков из-за травмы, а США потеряли защитника после особенно агрессивного движения своих нападающих. Желтые карточки раздавались часто, и игроки проверяли свои действия, едва удерживаясь от поведения, заслуживающего красной карточки. Едва ли. Все тело Эндрю горело от усталости к тому времени, когда Кевин вышел на поле, когда на часах оставалось 15 минут. Он лишь коротко кивнул, чтобы показать Кевину, что сможет дотерпеть до конца. Эндрю отчаянно надеялся, что им удастся сохранить разрыв в очках, потому что перерыв их убьет. Эндрю опустился на пол, когда прозвучал финальный гудок. Он был не единственным игроком, который сделал это. Половина корта лежала на полу, задыхаясь, а другая половина использовала стены или свои ракетки, чтобы удержаться в вертикальном положении. После этой игры достоинство не имело к ним никакого отношения. Со своего места на полу Кевин поднял слабый, но искренний возглас, к которому присоединились медленные возгласы остальных членов команды. Эндрю снял перчатки и шлем, с редкой ухмылкой глядя на табло. 33: 25. Он уходил отсюда с золотой медалью. Как это было для самого ленивого вратаря Америки. У них было 20 минут, чтобы смыть вонь и утопить себя в спортивных напитках, прежде чем они вернулись на стадион для официальной церемонии награждения. Германия завоевала бронзу. Эндрю мог быть доволен этим, они были сильной командой и чертовски хорошо боролись. Япония завоевала серебро, не выглядя столь же довольной результатом, как их коллеги из Германии. Когда Эндрю стоял на подиуме в окружении своих восторженных товарищей по команде, его глаза сразу же обратились к рыжему в толпе, который приветствовал его, подняв руки над головой, чтобы поаплодировать, когда Эндрю вручали медаль. Эндрю подумал, что эта сделка может оказаться лучшим решением, которое он когда-либо принимал.—
Два месяца спустя, когда последняя коробка с книгами была распакована и аккуратно сложена в новый книжный шкаф, Эндрю стоял и оглядывал свою новую квартиру в Атланте. У него был месяц, чтобы обустроиться до начала нового тренировочного сезона, достаточно времени, чтобы найти лучшее кафе между этим местом и стадионом. Ники и Эрик прилетели из Германии неделю назад и остановились в Колумбии вместе с Аароном, пока тот был на каникулах в медицинской школе. Эндрю обещал присоединиться к ним на неделю или около того, как только устроится. Он мог бы отправиться туда прямо сейчас. После переезда и общения с риэлторами и компаниями, занимающимися переездами, он с нетерпением ждал нескольких дней тишины, прежде чем снова оказаться рядом с Ники 24 часа в сутки 7 дней в неделю. I just want to run начинает звучать песня, и Эндрю нащупывает свой телефон. Если его руки дрожат, когда он проводит пальцем по значку «принять», то это, очевидно, потому, что он уже несколько часов не пил кофе. — Нил, — вздыхает он, когда подносит телефон к уху. Мягкое «Привет» Нила доносится до него, вызывая дрожь по позвоночнику. — Ты наконец-то закончил с бюрократами? — Чиновниками? — усмехается Нил. — Да, я официально остался без работы. Сегодня утром все было завернуто, а это значит, что я снова собираю вещи. Как прошел переезд? — Нормально, — пожимает плечами Эндрю и напоминает себе, что Нил не может его видеть. — Я только что закончил распаковывать вещи. Мне нужно избавиться от упаковочных коробок, и тогда я закончу. У тебя уже есть работа? — Пока нет, — признается Нил. — Я получил несколько предложений, и у меня уже есть билет на самолет на завтра, но я еще ни на что не соглашался. — У тебя есть билет на самолет, — повторил Эндрю, его сердце замирает в груди. — Куда ты летишь? — Атланта, — тихо говорит Нил, и Эндрю замирает. Атланта. Нил летел сюда. Нил, который открыто признавался, что у него никогда не было причин для переездов, кроме смены обстановки, приезжал в Атланту, где он был, когда он мог отправиться в любую точку мира. — Эндрю… Да или нет, Эндрю? Эндрю отрывает взгляд от окна и напоминает себе, что он должен говорить. — Да. — Это чуть больше, чем шепот, но Нил улавливает его, и Эндрю слышит его облегченный вздох. — Когда… Когда прилетает твой рейс? — 10 утра. Я забронировал номер в Four seasons… — Почему? — Вклинился Эндрю. — У меня есть свободная комната, тебе не нужно пользоваться гостиницей. — Я не… Ты уверен, что это будет нормально? — Да, — четко говорит Эндрю, уже составляя список дел, которые ему нужно сделать до приезда Нила. — Хорошо. Я отменю бронирование, — говорит Нил, и Эндрю слышит улыбку в его голосе. Эндрю проводит остаток дня, убирая упаковочные коробки и сопутствующий им мусор, застилая свою комнату и свободную комнату свежим бельем, а затем отправляется в магазин, чтобы запастись продуктами и предметами первой необходимости на неделю. Он должен сидеть с виски и наслаждаться тем, что он официально переехал, но его глаза следят за часами каждые несколько минут. Нил будет в 10 утра, а часы едва приближаются к полуночи. Ему нужно поспать. Каждый раз, когда он долго сидит неподвижно, его мысли возвращаются к улыбке Нила, к его шрамам под руками Эндрю и к тому, как он стонал ему в рот. Ему повезет, если он вообще сможет заснуть, пока эти воспоминания будут крутиться в голове. Он заметил Нила сквозь толпу в терминале. Он думал, что это будет сложнее, учитывая его невысокий рост, но все время, пока он наблюдает за Нилом, вокруг него словно пузырь пространства. Проходит больше времени, чем следовало бы, прежде чем он понимает, что это из-за одежды Нила. На нем джинсы и свободная футболка группы, под которой видны шрамы и следы ожогов, покрывающие его руки, шрамы на лице он сегодня тоже не закрыл, и толпа расступается перед ним. Люди боятся подойти слишком близко к человеку со шрамами. Эндрю сжимает руки в кулаки, наблюдая, как мать оттаскивает свою дочь, когда Нил проходит мимо них. Если Нил и замечает внимание, то не показывает этого. Он ловит взгляд Эндрю и посылает ему ослепительную улыбку, прежде чем схватить свои сумки с конвейерной ленты. Эндрю входит в его пузырь пространства и забирает один из чемоданов. — Вся твоя квартира помещается в два чемодана и сумку для ноутбука? — Раньше я путешествовал только с рюкзаком, — ухмыляется Нил, следуя за Эндрю на парковку. — Я в это верю. — Учитывая все, что Нил рассказал ему, он мог бы увидеть его испуганным ребенком, бегающим из города в город, не имея ничего, кроме потрепанного рюкзака через плечо. Эндрю забрасывает сумки в Мазерати и садится на водительское сиденье. Нил садится рядом с ним, как будто делал это годами, и поворачивается на своем сиденье, чтобы посмотреть на Эндрю. Поездка домой не занимает много времени, и Эндрю издает удовлетворенный вздох, когда они входят в дверь. — Что случилось с метанием дротика в карту и исчезновением? — спрашивает Эндрю теперь, когда Нил надежно укрыт в его квартире. — У меня никогда раньше не было причин оставаться в определенном месте, я подумал, что могу попробовать. Сердце Эндрю заколотилось в груди. Нил был здесь ради него. Нил хотел остаться ради него. От застенчивой улыбки на лице Нила у Эндрю пересохло во рту. — Да или нет? — это все, что он смог вымолвить. — Да. Через секунду Эндрю прижимает Нила к стойке и захватывает его рот в неистовый поцелуй. Он хочет этого. Он хочет, чтобы Нил был в его квартире и в его жизни день за днем. Услышав слова, сорвавшиеся с губ Нила, весь остальной мир рушится. Руки Нила в его волосах и вокруг его плеч, твердые и непоколебимые. Эндрю не может думать ни о чем, кроме того, что его тело прижимается к Нилу и удерживает его на месте, пока он проводит руками по бедрам Нила, прослеживая шрамы кончиками пальцев. — Дрю. — Нилу удается отстраниться, чтобы отдышаться. Эндрю хмыкает в ответ и целует Нила в шею. — Здесь есть люди. Эндрю замирает. Осторожно натягивает на Нила рубашку и отступает назад, чтобы проследить за взглядом Нила. Кевин стоит прямо перед дверью, рот открыт, а запасной ключ, который Эндрю вручил ему три дня назад, болтается у него на пальце. Рядом с ним Ники широко раскрыл глаза, и Эндрю мог видеть, как в груди его кузена нарастает визг. Аарон стоял с другой стороны и выглядел мягко говоря ошарашенным. — Ты гей! — обвиняет Аарон. — Что выдало его? — набросился Эндрю на своего близнеца. Это, кажется, прорывает плотину шока Ники, и он издает высокочастотный визг, который заставляет Кевина выругаться и уйти дальше в квартиру, чтобы оказаться подальше от него. Эрик заходит в дверь рядом с Ники, оглядывая комнату в замешательстве. — В квартире Эндрю есть парень, — пискнул Ники, несколько раз быстро постучав по руке Эрика. — В квартире Эндрю есть симпатичный парень! Мои детки уже выросли! — Отвали. — Эндрю хмурится, когда Нил не может скрыть смех рядом с ним. Ники резко задыхается. — Вы знаете, что это значит? Это значит, что Аарон — самый настоящий единственный натурал в семье! Аарон издает серию проклятий в адрес своей семьи, а Кевин бледнеет и смотрит на Нила. — Натаниэль? Нил закатывает глаза и подталкивает Эндрю плечом. — Теперь он меня вспомнил! — вздыхает Нил и проводит рукой по волосам, поворачиваясь к Кевину. — Я не использовал это имя с тех пор, как мне было десять лет, Кевин. Теперь я Нил. — Господи. Я думал, ты умер! — Кевин, спотыкаясь, дошел до дивана и рухнул на подушки. — Ну, — мрачно усмехнулся Нил. — Они старались изо всех сил. Видимо, это не помогло. — Эй, Кевин, — прорычал Эндрю. — Разве я не говорил что-то о том, что этот ключ только для экстренных случаев? Кевин качает головой в недоумении и не может быть уверен, слышал ли он вообще, что было сказано. Ники хватает Эрика за руку и толкает его к дивану. — Мы стучали, — говорит Ники, держа в руке пакеты и направляясь на кухню. — Ты не ответил, а я не хотел, чтобы мороженое растаяло. — Мы будем говорить о незнакомце в квартире? — прорычал Аарон по-немецки, пока Ники укладывал подарки на новоселье. — И как странно, что это происходит после того, как Эндрю выиграл золотую медаль! — Что ты хочешь сказать? — спрашивает Эрик, прежде чем Эндрю успевает навести клинок на своего брата. — Кто он, Эндрю? Почему никто из нас не слышал о нем раньше? Нил скрещивает руки на груди и смотрит на Аарона. — Нас еще даже не познакомили, а ты уже намекаешь, что я какой-то золотоискатель? Ники и Аарон замирают, Эрик смеется, когда они осознают, что Нил понимает каждое сказанное слово. — Просто для ясности. Я не соглашался на работу меньше чем за шестизначную сумму с тех пор, как мне исполнилось 20. — Нил посылает им улыбку, которая может разорвать вас в клочья. — Мне не нужно копать золото. — Но как ты не умер? — слабо спрашивает Кевин, нисколько не заботясь о том, что происходит еще какой-то разговор. — Это долгая история, в которой замешаны родственники моей матери из банды и несколько не слишком законопослушных агентов ФБР, — Нил ухмыляется Кевину. — Мне нужно выпить, — бормочет Кевин, опускаясь на диван. Эндрю уже двигается, чтобы достать виски и стакан для каждого из них. Это будет долгий день. Нил берет два стакана, как только их наливают, подмигивает ему и присоединяется к Кевину на диван, передавая стакан своему другу детства. — Теперь мы будем говорить как цивилизованные взрослые? — направляет Аарону вопрос Эндрю, раздавая стаканы. Аарон ворчит, но тащит кухонный табурет в гостиную, чтобы присоединиться к группе. Эндрю наблюдает за тем, как его семья пытается запугать и допросить Нила, что становится еще смешнее, когда Кевин задает вопрос о его прошлом в бегах или пытках Балтиморским мясником, и они понимают, что Нил не будет тем, кого они (Аарон) смогут запугать. Он сглатывает раздражение от того, что его воссоединение с Нилом было прервано, откидывается назад и думает о том, как хорошо Нил мог бы вписаться в его жизнь на постоянной основе. Как сильно он этого хочет. Улыбка, которую Нил посылает ему во второй половине дня, заставляет его думать, что у них может все получиться.