Дочь Беллатрисы

На следующее утро Патриция встала очень рано и, спустившись в гостиную (отдельные спальни располагались выше, чем совместные), села за стол и начала писать письмо. «Дорогая мама. Прости меня за мое поведение. Просто я была в шоке, когда узнала, что то, что вы говорили на том суде, о котором я читала у нас в Мэноре, является ложью. Я понимаю, что ты не говорила мне об этом, потому что я была очень маленькой. Но я хочу сказать, что я все так же люблю тебя, как и любила до этих событий. Прости меня еще раз за мое поведение. С любовью, твоя дочь Патриция. P.S. Ты могла бы попросить Нимфадору встретиться со мной в Хогсмиде в октябре?» Патриция перечитала письмо и, удовлетворившись, встала и вышла из гостиной. Девушка шла по спящему Хогвартсу и размышляла. «Мама все же не виновата в этом. Как я ответила Дамблдору, я бы уже была бы мертва, если бы она и папа хотели меня убить», - Патриция размышляла и не заметила, как налетела на профессора Грюма. - Мисс Лестрейндж, - прохрипел Грюм. – Смотрите, куда идете, - сказал он, помогая девушке подняться. - Простите, профессор, - сказала Патриция. - Куда это вы идете так рано? – спросил Грюм. - Я хочу отправить письмо тете, - ответила Патриция. - Я вас провожу. Мне и самому надо отправить письмо, - сказал Грюм. – Вы чем-то встревожены, мисс Лестрейндж. Не хотите рассказать? - Простите, профессор. Это семейные проблемы, и они вас не касаются. - Уж не связаны ли они с тем, что было на Чемпионате? - Не ваше дело, профессор. - Я знал ваших родителей очень близко, мисс Лестрейндж. И они из тех, кто никогда не сможет измениться. - Мне уже много кто такое говорил, но мама изменилась ради меня, - сказала Патриция. - Я просто излагаю свои наблюдения. Вот мы и пришли, - сказал Грюм, когда они остановились около входа в совятню. - Спасибо, профессор, - бросила Патриция и поднялась на самый верхний этаж, где жила её сова. – Привет, малышка, - обратилась она к сове. Та, увидев хозяйку, радостно ухнула и села ей на плечо. – Да, у меня для тебя задание. Я хочу отправить письмо одному человеку, - сказала Патриция и привязала конверт к лапке совы. – Возвращайся, - прошептала она и отпустила птицу в окно. *** Вечером того же дня. Лестрейндж-Мэнор. - Руди, нам письмо! – вскрикнула Белла, когда сова дочери села ей на плечо. - И что там? – спросил Рудольфус, посадив птицу на жердочку и дав ей воды. - Это от малышки, - прошептала Белла и осторожно вскрыла конверт и достала письмо. – Она извиняется за свое поведение, - пробормотала она, читая письмо. - Что еще? - Она хочет встретиться с Дорой. Также она говорит, что любит нас, несмотря на то, что мы лгали ей. - Я же говорил, - улыбнулся Рудольфус. – Ей нужно было время, чтобы как следует все обдумать, - сказал он и обнял жену. - Неужели все станет как прежде? – спросила Белла. - Боюсь тебя огорчить, но как прежде уже не будет, - тихо ответил Рудольфус. – Мы будем жить спокойно, до того момента пока Он не вернется. - Руди, давай заберем Патрицию и убежим. Мы скроемся от Него, - взмолилась Белла, осознав весь ужас неизвестности будущего. - Белла, от Него не скрыться. Он сам нас найдет. - Но что нам делать? Я не хочу, чтобы Патриция стала такой же, как я. Она должна прожить нормальную жизнь, - прошептала Белла. - Мы что-нибудь придумаем, - сказал Рудольфус. – Но только тогда, когда все станет хуже. - Хорошо, - прошептала Белла и прильнула к груди мужа. *** Октябрь 1994 года. Хогсмид. Три метлы. - Я рада, что ты смогла встретиться со мной, Дора, - проговорила Патриция. - Я попросила маму дать мне один день отдыха. В Мунго сейчас все спокойно, но все равно приходится сидеть там и регистрировать прибывающих пациентов, - усмехнулась Нимфадора и поправила свои розовые волосы. – Так о чем ты хотела поговорить? - Ты помнишь, что случилось после Чемпионата? - Как сейчас, - горько сказала Дора. – На следующий день мы с мамой сразу же отправились в Мунго и пробыли там до двух часов ночи, так как было много пострадавших. - Да, я понимаю, - кивнула Патриция и отпила сливочное пиво, что держала в руках. – Холодное, - буркнула она. - Давай согрею, - предложила Дора. - Не стоит. - Но ты же не о моей работе хотела поговорить. Так что выкладывай, что тебя гложет. Я та, кто сможет тебе помочь, в отличие от нашего кузена. - После тех событий у меня произошел разговор с матерью, когда я вернулась домой. Я тебе писала о нем. - Да. И если ты снова хочешь завести тему лжи в нашей маленькой семье, то я скажу то же самое, что говорила прежде. Не руби все на корню и не сжигай мосты. Твои родители убийцы? Плевать. Они любят тебя и точно не дадут в обиду. - Но… - Эта ложь была во благо для нас, - сказала Дора, и её волосы приняли красный цвет. - Прости, - пробормотала Патриция. Она понимала, что, когда у кузины волосы красные, это значит, что она злится. - Все в порядке, - Дора мотнула головой, и её волосы приняли розовый цвет. - Я просто не знаю, что мне сейчас делать. В сентябре я отправила письмо, в котором просила тебя встретиться со мной, а они до сих пор не ответили. Может быть, ты знаешь, что с ними? - Я думаю, что с ними все в порядке. Просто время сейчас очень непростое. Отец стал часто трогать левое предплечье, - Дора перешла на шепот. - Да уж, - прошептала Патриция и достала кулон. – Может быть, активировать? - Не стоит, - сказала Дора и накрыла кулон ладонью. – Активировать надо только в крайнем случае. - Да, я помню… - буркнула Патриция. – Просто я волнуюсь за них. - Мадам Розмерта, - позвала хозяйку Дора. - Что такое, мисс Лестрейндж? – спросила подошедшая женщина. - Можно ключи от той комнаты, что я сняла вчера? - Да, конечно, - кивнула мадам Розмерта и протянула Нимфадоре ключ. - Спасибо, - поблагодарила Дора и встала. - Что-нибудь еще? – спросила мадам Розмерта. - Да. Не мешайте, - проговорила Дора и кивнула кузине, чтобы та следовала за ней. - Что такое, Дора? – спросила Патриция, следуя за сестрой. - Я прибыла не одна, - лукаво улыбнулась Дора и открыла дверь. Комната была самого простого вида. Кровать с мягкой периной, тумбочка, два стула и стол, за которым сидели женщина и мужчина. - МАМА! – вскрикнула Патриция, узнав женщину. - Моя милая, - устало улыбнулась Белла и, встав, подошла к дочери. – Я скучала, - прошептала она и обняла дочь. - Я тоже, я тоже, - Патриция уткнулась в плечо матери. Девушка тихонько всхлипнула. - Тихо, тихо, - прошептала Белла и кивком головы отпустила племянницу. – Через час, - одними губами сказала она. - Хорошо, - кивнула Дора и вышла. - Мама, но почему вы не ответили на письмо? – спросила Патриция, когда они с Беллой сели на кровать. Рудольфус сел рядом. - Мы хотели поговорить с глазу на глаз, - сказал Рудольфус. Белла кивнула, соглашаясь со словами мужа. - И? - Мы не нашли - пока не нашли – никаких способов избавиться от влияния метки. Поэтому ты будешь жить у Нимфадоры. Она согласна с тем, чтобы делить с тобой квартиру. - Но почему? - Мне… Нам так будет спокойнее, - сказала Белла. – Мы не знаем, что произойдет в будущем. Так что намного лучше будет, если ты будешь вдалеке от нас. - НЕТ! – вскрикнула Патриция и, вырвавшись, стала ходить по комнате. – Нет, мама. Так не будет лучше. - Но… - начала было говорить Белла, но Рудольфус остановил её. - Мама, я понимаю, что я плохая дочь. - Нет. Это не так. - А, по-моему, все именно так. Ты специально хочешь, чтобы я была у Доры, а не продолжала жить с вами. - Ты не так все поняла, - сказал Рудольфус. - Я не так все поняла? А как я, отец, должна понять тот факт, что мама хочет меня скинуть на плечи племянницы? - Сейчас все намного сложнее. - А почему тогда тринадцать лет все было легко и просто? Почему в прошлом году все было просто? Почему? – спросила Патриция. В её глазах стояли слезы. – Можете не отвечать. Вы просто хотите избавиться от меня. - Нет, - тихо сказала Белла. Женщина смотрела в пол. Хоть Патриция и не была её родной дочерью, но такой характер она переняла у нее. – Пойми, милая. Мы с твоим отцом будем в очень большой опасности. И мы не хотим, чтобы ты попала под удар. - Тогда почему мы не можем убежать? – спросила Патриция. – В какую-нибудь другую страну? - Все не так просто, как ты думаешь, - сказал Рудольфус. – Тот человек, которому мы служим, очень опасен. Он убьет нас, если мы предадим его. - Но… - Нет никаких «но», солнышко, - сказала Белла. – Когда все закончится, мы заживем нормальной жизнью. Вот увидишь, - сказала она и, подойдя к дочери, обняла её. - Ты… - Тихо, - прошептала Белла. – Давай побудем в тишине, - сказала она и села с дочерью на кровать. *** Ноябрь 1996 года. Хогвартс. В октябре прибыли ученики двух школ, Шармбатона и Дурмстранга. Также были выбраны чемпионы от школ. Ими стали Флер Делакур, Седрик Диггори, Виктор Крам и Гарри Поттер. Последнему все были удивлены. Но вот наступил день первого задания, и Хогвартс зашумел. «Как же скучно, - подумала Патриция, следя за тем, как участники проходят испытание. – Организаторы не могли придумать еще более нудное задание?» - спросила она себя. Девушка снова погрузилась в воспоминания о том разговоре с матерью, что произошел месяц назад. «Мама, я понимаю, что я не лучшая дочь, но почему вы хотите от меня избавиться? Я же люблю вас», - подумала Патриция и смахнула проступившие слезы. - Сестра, ты какая-то притихшая. Все в порядке? – спросил Драко, когда они возвращались в замок. - Да, просто устала немного, - ответила Патриция и ускорила шаг, чтобы быстрее всех войти в замок. - Эй, Лестрейндж! – окрикнул её один из Уизли. - Чего тебе? – спросила Патриция. Она уже была готова проклясть этого недомерка, что лезет к ней. - Ну что, твоя мамаша прислала тебе задание, кого надо… - начал было говорить Уизли, но тут же упал на землю и начал извиваться на полу. - Сколько раз я говорила не лезть к моим родителям, - прошипела Патриция и отвела палочку, с кончика которой шел красный луч. – Они намного лучше, чем ты думаешь, - она прошлась по пальцам Уизли и зашла в замок. Патриция сбежала в свою комнату в гостиной факультета. «Нельзя тут оставаться, - подумала она и достала из-под кровати сумку. – Я применила круцио к этому идиоту. Он меня вывел и за это поплатился», - подумала Патриция и захихикала безумным смехом. - ПАТРИЦИЯ ЛЕСТРЕЙНДЖ! ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ, СЕЙЧАС ЖЕ! – раздалось из-за двери, и она дрогнула от удара. «Они меня не возьмут», - подумала Патриция и, уменьшив сумку, спрятала её в карман мантии, а после сжала кулон, что висел на её шее, и исчезла.