Фальшивый Танец.

1944 год. Третий Рейх. Тюрингия. Концентрационный лагерь S III.       Шум поезда, изморозь, Германия, осведомляющий гудок о прибывании в нужное место, стук железных колёс по рельсам, дождь льёт как из ведра. Скрип несмазанных дисков немецкого бронепоезда. Заиграла музыка, барабаны, трубы, треугольники, вмешенная в музыку скрипка, играющий смычок. Болезненные стоны, ворота вагонов открылись, оттуда как дохлые мыши посыпались пленные, кто-то уже мёртв, кто-то упал и начал бить кулаками о землю из последних оставшихся сил, кого-то рядом тошнило из-за долгой перевозки внутри замкнутости и мерзкого трупного запаха. Все пленённые были одеты в одну форму, бело-синие полоски мельтешили под ногами.       Перед страдающими высокомерно проходил мужчина, с коженной плетью в руках, на конце которой было утолщение для более резвого удара, шёл, помахивая её, дережируя лагерным оркестром, мужчина в перчатках, фуражке СС, выглаженная форма, какая-то шишка, за ним шёл молодой парень, держа зонт, лицо не из приятных, усы, грубые впалые щёки. А пленные так и вываливались из вагонов, пытаясь сразу подняться на ноги, но давалось это немногим, оркестр продолжал весело играть. Заключённых подгоняли криками со всех сторон, быстрее встать, не падать на колени.       Сс-совец гордо встал по центру, вскинул подбородок, сложил руки за спиной, показывая своим поведением, ничтожность стоящих перед ним, пошатывающихся людей. Сбоку прозвучал приказ снять шапки, в вагонах остались лежать холодные трупы людей. Фрицы стояли под навесами, только несколько человек и одна девушка под дождём, лагерная наверное, не в выразительной форме, точно лагерная, но почему там? — Willkommen im Resort! — Крикнул немец. Та самая рядом стоящая девушка была переводчицей, в следующую секунду она крикнула сказанную фразу на русском. — Добро пожаловать на курорт. — Es ist ein besonderes Resort. — Это особенный курорт.– Слова немца передавали рядом стоящие солдаты, чтобы было слышно всем и каждому прибывшему. — Hier trennen wir… — Здесь мы отделяем…– Следующие слова потеряли смысл на фоне дождя, он стучал по крышам, земле, заключённым, ледяной дождь не оставлял ни единого сухого места на теле человека, одежда противно прилипла к плечам и спине, мороз пробирает до костей. — Erinnere dich an jeden, der reinkommt. — Запомни каждый вошедший. — Es gibt keine Gedanken, keine Gefühle. — Здесь нет твоих мыслей, здесь нет твоих чувств. — Der Deutsche ist Ihr Herr. — Немец ваш господин. — Der Deutsche entscheidet, ob er lebt oder stirbt. — Немец решает, жить вам или умереть — Stillgestanden! — Смирно! — Auflegen! — Лежать!       Заключённые безвольно упали на мокрый грунт, распластавшись, приклоняясь вперёд, замолкая в один миг, не в праве двинуться, подчиняясь как собаки, в дождь. Фриц осмотрелся, задержал взгляд на мне, я не встану и не упаду перед ними на колени, я лучше умру, чем буду приклоняться немцам, пусть даже под дулом пистолета. Немец вытащил из кобуры револьвер, зарядил коротким движением руки. Дождь стекал по шее, капюшону, одежде, я ждала…ждала когда он выстрелит и я наконец уйду к брату, на небеса или в ад.       Мужчина подошёл, держа возле груди пистолет, встал передо мной. — Sieh mich an, bist du Russisch? — Посмотри на меня, ты русский? — Девушка подошла следом, молвила она устало слова на русском. Перед глазами поплыла картинка, я пыталась держаться и сфокусироваться на лице этого подонка. — Herr Kommandant, dies ist der sogenannte russische Tanker, in diesem Fall ein Tanker. //Герркомендант, это так называемый русский танкист, в данном случае танкистка//– Глаза коменданта распахнулись, переваривая информацию, кажется, что ему всё равно, женщина я или нет, но это должно уже вгонять в странное состояние, его лицо пронзила приторная улыбка. — Name und Titel nicht festgelegt. //Имя и звание не установленно//. 4 mal gelaufen // 4 раза бежала//– Говорил подошедший к Герркоменданту немец. Странно конечно, но их я понимаю, ведь ранее, довелось выучить немецкий, да и пробабка немка, обучила до своего упокоя, поэтому даже где-то далеко в генах у меня есть немецкие корни. — Name, Titel? — Имя, звание.– Уже перевела девушка, быстро глядя то на коменданта, то на меня.       Комендант подошёл ближе, посмеиваясь, сжимая пистолет в руке. Я взглянула на девушку, что-то знакомое было в её лице, она даже удивилась, на убитых глазах сверкнули слёзы. — Ich sagte, Name und Titel. //Я сказал, имя и звание.// — Громче повторил фриц. — Отвечай пожалуйста, нельзя молчать.– Девушка говорила это настолько взволнованно, что звучало это как-то пусто. Слова в голове пролетали мимо, мне было всё равно.       Фриц поднял оружие, направляя мне в лицо, но я только выше подняла подбородок, глаза сверкнули огнём, в свете луны блистело лицо и видимые шрамы на нём, один из которых начинается на виске и идёт вниз, остро остановившись, а второй, более незаметный идёт под низом глаза и пересекается с первым, оба шрама находятся на левой щеке. Они украшают не только мужчин. «Давай, убей же меня фриц» — Лица солдат рассплылись вокруг, моё зрение улавливоло только пистолет, даже дождя не было слышно, я закрыла глаза. Тишина… Щёлк… Пистолет заклинил? Выстрела непоследовало, переводчица встрепенулась, отвернув голову на секунду, немец раздражённо отворил барабан и вынул деревянную пулю? Или сплюснутую? Я не разобрала. Ухмыльнулась, нагло глядя в лицо улыбающегося фрица, вновь бесстрашно подняв подбородок. — Du bist eine besondere Tankerin, willst du im Stehen sterben? — Ты особенная танкистка, хочешь умереть стоя? — Встрепенувшимся голосом. Герркомендант замахнулся рукой, челюсть пронзила боль, потекла кровь, в перемешку с дождём, издав крехтящий звук, я упала на колени, отключившись. — In Spezial.block sie // В спец.блок её// — Последенее что уловила я.       Раскат грома, пленённых заставили тащить повозку с трупами, видно, там лежала и я, окровавленные, бездыханные, бледные цела людей, сзади повозки шли немцы, переговариваясь, спереди шли пленённые, но после въезда в арку, я отключилась, ожидая новых страданий после пробуждения. Да, я угадала, на следующий день меня заковали в железные цепи, в какой-то старой комнате, избивают плетями до крови, пытаясь выбить из меня имя, пытаясь убить, сломать гордость, сломать советского человека, но в моей голове так и крутилась фраза «Я не сдамся», я лишь сжимала цепь под своими ладонями, держась, чувствуя как с каждым ударом становится больнее, кровь течёт со спины и по всему телу горячими струями. Кровью было застеленно всё вокруг, на моём теле было множество различных ран, глубоких, мелких, до костей, полосы, худые кости выпирали из-под кровавой майки, но я держалась, кусаю губы до крови, они уже чуть опухли, меня облили ледяной водой, руки дрожали, сжатая челюсть, надо мной ходил неизвестный мужчина в белом, который выбивал и мучал меня, повторяя механический вопрос. -Name und Titel? //Имя и звание? //       Я бессильно махнула головой, она болит, она упала на покривленные плечи, больше не в силах подняться, грубая, сухая ладонь мужчины обхватила подбородок, поднимая голову вверх, я сощурившись, смотрела на него, он отошёл, потрепав своими грязными руками по волосам, я улыбнулась что есть последней силы. — Sieh zu, dass du nicht stirbst //Смотрите чтобы не сдохла// Sie wird reden. //Она заговорит//.– Он вышел из помещения, приказывая немцам следить за мной, куда я сбегу? Или может…?       На улице гремит гром, скорее всего дождь. В тихом помещении стучат часы, слышится листание страниц книги, крыша сделана ввиде купола, это библиотека? Вокруг выбеленные колонны, полки с книгами, присутствует второй этаж. В центре стоит мужчина, рядом наверное помощник, молодой парень, стоит в центре, листая книгу, толстая, с плотной бумагой, немецкими законами. У мужчины присутствуют очки на переносице, гладко уложенная причёска и усы, он что-то внимательно читает в данной книге. Раздались шаги, в просторное помещение вошли двое мужчин, направляясь в центр, советчик сообщил о их прибытии и сложив книгу в руках, отошёл в сторону. Мужчина ещё раз поправив очки, обернулся. Пришедшие подошли ближе. — Herren //Господа.// — Обратился к ним мужчина. -Herr Reichsführer //Господин Рейхсфюрер//.– протянул руку одному из мужчин, на что тот протянул свою руку в перчатке, в ответ.       У этого мужчина на правой щеке множественные шрамы, которые начинаются от уха, продолжают петлять по щеке, касаясь губ. Он стоит гордо, держа важно спину, на вид ему лет 25-30, молодой человек, парень даже, голубые глаза… — Der General hat mir Ihren Bericht vorgestellt, Standartenführer Yager. Das ist eine zeitgemäße Idee. //Генерал познакомил меня с вашим рапортом, штандартенфюрер Ягер. Это своевременная идея.// — Мужчина с очками расправил плечи. — Reichsführer, bald werden russische Panzer an unsere Grenzen stoßen. Wenn wir keine Maßnahmen ergreifen, ist das Reich zum Scheitern verurteilt. Ich möchte eine neue Generation von Übertankern erziehen, die die Rote Armee aufhalten können. // Рейхсфюрер, скоро русские танки обрушаться на наши границы. Если мы не предприним какие-нибудь меры — Рейх обречён. Я хочу воспитать новое поколение сверх танкистов, способных остановить Красную Армию.// — Заговорил и рассказал Штандартенфюрер Ягер, о своём плане и предположительном исходе. — Hasst ihr Russisch, Yager? // Вы, ненавидете русских, Ягер? // — Мужчина сложил руки на груди, терзая Ягера взглядом. Штандартенфюрер опустил на мгновение голову, цокнул и ответил. — Ich bin Soldat, Emotionen sind mir egal, meine Pflicht ist es, meiner Heimat zu dienen. //Я солдат, мне не важны эмоции, мой долг служить родине.// Мужчина сощурил глаза и повернулся ко второму пришедшему с Ягером. — Ja, General Inspector, ich ernenne den Standartführer Jager, den Kommandanten des Testbataillons der SS-Panzerdivision. //Да, Генерал инспектор, я назначаю Штандартенфюрера Ягера, командующим испытательным батальоном танковой дивизии СС .//– Назначил мужчина, подытожил грудным голосом. — Das Schicksal des Reichs liegt in Ihren Händen, Standartenführer // Судьба Рейха в ваших руках, Штандартенфюрер// — На последок сказал Рейхсфюрер, положив руку на плечо парню и отошёл на шаг. Ягер и генерал отдали честь, вытянув руки вперёд, сказав обычное «Хай, Гитлер», опустив после этого руки.       Ягер прибыл в контрационный лагерь, внутри неизвестного помещения сидел молодой парень за столом и что-то печатал на машинке, на столе рядом лежат документы и фуражка СС, а вокруг деревянные полки с протоколами. — Insgesamt 26 Personen, Standartenführer // Всего 26 человек, Штандартенфюрер// Außer noch einem.// Не считая ещё одного// — Вымолвил мужчина, глядя на стоящего возле окна Ягера, стукнув карточками по столу. — Problem, keine Kommandanten.// Проблема, нет командира// — Вклинился в разговор помощник Штандартенфюрера, приехавший с ним. — 26, und noch einer? // 26, а ещё один? //– Вернулся Ягер к предыдущему подсчёту пленных, смеряя собравшихся спокойным взглядом. — Lassen Sie mich erklären.// Разрешите пояснить.// — Ягер перевёл заинтересованный взгляд на печатника, перемявшись с ноги на ногу. — Um Vergeltung zu vermeiden, geben sich die Gefangenen manchmal als Soldaten und Sergeanten aus. //С целью избежать возмездия, пленные иногда выдают себя за рядовых и сержантов// — Печатник продолжил что-то набирать по клавишам, задача стояла одна, найти командира. — Good. Erklären Sie mir doch, was für 27 Leute es sind? //Хорошо. Вы всё-таки поясните мне, что за 27 человек? // — Не унимался Штандартенфюрер, схватив карточки с фотками и данными пленных, отошёл от стола вперёд, идя вперёд от стола, ожидая ответа. В помещении все замолки, Ягер остановился, смотря в карточку, ожидая ответа, взгляды были направлены на его спину. — Wer?! //Кто?! //– уже более разражённо спросил он, пролистывая карточки дальше. — Wie soll ich das sagen?..// Как вам сказать? Это.//       Штандартенфюрер поднял голову, смотря в стену, опустил, вчитываясь в карточку. — Ein Mädchen? //Девушка? //– Шепнул он, смотря в карточку своим голубым взором.       Пальцы Ягера сжались, нахлынули воспоминания, что-то нездорое ударило в голову, тот день, то село, тот танк, то лицо… Непокорное, несломленное, дым, копоть, смерть Вольфа, светлые глаза, Ягер вернулся из произошедших событий, обернулся с карточкой в руках, зажав её между пальцами. — Wer ist das? //Кто это? //– Холодным, металлическим голосом спросил он, помощник был в недоумении. — Mg…Das Mädchen sucht nach dem Tod, sie ist seit 41 Jahren in Gefangenschaft, hat aber ihren Namen und ihren Titel nie entdeckt. Viermal floh sie, wurde zur Liquidation gebracht. Stark, du kannst es nicht brechen. //Мх, боюсь это обратный случай, Штандартенфюрер, эта девушка ищет смерти, она в плену с 41 года, но так и не открыла своего имени и звания. Четыре раза бежала, доставлена для ликвидации. Крепкая, не расколешь.// Руки Ягера затряслись, достаточно заметно, он пытался унять свой пыл, но не получалось, он просто смотрел на фотку, вглядываясь в знакомое лицо, губы сложились в одну тонкую линию. — Jager? Alles in Ordnung? //Ягер? Всё нормально? //– Поинтересовался помощник, заметив как дрожат руки его фюрера, печатник тоже поднял взгляд. Штандартенфюрер повернул голову в его сторону. — Wir haben jemanden gefunden, den wir brauchen.// Мы нашли того, кто нам нужен//. Ягер сделал несколько быстрых шагов с этой карточкой к столу. -Es geht um eine geheime Mission, ich brauche einen qualifizierten russischen Übersetzer, jemanden aus dem Lager, ein Verbrauchsmaterial. //Речь идёт о секретной миссии, мне нужен квалифицированный русский переводчик, кто-то из лагерных, расходный материал.// — Светлые глаза вспыхнули новым огнём, неизвестным до этого.       Печатник явно не понимал, что происходит и с распахнутыми глазами глядел то на помощника, то на Ягера, пока тот не рявкнул на него, что он аж осел на стул.       Камера, мокрая, пыльная, шаги… Отдалённые шаги.       Сидеть было невыносимо больно, растерзанная спину нудила саднящей болью, кровоточила, руки и плечи подрагивали от усталось, ведь как только ты засыпаешь, просыпаешься в холодном поту, кашляя от простуды, а потом болезненно кусаешь губы и хватаешься за отбитые рёбра, вновь кашляешь, вновь боль. И так круглосуточно… А сейчас сидишь, опустошённый, убитый физически, но не морально, открыв глаза вновь надеешься на лучший исход, но только не сейчас, встречаешь всё те же серые и обшарпанные стены. Картинка перед глазами затуманенна, заслана пеленой крови. Шаги приблизились и остановились передо мной, слышится дребезжание цепей, в глазах силуэт мужчины. — Wir haben uns lange nicht gesehen, Soldat. // Давно не виделись, солдат// — Рядом всё та же переводчица, жаль, что не знает что я понимаю этого фрица, теперь стало ясно…картинка собралась воедино, тот самый немец, фриц, убивший моего старшего брата, смотрит на меня сверху вниз на меня. — Sie erinnern sich, am 27. November, 41 Jahre alt, das Dorf Nefedovo //Помнишь, 27 ноября, 41 года, село Нефёдово? // — Я приподняла голову, что дало о себе знать, сжатая челюсть, острые скулы. Его взгляд, взгляд голубых глаз.       Он сделал несколько шагов вперёд, я смерила его затуманенным взглядом, продолжала смотреть в его глаза. — Это твою роту я разбила с братом? — Истерзанно и хрипло спросила я. — Ist das deine Kompanie, die ich mit meinem Bruder zerschlagen habe? — Перевела для Ягера девушка, я кинула на неё пронизывающий взгляд. — Ich habe auf dich geschossen.//Это я в тебя стрелял//. Переводчица хотела начать переводить, но я ответила, зная о чём говорит фриц. — Хорошо выглядишь. -Du siehst gut aus.– Недоумённо перевела девушка, Ягер улыбнулся своей поколеченной улыбкой, усмехнулся. В руках Ягера оказалась папка, он стал зачитывать текст. — Unverbesserlich. — Неисправим. — Nicht verwendbar. — Не пригоден к использованию. — Зачитал штандартенфюрер и поднял взгляд, сделал несколько шагов вперёд, предоставляя написанные данные. — Unterliegt der Vernichtung. — Подлежит уничтожению. Прочитав строки, я взглянула на Ягера, который не отнимал своего взгляда от меня, потом сделал краткий шаг назад и положил папку рядом, отошёл на своё прежднее место. — Ich gebe dir noch eine Chance. — Я даю тебе ещё один шанс. — Du wirst die russischen Panzer abholen und vorbereiten. — Ты подберёшь и подготовишь русских танкистов. — Am festgesetzten Tag wirst du auf die Deponie gehen und meinen Kadetten alles zeigen, was du kannst. — В назначенный день, ты выйдешь на полигон и покажешь всё что ты умеешь моим курсантам. — Sie werden keine Schalen haben, es wird nur Ihre Fähigkeiten geben. — У тебя не будет снарядов, будет только твоё мастерство. — Wenn du stirbst, wie ein Soldat auf dem Schlachtfeld. — Если погибнешь то, как солдат на поле боя. — Дрогнувшим голосом вымолвила переводчица. — Wenn du überlebst, holst du mir neue Crews. — Если выживешь, будешь подбирать мне новые экипажи.       «Подбирать экипажи? Для фрицов, аж вмазать хочется по этой поколеченной роже! Да и где он девушек танкистак» — В мыслях ругалась я на данную мне участь, лучше кажется пасть на своей земле, нежели в лапах немца. — Я уже погубила один. Мой первый экипаж. — Разбито прозвучали эти слова с моих израненных губах, я даже поникла, вспомнив тот день, то время, ту боль, чуть опустив голову, чтобы не выдавать слабину в глазах Ягера, но он заметил. — Ich habe schon einen zerstört. Meine erste Mannschaft. — Перевела девушка для фрица, хотя я могла и сама выплюнуть эту фразу ему в лицо, но нет. Я подняла голову, приняв более серьезное выражение лица, хоть и на глазах блистнули слёзы. Заметила, как фриц понимающе.? Пусть так, опустил голову, прикрыв глаза, буравя пол. — Ihr habt würdig gekämpft.– Приподняв глаза на меня, сказал фриц, до ужаса голубые глаза. — Вы сражались достойно. — На своей земле сражались, фриц. — Смотря прямо в глаза Штандартенфюрера говорила я, держа себя из последних сил, чтобы не встать и отойти в сторону, выплакаться как следует. -Sie haben auf ihrem Land gekämpft. — Перевела девушка. — Ich warte auf eine Antwort. — Я жду ответа. Немец ждал ответа. «Прибыв в Нефёдово, израненный комбат, бойня, смерть брата, лагерь, пытки, ещё и это? Не много ли боли для одного человека? Никогда. » — Да пошёл ты. — Уголки губ поползли вверх, лучше смерть, чем рабство под началом фрицев, сердце и так было измученно потерей, тёрпкой потерей брата, отца. Найти покой где-то? Хоть где? Лишь бы покой.       Переводчица сжалась, думая, переводить это или нет, Штандартенфюрер кинул на неё подозрительный взор, потом вновь на меня. Озадаченно хмыкнул, повернулся в сторону противоположной сцены, чуть правее и сделал несколько тяжёлых шагов, послышался шорох, а потом щелчок пистолета. Я напряглась, глядя на вздрогнувшую девушку, вернула взгляд к спине штандартенфюрера. Он медленно обернулся, направив на переводчицу ствол, он нервно всхлипнула. Мой взгляд зацепился за невозмутимое лицо фрица. Девушка от страха начала пятиться к стенке, прикрываясь рукой, плечи её дрожали, руки била мелкая дрожь. — Ich zähle bis fünf. — Холодно сказал фриц, так же держа пистолет. — Считаю до пяти. — Переводчица начинала плакать, но продолжала переводить. — Einst. — Один. — Я молчала, лишь глядя на стоящего фюрера, в руках его пистолет не дрожал, видно убивал многих без зазрения прогнившей на войне совести. — Zwei. — Два. — Drei. — «Три», я молчу, продолжая молчать, поджала кровавые губы, смотря как бедная девушка бьётся в истерике, садясь на корточки возле стены, закрывая лицо рукой. — Vier — «Четыре», рука Ягера незаметно дрогнула, помещение заполнилось всхлипами. «Рука дрогнула, у Штандартенфюрера? Не такой и жестокий, а может и наоборот?» — Fü… — Hör auf, dich zu verarschen, ich stimme zu! //Хватит издеваться, я согласна! //– Из моих уст немецкий звучал слишком жестоко, хотя данный язык я знала хорошо, пыталась менять интонацию, но это врождённое произношение, немецкие корни дают свои знания.       Штандартенфюрер замер… Прекратив считать, револьвер в руках вновь дрогнул, девушка так же замолка, иногда тихо всхлипывая, видеть её страдания даже я не могла. Ягер обернулся ко мне, убрав пистолет в кобуру, его глаза выражали больше чем просто удивление, восторг? Стоял, молча, на том же месте, я блуждала по его шрамам на лице, выглядит намного моложе, когда же был с бородой, совсем старый. Теперь я просто прислонилась спиной к стене сзади, усмехнувшись, прикрыв глаза. «Не ждал, фриц?» Справившись со своим удивлением, Штандартенфюрер сделал пару шагов ко мне, становясь почти в плотную. Я подняла измотанный взгляд светлых очей, лишь заметив мимолётное движение, как мужчина снимает перчатку с правой руки, я сильнее вжалась в стену, это заметил и фюрер, слишком, слишком близко… Я нервно глотнула, подняв гордый взгляд, спина отозвалась болью в лопатках и рёбрах. — Die richtige Entscheidung, Soldat. //Верное решение, солдат.//– Его рука легла на мою щеку, я невольно встрепенулась от его горячих пальцев, немец посмотрел сверху вниз, пронзая взглядом. Почувствовал как я встрепенулась, сжав челюсть. — Name und Titel? //Имя и звание? //– Властно спросил он, но тут на щеке я чувствую поглаживание большим пальцем, брови скользнули к переносице, но я не предала значения, выбили из колеи всё-таки. Этот взгляд слишком настойчив. — Младший лейтенант Ивушкина…– Выдала я самую тайную информацию, именно этому фрицу, не хотелось чтобы кто-то погиб, девушка всё так же рыдала, а я глазела на все тоже лицо стоящего напротив.       Он кратко кивнул и убрал руку со щеки, опустил её на голову, погладил по волосам и пошёл к двери, я хрипло кашлянула, а потом сдавленно выдохнула, схватясь за рёбра…