Тактичность в вопросе оказания внимания лучшему другу

      Иногда Венди кажется, что все стало очевидно еще тогда, с полгода назад, когда она, роясь в своем шкафчике, узнала от запыхавшегося после небольшого марафона, но чрезвычайно счастливого Стэна, что Кайл разошелся со своей девушкой, при том на хорошей ноте, и теперь они смогут все свободное время тусить вместе. Венди с улыбкой шутит, что он-то пока, к сожалению, в отношениях, на что Стэн слишком явно грустнеет, впрочем, вежливо прося ее отменить их сегодняшнее свидание, потому как у Кайла определенно разбито сердце и ему необходима поддержка.       «Чувства прошли», — в свою очередь кратко пояснил ей рыжеволосый парень в тот же день при вопросе тет-а-тет, пожав плечами, мол, так случается и ничего необычного в этом нет. Венди понятливо кивает пару раз, мол, кто, как не я, сталкивался с этим. Да уж.       Ну, она определенно подозревала, смотря на то, как Кайл приобнимает Стэна всякий раз, когда они стоят рядом, как улыбается ему, когда видит, но никогда всерьез не думала о Брофловски в этом плане. Однако что касается ее парня… тут все было куда проще, как минимум потому, что Стэна Венди знала хорошо, но отчего-то думала, что это временное или… В общем — нет. За доказательствами далеко идти не надо.       Прямо сейчас она сидит на удобном диванчике в уютной кафешке, попивая свой имбирный латте с сердечком на пенке в виде комплимента от красавчика-баристы. И нет, Венди не стыдно за то, что она засматривается на других парней, находясь в отношениях. В конце концов, а почему это именно ей нельзя? Кстати говоря, напротив нее на диванчике сидит ее любимый парень Стэн Марш, пригласивший ее на их годовщину в это чудесное и очень романтичное место лишь для них двоих. А рядом со Стэном, конечно же, сидит Кайл. И как же без него можно ходить на свидания со своей девушкой? Венди и ума-то не приложит.       Но, если без сарказма, иногда компания Кайла ощущается как нечто будничное и даже естественное. Парень нравится ей как личность, с ним бывает интересно обсудить наболевшие темы для проектов по физике или, если масштабнее, дискуссировать о вкладе в литературу Фолкнера. К тому же, Венди честно не помнит, когда в последний раз находилась со своим парнем в интимном одиночестве больше часа, кроме, разве что, того раза, когда Стэн долго пытался проблеваться, но вряд ли туалет Макдональдса можно посчитать подходящим местом для сладких парочек. К тому же, потом Стэн начал рассказывать его любимые истории, связанные с его любимым Кайлом, а такие случаи Венди привыкла вычеркивать из их общих романтических моментов. Иначе и сейчас она должна была быть в настоящем раю. — …и я не понимаю этого совершенно! Разве люди сами не жаловались, не хотели бы измениться к лучшему? Так почему блять тогда это сработало?! — Кайл ударяет кулаком о стол, уже слишком рассерженный, а Венди вздрагивает от резкого звука и инстинктивно пытается включиться в диал… кого она обманывает, монолог. — Я не понимаю, мы ведь должны с этим что-то сделать. Опять же, смотря на лояльность общества, я совершенно не могу воспринимать принятые ими решения всерьез, — он хмыкает. Пальцами руки, закинутой на плечо сидящего максимально близко Стэна, оглаживает его предплечье, на что тот жмется ближе, закрывая глаза и почти мурлыча. Венди не знает, завидует она или раздражена. — Если мы говорим о лояльности некоторых имеющих голос людей, и я ни в коем случае не говорю, что свободу выбора нужно регулировать, это уже тирания, а как раз этого мы и пытаемся избежать. Но… блядство! — он импульсивно дергает руками, несколько меняет позу, на что Стэн недовольно хмурится. — Мы должны с этим что-то сделать. Если люди вокруг не понимают, что они собираются допускать, то придется усилить меры регулирования или… или… Или что, люди смирятся с тем, что Картман станет главой театрального кружка?! — он отрицательно мотает головой, будто не понимая, как ТАКОЕ вообще можно допустить. — Кайл… почему тебя это так волнует? — устало перебивает Венди.       Брофловски мигает пару раз, в его глазах медленно потухает праведный гнев, и он чуть расслабляется, встречаясь взглядом с опустошенной Венди. — А разве не должно? Хочешь сказать, что это неважно? — На лету ловишь, — кивает она, элегантно отпивая глоточек своего остывшего латте, надеясь, что вскоре у него кончится приступ. Насколько она знает Кайла, о Картмане тот говорить может все-таки меньше, чем ее парень о своем ебаном лучшем из лучших, самом красивом из красивейших и прочее и прочее друге.       Кайл же моргает еще пару раз и наконец, прогрузившись, снисходительно улыбается: — Да нет, ты просто не понимаешь. Смотри: если социум позволяет таким, как Картман, получать власть, то это значит, что порог входа в должность уменьшается, побуждая то самое падение общей планки, с которого я и начал. Ты согласен, Стэн?       Ее черноволосый парень, до этого, ну а где ж ему еще, лежащий на кайловском плече, в блаженстве прикрыв глаза, прижимающийся к просто другу всем телом уже минут эдак двадцать, обнимающий его правую руку, открывает глаза на обращение, поднимает голову и чуть отстраняется только затем, чтобы повернуться к Кайлу лицом и показать, что он полностью поглощен им, что он слышит и видит лишь его одного. Кайл реагирует на смену позы и поворачивает голову тоже. Их бедра все еще соприкасаются, меж их лицами остается с десяток сантиметров и, кажется, они не видят в этот миг никого, кроме друг друга, тонут в чужих глазах. — Я согласен, Картман — жирная сука, — томно шепчет Стэн, можно сказать, прямо в губы Кайла. — Боже, да, — тот сладко роняет в ответ, обжигая дыханием, расстояние между ними сокращается до жалких пары сантиметров, меж глазами пробегают искры страсти, и мир останавливается только ради них двоих.       Венди закатывает глаза и протяжно стонет. Кайл скашивает на нее взгляд, чуть нервно приподнимая брови, и отодвигается, смущенно кашляя в кулак пару раз, будто ничего и не случилось, будто именно так и ведут себя просто близкие друзья. Хотя, как она могла забыть: не просто, а самые настоящие Супер-Лучшие друзья, птички-неразлучницы прямо-таки. Боже, Венди надеется, что у Кайла хоть нет стояка сейчас, и он не станет вежливо отлучаться в туалет, как в тот раз… Хотя нет, это еще нормально для просто о-о-очень близких друзей, пока они не уходят в туалет вместе, после улыбаясь и мило держась за вытертые туалетной бумагой руки.       Стэн же все это время продолжает томно смотреть только на Кайла, кажется, кладет руку на чужое бедро. — В общем, — как ни в чем ни бывало продолжает Брофловски, — как я говорю, если мы позволяем Картману делать эту хуйню, то все общество обрекает себя на медленную гибель, гниение изнутри, так сказать, смерть самой морали в том виде, в которым мы привыкли о ней говорить, ведь когда мы не подчеркиваем, что для человечества неправильно… — он отвлекается на секунду, кладет руку поверх ладони Стэна и ласково жмется к нему, скорее всего переплетает их пальцы под столом — Венди не видит. — Я лишь хочу сказать, что это, конечно, дело каждого: думать или нет, но для процветания нации было бы логичнее подумать лишний раз прежде, чем голосовать за ебаного Картмана, ты не находишь, Стэн? — он поворачивается к парню, нахмурив брови и внимательно смотря прямо в лицо.       На пару секунд Стэн теряется, а потом смотрит в ответ самым преданным взглядом, томно роняет: — Да, Картман — жирный кусок дерьма. — Блять, да, скажи это громче, Стэн, — выдыхает Кайл в блаженном полурыке. Он наклоняется ближе к чужому лицу, сглатывает, переводя взгляд на манящие его губы, но все же утыкается носом в ухо, потираясь щекой о чужую мягкую щеку.       Стэн шумно вздыхает и краснеет, повторяет громче: — Картман — тупой имбецил.       Венди может только догадываться о том, что Кайл облизнул чужую мочку уха по тому, как простонал Стэн. И откуда Брофловски знает об этой эрогенной зоне ее парня? Они, типа, насто-о-олько близки, что делятся этим на ночевках? Хотя, да, вопрос риторический, она уверена, что, оставаясь наедине, они и не такое вытворяют еще и без задней мысли.       И, возвращаясь к прошлым наблюдениям, теперь для Венди еще более непонятна ситуация, когда перед 14-тым февраля Стэн с полчаса беспокоился ей в уши, не было ли перебором готовить для Кайла печенье самостоятельно и не обидится ли он на то, какие они некрасивые, не соответствующие его, Кайла, чудесной внешности. Она сейчас почти цитировала, кстати, потому как услышала довод за тот вечер неисчислимое количество раз. Кстати, своей девушке Стэн подарил лишь поцелуйчик, пусть и сладкий, потому что, снова цитата: «Ты и без всяких подарков знаешь, как я к тебе отношусь». Знает. Далеко не так бережно, как к Кайлу. Но, в любом случае, настроение в тот день у Венди хорошее, поэтому она мягко успокаивает своего бойфренда: «Я уверена, что ему понравится, он оценит твое внимание». И, не удержав своего игривого настроения, с улыбкой интересуется: «А в щечку-то хоть его поцелуешь?» Лицо Стэна в тот момент меняется и он выглядит оскорбленным до глубины души, качает головой: «Это же гейство какое-то». Тогда Венди усмехнулась.       Сейчас же она смотрит на то, как Стэн сжимает ткань горчичной толстовки Кайла, гладит его бедро, выгибается под поцелуями в ухо и тихо постанывает, и хмыкает. Разумеется, если поцелуй не в щеку и не в губы, а, например, в член, то это не гейство. Стэн вообще никогда не проявлял никакого влечения к парням, особенно к Кайлу. — Он… он тупой уебок, ах, — продолжает флиртовать Стэн, закрыв глаза в блаженстве, свободной рукой залезает под толстовку Кайла, оглаживая чужой голый бок, пока тот переходит на шею, выцеловывая.       Во-первых, Венди не помнит, чтобы Стэн так для нее стонал. Во-вторых, хорошо, что в кафе в этот вечер необычно пусто. А в третьих… ей все-таки все еще нравится Стэн, и иногда она продолжает ревновать, пускай это давно стало бессмысленным. Но, в смысле, это ОНА все еще девушка Стэна. Поэтому Венди ласково улыбается и самым милым своим тоном, от которого ее парень мог выблевать свой обед на пол за пару секунд, просит, очаровательно моргая ресничками: — Кайл, не мог бы ты принести мне клубничный макарон? Я хотела бы остаться со Стэном наедине на некоторое время, — она смотрит прямо в глаза своему черноволосому парню, надеясь, что он хотя бы посмотрит в ответ и увидит, как привлекательно пытается выглядеть для него Венди.       Но тщетно. Лишь Кайл отодвигается от своего просто друга, моргая, будто пару секунд не соображая, где находится. Потом лезет в карман, игнорируя то, что Стэн продолжает развязно гладить его спину. — Сходи сама, Венди, держи двадцатку, — выкладывает он купюру на стол.       Чертов щедрый еврей. Зачем вообще она зовет Стэна на свидания, если знает, как они будут проходить? И, более того, зачем Стэн зовет ее? — Кайл, Картман тупой кусок дерьма, — требовательно напоминает Стэн, наклоняя голову так, чтобы дать своему просто другу полный обзор на свою, если глаза ее не подводят, покрытую несколькими свежими засосами шею. — Ну да, — грустно выдыхает Кайл в ответ. — Я правда не понимаю, почему люди вокруг не видят этого? Почему они игнорируют всю важность происходящего? Вот ты, Венди, почему ты думаешь, что это не так значимо для структуры нашего общества?       Карие глаза Кайла пронзают ее насквозь укоризненным вопросом, и Венди вновь устало вздыхает: — Давай подытожим: Картман баллотируется в лидеры какого-то кружка... — Театрального, — вкрадчиво уточняет он. — Не суть, — закатывает девушка глаза. — Картман баллотируется в лидеры школьного кружка, и ты говоришь, что это обрекает общество на ужасную смерть.       Кайл согласно кивает. Стэн не реагирует никак, лапая парня под толстовкой и навалившись на его плечо щекой, потираясь в надежде на ответную ласку. Венди смеряет внимательным взглядом сначала просто друга своего парня, а потом самого бойфренда, кажется, забывшего о ее существовании напрочь. — Кайл, тебе не кажется, что ты преувеличиваешь? — осторожно пробует она. — Аргументируй, прошу, — разрешает он, скрещивая руки на груди и тем самым блокируя доступ к своему левому боку Стэну. Тот смотрит обиженно, вытаскивает руку из-под чужой толстовки и вместо этого укладывает ее на кайловское бедро. — Смотри, — все же начинает объяснять свою позицию Венди, — если мы говорим о социологии, к которой ты, как раз, и пытаешься свести свою аргументацию, то мы смотрим на круг лиц, которых это касается. Что это за театральный кружок? Насколько он популярен? В нем, насколько я знаю от Твика, около десяти человек. Далее: какую власть получает лидер этого кружка? Опять же, по словам Твика, это возможность кикать людей из группового чата и упоминание на паре сайтов, — она усмехается. — Картман просто хочет потешить свое эго, тебе ли не знать.       Закончив пафосную речь, она элегантно отпивает латте, исподлобья смотря на задумавшегося оппонента. Стэн все еще не желает принимать участие в дискуссии на тему влияния на социальную сферу жизни общества смены власти в школьном театральном кружке, вместо этого он рукой оглаживает щеку Кайла, а после залезает под его ушанку, трогая волосы. — Да, ты права в своих доводах, но не в выводе. Опять же, возвращаясь к социологии, люди, реагирующие на новости, будут… — он отвлекается, хмурясь, поворачивается к Стэну. — Ты чего?       Кайл недовольно отбирает у друга свою нагло снятую им ушанку и напяливает ее обратно, аккуратно заправляя выбившиеся кудри. — Итак, люди, реакции которых мы и добиваемся, собираются…       Венди отвлекается от, если честно, не самой интересной из возможных бесед с Кайлом на Стэна, который вмиг прекратил излучать влюбленные флюиды и скорчил обиженную мину. Забавно нахмурив нос, он выглядит как миленький щеночек, и Венди улыбается, вспоминая, почему она до сих пор ходит на эти, с позволения сказать, свидания. Впрочем, сцена не заканчивается, и Стэн встает из-за стола, объявляя: — Венди, ты хотела кекс? Давай я тебе принесу. Ты же моя девушка все-таки, и я тебя очень сильно люблю.       Выбравшись из-за столика, он подходит к Венди и наклоняется, одной рукой удерживая ее подбородок, второй слегка неустойчиво опираясь о спинку дивана. Смотрит на Кайла очень-очень укоризненно, а после закрывает глаза и со всей возможной страстью целует свою девушку. Венди слегка улыбается в чужие губы и приобнимает Стэна за талию, наслаждаясь редким моментом. Все-таки, когда парень перестал блевать на нее, поцелуи стали действительно приятными. И в такие, без сарказма, романтичные моменты, Стэн был очаровательно прекрасным парнем. Вот бы они с Кайлом снова поссорились, и он, как в прошлый раз, занялся бы с ней горячим сексом. Это был лучший их раз… несмотря на некие нюансы.       Спустя довольно долгий и подчеркнуто страстный поцелуй, Стэн отстраняется, первым делом, разумеется, с вызовом смотря на Кайла. Тот, без зазрения совести пялящийся на представление (хотя было бы глупее, если бы не пялился — для него же одного все старались), выглядит чуть подавленным. Это заставляет Стэна победоносно ухмыльнуться и удалиться к кассе.       Кайл печально вздыхает, взглядом утыкается в стол: — Эх, Венди, как друг и твой, и его прошу, не бросай ты снова Стэна. Он тебя так любит, сердце целиком отдает… вы такая хорошая пара, — он грустно улыбается, отстраненно смотрит лучшему другу вслед.       Венди, в свою очередь, раздраженно вздыхает.