Свет во тьме

- Зачем ты меня сюда приволок? – У Се бросил недовольный взгляд на своего друга детства. Цветочек лишь загадочно улыбнулся и протянул наследнику семьи У маску. Они – выходцы из девяти влиятельных семей Китая. Никто не должен видеть их на таком мероприятие. Ведь оно было незаконным. - Смотри, - Се Юй Чень кивнул на ринг. Там, под одобрительный гул зрителей, сражались два человека. Один – грузный мужчина в расцвете сил; второй – молодой юноша в два раза худее своего соперника. У Се как зачарованный смотрел на второго бойца. Тот приковывал внимание, заставляя следить лишь за ним. По неведомым причинам владелец антикварного магазина не мог отвести взгляда. Как-то ему уже доводилось слышать о загадочном молодом бойце, выступающем на подпольных боях. Солгал бы У Се, сказав, что никогда не хотел прийти сюда. Наследник одной из влиятельнейших семей Китая был милосерден по своей природе. На него часто бросали кривые взгляды. Добродетель не задержится долго в антикварном мире. Не сможет вынести конкуренции. - Цветочек, кто он? – Се кивнул на молодого юношу, сражающегося с громилой. - Если я правильно помню, то зовут его Цилинь. Он лучший подпольный боец семьи Чжан, - Се Юй Чень бросил заинтересованный взгляд на друга. Эх. Жаль из-за маски невозможно было рассмотреть лица Наивняшки. – Он тебя заинтересовал? - Да, - короткий ответ. А следом и недоумевающий вопрос: - Семья Чжан принимает участие в подпольных боях? - Этот боец является внебрачным ребенком в семье. У него не завидная участь. Жить, будто ты собака. Сражаться на потеху другим. От него в любой момент могут избавиться, - Цветочек равнодушно пожал плечами. Он сталкивался с таким не в первый раз. – Но я привел тебя сюда не для этого. Сегодня лучшего бойца вечера продадут тому, кто предложит самую высокую цену. - Это жестоко, - У Се хотел было развернуться и уйти, но грохот, раздавшийся на ринге, заставил его обернуться. Грузный мужчина был повержен, а юноша, возвышаясь над ним, вытирал пот с лица. И никто, кроме наследника семьи У не заметил дрожь в его ногах. «Цилинь» был измотан физически. Его выдержке можно было позавидовать. Любой другой давно бы сдался и принял поражение. Но он стоял до конца и смог победить. «Какой же он уставший и худой!» - в мыслях негодовал У Се. – «Неужели его совсем не кормят? Им нет дело до его физического состояния?» - Дамы и господа, - на ринг вышел мужчина лет тридцати пяти. Лицо его, как, впрочем, и лица всех присутствующих, было скрыто черно-белой маской. Одна её сторона напоминало грустящее лицо, а вторая смеющееся. – Сегодня вам представляется уникальная возможность купить бойца, который будет вам подчиняться, как сторожевая собака. Предложение действует всего три минуты. Ведь хозяин этого песика пожелал убить его. - Цветочек, - У Се в умоляющем жесте схватил друга за руку. – ты ведь одолжишь мне денег? - Хочешь его купить? Но зачем? – Се Юй Чень, если бы маска не ограничивала его лицевые движения, рассмеялся бы на весь зал. Умоляющий тон Наивняшки, который редко о чем его просил, забавлял своею дрожью в голосе. - Не твоё дело зачем он мне, - У Се, поддавшись легкому раздражению, отпустил руку друга. Собравшись с мыслями, он произнёс достаточно громко: - Я покупаю его. Два миллиона юаней будет ведь достаточно? Зеваки, пришедшие поглазеть на бой, повернулись в сторону У Се. Никому раньше и в голову не приходило покупать подпольных бойцов. За последние три года это был первый раз. - Сделка состоится завтра утром, - стоящий на ринге мужчина, взглянув на часы, висящие на противоположной стене от ринга. – Завтра в 8:30 утра. - Сегодня и сейчас, - возразил Наивняшка. – Я могу заплатить деньги сейчас сразу же. И заберу его я тоже сейчас. Тот, о ком шла речь, равнодушно взглянул на своего будущего хозяина. Кто он? Почему решил купить его? Что ожидать от этого человека? Вопросов больше, чем ответов. «Цилинь» был приучен спать на холоде и исполнять все приказы своего хозяина. Сейчас У Се, чьего лица он не видел, представлялся ему не кем иным, как очередным человеком, которому что-то от него нужно. Подчинение? Покорность? Сила? Для чего он нужен этому странному зрителю, пришедшему посмотреть на его бой? - Наивняш, ты ведь вернешь мне все деньги? – шепотом поинтересовался молодой глава семьи Се. - Как вернемся в У Шань Цзюй то сразу отдам большую часть суммы. Остальное верну, как продам антиквар. Ты ж мне годик дашь на выплату долга? – так же шепотом ответил У Се. По молчаливому знаку мужчины, друзья прошли в небольшое помещение, расположенное за рингом. Дверь, ведущая в маленький кабинет, была неприметна на фоне громоздких декораций зала. И каково же было их удивление, когда в кресле за столом сидел никто иной как глава семьи Чжан – Чжан Жи Шань. Этого человека знали не только девять семей, но и большинство жителей города. Влиятельный, властный, богатый, нетерпящей неподчинения. У Се всегда боялся его. Жи Шань пугал одним лишь своим видом. - Господин, вот эти люди являются покупателями вашего песика, - подчиненный семьи Чжан, вошел следом за Се Юй Ченем, прикрыв за собой дверь. – Один из них не хочет ждать утра и требует провести сделку сейчас же. - Смело. За три года это первый случай, когда кто-то хочет купить одного из подпольных бойцов. Обычно мы отправляем их на корм рыбам, - глава семьи Чжан поднялся. – Снимите маски. Я хочу знать, кому продаю свою собачку. Цветочек, кивнув У Се, первым снял маску. Хозяин антикварного магазина последовал его примеру. Его взгляд был полон решимости. Он не отступит от своих слов. - Глава семьи Се? Молодой наследник семьи У? Какая неожиданность, - Чжан Жи Шань рассмеялся. – И кто из вас решил купить моего песика? - У Се, - сдал друга Цветочек. – Я выступаю его доверенным лицом. Вдруг вы нас решите обдурить. Наследник семьи У с предвкушением глянул в сторону друга. Тот слыл не только обаятельным богатым холостяком, который мог вскружить голову любой девушке, но и мастером ведения бизнеса. Он мог сторговаться с любым человеком на ту сумму, которая устраивала только его, Се Юй Ченя. И пусть У Се назвал свою цену, его не оставляла надежда, что Цветочек сможет сторговаться. - Обдурить главу семьи Се? Помилуйте! – Жи Шань картинно всплеснул руками. Он любил торговаться, но не забывал и о гордости. Всё же и он и стоящие пред ним люди были членами девяти семе. – И какова ваша цена, господин У Се? - Два миллиона юаней, - повторил первоначальную цену Се Юй Чень. Наивняшка по истине назвал небывалую сумму для покупки одного бойца. Ведь неизвестно в каком тот пребывает состоянии и каково его здоровье? – Но, раз вы знаете, кто его покупатель, может быть сможем договориться? Как насчет одного миллиона и пятисот тысяч юаней? - Мой песик хороший боец и знает своё место, - глава семьи Чжан опустился в кресло. Закинув ногу на ногу, он смотрел на своих гостей, размышляя о том, стоит ли соглашаться на такую сумму? Его не интересовала выгода. Он просто хотел избавиться от своего пса. Ведь тот порядком уже поднадоел. – Ваши условия заманчивы. Но как вы смотрите на то, чтобы я отдал его вам всего за пятьсот тысяч юаней? Он всё равно мне не нужен. У Се бросил недоверчивый взгляд на Цветочка. Неужели глава семьи Чжан решил занизить цену? Но изначальная сумма была высока. От неё сложно отказаться. - Триста тысяч, и мы договорились, - Се Юй Чень прищелкнул пальцами. Тратить миллионы на непонятного человека не входило в его планы. Но отказать другу детства в услуге он не мог. Ведь с процентами он мог стребовать с Наивняшки в двое больше затраченных денег. - По рукам, - Чжан Жи Шань кивнул человеку, стоящему позади юношей. – Приведи Цилиня к черному выходу клуба, - получив молчаливый кивок, он продолжил, обращаясь к хозяину антикварного магазина, - У Се, у меня есть одно условие. Раз в две недели я буду проверять своего песика. Интересно знать, чему ты его обучишь. Как хороший продавец я предоставлю тебе гарантийный срок на него. Три месяца. По истечению этого времени ты не сможешь его вернуть, если он тебя разочарует. - Договорились, - кивнул наследник семьи У. Се Юй Чень, выписав чек на нужную сумму, положил его на стол перед мужчиной. Кивнув У Се, он первым покинул кабинет, направившись к главному выходу. Ему тут больше не чего было делать. Наивняшка, последовав примеру друга, покинул помещение. Но путь его пролегал совсем в другую сторону. Черный выход – место, где его ждал молодой боец. Но каково же было его удивление, когда подчиненный Чжан Жи Шаня передал ему конец веревки и кивком головы указал на «Цилиня». На голову юноши был наброшен холщовый мешок, мешающий обзору. Руки были связаны веревкой, конец которой держал в своей правой руке У Се. Негодование переполняло молодого человека. Он хотел было поддаться порыву и снять мешок. Это ведь неправильно. Он перекрывает доступ к кислороду и не дает вдохнуть полной грудью. - Вы можете снять мешок с его головы, как только приведете в свой дом. Таковы правила, - подчиненный Чжан Жи Шаня перехватил руку наследника семьи У. Хозяин У Шань Цзюй, скрипнув зубами, повел человека за собой, прочь из этого помещения. В голове билась лишь одна мысль – увести бойца как можно дальше от этого места. И как же У Се был рад тому, что додумался поставить свою машину недалеко от черного входа. Ведь, когда они с Цветочком подъехали, только там и было свободное парковочное место. - Осторожнее, - Наивняшка, открыв дверь машины, придержал «Цилиня», помогая тому сесть на сиденье. Не хотел он, чтобы юноша ударился головой о боковину. Не сдержавшись, У Се развязал веревку, освобождая руки своей «покупки». Из-за кожаных перчаток он не мог понять – натерла ли веревка запястья юноши или нет. Размышляя, как лучше поступить с мешком, он открыл бардачок, ища там влажные салфетки. Они ведь точно там лежали! Целая упаковка! Может куда-то завалились? - Он наблюдает, - тихий голос был похож на шелест травы. От неожиданности наследник семьи У, едва не ударился головой о потолок машины. Его положение и так было шатким, пока он искал нужную вещь. Он невольно взглянул на юношу. О ком тот говорил? Да и как мог увидеть, если оставался «слеп» сейчас? Или он это чувствовал? Озарение пришло неожиданно. Чжан Жи Шань. Прежний хозяин юноши. Конечно. Если подчиненный главы Чжан сказал, что У Се сможет снять мешок только дома, можно было о многом догадаться. За ними наблюдают. Вот ведь напасть. Будь не ладен этот Жи Шань! - Я понял, - так же тихо произнес У Се. Не найдя салфеток, он закрыл бардачок и, пристегнув ремень безопасности, закрыл дверь со стороны юноши. Обойдя машину, он устроился на своём водительском месте. Радовало Се только одно – на улице была ночь и любопытных людей сложно было встретить. Вставив ключ в замок зажигания и заведя мотор, Наивняшка выехал с парковки. Вести «Цилиня» в особняк семьи У он не хотел. Ехать в У Шань Цзюй тоже не вариант. Там не где было переночевать. Все комнаты были завалины антиквариатом и коробками с книгами. К себе домой? А это мысль. Его квартира небольшая, но там найдется место для одного гостя. Решено. Но сперва было несколько дел, не терпящих отлагательств. Завернув на парковку круглосуточного супермаркета, У Се припарковался в отдалении от других машин и заглушил мотор. Повернувшись к юноше, он произнес: - Мне плевать на условие. Я сниму его сейчас же. Ты не должен дышать пыльным воздухом. И с этими словами он снял мешок с головы молодого бойца. Наивняшка скомкал его, намереваясь сразу же выкинуть. Но покинуть машину он так и не смог. Внимание его привлек предмет, плохо скрываемый воротом растянутой водолазки. - Ошейник?! – воскликнул У Се, стоило ему немного отодвинуть ткань одежды в сторону. Да что ж за человек этот, Чжан Жи Шань? Раньше о нем было слышно лишь хорошее. Но сейчас мужчина представал наследнику семьи У совсем в другом свете. - Прости, - извинился У Се, поймав на себе затравленный взгляд юноши. Неопытный человек вряд ли смог бы заметить дрожь, колотившую молодого бойца. Но Наивняшка ощущал её едва ли не физически. – Позволишь мне снять его? Пара черных, как ночь глаз, уставились на него из-под длинной челки. «Цилинь» отпрянул от него, как от удара, закрывая голову руками в немом жесте. Что же надо было сделать с человеком, чтоб он выглядел таким? - Я не обижу тебя. Я друг, - Се в примирительном жесте поднял руки. – Я всего лишь хочу снять с тебя этот ошейник. Он сдавливает твоё горло, причиняя дискомфорт. Я правда не трону тебя. Тебе не нужно бояться. Юноша с недоверием посмотрел на своего нового хозяина. Он подчинился, отодвигая ворот водолазки, и позволяя снять ошейник. Его страх можно было ощутить физически, даже несмотря на то, что он никак не проявлял своих эмоций и ничего более не говорил. У Се готов был взвыть, глядя на оставленный ошейником след на шее. Завернув его в мешок, он достал из бардачка свой кошелек. Нужно было купить продуктов. Что-то такое, что можно приготовить и не попасть в больницу с отравлением. Нет. Наивняшка готовил хорошо, но зачастую ему было попросту лень это делать. - Я схожу за продуктами. Подожди меня в машине. Только никуда не уходи. Я скоро вернусь, - сочтя нужным, предупредил У Се, прежде чем покинуть машину. В след ему смотрел лишь равнодушный взгляд. Взгляд, в глубине которого таился страх и ужас осознания. Теперь он принадлежит другому человеку. Совсем неизвестному. Что от него следует ждать? Почему извиняется за все? Его продали как вещь. Да и был ли он когда-то человеком? Необразованный, наученный лишь приемам рукопашного боя. Он не умел ничего, кроме драк. Лишь в них был хорош и умел побеждать. Но победы эти давались кровью и сломанными костями. Вряд ли этот человек захочет держать его при себе, когда увидит состояние своей «покупки». Погонит прочь? Или продаст кому-то другому? Оставалось лишь гадать. «Цилинь» не помнил многих вещей. Из-за постоянных сражений на ринге его голова была повреждена, что навредило не только памяти, но и координации. Закрыв глаза, он не мог стоять ровно. Его шатало. Сломанные ребра давно срослись неправильно, а нос был смещен немного в сторону. Это не бросалось в глаза. Но, если присмотреться, можно было заметить все изъяны. Он боялся одиночества. До дрожи в коленях не хотел оставаться один в замкнутом пространстве. Там его всегда поджидали кошмары. Они утягивали в мрачную бездну. Заставляли тонуть в черном омуте страха. Стараясь сбежать от собственного страха одиночества, юноша не сразу заметил, как вернулся У Се. Лишь когда в руки ему пихнули бутылку воды и бургер, юноша очнулся от своих размышлений. - Зачем? – единственный вопрос, заданный смотря прямо на У Се. - Нам ехать пол часа. Не думаю, что тебе удалось поесть после боя. Как приедем, то поужинаем по нормальному, - заводя мотор, ответил Наивняшка. Он старался не смотреть на своего попутчика. Боялся, что не сможет сдержать гнева на Чжан Жи Шаня. – Как тебя зовут? - Цилинь. - Странное имя. Разве так называют не одного из четырёх благородных животных? Разве можно так называть человека? – У Се был не мало озадачен услышанным. Но ответа он так и не смог получить на свои вопросы. Юноша мелкими кусочками поедал импровизированный ужин. Есть как-то не хотелось. Но нужно. Ведь он не ел довольно долгое время. Кажется, дня два или три. После предпоследнего боя Цилинь не мог нормально есть. Что весьма настораживало. Вопреки всем предположениям и домыслам, У Се не поехал в свой дом. На пол пути он развернул машину и, свернув на неприметную улицу, направил свой черный джип в сторону больницы. - У тебя могут быть серьезные травмы. Мы поедем домой, как только тебя осмотрит врач. Если он скажет, что тебе нужно остаться, значит останешься пока не поправишься. Не гоже тебе портить своё здоровье из-за чьей-то прихоти. У Се помог Цилиню выбраться из машины и, придерживая за локоть, повел в сторону отделения неотложной помощи. Это решение далось ему не просто. Просто в какой-то момент своих размышлений Наивняшка понял, что не в состоянии обработать все раны юноши. Он знал – их было много. Они были скрыты одеждой. На его счастье дежурил врач, знакомый самому У Се. Молодому человеку не пришлось долго объяснять причину своего визита. Он осторожно передал медсестрам потерявшего сознание Цилина. От боли, усталости и долгого голодания силы оставили его раньше, чем компания переступила порог отделения неотложки. - Доктор, у моего брата могут быть сломаны ребра. Его не так давно побили и, когда я его нашел, то привез сразу сюда. Можете прежде сделать ему рентген? Вылечите его. Прошу вас. - По одному его состоянию могу сказать, что там не только сломанные ребра, - мужчина в белом халате качнул головой. – Ждите меня около кабинета. Мы поговорим сразу же, как будут готовы результаты обследования. Наивняшка, кивнув, с болью посмотрел на белого, как простынь, Цилиня. Худой, с подрагивающими руками и затравленным взглядом – что же на самом деле с ним происходило? Наследник семьи У видел его только на ринге. Юноша победил громилу вдвое шире и больше его самого. Но не все же бои проходили так гладко как этот? В полумраке, разбиваемом светом фонаря, на парковке у супермаркета У Се успел заметить в глубине взгляда своей «покупки» страх и отсутствие желания жить. И сейчас, кусая губы, он старался понять, что же довело такого сильного юношу до такого состояния? Оставалось лишь надеяться, что врачи смогут помочь и вылечить его. Прождав у кабинета врача больше шести часов Наивняшка, успел не только надумать себе всякого, но и накрутить Се Юй Ченя, который решив справиться о состоянии «покупки», позвонил другу. - Простите за ожидание, - вытирая о подол халата мокрые руки, произнес врач, подходя к молодому человеку. – Вашему брату требовалась срочная операция. Его внутренние органы были сильно повреждены. Он потерял сознание от большой кровопотери. Удивительно, как вы успели его довести до сюда. Задержитесь вы на десять минут и его бы было очень сложно спасти. Можно сказать, что ему весьма повезло. Извините, что не известил об операции вас. Она была экстренной. У Се беспомощно сжал в руке край своей спортивной кофты. Он не мог не винить себя в случившемся. Ведь, заметь он сразу не ладное, то не поехал бы в супермаркет и не потерял бы драгоценные двадцать минут. Он молча слушал заключение врача, говорившего о физическом состоянии Цилиня. Тот был сильно истощен голодом и изнурительными тренировками. Слова доктора лишь усиливали ненависть У Се к Чжан Жи Шаню. Если бы не их сделка, то хозяин У Шань Цзюй подал бы заявление на главу одной из влиятельных семей Китая за жестокое обращение с людьми. Со слов врача выходило следующее: Цилиню по меньшей мере нужно было недели три провести в больнице, чтобы оправиться от повреждений. Так же ему требовалось несколько операций. - Вылечите его, - повторил наследник семьи У свои недавние слова, глядя на доктора. – Я оплачу все медицинские расходы. Просто выпишете счет на мое имя. - Через три недели мы его выпишем. Но ему потребуется ещё месяца два на восстановление. Постарайтесь найти для него хорошего психолога. Пусть мне неведомо его психическое состояние, но будет лучше перестраховаться, - произнес доктор. – Навещайте его как можно чаще. И фрукты. В его состоянии нужно есть больше фруктов. И в ближайшее время никакой жирной и вредной пищи. - Я понял, - поблагодарил врача У Се. Покинув кабинет, он направился к посту и, узнав куда после операции перевели Цилиня, пошел к нужной палате. Было несколько дел, которые требовалось решить в первую очередь. И главным из них было позвонить Ван Мэну и попросить приглядеть за магазином и квартирой. Наивняшка не собирался надолго оставлять юношу одного. Но находиться в больнице и одновременно с этим управлять магазином было сложно. Точнее сказать, что невозможно. Первые полтора дня, отойдя от наркоза, Цилинь спал тревожным сном. Он метался, умоляя перестать избивать собаку. Бормотал о том, что сделает всё, что угодно, лишь бы только не трогали его друга. От его метаний У Се становилось страшно. Он пытался успокоить юношу, говоря о том, что всё позади. Те две ночи были самые утомительные в его жизни. Ведь он смог заснуть лишь когда сам Цилинь, придя в себя, успокоился. В общей сложности прошло несколько дней с того момента, как наследник семьи У выкупил у Чжан Жи Шаня человека. Се Юй Чень будто в воду канул. Ни слуху ни духу. Хотя кто-кто, а он то точно не упустил бы возможности напомнить о долге. - Цилинь, - негромко позвал Наивняшка, постучав по дверному косяку. Пройдя в палату, он взглядом нашел юношу, сидящего в постели. Улыбка сползла с его лица, когда он взглянул на бледного Цилиня, в глазах которого застыл страх и ужас. Пусть внешне этого было почти не видно. Но всё же. Чутье и интуицию не обманешь. - Прости. Я не хотел напугать, - поспешил извиниться У Се. – Ты бледный. Что тебя тревожит? - Одиночество, - всего одно короткое слово способно было прояснить многое. Как же он сразу об этом не додумался. Глупый Наивняшка. Голова тебе для красоты дана? - Ты боишься оставаться один? – уточник наследник семьи У. Получив в ответ лишь утвердительный кивок, он обреченно выдохнул. Кажется, проблема была более глубокой, чем можно было представить. Победить страх одиночества было сложно. Для этого требовалось наладить сперва доверие и понимание. И только после этого убеждать, что более нечего бояться. - Все три недели, что ты будешь проходить лечение, я буду рядом с тобой. Ты не останешься один как там. Цилинь с непонимание посмотрел на своего хозяина. О чем он говорил? Разве господину положено находиться радом со свои псом? Да и зачем привез в это странное место? О каком лечении говорит? - Я не понимаю, - юноша мотнул головой. – Ничего не понимаю. Запутался. Он схватился за голову, стараясь привести мысли в порядок и успокоить гудящий в голове рой мыслей. Было больно. Больно от осознания своего сомнительного положения. Ему было страшно думать о завтрашнем дне. Он боялся, что все страхи оживут и станут реальностью. Ведь ничего не бывает за просто так. За любую доброту приходилось платить. И цена была не маленькая. Цилинь привык выполнять команды и сражаться на ринге. А тут? О нем пытаются позаботиться и совсем не обращают внимания на его прошлого. Он ведь не больше, чем пешка в руках других. Оружие по устранению препятствий и неугодных людей, перешедших дорогу хозяину. Теплые руки осторожно накрыли его собственные. Цилинь поднял голову. Напротив него стоял У Се, мягко улыбающийся и тепло смотрящий ему в глаза. От этого взгляда становилось уютно. Хотелось, чтобы он стал реален. Согрел. - Не бойся. Если ты запутался – я помогу выпутаться. Заблудился – вместе отыщем путь на свободу. Сяогэ, я останусь с тобой. Столько, сколько потребуется, - У Се говорил тепло, называя юношу старшим братом. Ведь по примерным подсчетам тот был ненамного старше самого Се. Лет двадцать пять. Не больше. – Если разрешишь, то я буду называть тебя Сяогэ. Это означает «старший братец». Цилинь звучит немного грубо. Оно напоминает мне о мифическом животном. - Как хотите, - Цилинь равнодушно пожал плечами. Голова болела от попыток вспомнить что-то о себе. Кто он? Есть ли у него мать? Где жил до того, как попал к Чжан Жи Шаню? Что-то подсказывало молодому бойцу, что он не всегда находился подле семьи Чжан. Да и было ли имя «Цилинь» его собственным? - Э нет, друг. Если тебе неприятно такое обращение, то говори прямо. Я не буду называть тебя «Сяогэ», если тебе это не нравиться, - У Се, пододвинув стул к больничной койке, сел. – Постарайся делать меньше резких движений. Тебе только два дня назад сделали операцию. Швы могут разойтись и тогда будет не очень хорошо. - Операцию? – Юноша не понимающе уставился на своего хозяина. Он не понимал многих вещей. Почему оказался в таком странном месте? Кажется, наследник семьи У говорил что-то о больнице. Несло ли это слово в себе что-то плохое? Сколько Цилинь себя помнил, он всегда лечился своими силами. И никогда не думал о последствиях. О нём некому было позаботиться. - У тебя были повреждены внутренние органы. Врачам с трудом удалось вернуть тебя к жизни. Тебе потребуется ещё несколько операций. В общей сложности на полное физическое восстановление уйдет два месяца. Цилинь молчал. Ему была чужда забота, проявляемая другим человеком к нему. Он не знал как ему стоит называть У Се. Вряд ли тому понравится обращение «господин» или «хозяин». Юноша не знал, может ли доверять этому странному человеку. Как же ему хотелось довериться кому-то. Рассказать о всех переживаниях и ничего не держать в себе. Но доверять больно. Тебя сочтут слабым. Твоей добротой воспользуются и обернут против тебя самого же. - Не надо тратить время и силы. Если бы умер – то значит такова моя судьба, - Цилинь безразлично пожал плечами. Он не понимал многих вещей. Его воспитывали по-другому. За любое неосторожное слово били, а за провинность запирали на неделю в сыром подвале без еды. Зачастую он выходил на ринг будучи уже побитым Чжан Жи Шанем. Тот любил подчинять людей себе. Любил играть с их чувствами и причинять боль. От воспоминаний минувших дней, врезавшихся в память острыми ножами, становилось дурно. Начинала болеть голова. Словно колокол – в памяти эхом звучали слова Жи Шаня, который раз за разом повторял: «Псина. Ты никому не нужен. Никто не будет милостив с тобой. Твоя жизнь зависит только от твоего хозяина. И сейчас твой хозяин я. В любой момент продам или убью. Если не найдется покупатель для такой псинки, то отправишься кормить червей» Может ли быть, что скрытые мольбы Цилиня на лучшую жизнь были наконец услышаны? Неужели небо решило дать ему ещё один шанс и послало для этого столь странного человека? - Сяогэ, что тебя тревожит? Расскажи мне о своих проблемах, - У Се, накрыв руки юноши, дернувшегося было в попытки защититься от удара, заглянул ему в глаза. – Я выслушаю все твои тревоги. - Не такой. Другой, - молодой боец продолжал говорить непонятными фразами. Он и сам не мог ответить на вопрос и рассказать, что же его так сильно тревожит. Подтянув ноги к груди и обхватив их руками, он уткнулся лбом в колени. Голова продолжала болеть от попыток вспомнить что-то очень и очень важное. Но почему же все воспоминания ускользали, стоило лишь начать их искать? - Гробница. Двенадцать лет назад. Что-то важное. Принести что-то очень и очень ценное, - не изменяя своего положения, бормотал Цилинь. – Злые люди. Хотят забрать это. Нужно успеть раньше. Нельзя, чтобы поймали. По бессвязным речам, мало похожим на слова человека в здравом уме, У Се сделал небольшой и незамысловатый вывод. Двенадцать лет назад кто-то спустился в подземную гробницу. Археологи или расхитители? - Я попытаюсь разузнать об этом побольше, - Наивняшка, протянув руку, погладил Цилиня по голове, стараясь хоть как-то приободрить. – Не думай больше ни о чем. Если тебе не вспомнить, то не нужно себя заставлять. Сейчас твоя главная задача – отдыхать и восстанавливаться. Я останусь с тобой, пока тебя не выпишут. У Се боялся делать резких движений. Не хотел навредить и напугать ещё сильнее. Мягкими, но настойчивыми движениями рук, он заставил Цилиня лечь. Укрыв одеялом и вернувшись обратно на стул, Наивняшка произнес: - Отойдя от наркоза ты тревожно спал. Всё метался во сне и просил кого-то прекратить делать что-то. Сейчас же постарайся поспать. Тебе нужно отдохнуть как следует. Юноша не ответил. Он смотрел на У Се из-под своей длинной челки и пытался понять – что же тот задумал? Почему не пытается подчинить своей воле? По мимо боевых навыков и подчинения Чжан Жи Шаню от Цилиня требовалась кровь. Особая красная жидкость способная отпугнуть хищных животных и вывести токсины из организма. Может быть, и наследник семьи У купил его, чтоб воспользоваться необычной кровью? - Вам нужна моя кровь? – по-прежнему, пребывая в сомнениях, прямо спросил юноша. Лучше знать сразу, чего от него действительно хотят, чем и дальше находиться в неведении. – Что вы хотите? Подчинения? Устранения ваших врагов? Какова моя роль теперь? - Мне не нужно от тебя ничего. Ни твоя кровь, не подчинение. Я не стану использовать людей для достижения своих целей (на этой фразе пребывающий в своем особняке Се Юй Чень подавился лапшой). И тем более не стану неволить, - У Се с большим трудом смог удержаться и не погладить Цилиня по голове. Уж очень тот был милым. Словно напуганный крольчонок, который не знает где ему спрятаться от чужого взгляда. – Если, после того как поправишься и восстановишь силы, ты захочешь уйти, то так тому и быть. Я не стану останавливать. А теперь постарайся поспать. Хозяин У Шань Цзюй, поднявшись, задернул шторы. После операции, когда Цилиню ничего не угрожало, он попросил врача перевести юношу в отдельную палату. У Се боялся, что от присутствия посторонних, незнакомых людей тому будет только хуже. Но мог ли он, наследник семьи У, назвать себя близким другом молодого бойца? Нет. Он тоже должен был уйти, чтобы не тревожить отдых человека и не смущать своим присутствием. Но он остался. Остался из-за страха, что одиночество и воспоминания о прошлом навредят Цилиню сильнее… За три недели, что Цилинь провел в больнице, У Се, как и обещал, не оставлял его на долго одного. По наводящим вопросам наследник семьи У понял лишь немногое. Юноша ничего не помнил о своём прошлом. Не мог назвать имени своей матери и точного своего возраста. Но он помнил о всех тех ужасах, которые пережил, будучи в подчинении у Чжан Жи Шаня. При упоминании одного лишь имени главы Чжан, взгляд Цилиня стекленел и становился до пугающего пустым и безжизненным. Он забивался в угол постели, закрывая голову руками в попытке защититься от незримого удара. И от этого жеста У Се становилось больно. Болело сердце, болела душа. Наивняшка старался избегать темы прошлого и не называть имени Жи Шаня. Медленно и, верно, ему удалось завоевать доверие Цилиня. Тот перестал воспринимать У Се как потенциального врага. Он попросту не чувствовал угрозы от этого человека. Рядом с ним Сяогэ становилось тепло и уютно. Может так и должно быть? Или он снова что-то на придумывал в своей голове. Юношу по-прежнему пугали одиночество и темнота. И каково же было его удивление, когда, очнувшись после третьей операции, он обнаружил на прикроватной тумбочке плюшевого медвежонка, заботливо оставленного одним небезызвестным человеком. Игрушка была с недоверием изучена, а после не выпускалась из рук едва ли не днями на пролёт. Цилинь постоянно держал плюшевого медвежонка подле себя. Он не мог вспомнить, были ли у него когда-то игрушки. Кажется, нет. Едва ли не с первого дня пребывая в поместье Чжан Жи Шаня он принимал участье в подпольных боях. Мальчишка, которому едва ли было тринадцать лет, выходил на ринг против здоровенных мужчин. - Сяогэ, я забрал твою выписку. Можем идти, - У Се, пройдя в палату, помахал папкой с бумагами. – Вновь рассматриваешь игрушку? Чем он тебя так привлекает? - Красивый, - коротко произнес Цилинь, подняв голову и посмотрев на вошедшего. Он вновь стал немногословным и молчаливым. - Переоденься и пойдем отсюда, - У Се протянул юноше джинсы, синее худи, ветровку и кроссовки. Потомок одной из девяти семей тайно надеялся, что одежда подойдет по размеру. Ведь он выбирал её на глаз. По памяти. Растянутую водолазку и рваные джинсы, в которых Цилинь был в день их встречи, он самолично сжег на окраине города. Он не хотел оставлять вещи, которые могли хоть как-то напоминать о Чжан Жи Шане. Слишком много боли он причинил молодому бойцу. У Се переживал. Его не было в магазине и дома три недели. Оставалось надеяться, что Ван Мэн, помощник в У Шань Цзюй, не разорил магазин окончательно. Иначе долг Се Юй Ченю отдавать будет нечем. - Я подожду в коридоре. Не торопись, - с этими словами Се покинул палату, оставив Цилиня одного. Но уже в самых дверях его остановили слова юноши: - Свет во тьме. Ты, - У Се обернулся, чтоб взглянуть на человека, оставшегося в палате, но натолкнулся лишь на спину с росчерком шрамов при виде которых сжималось сердце. - Сяогэ, больше ты никогда не будешь рисковать своей жизнью по прихоти других, - прошептал Наивняшка, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь. Он не позволит своему другу выйти на ринг лишь из-за чьей-то прихоти. Не позволит навредить. Не разрешит никому запирать его в темных помещениях. Ведь страх одиночества и темноты изгнать очень сложно. Для этого требовалось приложить не мало усилий. Наследник семьи У не мог не волноваться. Ведь, кроме третьего дяди в его квартире больше никто и не был. Не покажется ли Цилиню его жилище странным? Как отреагирует, когда увидит? Решит, что наследник одной из влиятельных семей съехал с катушек и живет в квартирке, которая и близка не стояла с особняком семьи Чжан? Из раздумий У Се вывела фигура, возникшая в поле зрения. Внимательно осмотрев Сяогэ с головы до ног, молодой человек мысленно застонал. Да этого бойца откармливать и откармливать! Он же настолько худой, что легко может спрятаться за шваброй. И если будут искать, то и не найдут. - Пойдем, - казалось бы это слово было лишнее. Но Наивняшка не мог не произнести его. Придерживая шатающегося юношу под локоть, он повел его прочь из больницы. К парковке, где стоял черный джип. Хозяину У Шань Цзюй не хотелось отпускать Цилиня. Тот провел три недели в постели и почти не вставал. У Се и врач в два голоса запретили ему это делать. - Прежде мне нужно заехать в магазин. Проверить, как там шли дела эти три недели. Ван Мэн покажет тебе нашу антикварную лавочку, - подходя к машине и открывая её с брелока, произнес У Се. - Антикварная лавка? – Цилиню не понимающе посмотрел на своего «хозяина». Он слышал от Наивняшки достаточно много историй из жизни. Но никогда не спрашивал, чем же тот занимается на самом деле. - Мне принадлежит У Шань Цзюй. Антикварный магазин. Боюсь, если дела шли плохо, то придется искать другой путь выплаты долга Се Юй Ченю, - молодой человек кивнул на машину, взглядом намекая, чтоб юноша сел на переднее сиденье. Обойдя машину и, едва на запнувшись о бампер, У Се добрался-таки до водительского места. Пристегнув ремень безопасности и заведя двигатель, он повернулся к Цилиню. Тот сидел, крепко держа в руках плюшевого медведя и опустив голову. Он боялся машин. Боялся, но не говорил. А вдруг не поймут? Вдруг скажут: «Дурачок, кто ж их боится?». Почему-то Сяогэ не сомневался – Наивняшка не станет использовать пренебрежительное слово «дурак». Он заменит его ласковым «дурачок». И произнесет это с улыбкой на лице. Такой вот он человек. - Сяогэ, что означали те твои слова про свет? – осторожно спросил молодой человек. – И пристегнись, пожалуйста. Так безопаснее ехать. - Яркий, - и снова ответ-загадка. Хотя чего У Се ожидал? Цилинь ведь был не многословен. – Не знаю. Странное чувство. Будто пребывал во мраке, а теперь нашел свет, который сможет вывести оттуда. Это был прогресс. Не просто одно слово. А несколько предложений! Наследник семьи У не мог не улыбаться, слушая объяснения. Ведь они звучали так по-детски. Будто-бы рядом с ним сидел не взрослый юноша, а ребенок двенадцати лет. - Надеюсь, этот свет поможет выкарабкаться тебе из мрачной пугающей бездны, - выезжая с парковки и радуясь, что его слова заглушил шум двигателя, прошептал У Се.