Случай на свадьбе

Каждая вторая свадьба в том или ином аспекте рискует превратиться в лютейший пиздец. Как бы ответственно организаторы не подошли к планированию торжества, есть вероятность, что что-нибудь пойдёт не так. А всё потому что люди — хуй на блюде. Вечно у них какие-то проблемы, надуманные пиздострадания… И всё это в конце концов выливается либо в психозные припадки, либо в психосоматические расстройства. А потом сопровождается скандалами, драками с батей невесты, слезами матери жениха в туалете в обнимку с новоиспечённой невесткой, которая начинает безосновательно сомневаться в своём избраннике. В общем, прочный порочный круг. Дабы пресечь всякую возможность цирка во время торжества, Нацуми Раймон самоотверженно взяла все бразды правления в организации собственной свадьбы в свои руки, ибо рыцаря своего сердца — Эндо Мамору — она знала как облупленного: этот чертила мог организовать только пидорасов из своей футбольной команды, не потому что был безответственным, а потому что ко всему, кроме пинания хуёв относился ну по крайней мере не с таким же восторгом. В общем, организация грандиозного пиршества не вызывала в нём огромного интереса, поэтому он во всём соглашался с Нацуми, напротив, подходившей к этому вопросу со всей серьёзностью. В итоге вся ответственность за свадьбу и перешла в руки девчули. Раймон была очень правильным человеком. А бракосочетание с Эндо было для неё мероприятием крайне важным, и потому она денно и нощно на протяжении нескольких месяцев просчитывала все варианты возможных потерь и разочарований чудным свадебным днём. Девушка предположила пиздец всякой степени тяжести и набросала примерный алгоритм действий на случай возникновения той или иной проблемы. Но кто ж знал, что одну из возможных охуительных историй Нацуми Раймон так и не смогла предупредить. Лютая дичь пробралась вместе с гостями в ресторан уже после основной церемонии бракосочетания. До этого всё шло до неприличного правильно, по всем пунктам, обозначенным невестой. И если закрыть глаза на небольшие неурядицы, то торжество вполне можно было назвать идеальным: молодожёны общались с гостями, получали массу этих ебаных клишированных поздравлений, которые разве что на свадьбе и сносно выслушивать… Из общей радостной толпы выделялся только Гоенджи Шуя, весь вечер просидевший в дальнем углу, скрючившись над пустой тарелкой, словно вопросительный знак. Нацуми, честно говоря, была этой ситуацией крайне недовольна. Она поначалу вообще думала, что он припёрся сюда упоротый наркотой, и искренне готовилась вставить ему крепкой пизды. Но после короткого разговора по душам невеста поняла, что этот педрила просто взял на себя функцию деда и сидит пердит-грустит о неудержимом колесе времени. С этим она была готова смириться: в конце концов была в той сцене толика изящной романтики хуёвых ромкомов. Так что пиздострадающий Гоенджи очень даже вписывался в свадебный антураж. Прямо таки проглядывалась в его образе скорбь всего мира об упущенных возможностях и нереализованных целях, что удачно перебивало слащавую приторность переполненного цветами и смехом зала. Так бы всё и продолжалось живописно и трогательно, если бы этого унылого пидораса не развезло от печали окончательно. Кидоу подошёл к нему сзади и внезапно окликнув, напугал Гоенджи до усрачки. Тот мощно выдохнул через нос, что высвободило резкий поток назальной кровищи. Кидоу спохватился и, схватив товарища за плечи, стал возвращать попытавшегося откинуться Гоенджи в нормальное положение. — Что с тобой??? — взволнованно заорал Кидоу. — Да всё нормально, — с пафосным безразличием ёбнул в ответ Гоенджи. — Давление просто подскочило. — Перед кем ты, блять, выёбываешься?! У тебя вся рубашка в крови! Я звоню в скорую! — Подожди, не звони. Всё нормально, я сейчас застираю, — продолжал цирк истекающий кровью пидор. Гоенджи попытался встать, но Кидоу с такого впал в ахуй и, самозабвенно усаживая этого гандона обратно всякий раз, как тот порывался поднять свою жопу, разъёбывал его по всем фактам, которые знал. На крики сбежались все охуевающие присутствующие. Они нервно перешёптывались между собой, обсуждая происходящее. Внезапно из этой толпы высунулся Эндо и молча протянул Гоенджи новомодный автоматический тонометр. — Блять, Эндо! Ты-то что творишь! Чем тут эта хрень поможет? В скорую надо звонить! Он же сдохнет сейчас! — Продолжал хуярить Кидоу. — Я померяю, — обессиленно выхрепел Гоенджи. — Я вызвал скорую, — в обиженном ахуе глядя Кидоу прямо в глаза, сказал Эндо. — Так просто быстрее будет. Нужно же как-то оперативно… Чтоб быстро помогли… Ну тут уже Эндо разъебал Кидоу, и тому даже стало стыдно за этот беспонтовый наезд на нормального поца, который просто хотел помочь. Так что Ютоу поумерил пыл и с этих пор до самого приезда неотложки агрессировал только на Гоенджи, сидящего с зажатой манжетой рукой и сюрпающего носом в унисон пиканью тонометра. Когда же приехала скорая, Эндо и Кидоу вместе с бригадой повели истекающего кровью товарища к больничной машине. — Не, ну ты глянь на себя! Вся рубашка в кровище! Как будто убил кого-то! Нужно же думать как-то о своём состоянии! Зачем ты сидел там, если тебе плохо? Ну тебе же не три года, блять! — не переставая возмущался Кидоу и придерживал нерадивого друга под руку. — Кидоу, успокойся, — вставил свои пять копеек Эндо. — Ему и так плохо. И вообще, Гоенджи, тебе это кровавое пятно идёт, носи красное почаще. — Да, да… Давай будем поддерживать каждый его проёб, пока он не убьётся насмерть, — не успокаивался Кидоу. Гоенджи так развезло, что кровь ёбнула очередным потоком, и только тогда Ютоу охладил траханье, поняв, что нравоучения лучше приберечь на завтра. Дойдя до машины скорой помощи, Эндо попрощался с друзьями и вернулся на свадьбу. А двое его конченых друзей поехали в больницу, не очень активно, но всё-таки продолжая пиздиться в процессе.

***

С тех самых пор Гоенджи Шуя и ебанулся. Устроился на работу к какому-то сутенёру, выбрал себе путанье погоняло и, внемля совету Эндо о цвете одежды, приобрёл в полусексшопе-полукомиссионке всратый костюм пидораса. Нацуми уже даже и не переживала, что этот гандон сорвал её свадьбу. Она просто хотела, чтобы он встал на путь истинный и отдал титул главной шлюхи Японии кому-нибудь другому. Так началась революционная кампания по устранению Пятой хуйни, где Гоенджи активно надирал жопы окружающих и свою собственную. А мораль той басни такова: если вы опасаетесь заляпать свои шмотки кровью, носите бордовое — на нём не так сильно заметны пятнышки. Тогда, оказавшись жертвой внезапного кровоизлияния на свадьбе братана, с которым вы бы и поебаться не прочь, вы убережёте психику большинства гостей от излишних переживаний. А главное, останетесь в здравом уме и не превратитесь в проститутку.