Ох уж этот Демон!

Ночь прошла спокойно, медленно перетекая в светлое и тихое утро. По деревянным стенам чердака разливались золотистые пятна, творцом которых было раннее солнце. В воздухе витали пылинки, подсвечиваемые лучами, проникающими сквозь треугольное окно. В помещении было свежо от лёгкого сквознячка и тихо, даже птицы притихли и не распевали свои утренние трели. Стенфорд перевернулся на спину, окончательно откидывая одеяло чуть ниже плеч и глядя на древенчатый потолок, косой с обеих сторон, так как он был сложен домиком. Разлепляя глаза он осмотрел всю комнату, залитую светом. А затем он слегка резко, хотя так не планировалось, поднялся и уселся в кровати, поворачиваясь в сторону окна. Там на подоконнике, поджав одну ногу сидел демон; его волнистые блондинистые, отливающие золотом на свету волосы, были собраны в слегка неаккуратный хвостик, солнце будто просвечивало их насквозь, делая более чёткими очертания профиля, его прямой, чуть заострённый к концу носик, усыпаный мелкими, но многочисленными веснушками, красноватые тонкие губы, которые он то поджимал, то покусывал, чем выдавал лёгкое волнение. Его длинные чёрные ресницы тоже подсвечивались и хаотично подрагивали, когда обладатель нервно, немного хмуря светлые брови, пробегался по строчкам дневника, лежащего у него на коленке, то зачёркивая, то дописывая. Казалось Билл был настолько увлечён, что не обращал внимания на Форда, разглядывающего его. А Форду почему-то так хотелось разглядывать Сайфера, рассматривать черты его лица, следить за взглядом золотистых глаз, размышлять о чём-то, необдумано глядя на тонкие алые губы, смотреть на него в целом... Мужчина неожиданно поймал себя на мысли о том, как бы ему хотелось обнять и расцеловать Билла, просто ощутить его рядом, только чтоб тот ответил взаимностью. И правда, ведь между ними что-то было. Было же? Хотелось верить в то, что вчерашнее было чем-то большим, чем просто желанием. Однако раздумия отяжелял тот факт, что... это же Билл, он был чуть ли не каким-то божеством для Форда, он же муза, он же абсолютно совершенен, холоден, словно кусочек льда, о какой взаимности вообще могла идти речь? Даже не беря в счёт скромность и принижение Фордом самого себя, на фоне Билла Сайфера он вообще ничего не значил. Тот был настоящим гением, знал всё на свете, был красивым, с меткими и ясными мыслями, замечательным юмором, да и в целом демон был просто идиален во всём! А теперь взгляните на Форда: какой-то странный очкарик, ботан, совершенно не привлекателен, скорее даже незаметен, его считают чуть ли не сумасшедшим, он почти не общается с родителями, потерял всякую связь с братом, по собственной вине, за что себя неустанно корил, он совсем не умеет шутить да и понимать шутки тоже... в голове бегущей строкой пролетало "НИ-ЧТО-ЖЕСТ-ВО". Оказавшись во всей этой пучине самокопания, Стенфорд сам не заметил, как к нему обратились золотые глаза, смотрящие прямо в его. Опомнился мужчина только когда снова сфокусировал взгляд на парне, понимая, что глядит на него в упор. —Шестопа-ал?— растягивал прозвище Билл с вопросом и некоторым озорством в глазах. —А? Да, что такое? —Смотри чтоб глаза не иссохли,—тут Сайфер чуть заметно хохотнул, а затем пропал—хотя тогда лучше не смотри!—он прикрыл глаза Форда, опустив веки, немного приобнимая из-за спины. Тогда Пайнс обернулся, задевая носом нос блондина, от чего тот забавно поморщился, шмыгнул и отлетел. Опускаясь на ковёр, он посмотрел на Стенфорда с предвкушением, будто ожидал каких-то вопросов. Их у Форда было придостаточно, но озвучивать их он особо не спешил, Билл, кажется, даже еле заметно расстроился. В комнате повисла тишина. —Ну?—кратко спросил парень, и его голос показался более скрипучим, чем обычно. —Я.. Ну что "ну"?... Что ты имеешь в виду?—спотыкаясь через каждое слово от волнения. —Да хоть что! Что ты как выброшенная на берег рыба глаза вылупил и рот разинул, Шестопал! Ничего не хочешь спросить? —Нет—Форд решил оставить выяснения отношений на потом, хотя бы, когда он окончательно проснётся. —Ну я же вижу, что хочешь, ты бы хоть не так явно врал.—Сайфер наигранно разочарованно закатил глаза—Врать, читающему мысли демону, в принципе бесполезно,—он опустил взгляд на свои ногти, а затем исподлобья с улыбкой взглянул на молодого человека—ты же знаешь, Форди. Тот сглотнул. Иногда он к чертям собачим забывал о способностях демона, да и в целом о том, что он демон. От этого напоминания начало отягощать ещё и то, что только для Стенфорда что-то было неизвестно и непонятно, Билл же видел всё как на ладони и читал его как раскрытую книгу. Кстати как и его дневник, что остался лежать сейчас на подоконнике. —Для чего тебе был нужен.. мой дневник? —Оу,—парень сделад вид, что ждал чего-то подобного—я просто перечитывал твои записи и вносил некоторые коррективы. Кстати, ты.. ммм.. неплохо пишешь—дружелюбно улыбнулся и кивнул, моргая обеми глазами, как бы стараясь подмигнуть. —Это делается одним глазом, Билл—он поднёс указательный палец к правому глазу. —Я пока плохо управляю этими штуковинами...—слегка смущённо ответил демон, хотя это его явно развеселило и он ещё пару секунд поводил пальцем прямо перед глазами, фокусируя оба на нём, от чего один всегда смотрел не прямо, а в бок. Шатен еле сдержал смешок. Забавно наблюдать за тем, как Сайфер делает что-то, ему не свойственное, находясь в человеческом теле. Например, как прибывая первую ночь в хижине, он, около получаса, сидел, и пытался выговаривать слова, потому, что, находясь в своём треугольном теле, Билл вообще не имел рта, ну точнее не использовал функцию разговора, поскольку воспроизводил всю желаемую речь каким-то иным способом, не задействуя при этом рот. Но потом Стенфорд, учтиво выдав пыльный словарик, выпроводил его на кухню, дабы тот не мешал ему спать, где демон ещё примерно до двух часов ночи бубнил разнообразые слова, изредка ругаясь, говоря задом наперёд, когда на особенно сложных заплетался язык. Впрочем блондин до сих пор немного картавил и делал неправильные акценты в предложениях, от чего речь его казалась нескладной. Это безусловно веселило мужчину, но он всё равно поправлял Сайфера. Хотя, пока демон осваивался в теле, были и менее веселящие моменты. Например, когда он чуть не разрезал себе язык на две части, просто облизав нож. Ванна после этого выглядела так, словно там проводились кровавые оргии. Но всё было благополучно отмыто, при чём самим же блондином, по приказу Пайнса. После чего, Стенфорд, конечно же, провёл Биллу лекцию о том, как опасны колющие и режущие предметы, и –"Ты совсем дурень?!", —"Это ж с какой силой надо было... Неужели ты, в конце концов, не чувствуешь простой боли?". К слову, оказалось, что этой самой боли Сайфер не чувствовал, а точнее, просто не различал. Как он выразился: –"Аааа так это вы называете болью? Простое жжение." Однако, когда Форд всего лишь безобидно пощекотал Билла, тот валялся в конвульсиях, ругаясь на всех языках и, сквозь чертыхания, выкрикивая, что "ему не долго осталось". Подобные случаи были неоднократны, в следствии чего, Стенфорд выучил несколько правил: Прятать ножи и вилки (да и в целом все колющие и режущие предметы), выдавать только пластиковые; затыкать розетки, убирать спички с зажигалками, а то можно получить бесплатное файер-шоу; следить за Биллом, пока тот был в ванной, чтоб не дай Боже не утопился, и открывать горячую воду только на половину; не использовать хрупких вещей, особенно стеклянных; любую химию, таблетки, что-то содержащее спирт в самый дальний ящик! Шатен ощущал себя матерью трёхлетнего ребёнка, Биллу было просто весело (хотя с вышеупомянутыми вещами было бы ещё веселее))

***

Время медленно подходило к девяти. Стэнфорд стоял над плитой с ковшиком, в котором варилась манка. Варили её лишь потому, что "меня скоро стошнит от этих блинов", а если Билла стошнит, то прийдётся долго драить хижину, а потом ещё и самого демона... Гараздо проще сварить кашу. (Хотя, если честно, шатен не был уверен, что Билла не вывернет и от неё, приготовленной из наполовину прокисшего молока и застарелой крупы, в которой ползали какие-то насекомые, их мужчина, к слову, особо не вытаскивал, ведь, как говорится "подумаешь, белок") В это время сам Сайфер прогуливался возле хижины. Ну почти. Может чуть подальше... Демон шёл по лесу, обходя его кругами по спирали, прощупывая практически каждое второе дерево. В лесу, не смотря на недавно взошедшее солнце было темновато, лишь по началу сквозь плотные ряды высоких сосен проглядывались рассветные лучики, чем дальше в чащу, тем больше надвигалась тень, сырела земля и тем чаще встречались рогатые белки. Глаза блондина посвечивались, лицо его было серьёзным, но не выражало ни гнева, ни разочарования. Он изредка опускал веки и задумчиво вертел головой по сторонам, а затем снова направлялся в нужную сторону. Бывало он приседал на корточки, или даже ложился на землю, как слепой щупая и зарываясь длинными холодными пальцами во влажную грязь, смешавшуюся со мхом и отпавшими рыжими сосновыми иголками. Прирывистая "прогулка по лесу" окончилась, когда спираль привела Билла в самый свой центр. Он вновь прикрыл глаза, будто проверяя, распахнул и по перву ничего не обнаружил, опять закрыл, чуть повертел головой присев на корточки. Есть! Лицо озарила торжествующая улыбка. Парень поднялся и бросился вперёд на центр открывшейся поляны, снова с размаху падая на коленки, стерая и пачкая ткань домашних штанов. Пред ним на земле был расчерчен равнобедренный треугольник, выходящий линиями за свои пределы. В каждом из трёх образовавшихся углов со внешней стороны лежали тяжёлые кое-где побитые и расколотые булыжники. Сайфер широко улыбался, часто и по долгу прикрывая глаза, вновь и вновь прикасаясь ладонями к рядом находящейся земле, переворачивая комки грязи и облетевшие колючие веточки. Из его глотки невольно вырывался безумный смех, созвучный с кашлем, и, казалось, будто его хозяин задыхается в этих рваных смешках. Знаете, у каждого демона имеется некое место силы, колодец неисточаемой энергии, в котором она пенится, разливается и плещется лишь для одного в мире существа, как преданная собака, не сдвигающаяся с места, пока хозяин не вернётся к ней вновь. Каждый демон дорожит ею и боится потерять, забыть местонахождение и никогда не вспомнить. Так же дорожит своим источником силы Билл Сайфер. Это, вообще, пожалуй, почти единственное, чем тот дорожит всю свою бесконечную, неисчисляемую жизнь.