Мой замысел

*** 14 лет назад. Представьте. Вы сидите в тесном помещении с самой безвкусной отделкой в мире. Вас окружают старые-престарые стеллажи с книгами, которые, кажется, последний раз брали в руки за десятки лет до рождения прапрабабушки человека, которому они сейчас принадлежат. О да, я тоже мысленно ощутила этот сгусток черной пыли на пальцах и провалилась в сон от одной попытки прочитать названия этих шедевров. Само собой, собственник использует их для повышения самооценки. Типично? Ну а что? Попробуйте побыть внушительным директором, когда у вас из вспомогательных атрибутов только ржавые поникшие листья фикуса да выцветшие обои, и те уже давно разведенные со стенами. А теперь представьте, что вы какой-нибудь маленький и красивый новороченный процессор. Увы, вас обронили где-то на дороге. Кажется, что жизнь закончена, как вдруг вас находит какой-нибудь крутой, но оооочень старый профессор информатики. Ему вас даже искренне жаль. В конце концов, может, он и старый, но он понимает, что вы крутой процессор. И тогда старичок решает подключить вас к той самой белой толстой пластиковой коробке откуда-то из 80-х. И вроде бы ничего плохого этот человек не хочет. Себе — радость, вам — жизнь. Но вот битый пиксель: вы то новороченный процессор, а он старичок. К чему эти аналогии? К кому я тут обращаюсь? Ну, ловите удивительный неинтересный факт: общение с воображаемыми друзьями защищает мозг от нотаций не хуже, чем митрильная кольчуга от назгулов. — На сегодня всё, Селеста. Я надеюсь, что в этот раз ты усвоила урок. Заветный звонок. Расходимся, друзья. — Конечно, сэр. Я должна заботиться о своём будущем. Больше никаких гусениц на столе Миссис Дейч. — Я серьёзно, Селеста. Мне не хочется этого говорить, но ещё одна такая выходка — и заниматься твоим поведением будут уже другие структуры. Обожаю эти вежливые тонкости. Все всё понимают, но всё равно пыжатся быть деликатными. Сказал бы прямо: ещё раз покачнёшь наш серый устоявшийся мирок, и мы из тебя овоща сделаем. А то вздумала быть личностью. Кто так вообще делает? Изобразив на лице глубочайшее раскаяние, киваю и выбегаю в коридор, где меня сразу же атакуют призраки обеденных запахов. — Блинский ёж — Предательский спазм сковывает обиженный желудок. — Уф… — сглатываю образовавшуюся слюну и глажу живот — Потерпи, друг. Сегодня не время для обид. Уж больно хорошие планы. Существуют же в мире гармоничные места. Вы, конечно, подумаете про гармонию совершенства, но бросьте… В этой жизни вся красота уже давно ушла в подполье. Вот взять наш приют. Преодолевая уже, наверное, в стотысячный раз лестничный пролёт, я всё равно не перестаю удивляться всем этим темным букетам из трещин с укрывшимся в них мхом на стенах. Иногда я представляю, как я их касаюсь, и всё здесь разваливается к чертям, сливаясь с окружающим болотом в единый ансамбль. Чем не искусство? Пятна, жёлтые, зеленые, голубые, три забавных бумажных ромашки, аккуратно прижатые красочными шляпками гвоздей. Это вход в мой мир. И это, блин, лучшая дверь на всём этом грёбаном свете. Особенно на фоне серого сморщенного пластилина под ногами, именуемого ковром. А ещё за ней живут очень классные девчонки. К слову, эта дверь стоила нам не одного шрама на руках. Но чего не сделаешь ради свободы. Если уж честно — я очень боялась, что нас заставят её перекрасить обратно. Хотя, если уж совсем на чистоту, думаю, даже тугоголовому надзору понравился результат. Просто по их роли признаться они в этом не могли. — Так, так, так… — на меня резко оборачиваются две пары карих глаз. — Чтоб тебя… Селеста — Джейн молниеносно отсаживается от Энни и отряхивает невидимую грязь с подола своего платья. В этом вся она. У всех же есть такая подруга, которая даже неправильной рукой будет стараться дать вам пощечину правильности. И за это же мы её и любим. Ну я не так, как Энни, конечно, но у любви тысяча проявлений, и значение её это не уменьшает. — И я вас рада видеть, сучки. — Как прошло? — Энни своим красивейшим низким тембром спокойно переводит тему. Ведь ничего и не было, так? Она как пилюля спокойствия в мире безумия. И я обожаю её за это. — Ну. Так нельзя, Селеста. Я очень серьёзно, Селеста. Ты доиграешься, Селеста. Мы будем решать это на другом уровне. Бла-бла-бла — закатываю глаза. Блинский, мне даже от пересказа этого диалога плохо. — Как обычно. Ладно, там на тумбочке для тебя небольшой подарок из столовой. Хватай и давай сюда. Хвала моим девочкам. Что-то внутри меня ликует, когда я впиваюсь зубами в эту пышную булку с химическим джемом. Всё-таки правду говорят, что на голодный желудок любая дрянь будет казаться шедевром кулинарии. — Сейчас начнётся. — Нафнёфа? — слишком хорошо, чтобы отвлекаться на членораздельную речь. — Проводы. О, это волшебное событие. Случается не часто и никогда с такими, как мы. Железное правило из «Двое: я и моя тень» здесь работает бесперебойно: все хотят малыша, и лучше из приличных мест. Так что все те редкие разы, когда от нас кого-то забирают, сопровождаются кучей развлечений. Начинается всё со ставок. Каждая комната пишет предполагаемое имя счастливчика на бумаге и складывает её под специально зашифрованную для этого половицу. Все победители этого «соревнования» собираются для игры в покер, по итогам которой делят между собой всякие стыренные полезности: кому зажигалки, кому шоколадки, кому водительские права — список можно продолжать долго. Ибо первое правило приюта: хочешь выжить — адаптируйся, и особенно к тому, что незаконно. Но сегодняшние проводы особенные. Сегодня наша троица не будет бороться за лакомые объедки. Почему? Да потому что дела у нас поважнее — в конце концов, сегодня мы устраиваем великий побег Шоушенка. Для снятия подозрений мы, конечно, вписали своего кандидата и из интереса проводы посмотрим, но это уже совсем другая история. По крайней мере, сегодня мы не будем завидовать ему так сильно. — Вы только посмотрите, какие важные птицы — мы с Джейн дружно выглядываем в окно вслед за пальцем Энни. — Повезло же малышу Алексу… — Мммм — несогласно мычу на замечание Джейн. — Что? — Во-первых, это Джесси. Во-вторых, я всегда права. Скоро вы в этом убедитесь и начнёте вздыхать от безысходности. А в-третьих, у меня дополнение. — Я не уверена, что готова к очередной лекции. — резко вставила Энни — Учитывая погоду за окном, я точно засну. Расскажи-ка лучше, ты прочитала сборник, который я тебе дала? — О да! Ииии, я думаю, моё имя мне совершенно не подходит. — Что? — Когда мы сбежим отсюда, я стану Чарли Бредбери. — Подожди-подожди. — Джейн нахмурила свои белёсые брови, создававшие взрывное сочетание с её почти чёрными глазами. — Ну почему Бредбери понятно. Но Чарли. Он же в каждой истории просто второстепенный парниша, который служит фоном для главных героев. Почему? — Одно слово: мальчик-невидимка. — Мммм, нет, я всё-равно не догоняю. — Я знаю, и я уже придумала тебе классную иллюстрацию. Вот представь себе сцену в театре. Стоит на ней вся такая сияющая и пышногрудая актриса в изящном платье. Все взгляды, разумеется, прикованы к ней, к её эмоциям. Но центр — понятие относительное. В таком положении эта чудесная нимфа не видит ничего дальше своего черепа с выбитыми на нём установками режиссёра. То ли дело световик, или звуковик, или ещё круче — дизайнер! Ты можешь представить себе хоть одну гениальную приму без того, чтобы в нужный момент скатывающаяся по её гриму слеза не подсвечивалась серебром или платье не подчеркивало её вздымающуюся от переживаний грудь? Да, за словом я в карман никогда не лезла. Наверное, это одна из тех черт, за которую я сама себя люблю. И это тоже важно, господа! — Слишком много груди на пример — хихикая, пробурчала Джейн. — Хм. Чарли Бредбери. Чарли, сгоняй за кофе. — кудряшка Энни смаковала моё новое амплуа. — А тебе и правда идёт. — Блин, вы со своими философствованиями… Мы всё профукали! — Смачные шлепки пришлись аккурат по нашим с Энни затылкам. — Ауч! — потирая пальцами ушибленное место, я посмотрела в окно. Дождь усилился, и в соприкосновении с землей образовывал огромные клубы тумана. Два красных глаза ещё недавно стоявшего здесь пикапа стремительно расплывались в воздухе. Эх, лаврового венка мне точно сегодня не видать. Но всё это уже не имеет никакого значения. Я вскакиваю и потираю руки. — Итак, мои дорогие! Вы готовы к приключениям на свои классные круглые попки? Тишина. Две пары карих глаз виновато уставились куда-то в пол. И это совсееем не та реакция, какую мне хотелось бы видеть. *** 9 часов назад… — Чарли… Ты в порядке? Тошнотворная смесь запахов хлорки и тел. Она отравляла её: голова кружилась, горло пересохло, лёгкие горели огнём. Пальцы, сжатые до онемения в кулаках, приобрели почти белый оттенок. Кажется, не её рыжая шевелюра — она бы и вовсе растворилась в этом плиточном гробу. Нет, Дин, Чарли определённо не в порядке. — Мне нужно на воздух — израсходовав последний хриплый запас голоса, девушка вцепилась в белый рукав напарника, боясь потерять сознание. Ноги куда-то её вели, голова опускалась в вежливом приветствии, но вот сознание сейчас билось в лихорадке за много миль отсюда. Чарли думала, что она сильнее. Все всегда думают, что они сильнее, и каждый раз лажают. — О, господи… Какофония сирен скорой помощи, разговоров и трения шин об асфальт сливалась в единый глухой треск в её голове. Дрожащие руки потянулись к глазам в попытке удержать скопившуюся в них влагу. Холодные, как лёд прикосновения пальцев тут же мурашками отозвались где-то в районе шеи. Энни Холл, 27 лет Джейн Уилсон, 26 лет Мотель «Ясный взор» Мотель «Ночная звезда» Убиты. У Холл отсечена голова. Уилсон обескровлена. Всё очевидно. Вампир, его жертва и охотник. Он спасал чьи-то жизни, конечно. Очевидно. Её Энни и Джейн. Ей не стоило бы этого знать. Ей не стоило бы в это лезть. — Чарли, что это, чёрт побери, было? — Что? — ей трудно было сосредоточиться. Она даже с трудом улавливала, откуда доносится звук. — Так. Давай начистоту. Ты их знала? И снова ледяной душ. Лучше бы и не сосредотачивалась. — А что, слово эмпатия охотнику не знакомо? Для вас все лишь мясо для дела?! — Эмпатия, значит. Чудненько. Знаешь, что мне знакомо, Чарли? Мне охренеть как знакомы твои чувства. Ведь Гарт тебе не звонил, так? — Да что же ты… Просто… — Прав? — Знаешь, что? Иди к чёрту, Дин! К самому большому и рогатому! Уж с ним то вы отлично споётесь! А, вернее — сопьётесь нахрен! Резкий разворот, ей нужно было уйти отсюда. — Чарли! Чёрт, да почему ноги такие медленные? Словесные выстрелы бомбардировали её спину. Как же она хотела бы быть героиней какого-нибудь кино. Одна изящная смена плана, и ты уже наедине с собой. Только ты… Никакой больше охоты. Никаких трупов. — Прекрасно! Вали. Сбегай, как ты это умеешь! Вот только не поможет! Пора в конце концов повзрослеть, Чарли! И если бы ты меня выслушала… Глубокий вдох. Выдох. Натянутая, как струна, она замерла. Как же хочется картинно топнуть ногой, чтобы сбросить напряжение. — 30 секунд. Только — она развернулась и, грозно пригрозив парню пальцем, продолжила — Только потому, что я тебя люблю. Почему-то. И смотри, у меня отличное чувство времени. Парень нервно обвёл пальцами подбородок. Ощущение, что он едва сдерживал порыв зарядить кому-нибудь кулаком в челюсть. — Чёрт возьми, Чарли, я же не скотина какая-нибудь. Я всё понимаю. Но ты должна была предупредить нас, а не рисовать картины большого дела, которого нет… Я еле вытащил Каса из последней передряги. Мы просто не имеем права сейчас красоваться своей физиономией на каждом углу! — 15 секунд. — Пойми одну вещь, сестрёнка. Как бы ни хотелось, мы не можем спасти монстра. Даже… Тем более, если монстром стал твой друг, сосед или любовник. Они будут убивать, Чарли. И чем ближе ты стоишь, тем быстрее тебя сожрут. В общем, единственное, что мы можем в этой ситуации, так это достойно проводить тех, кто нам дорог. Болезненно сглотнув, Чарли смахнула с лица слёзы. — Они этого не заслужили — тихая констатация факта. Будто это что-то может изменить. — Я знаю. Крепкие объятия. Ласковое поглаживание по волосам. Как же приятно. Словно укутаться в тёплое одеялко зимой. — Чарли, посмотри на меня. — большие грубые ладони на её лице. Взгляд постепенно фокусируется на источнике тепла, цепляясь за зелёные беспокоящиеся глаза с разбегающимися по краям паутинками из морщин. — Порядок? — неуверенный кивок головой. Всё ещё паршиво. Знобит. Ей хотелось бы не вылезать из этих объятий никогда. Но внезапные звонки лучше знают, что и кому нужно. — Кас. Что у тебя? Дин прав. Как бы больно ни было, нужно ковылять дальше. Оттого ли, что в твоей семье всё хорошо, ты так отчаянно рвёшься на охоту? Его слова. И тоже чертовски верные. Охотниками не рождаются. Ими становятся и защищают других от боли, которую сами не могут вынести. — Понял. Встретимся на месте. — Дин надул щеки и задумчиво провел смартфоном по затылку. — Что там? — Пропала девочка. Зовут Люси Болтон, 9 лет. — Подожди, Болтон? — А что? Тоже знакомая фамилия? — Ну, как сказать. Здесь раньше ходила легенда про девочек-предвестниц. Если верить истории, в городе жила пара психов, которые забирали детей из приюта и замуровывали в стенах дома. Их обнаружили лишь спустя 30 лет после первого убийства, да и то… по счастливой случайности. С тех пор ходят байки про девочек, которые являются то тут, то там и предупреждают тебя о грядущей опасности, обычно с летальным исходом. И… я точно помню, что среди них была и Люси Болтон. Может, это, конечно, совпадение, но всё это как-то… — Подозрительно. Кас сказал, что девочку недавно удочерили. — закончил за неё Дин. Казалось, он сейчас прожжёт в ней глазами дыру. Будь убедительной. — Не смотри на меня так. Ладно, ладно… Я здесь жила одно время в детстве. Доволен? Отцу предложили работу, и мы с мамой переехали с ним. Тогда же я подружилась и с Энни и Джейн — приступ тошноты снова начал подкатывать к горлу девушки. — Ладно… Наверное, Дин понимал, что это не вся правда. Но он понимал, почему она так делает. Спасибо. — Я поеду к Касу. Мы допросим родителей девочки. Но что-то тут не чисто. Нужно навести справки относительно Болтон и понять, если тут какая-то связь. — Дин недоверчиво посмотрел на Чарли, как смотрят на больного ребёнка, боясь, что он натворит какую-то глупость. — Не парься, я всё сделаю! Уж в чём, а в этом мне равных нет. — она поправила чёлку и натянула подобие улыбки. *** 5 часов назад… — Чем могу помочь? Чарли резко упёрлась ладонями в стойку, мысленно взывая ко всем богам техники. — Не разочаруй меня, скажи, что здесь есть хоть один работающий компьютер. Не до вежливостей. День и без того застолбил за собой статус кошмарного, а уж мысль просидеть весь оставшийся день в книгах…бррр. — Эм, я…минутку — молодой сотрудник несколько съёжился и с деловым видом начал что-то строчить в тетрадке. Секунды тянулись вечность. Очевидно, своим напором она смутила это чудо в очках. Но как выяснилось, это было лишь пол-беды, ведь ей попался великий тормоз! Закрыв тетрадь, он неспешно начал собирать разложенные перед ним именные карточки. Чарли не удержалась и издала протяжный стон. — Срочная работа, прошу прощения. Так, эм, вам нужен компьютер. В библиотеке? — недоумевающим тоном он уточнил вопрос, подняв из-под очков на Чарли свои тёмно-серые глаза. Так обычно смотрят на законченных дебилов. Чарли не впервой было общаться с любителями макулатуры, но с той лишь разницей, что в этот раз что-то доказывать и объяснять у неё совершенно не хватало маны. — Слушай, у нас у всех есть общий друг. Имя ему дядюшка Франклин. И он ооооочень расстроится, если ты ему не поможешь — девушка игриво подмигнула шатену и уже потянулась к сумке, как вдруг парень её осадил. — Нет, нет, нет. Что вы?! Не нужно. Если у вас такое важное дело, я помогу. Только, пожалуйста, аккуратно. Это компьютер начальника, и в данную секунду это буквально единственный работающий компьютер на всё учреждение. Вытащив из верхнего кармана рубашки стандартный металлический ключ, парень открыл им ящик тумбы, из которого вскоре показался ещё один побольше. Чарли мельком разглядела золотое покрытие ключа и готова была поклясться, что на месте головки блеснул драгоценный камень. Вот она: иерархия даже в мелочах. Но не слишком ли это для начальника библиотеки? — А и ещё кое-что — добавил сотрудник, лениво поднимаясь из-за стола — не забудьте подчистить историю поиска. Босс убьет меня, если узнает, что я дал кому-то постороннему доступ. Босс и библиотека. Чарли прочистила горло, тщательно маскируя желание рассмеяться во весь голос. — Спасибо! Ты просто мой спаситель! На этих словах библиотекарь ухмыльнулся и с подозрительным любопытством зыркнул на девушку. Блинский, неужели я ему понравилась? — Следуйте за мной. Один коридор сменялся другим, образовывая в сочетании с винтовыми лестничными переходами причудливые петли. Поначалу Чарли искренне пыталась запомнить направление движения, но после третьего зелёного коридора с однотипными деревянными дверьми похоронила эту идею вместе с желанием сидеть дома с чашечкой чая за любимым сериалом. В конце концов, он же не маньяк и не оставит меня здесь? Но даже внутренний голос разума не мог подавить тревожные ощущения. Она, конечно, знала, что, по логике вещей, там, где есть библиотека, должно быть и хранилище. Она также понимала, что библиотека — это не какой-нибудь Гугл, и много людей, да и сотрудников, здесь априори быть не может. Но, чёрт, слишком много переходов, которые вообще не вписывались в наружную архитектуру здания… И ведь ни единой души вокруг: за весь путь они не встретили даже уборщика. Как вообще начальник ориентируется в этом лабиринте? Или этот милый сотрудник всё-таки маньяк? — Ооой — с истеричками нотками в голосе Чарли усмехнулась, мысленно выдохнув раз двести, когда этот парниша наконец остановился около двери. Он на секунду замер с ключами в руках, очевидно, скептически отреагировав на возгласы девушки. — Да, переходы несколько витиеваты. Новички всегда так реагируют, проходите. Чарли покрылась густым румянцем. Сама виновата. Кабинет был совсем небольшим. За освещение отвечала одна длинная потолочная лампа, рассеивавшая по комнате противный сероватый свет. Вдоль стен расположились старые книжные стеллажи. Угол напротив стола украшал фикус со слегка… Стоп. Не может быть. Это, наверняка, совпадение. Просто директора в этом городке сплошь придурки без гроша в кармане и чувства вкуса. Но почему ключ такой… — В общем, можете располагаться. Обратите внимание: на столе есть красная кнопка. Если я вдруг понадоблюсь, просто нажмите, и я тут как тут. Какие-нибудь вопросы? — Неа, никаких. Кнопка, история поиска — всё отлично. — Это отлично. Удачи! — на этих словах сотрудник удалился, вероятно, и дальше перебирать свои карточки. Чарли тут же бросила взгляд на стол в поисках заветной кнопки. Ага, отлично. Лучше бы с книгами потаскалась. До чего же жуткое место. В её глазах оно походило на узкую камеру пыток: шаг влево, шаг вправо — и тебя проткнёт какая-нибудь игла. Нужно побыстрее с этим закончить. *** 3 часа назад… Как? Как можно было сломать ноут? — Твою ж мать — Чарли резко втянула носом воздух и откинулась в кресле. В висках стучало. Итак, через час эта контора закроется, и что мы имеем? — Нихрена мы не имеем! — адресное сообщение куда-то во вселенную грязного плиточного потолка доставлено. Факты есть — системы нет. Интересно, это дух библиотеки её так наказывает за отказ от классических методов поиска, или просто день такой? — Так ладно, попробуем ещё раз, и, как говорит Дин, вечер утра пивнее. Диалог с собой был крайним методом, который Чарли использовала в работе. Не то, чтобы он реально помогал, но вдруг? — Давай, Чарли, ты же гений. Не подведи меня. Вытянув из органайзера несколько белоснежных листов, девушка начала записывать. — Такушки… Магда Монтгомери, 1977 г. Мередит Блейк, 1985 г. Рейчел Пирс, 1993 г. Люси Болтон, 2001 г. — Других таких в округе нет. Что-то не так с шерифом? Общее: всем детям по 8, убийства раз в 8 лет (ПОЧЕМУ ТАКОЙ ДОЛГИЙ СРОК?). → предположение (газ. вырезка): убивали в память о своей дочери, умершей от туберкулёза. — Нет, это хрень собачья, слишком долгие перерывы. Ни один серийный маньяк не станет выжидать восемь лет, чтобы кого-то убить. Да и как мы кровью и потом выяснили — семья даже не была религиозной. Всё-таки первая мысль всегда самая верная: рассуждениями вслух проблему не решить, а вот свою дебильность подчеркнуть можно. Впрочем, Чарли понимала, что дело здесь было не в глупости. Бегая от факта к факту, она никак не могла сосредоточиться. Ручка снова поползла по бумаге, проявляя на белой поверхности мучившие её вопросы. Причём тут Энни и Джейн??? Два разных и два закрытых дела. ЧТО ПРОИЗОШЛО? Тяжело вздохнув, Чарли отбросила бесполезную пластиковую принадлежность и механически уставилась в монитор. До чего же паршивый скан. Противный грязно-жёлтый цвет, засветы по периметру текста, превращающие в пытку его считку. Охотница прошлась ладонями по поверхности стола, смахивая с него невидимую пыль. Бесполезно. Она вдруг резко выпрямилась и, придвинув к себе сумку, начала в ней рыться. Желанная полимерная фигурка вскоре попала в её руку. На секунду Чарли забыла и про дело, и про всю ту кучу горящего пепла, которая свалилась на её голову за последние дни. Горько улыбнувшись и погладив пальцами тонко вылепленную шевелюру любимой героини, она опустила её на стол рядом с монитором. — И я скучаю, Герми. Время неумолимо бежало вперёд. Девушка последний раз бросила взгляд на экран. 17 августа 2002 года. «Отныне дети смогут спать спокойно». — Какая чушь — девушка скривилась в лице и повела курсор к заветному крестику. Пора бы уже стереть это позорное пятно из своей карьеры. — Что? — Чарли привстала со стула и подалась вперёд, почти вплотную приблизившись к монитору. Затем увеличила масштаб. Ошибки быть не могло. Это лицо она узнала бы даже в пикселях 360, размазанных по огромному экрану кинотеатра. Директор Флетчер! Охотница ещё раз пробежалась глазами по тексту, быстро найдя нужный кусок: «При аресте присутствовала и чета Флетчеров, усилиями которых тысячи обездоленных детей смогли обрести дом. Корреспонденту «Grand island Independent» Грейс Браун удалось получить эксклюзивные комментарии у главы семьи, директора приюта «Незабудки», Джеймса Флетчера: «Это, безусловно, чудовищный, но всё же важный урок не только для штата Небраска, но и всей нашей страны. Долгие годы этот, без преувеличения, монстр забирал жизни наших детей. Но сегодня благодаря усилиям замечательного шерифа Гарри он в цепях, и мы можем гарантировать, что отныне дети смогут спать спокойно. Как говорил один мудрый герой очень популярного сейчас фильма: «Зло не пройдет» (смеётся) ни здесь, ни где бы то ни было. Но, отставив в сторону шутки, отмечу, что здесь есть и наша вина. Зачастую дети вверяются незнакомцам от чувства одиночества, непонятости. Вместе с моей супругой мы пришли к выводу, что нет ничего лучше, чем превратить место скорби в место надежды. Первый взнос уже сделан. Так что скоро на месте этого дома появится клиника для всех потерявшихся душ этого мира». Место скорби превратить в место надежды. Чарли почувствовала, как задрожало её веко. Зажмуриться и всё прогнать. Отвесив себе пощёчину, девушка уткнулась носом в ладони. Сосредоточься. Появится клиника. Скоро. — Стоп… стоп, стоп, стоп — пальцы Чарли застучали по клавиатуре. Скорость печати была столь высока, что, казалось, ещё немного и кнопки вылетят из своих гнёзд. Вкладки вылетали одна за другой, подтверждая жуткую догадку охотницы. — Ах ты говнюк! — Чарли вскочила с кресла. Охренеть! Флетчер владел всем. Всеми приютами штата. Боже мой. Да он Мориарти этого дела. И он умер от старости… Чарли отбивала чечётку пальцами на столе. — Нужно рассказать обо всём Дину… — не глядя она положила на мышку руку, но тут же отдёрнула её. — Сссс… что за? — присмотревшись к предмету, она приметила тонкую глянцевую наледь на поверхности кнопок и колёсика. По коже побежали мурашки, и девушка поёжилась. Она сделала выдох, и облачко пара тут же выдало его местоположение. Чарли огляделась по сторонам: ледяная волна стремительно накрывала собой каждую свободную деталь интерьера. Да даже самый неопытный охотник на свете поймёт, что за этим последует. Она схватила сумку со стола и вытащила из неё револьвер. Чарли ещё раз пристально оглядела комнату — ничего и близко железного. 6 зарядов. Хватит, чтобы спугнуть, но хватит ли для побега? Она только прикинула пути отхода, как оглушительный треск и звук разбивающего стекла наполнили помещение. Едва успев прикрыть голову, Чарли упала на пол, прижавшись к боковой стенке стола. Очевидно, лёд добрался и до лампы. К счастью, большая часть осколков приземлилась рядом, не задев её. Прерывисто дыша Чарли открыла глаза и — ничего. Кромешная темень. Она чувствовала, как виски начинает сдавливать от напряжения и страха. Здесь просто нет окон. Фонарь. Она сама его сделала. Встроила в револьвер. Только бы сработало. Маленький спусковой крючок. Щелчок. — Есть! — издав победный возглас, когда на противоположной стене возникло небольшое облако света, охотница сделала глубокий вдох и перезарядила револьвер. Вот же гений. Чарли с трудом поднялась и на ватных ногах осторожно двинулась в сторону двери. Лёгкие летние кроссовки тут же предательски заскользили по льду. Что ж, план двигаться красиво провалился. Все мышцы напряглись. Тут уже было не до того, что происходит вокруг — всё её внимание ушло к кроссовкам с ярко розовыми мысками. — Селлессста… — охотница застыла на месте. Она хотела бы, чтобы ей это послышалось. И что всё это просто дурной сон. — Селлесттаааа — жалобный детский зов пронзил её насквозь. Нехотя оторвав взгляд от пола, она подняла голову. — Люси? — сердце Чарли ушло в пятки. Девочка в маленьких расклешенных джинсах и некогда розовой маечке с рисунком ромашки немигающим взглядом смотрела на неё. Она выглядела точь-в-точь, как в тот день, но… сейчас перед ней была лишь её злобная тень. — Селлесссстаа! — зов становился громче, приобретая всё более настойчивый тон. Люси сделала шаг вперёд. БАБАХ! Силуэт тут же растаял в воздухе. Чарли одним прыжком преодолела расстояние до ручки двери. Она дёрнула её. Затем ещё и ещё, но дверь и не думала поддаваться. — Ну же, давай! — От безысходности девушка начала колотить в дверь, но от осознания было не увертеться. Она в ловушке. — Если только… — Чарли молниеносно развернулась. — Кнопка! — Селеста! — девочка снова материализовалась. В этот раз слишком близко. — НЕТ! БАБАХ! — Прости, прости, прости! — Чарли рванула к столу, к своей последней надежде на спасение. Она слишком поздно поняла свою ошибку. Револьвер вылетел у неё из рук. Ладони, проехавшиеся по помеси льда и осколков, саднили. С подбородка струилась кровь. Как любила выражаться Миссис Дейч: «Чётко и мордой в пол». Нет времени. Ориентируясь лишь на тёмное пятно впереди, которое больше других походило на прямоугольник, Чарли поползла. Она уже начала разбирать очертания стола, когда почувствовала обжигающее касание в районе икры. Её парализовало. Касания поднимались всё выше, посылая электрические импульсы по всему телу. Боже мой, по ней кто-то полз! Чарли издала сдавленный крик и, зажмурившись, закрыла ладонями уши. Она уже ощущала ледяное дыхание в районе шеи. — Пожалуйста! Сильная хватка на запястье, и вот её руку отняли от уха, лишив малейшего чувства защищенности. Внезапная боль в предплечье заставила её закричать. Призрак медленно и слишком безжалостно для ребенка что-то выводила на её руке. Каждый новый порез, словно удар сотни набатов, отзывался острой болью в теле. В один момент Чарли просто перестала кричать. Ей показалось, что она парит где-то в воздухе и сейчас отключится. Пытка закончилась, но и сил к сопротивлению у неё уже не было. Маленькие, но резвые пальцы сдвинули прядь её волос, холодные губы коснулись её уха, опалив дыханием. — В поллночь. Там, где всё началось… Ттолько ттыы! *** 20 минут назад… Помни. Что ж, теперь она доподлинно знает, что чувствовала Гермиона, когда над ней издевалась Беллатриса. А ещё у неё теперь новая татуировка. Жуткая татуировка. Вообще-то надо бы её свести. Или нет. Это весьма символичный шрам, про такие пишут истории. Впрочем, имеет ли это значение? Энни, Джейн, девочка-предвестница, возвращение в приют. Туда, где всё началось… Ну а куда же ещё? Тут родилась Чарли. Тут её дом. Был когда-то. И тот, кто это всё спланировал, явно не дружит с головой. Она не видела причин, а может, просто не хотела их видеть. Флетчер давно умер, Энни и Джейн будто бы убиты охотниками. Зато она отлично знала, что предвещают девочки. Готова ли она к этому? Ну, у неё приличный запас святой воды, каменной соли, даже ангельский клинок, который она одолжила у Дина *конечно же, в тайне от него*. Вот только Кастиэль. Ну вот зачем он остался в номере? Она хотела бы извиниться, а будет ли возможность? Оставалось только надеяться, что Дин его вытащит. Конечно, вытащит. Желудок скрутило в предвкушении. Она снова стояла перед входом в этот двухэтажный бетонный кошмар. Время его не пощадило, хотя и удивительным образом не разрушило. А хотелось бы. Чарли тут же сделала себе мысленный укор. Её взгляд упал на чёрные подтёки у основания. В светло-голубом свете луны они выглядели ещё более устрашающими, словно щупальца кракена, которые вот-вот утащат в тайник Дейви Джонса и дом, и всех его обитателей. Она знала, откуда они появились, они и теперь порой являются ей в кошмарах. Правда, до сих пор Чарли надеялась, что больше никогда не столкнётся с ними вживую. Ладонь девушки замерла перед последним действием. Здесь не было ни полицейских машин, ни вспышек камер, ни сексистских шуточек лжеагентов. В этот раз она была жертвой событий. И это, что уж и говорить, было чудовищно. Охотница представила, как лежит на полу дома, и над её бездыханным телом нависает кучка взятых в аренду галстуков и фотографов-криминалистов, настраивающих свои объективы. — Давай, Чарли, пришло время покончить с этим раз и навсегда — сделав глубокий вдох, она повернула ручку двери и зашла внутрь. Её встретили одинокие хлопки в ладоши. — Даже не опоздала. Чарли оторопела. Он вальяжно восседал на парадной лестнице. Не так она себе представляла маньяка. На вид ему было не больше двадцати. В этой кожаной рокерской куртке, с аккуратной укладкой он скорее походил на персонажа мюзикла с Деппом, нежели на убийцу. — Не опоздала на собственную смерть? — съязвила охотница. Терять ей уже было нечего, но она твердо решила биться. — Мм, а с чего ты взяла, что я заинтересован в том, чтобы тебя убить? — он встал и плавно, как удав, начал двигаться к ней. Чарли молниеносно наставила на него пистолет. — Стой, где стоишь. — Хм — он лишь махнул ладонью. Чарли не успела опомниться, как оружие вылетело у неё из рук. Второй раз за этот чёртов день. — Ну я же сказал — он неумолимо приближался, заставив её попятиться назад — Селеста, если бы я хотел тебя прикончить, я бы давно это сделал. Почувствовав, что упирается в стену, она нащупала рукой ангельский клинок, готовясь нанести удар. — Откуда ты…? — Мы знакомы. Ты, вероятно, не помнишь этого — остановившись в шаге от девушки, он вдруг скосил глаза на пояс, за которым она держала клинок. — Мне тебя что перевернуть вверх ногами и потрясти, чтобы ты прекратила, наконец, свои бессмысленные геройские попытки и мы смогли поговорить? Чарли с ужасом ощутила, как её рука поднимается вверх, и пальцы один за другим разжимаются. Гулкий стук и усталый вздох убийцы. Да что он такое вообще? Чарли вжалась в стену и вгляделась в его лицо. Тёмные глаза, острые скулы — он вдруг показался ей смутно знакомым. Божечки. — Ты же тот парень из библиотеки! И чем тебя только жизнь обидела, что ты вдруг решил заделаться в убийцы? — Почему ты так упорно называешь меня убийцей? — Не прикидывайся святошей. — Просвети меня — его тонкие губы растянулись в ухмылке. Внутри Чарли всё вскипело от злости. — Хмм, с чего бы начать? Ты назвал моё имя, заманил меня в приют, значит, ты в курсе того, кто такие Энни и Джейн. И вот совпадение: дело об их убийстве возникло ровно тогда, когда тебе понадобилось затащить меня на прослушивание злодейских пафосных речей! — Ты же видела тела, да? — совершенно невозмутимым тоном спросил парень. — И что с того? — Ты же охотница? — Да, а ты психопат, который мог всё это и подстроить! Его лицо снова исказила ухмылка. — Что ж, я действительно планировал вернуть тебя в родное гнездо, но мой план был поизящнее. Всё, что произошло с твоими легкомысленными подружками — всего лишь счастливая случайность. По правде говоря, я и не думал, что охотничьи сети работают так хорошо — задумчиво подметил он, но девушка пропустила это мимо ушей. — Счастливая случайность? Люди умерли… — Люди гибнут каждый день, Селеста. Это бессмысленный разговор. Мы уходим от сути. — Какой ещё нахрен сути?! — она отчаянно всплеснула руками. Чарли была на грани истерики и совершенно не понимала, что делать дальше. Все её пути отхода валялись где-то на прогнившем деревянном полу. Парень в очередной раз устало выдохнул, словно отец, которому приходится объяснять ребенку, почему нельзя пить из лужи. — У судьбы на всё свои резоны. Ты стала Чарли Брэдберри именно здесь. Здесь ты обрела свою смекалку и свободу, которую никогда не познать обычному человеку. Но ты забываешься, Селеста… — предплечье снова обожгло огнём. — Винчестеры сделали из тебя заложницу своих планов. — Это не правда — сквозь зубы процедила охотница. — Ты бежишь от этой правды. Но тебе. Следует. Помнить. — на этих словах часть рукава девушки задралась вверх, обнажая клеймо — Ты не член этой семьи. И никогда им не станешь. Ты Селеста Миддлтон, Чарли Брэдбери — кто угодно, но не Винчестер. Пытка прекратилась, и Чарли обессилено свалилась на пол. — Зачем я тебе? — Ого! Неужели это вопрос по делу? Если серьёзно, есть шифры разного толка. Одни созданы бездумно. Вот, например, книга проклятых. Её написала шизанутая монахиня по распоряжению «сверху». Такие расшифровывать легче всего. Другое дело — шифры, созданные намеренно. И вот среди них есть 1% тех, которые были придуманы гениями для гениев. — А ты что же не из их числа? Мало книжек прочитал? — Чарли острила, пока продолжала рыскать глазами по полу. Неужели, он просто заставил их исчезнуть? Бессмыслица. Оставался один выход. Она подняла на злодея полный решимости взгляд. — Увы… У меня другой удел. И судьба благоволит мне. Она послала мне тебя. Нас ждут грандиозные свершения, Чарли! Ты и представить себе не можешь — он говорил сквозь улыбку, с горящими от восторга глазами. Чарли не могла избавиться от чувства отвращения к нему. Да, у неё не было средств доказать его вину прямо здесь и сейчас, но было в нём, как говорят, что-то такое, что отталкивало. Странная манера речи, эти глаза — он весь дышал безумием. — Слушай сюда — она вдохнула носом воздух, набираясь мужества. Как бы сделал Дин. — Я. Не. Стану. Помогать. Такому. Конченому. Кретину. Как. Ты. Ищи себе другую дуру, под стать себе. А я…я скорее умру, чем хотя бы что-то для тебя сделаю. Он прикрыл глаза и, оскалившись, покачал головой. — Ну опять твоя бравада. Чарли, ты ведь и представить себе не можешь, насколько реальность изменчива. Ты и не заметишь, как сидя в какой-нибудь очередной библиотеке будешь решать для условного Дина очередную загадку. Девушка сглотнула. — Что? Это… Она хотела сказать «неправда», но в голове тут же возникли воспоминания о странных переходах, ключах. Он не лжёт. — И это лишь малая доля того, что я могу — закончил за неё фразу парень. — Давай так. Если ты поможешь мне разгадать несколько загадок, то взамен я могу пообещать тебе три вещи. — Первая — он загнул палец — ты выйдешь целая, невредимая с багажом бесценных знаний, которые ты сможешь разболтать своим дружкам, когда вы начнёте искать способы меня убить. Второе — твой ангелочек Кастиэль, которого ты так ловко приковала к батарее, останется жив. — Что ты с ним сделал?! — Чарли моментально поднялась, готовая наброситься на объект ненависти. — Слушай внимательно. Пока. Я подчёркиваю — пока! Я ничего не сделал, но многое в эту ночь зависит от твоего выбора. И, наконец, третье — я дам тебе возможность отомстить. — Хочешь сделать из меня убийцу? — Боже, вечно эти двойные стандарты. Мне перечислить всех, кого ты убила за этот год или достаточно вспомнить какой-нибудь эпизод из твоего милого прошлого? Чарли почувствовала подступающую тошноту. — Я…я убивала монстров весь последний год и я думаю, что сполна заплатила… Я не буду оправдываться перед таким, как ты. Он оценивающе посмотрел на охотницу и усмехнулся. — Что ж, я даю тебе возможность отомстить монстру. Ты ведь разгадала эту загадку про директора Флетчера? — Флетчера? Флетчер давно мёртв. И даже если нет, то… он ведь был человеком, пусть и чудовищным, но… Это неправильно. — Ха! Так ты не поняла? — Да что, чёрт возьми, я должна понять? — Ты же охотница. Я думал, что ты с монстрами уже на ты и знаешь, что смерть не всегда смерть. — Я не понимаю. — Насколько мне известно, тебе в своё время приходилось довольно тесно общаться с Флетчером. Что он особенно рьяно пытался навязать своим пациентам? Чарли закусила губу и отвела взгляд. Это то, что она хотела бы забыть, но это клеймо никакой лазер не сведёт. — Религия — это навязанный конструкт. Мы вытащим его из вас. — Ага. И как же его это характеризует с точки зрения психологии? — Как бесчувственный кусок дерьма? — раздражённо заметила девушка, многозначительно посмотрев на собеседника. — Или, насмехаясь над столь примитивным толкованием, она говорит нам о том, что отрицание религиозности не означает отрицания веры. Вопрос только в объекте почитания. Чарли нахмурила брови и уставилась куда-то в пустоту. Ей потребовалась несколько минут, чтобы осознать смысл его слов. — Хочешь сказать, Флетчер был одержим? — И радостная новость в том, что мы можем его прикончить — сказал он, потирая руки. — Если это и правда, то откуда нам знать, в теле какого бедолаги он сейчас сидит? — девушка встряхнула головой. Нам? В какой момент она успела заключить союз с этим монстром? — Это уже решённый вопрос. Я так понимаю, ты согласна на мои условия? Недолго думая, Чарли выпалила ответ: — Кастиэль, мне нужны гарантии. А какой у неё выбор? Так она хотя бы спасёт чью-то жизнь. — Разумеется. По моим подсчётам, они будут здесь с минуты на минуту. Чувствуя возмущение девушки, он тут же добавил: — Ты же не думала всерьёз, что мы собрались здесь лишь для милой беседы? — и снова на его лице возникла ехидная ухмылка. И снова в её голове всплыли образы убитых. Психопаты все на одно лицо. — Если ты хоть пальцем их тронешь, сделки не будет. — жёстко вставила Чарли после некоторой паузы. — Чарли, тебе нужно работать с эмоциями. Они плохо влияют на твой интеллект. — А тебе нужно научиться с уважением относиться к договорённостям. Враньё плохо помогает в достижении желаемого. — Боже, ты невероятно назойлива. — А ты далеко не первый, от кого я это слышу. Такова жизнь. — Чарли, тебе ведь нечем мне угрожать — уже без тени иронии подметил собеседник. — А вот импала, которая так кстати мчится к тебе на выручку может и… Ему не нужно было даже заканчивать фразу. Она продула. Везде и всюду. Слишком многое за этот чёртов день. То ли от нахлынувших эмоций, то ли от усталости и разочарования, а может, и от всего сразу она не могла сосредоточиться, и все её попытки что-то возразить только и делали, что попадали в словесные капканы её противника. — Но ты обещал… — Господи, как же тяжело жить в мире, где никто тебя не слышит… Сколько ещё раз нужно повторить, что меня не интересуют твои дружки? — Но… Парень поднёс палец к губам, заставив её замолчать. — Прерывать других невежливо, не находишь? — он сверкнул глазами и начал ходить взад-вперёд. — Твой обожаемый Дин — это мелкий противный жук, что поселился у тебя в стене и не даёт уснуть по ночам. Раздражает ли он? Безусловно. Опасен ли жук для тебя — вопрос риторический. Он вдруг остановился и повернулся к девушке. Его глаза блестели. На секунду Чарли даже показалось, что он дрожит от восторга. — Другой вопрос, что за самыми назойливыми душонками часто стоят очень опасные и влиятельные игроки. Он выдержал паузу, прямо как прима театра, готовящаяся к кульминационной сцене. — Нам предстоит крайне масштабное путешествие, Чарли — благоговейным тоном произнёс он. — но в дороге нам потребуется одна вещица. И эта блистательная партия в три хода станет твоим первым уроком.