Ты

Pov: Simon Я не помню, сколько мы знакомы. Наверное, целую вечность. Я рассказывал друзьям и знакомым о том, какой ты классный парень, и все от тебя в восторге. Ты крутой мальчик. У тебя руки точно не из того места растут. Ты из тех, кто в полной мере оценил мой юмор. И вполне приходишься мне по вкусу. Pov: Bernard Ты мне как-то признался, что у меня была самая адекватная реакция, когда ты нам сказал, что ты гей. Мол я ответил что-то вроде «всё в порядке» или «это замечательно, ну, я имею в виду, абсолютно нормально», хах... Я и не помню своих слов, а ты это оценил, в отличие от молчания других, как будто что-то не так. Pov: Simon Веснушки на фарфоровой коже... Это соблазнительно. Мы виделись на солнышке вчера в первой половине дня, но представляю твой образ, словно мы общались минуту назад. И совсем не смутно. Pov: Bernard Сегодня ты снова после репетиции купил мне пиво за свой счет. Я не пойму, к чему такая щедрость. Мы, как обычно, смеялись, улыбались – разве что-то может быть не так? Pov: Simon Я ругал Бретта за высказывание в духе «я бисексуал, но гомосексуального опыта никогда не имел». Мол, это несколько трусливо звучит, типа, я напыщенно выскажусь, а потом, как страус, засуну в голову песок. Задница ведь все-равно останется наверху. Но, теперь понимаю, я тоже трус в какой-то мере. А, может, не хочу казаться грубым. Быть грубым с тобой. Pov: Bernard Я недавно услышал, «Бернард, зачем ты носишь несколько слоев одежды?» – конечно, ты знал, что я стесняюсь своей худобы. «Но у тебя же хорошее тело. Ну, то есть, ты нормально выглядишь». Pov: Simon А чем ты лучше всех азиатских мальчиков? Тем, что ты даже не подозреваешь. Ты не испорчен. И это одновременно и хорошо, и плохо. Pov: Bernard Бретт что-то хочет до меня донести, но я не понимаю, что. Нет, я не хочу проводить очередной вечер там, я и так уже проникся гей-культурой. Мы то играем, то выпиваем, то пялимся в бездну. А теперь бездна вглядывается в меня. Pov: Simon Ну, лебеденок мой, мы же обещали, что будет весело. Ты говоришь, что тебе всё наскучило, и отказываешься идти. В последний раз ты положил мне голову на плечо, и сказал, что эта атмосфера наводит на тебя определенные мысли. Я почти в шутку поцеловал тебя. Ты всегда улыбаешься неровно. Pov: Bernard Зря я залез в твой оставленный на столе дневник. Всё стало на свои места, кроме того, что я прихожусь тебе не тем, кем я думаю. Я совершенно ничего не испытываю, дружище. И мне даже жаль. *** – Вот и всё, – на следующий день говорит Бернард Батлер. Саймон Гилберт улыбается и ничего не говорит.