***
Второй росток вылез со взглядом шицзе на Вэй Усяня. Яньли любила своего брата А-Чена, заботилась о нем, и по жизни была нежным цветком лотоса. Но Цзян Чен солгал бы, если сказал, что не хотел ни разу сорвать его и забрать себе. Подальше от Вэй Усяня, который портил все, к чему прикасался. — Вот, А-Сян, держи. Твой любимый суп, ещё не успел остыть. — Шицзе, а как же я? — недовольно возникает Цзян Чен, молодой юноша пятнадцати лет. Они уже приступили к обучению в Облачных Глубинах, а его названный брат все никак не мог привыкнуть к паршивой еде, что тут подают. Поэтому Шицзе отправила письмо отцу с просьбой прислать корни и семена лотоса. Глава ордена Цзян не смог отказать. Верно, это же для дорогого А-Сяна. — Ты его ещё с ложечки покорми, — зло фыркнул юноша, наблюдая, как Яньли стирает грязь с щеки неряшливого брата. Он хотел, чтобы шицзе так же заботилась о нем, чтобы спрашивала в первую очередь как у него дела, а не у А-Сяна. Хотел быть на первом месте, ведь это он брат по крови, разве не так? Но как обычно, Вэй Усян умел и любил привлекать к себе внимание и всегда ставить себя на первое место. Этому навыку Цзян Чен тоже завидовал. Как и беззаботной белоснежной улыбке и безмятежному смеху. — Давай вместо этого я покормлю тебя? — заискивающе предлагает брат и аккуратно подносит ложку с бульоном к обкусанным губам Цзян Чена. Тот ошеломленно смотрит на брата, переводит взгляд на пытающуюся скрыть смешок сестру. И всё-таки открывает рот, проглатывая наваристый суп, напоминающий о доме. Оказывается, это приятно, когда о тебе заботятся.***
Цзян Чен видел, что не один страдает от зависти и лелеет ее словно главное сокровище. Его мама, Мадам Юй, с презрением смотрела на Вэй Усяня, постоянно третировала его и его выходки, выставляла перед отцом в худшем свете. Мадам Юй завидовала матери Вэй Усяна, ведь ходило много слухов, что глава ордена Цзян был влюблен в нее, и, возможно, молодой господин Вэй на самом деле бастард. Доказательств никаких не было, но противное чувство только обострялось, впиваясь в кожу словно кандалы с шипами. Однако даже так, Вэй Усянь мог вытащить из этой железной леди хоть какие-то эмоции. Как и отец. Как и Шицзе. Единственный, с кем она наглухо закрывалась был Цзян Чен. В чем причина? Он где-то провинился? Недостаточно хорош для того, чтобы быть наследником? Не смог добиться внимания отца, тем самым лишился его и от мамы? Или его проблема в том, что он вообще появился на свет? Может, лучше, чтобы Вэй Усянь занял его место? Тогда Цзян Чен снова завистливо проклинал тех, на кого мадам Юй обращала внимание.***
Его главная проблема мертва! Вэй Усянь был побежден четырьмя великими орденами! Цзян Чен мог гордиться собой. Он заработал хорошую славу в двух прошлых войнах и слыл героем, убившим темного Старейшину Илина. Вот только все было совсем не так. — Этот подлец снова меня обошел, — прошипел сквозь зубы нынешний глава ордена Цзян, сидя в комнате его брата. После того как пристань Лотоса была уничтожена, родители безжалостно убиты, во время Аннигиляции Солнца пострадало и умерло столько его товарищей, любимая сестра пожертвовала собой ради А-Сяна… Цзян Чен чувствовал как на душе появляется все больше камней с надписями: «Грусть», «Вина», «Обида», «Предательство». Он знал, что и у Вэй Ина было все точно так же. Вот только тот смог найти лёгкий способ все прекратить. Вместо того, чтобы все исправить, попросить помощи у брата, единственного, которого должен был считать родным человеком, он просто лишил себя жизни. И сделал в это виноватым его! Цзян Чен же не был способен на самоубийство. Оттого рвущая сердце зависть заполняла все существо. Как теперь прикажете жить?! Без семьи, без любви. Все, что у него осталось это орден и малыш Цзинь Лин, за которого Цзян Чен убьет кого угодно. Теперь его племяник единственный человек, за которого Цзян Чен жизнь свою отдаст, лишь бы уберечь и вырастить достойного мужа. Смотря на сонное детское личико, глава ордена Цзян снова ощутил укол противного, но всегда сопровождающего его чувства.***
Надеялся ли когда-нибудь молодой глава ордена Цзян, что названный брат, которому он завидовал всю жизнь и даже после, вернётся в тело молодого юноши? Да и сам попадется к нему в руки на очередной ночной охоте? Вот и Цзян Чен не верил в свою удачу с пренебрежением в глазах глядя на тощее худощавое тело, облаченное в дешевое тряпье. Кажется, Цзинь Лин говорил про него: Мо Сюаньюй играл роль сумасшедшего шута, которого прогнали из ордена Цзинь. Очень подходящее вместилище для Вэй Ина. — Заберите его, — приказал Цзян Чен своим слугам, ощущая покалывание на подушечках пальцев. Неужели волнение? Вэй Усянь наконец-то в его руках, теперь тот заплатит за все. — Подождите, — спокойный голос Второго Нефрита из клана Лань прервал мысли Ваньина. — Я забираю его в Облачные Глубины. «Даже сейчас у тебя остался человек, готовый защищать тебя», — с завистью подумал Цзян Чен, собирающийся сдаться и отступить. Как вдруг улышал тихое: — Не стоит. Я пойду с главой Цзян. Он не ослышался? Неужели Вэй Усянь выбрал его? Хоть раз в жизни он на самом деле выбрал Ваньина. От шокирующей новости подкашивались ноги и тело ослабло. Потому Цзян Чен махнул рукой, и адепты взяли молодого юношу под руки, уводя в Пристань Лотоса. Уводя домой.***
— Почему ты решил пойти со мной? — спросил Цзян Чен, сидя на троне. Между его ног на холодном полу устроился Вэй Ин, мягко поглаживая колени, иногда соскальзывая на внутреннюю сторону бедра. Он так притягательно кусал губы, что Ваньин с трудом сдерживался, чтобы его не поцеловать. Прошло немного времени с той передряги, что устроил Мэн Яо. После того, как Цзян Чен рассекретил Вэй Ина, мужчины начали поиск всех частей тела Не Миндзюе, а в итоге пришлось разбираться с ужасным заговором. Во всей этой мешанине проскользнуло признание в любви от Вэй Усяня. С легкостью и наигранной беззаботностью темный заклинатель говорил о чувствах, зародившихся в юношеский период. И теперь, чтобы искупить свою вину за то, что оставил, не сдержал обещание, не сберег, он готов на все. Цзян Чен ничего на признание не ответил, но и не отверг. Не смог. С тех пор начались их странные отношения.Брата полностью оправдали, и он решил снова жить вместе с Цзян Ченом.Там, где, как он говорил, ему и суждено быть. — Потому что я знал, что ты меня не убьешь. — Откуда такая самоуверенность? — Возможно, всего лишь вера в любимого. — И откуда в тебе столько светлых чувств, Старейшина Илин? — едко поинтересовался Цзян Чен, запутываясь пальцами в темные тяжёлые волосы. Как будто гладил ручного пса. — Откуда в тебе столько темных чувств, глава ордена Цзян? — вторил ему в ответ брат. Цзян Чен усмехнулся и потянул юношу на себя, заставляя сесть к нему на колени. Ткнулся носом в открытый участок шеи, выдыхая. В этот же момент до его ушей донесся тихий вздох-полустон. Вэй Усянь неловко заерзал на главе ордена Цзянь, устроив ладони на его груди. — Я всю жизнь был в плену ужасных грехов. Не удивлюсь, что после смерти превращусь в демона, — поистине лукавая усмешка расцвела на губах Цзян Чена. Глядя на такого брата, Вэй Ин резко захотел прижаться к его губам своими. Уже привычное возбуждение накатывало волнами и возрастало, как и температура в помещении. Около них заструилась дорогим шелком темная энергия. — И какой же самый главный твой грех? — Ты когда-нибудь завидовал? — тихо спрашивает мужчина, наблюдая за реакцией Вэй Ина. Сначала было недоумение, а потом осознание. — Да. Тебе. — Что? — С самого детства я завидовал, что у тебя была семья и дом. После я завидовал твоей выдержке, как ты стойко переносил все неприятности, что я доставлял в том числе. Завидовал, зная, что ты воспитывал нашего племянника и участвовал в его жизни больше меня. Завидовал, что не терзаешься той любовью, засевшей внутри меня черной пожирающей тварью, — последнее было сказано на выдохе, и Цзян Чену пришлось потратить несколько минут на осмысление. Цзян Чен всегда завидовал Вэй Ину, не зная, что творилось в его голове. Едкое чувство порой заставляло идти на глупые необдуманные поступки, что в итоге приводили к худшему итогу. Об этом пишут во многих трактатах, рассуждают мудрецы, но могли ли они допустить мысль о том, что вместе с завистью рядом может идти ревность и, как неожиданно, любовь. Теперь Вэй Ин его, рядом с ним, доверчиво льнет в его объятия и целует желанные губы, твердя о том, что больше не оставит. Цзян Чен верит. В их ордене Вэй Ин сможет добиться успехов прошлой жизни. От зависти умрет еще не один заклинатель. Но Цзян Чен точно знает, что это чуство больше его не коснется. Разве можно завидовать тому, кого полюбил?