Соблазнить за семь дней

Андрэ не долго размышлял. Даже если ему удастся спасти этого мальчишку, пусть даже и не для себя, он сделает это. Ради его глаз, которые потускнели, но продолжали смотреть с ненавистью и злобой. Сломали такой цветок. — Юлик, отвези его — Андрэ кивнул на кровать, — к Давиду Коэну и попроси от моего имени сделать всё возможное. Всё! И… — пристальный взгляд карих глаз потемнел, кадык дрогнул, голос сталью резал, когда слова медленно и чётко прозвучали в комнате, — Разберись с тем, кто это сделал. Так, чтобы я остался доволен. — Эээ… — заблеял Юлик, не совсем понимая, зачем эта сломанная кукла теперь нужна такому человеку как Андрэ. Витю он хотел оставить себе, поломанного, искалеченного, возможно инвалида, даже несмотря на то, что парень скорее всего будет ненавидеть его всю свою жизнь. Вылечить и оставить. Уж больно сразу приглянулся ему этот смышлёный парень. А вот племянника, которого пришлось приютить и пообещать двоюродной сестре, что поможет парню после очередной ходки устроиться, не было жалко ни на йоту. Сам себе яму вырыл. К тому же не в первый раз. Сорвался на ребёнке просто так. Избил, изнасиловал, сбежал. Но недалеко. Бора была прекрасной и умной псиной, как и все доберманы. Не ищейка, но найти сбежавшего в лес ей не составило большого труда. Хозяин Неона и других увеселительных заведений развернулся и вышел, больше ничего не добавив, зная, что его приказ выполнят беспрекословно. Частная клиника Коэна была лучшей в городе и за её пределами. И самой дорогой. Многие авторитеты и городские воротилы обращались к специалистам, которых Давид Соломонович подбирал лично по всей стране. Особенно доктор гордился своими пластическими хирургами. Кудесники и волшебники, из-под рук которых выходили довольные результатом клиенты, знали свою работу. Покалеченного мальчишку Давид осмотрел лично и заверил Юлика, что для волнений причин нет. После тщательного обследования Виктору назначили лечение с последующим курсом физиотерапии, вставили импланты и вылечили попутно ещё один зуб. По просьбе Андрэ Витя согласился на встречи с психологом, который через несколько приёмов честно признался, что в его услугах парень не нуждается, за что получил бонус за честность. Но самое главное, пришлось сделать пластику на лице, на чём настоял Савранский. Убрать с красивого лица шрамы и совсем немного подтянуть скулы и подправить нос. Через два месяца Мельников, который категорически отказывался смотреть в зеркало, всё-таки глянул на себя и поразился различию с тем, что было несколько месяцев назад. Приятная внешность, отросшие волосы и всё те же глаза, но это уже не был тот Витя, что смеялся и заражал улыбкой других. Андрэ постоянно навещал парня в клинике и следил, чтоб все процедуры и условия выполнялись безоговорочно. Мельников и не сопротивлялся. Ему было всё равно. Юлик тоже приезжал каждую неделю и по просьбе Вити, привозил новости с «большой земли». Так, облегчением было то, что родители не прекращали поиски, надеясь, что он всё-таки жив. Очень хотелось позвонить или написать сообщение, но это значило, что придётся открыть свои координаты и встретиться лично. Наверное это было безжалостно по отношению к родителям, но к этому Витя пока не был готов. Какой-то внутренний страх разоблачения случившегося останавливал и оттягивал момент признания. Юлик сотни раз каялся и винил себя, ругая, что не уберёг и допустил всю эту херь с насилием и избиением. Мужчина спросил, хочет ли Вик узнать, что стало с тем, кто всё это сделал, но получил отрицательный ответ. По всему было видно и понятно, что наказание ублюдок получил и скорее всего не просто а-та-та, а хорошо так, с отягчающими. В серьёзности Андрэ сомневаться не приходилось. Его приказы, а их Витя успел услышать довольно много, выполнялись беспрекословно. И уж коль скоро Юлик чувствовал за собой вину, не грех было поэксплуатировать его в нужном русле. — Найди мне одного человека. Вернее, узнай как он и что. — Кто это? Вик смотрел и не знал, что ответить. — Друг? Бывший? — Скорее несостоявшийся. — Угу… — Что угу? Мне просто нужно знать, где он и что с ним. — Да ладно-ладно. Имя, адрес, всё что мне может помочь, место работы, учёбы и завтра я тебе предоставлю полный отчёт. — Ты на какие службы работаешь? — тут же спросил Вик, думая, чем ещё сможет быть полезен этот провинившийся. — Это всего лишь полезные связи. Причём не все мои. Когда я стану на ноги, а это уже почти случилось, буду лично сам всеми крутить, а пока… — Юлик вздохнул, — Всё в руках Андрэ. — То есть, ты на него работаешь? — Не совсем. Но, скажем так, я ему помогаю, а он помогает мне. Взаимовыручка. Вик не стал спрашивать дальше, но взял на заметку сказанное о связях. Потрясением и неприятностью стала новость, что Линёв покинул страну, хотя и в этой новости была толика радости: значит он не с Даниловым. И ещё одна из причин возвращаться домой сама по себе отпала, добавляя грусти в потухший взгляд. Перед самой выпиской Савранский Андрей, известный бизнесмен, предложил остаться жить в его доме. Он попросил сразу не отказываться, а подумать. — Поживи недельку-другую, погости, осмотрись. Я введу тебя в курс дела, будешь мне помогать с бизнесом, а потом ответишь. — Какой бизнес? Я школу не закончил. — Считай, что закончил. Причём с твоим аттестатом ты сможешь учиться в престижных вузах Европы. Вик на такое заявление только закатил глаза и усмехнулся. Да, он рассказал, что в школе был в числе первых, хоть и не отличником, но про заграничные вузы не думал и с родителями никогда не обсуждал эту тему, хотя возможности были. Мужчина знал, что не проиграет. Как и знал, что любое, им задуманное дело, будет выигрышным. Так было всегда. В силу своей занятости, он не мог много уделять времени своему гостю. Но даже приезжая поздно вечером обязательно стучался в его комнату и, если тот не спал, справлялся, как он провёл день. Витя же, зная, что его могут в любое время побеспокоить, старался поспать подольше утром, а вечером подолгу засиживался перед компьютером. Андрэ никогда не приезжал с пустыми руками. Сначала это были всевозможные сладости и фрукты. Мужчина бесцеремонно забирался на кровать к мальчишке с подносом или блюдом и оба, как дети, ели, пачкаясь и получая от этого удовольствия. Между вкусняшками были и другие подарки, такие как компьютерные игры, новомодные брендовые шмотки, которые Вик сразу же запретил покупать. Как выяснилось молодой мужчина тоже был не прочь поиграть с джойстиком. Не геймер, но увлекающийся. Любимой игрой у бизнесмена были гонки. Наблюдая за мимикой и репликами Андрэ, Витя начал иногда улыбаться. Особенно комическими были моменты проигрыша. Брови складывались домиком, губы вытягивались в трубочку, глаза суживались и он пыхтел как обиженный ёжик. К концу лета Витя получил в подарок дорогие часы. — Спасибо, — просто поблагодарил, как это делал каждый раз, но подарок на руку не одел. — Тебе не нравится? — Андрэ озадаченно смотрел на парня. — Нравится. Просто, я никак не пойму, зачем ты это делаешь? — Ты мой гость. Но я всё ещё жду от тебя ответ. Мельников хмыкнул, отворачиваясь. — Ладно. Ты меня раскусил. Ты мне нравишься. Витя удивлённо взглянул, тут же снова переведя взгляд в сторону. — Нравишься, — продолжил мужчина, — с самой первой встречи. Ты необыкновенный, не похожий на всех. У тебя есть стержень, ты сильная личность. — Андрэ ухмыльнулся, — Я как вспомню, как ловко ты всем морочил головы своими выдумками: «я веду беспорядочную половую жизнь». Или… «у меня аллергия». — А как ты хотел? Я чуть с ума не сошёл от испуга, когда понял, что меня ждёт. — А сейчас? Тоже боишься? Сильная ладонь накрыла руку парня, передавая своё тепло. — Боюсь конечно. — Вик. Я ещё раз прошу прощения за грубое поведение и вообще за всё, что случилось по моей вине. Витя покосился на руку, но свою не отнял, лишь закусил губу, смущаясь очередного извинения от этого сильного и волевого мужчины, который так просто мог сказать слова, что некоторые из себя не могли выдавить в силу завышенного эго. У Андрэ это получалось просто, искренне и от души. — Если я скажу, что хочу вернуться домой, ты отпустишь? Андрэ долго молчал, глядя в разные глаза, к которым так привык, замечая, что они изредка начинали светиться радостью. — Я не могу тебя удержать, как и заставить жить со мной. Но я надеюсь, что ты сам согласишься. А к родителям ты можешь вернуться или навестить в любое время. Он взял часы и подошёл вплотную к Вите. В бегающих зрачках увидел растерянность. Сильными пальцами с идеальным маникюром взял левую руку, ту, что недавно была в гипсе, и недолго подержал в своей, большим пальцем создавая лёгкое трение на внутренней стороне. Затем уверенно приложил часы к запястью, застегнул кожаный ремешок, любуясь, всё ещё не выпуская чужой руки. — Мне будет приятно видеть их на тебе, — попросил, сокращая расстояние между лицами. — Дарить часы дурная примета. — Я в эту чушь не верю. И тебе не советую. Витя чувствовал парфюм, мятный запах изо рта мужчины и понимал, что тот от него ждёт. Он первым прервал зрительный контакт опустив веки, но не закрывая глаза. — Вик… — услышал тихое в самые губы, — Посмотри на меня. Витя всячески пытался ускользнуть от настойчивого взгляда, но в итоге сдался, робко принимая вызов. — Не бойся. Я не сделаю ничего, что ты сам не захочешь. Просто, давай попробуем. Андрэ касался губами лица, задерживался на глазах, висках, возвращался к краю губ и ждал, когда Витя начнёт открываться, подставлять себя под поцелуи, давать возможность провести языком по шее и наконец со стоном на выдохе приоткроет рот. Соглашаясь. Очень медленно и терпеливо мужчина преодолевал барьеры, срывая замки и давая понять юноше, что там, «за гранью» ему будет намного лучше, чем здесь. Вик принял решение, он позволил себя увлечь, но с некоторыми условиями. Во-первых, он всё-таки должен навестить родителей, чтобы они знали, что их сын жив. Во-вторых, он останется жить в отдельной комнате, и в-третьих, он попросил дать ему время. Андрэ с облегчением вздохнул и улыбнулся, что было несвойственно такому типажу деловых людей. Хозяин большого двухэтажного особняка, что находился за городом, вдали от шума и любопытных глаз, парня старался не беспокоить. Всё, что позволял себе мужчина, это лёгкие, целомудренные поцелуи. После желал спокойной ночи и покидал комнату своего юного нимфы. — Завтра мы съездим к твоим родителям, — оповестил Савранский, вернувшись с очередной встречи, которые у него были почти каждый день. И это было не предложение. Время для визита настало, да и сам Витя очень хотел успокоить маму, сестру, отца. Он не знал, что скажет при встрече, как посмотрит, как будет себя вести, но он хотя бы появится в их жизни. И вот, через четыре месяца он наконец решился. — Что значит съездим? Разве я не сам поеду? — Нет, конечно. У меня завтра окно между встречами и ребята подвезут тебя к пяти вечера к дому, где я уже буду тебя ждать. Зайдём, поговорим, я обрисую ситуацию, представлю тебя как своего напарника и будущего партнёра. Затем ты вернёшься сюда или, если всё будет хорошо, сможешь остаться дома на пару дней. — Что значит, будет хорошо? Разве может быть плохо? Я ведь к родителям собираюсь. Мельников лгал самому себе. Он очень хотел, чтоб было именно так — легко, просто, без эксцессов. Но, как он объяснит, что живёт у мужчины? Что ответит на вопрос, почему хочет остаться жить у него же? Напарник? Партнёр? Андрею было легко говорить, а как на самом деле всё пройдёт? — Вик, я не хочу тебя разочаровывать, но если они узнают, что ты живёшь с мужчиной, реакция может быть непредсказуемой. — Витя испугался этим словам, потому что это было продолжением его мыслей, — Ты готов выслушать упрёки и прочие неприятные вещи? Ты уверен, что твой отец не будет шокирован и не захочет нанести тебе вред, на основании того, что ты его сын. И не забудь, до прошлой недели ты был несовершеннолетним, а это, как минимум, уголовная ответственность. Проверки и прочая суета, которая мне сейчас совершенно ни к чему. Понимаешь? Витя всё это помнил и много раз перебирал в голове сценарий встречи с отцом. Нет, он его не примет и не поймёт. Но оставалась мама. Мама и Викуля, которая обязательно поддержит. Вот только была ли сестра в это время дома и вообще в стране, Витя сомневался. Откладывать визит в отчий дом больше не было причин, поэтому настойчивый тон, без принятия каких-либо возражений, был принят Мельниковым однозначно. Как и планировал Андрэ, ближе к обеду два охранника сообщили, что машина ждёт во дворе. Витя в сотый раз осмотрел себя в зеркале, постоял «на дорожку» и спустился помолясь. Всю недолгую дорогу он прокручивал в голове будущий разговор с отцом. Прийти к единому сценарию так и не удалось. В родном дворе машины Савранского не оказалось и Витя решил подождать, не выходя наружу. Оба парня из охраны понимающе молчали. Через десять минут томительного ожидания знакомый Мерседес въехал во двор и остановился рядом с машиной, где находился Витя. Мужчина быстро подошёл и, сделав знак охраннику, сам открыл перед парнишкой дверь. — Мне страшно, — боясь поднять глаза на родные окна прошептал и застыл на месте. — Я рядом, — чуть громче и более уверенным тоном, поддержал Андрэ и сжал ледяную кисть в своей. Дальше в сопровождении обоих охранников поднялись на нужный этаж и Витя снова оробел. — Если уж так боишься, просто позвони и поговори. Ещё не поздно уйти. — Нет, — очень быстро ответил и нажал на звонок, чтоб уже наверняка не передумать. Те несколько мучительных минут, когда мама, глядя в изумлении, растерянности, затем вздохом облегчения и слезами радости бросилась обнимать сына, а отец только и сказал, что «Слава богу» и глаза его повлажнели, когда он приобнял обоих, были самыми счастливыми для Виктора. Ещё какое-то время они стояли обнявшись и плача друг другу — Светлана на грудь сыну, он ей в плечо, отец, похлопывая сына по спине. Эмоции на лице поменялись как только он глянул на Андрэ. — Вы из полиции? Где вы нашли Виктора и что с ним случилось? Что это за… — мужчина покрутил и потряс у себя перед лицом кистью с растопыренными пальцами, указывая на изменения в лице сына. — Он вам всё расскажет, если захочет. Просто, не давите на него, ему очень трудно пришлось пережить некоторые моменты. — Андрэ сделал шаг вперёд и протянул руку, — Савранский Андрей Дмитриевич. Мельников-старший пожал руку в ответ, всматриваясь и щурясь, вспоминая, откуда знает этого человека. — Вы… Это о вас писали в новостях, эээ… Клубный бизнес? — руки были пожаты и заинтересованность возникла сама-собой, оставляя проблему найденного сына позади. — Это вы расширяетесь в области и регионе? Хм… Света, уведи Виктора, нам надо поговорить. — Пап, я ненадолго. Просто сказать, что жив и здоров. — То есть?.. — брови отца приподнялись и он с удивлением посмотрел сначала на сына, а затем на Савранского. — И, что это значит? — Мы с Андреем… Дмитриевичем, заехали вас повидать и сказать, что со мной всё в порядке. Ещё мне нужны документы и… Договорить Витя не успел, звонкая пощёчина прозвенела на всю квартиру. Светлана взвизгнула, Андрэ сразу оказался между отцом и сыном, приподнимая руки ладонями вперёд. — С Андреем? Повидать? Мы с матерью столько месяцев места себе не находили, все больницы и морги объездили, а он повидать? Документы? Взрослый стал? Хотя погоди, ты ж теперь кто у нас? Мальчик? Или девочка? — Тшшш… Только без рукоприкладства. Вик, — повернул голову к мальчишке, чуть оттесняя того от отца и сам принимая оборонительную позу, — ты не с того начал. Может расскажешь родителям, что с тобой случилось. — А что рассказывать? Что меня украли и изнасиловали? — голос дрожал, но Мельников стоял ровно, — Что ты… кхм… потом не дал сдохнуть, спас и вылечил? По кускам собрал? Что всё это время я боялся появиться дома, зная, какая последует реакция? Реакция на то, что я гей? Цветные глаза, наполненные слезами и сожалением смотрели на отца и видели, как багровеет его лицо и ходят ходуном желваки. Отец сжал кулаки и сделал шаг вперёд, поднимая руку для удара. — Дверь, — успел крикнуть Андрэ и выставил блок для защиты, принимая на себя гнев родителя. Витя метнулся к двери, сбивая мать, которая тоже бросилась на мужа, пытаясь остановить. Отца скрутили за считанные секунды. Он кричал так, что из квартиры напротив повылазили жильцы и те соседи, кто жил на других этажах. Витя присел над лежавшей матерью, у которой текла кровь из рассеченной брови. Как она попала под раздачу, никто не понял. Савранский тоже слегка пострадал от гневного папаши. Тирада оскорблений и угроз в адрес сына «пидораса» и его дружка «педофила» была на редкость красочной. — Я бы вам посоветовал, прежде чем пытаться навредить мне или собственному сыну, почитать обо мне в интернете, а лучше поспрашивать у знакомых, стоит ли это делать. И хватит позориться, — Андрэ подошёл вплотную к мужчине, приблизительно одного с собой роста и старше себя лет на пять и тихо, почти в самое ухо произнёс, — Испачкать легко, отмыть порой невозможно. Виктор пока просто живёт в моём доме, но кто знает, смогу ли я добиться чего-то более, потому что отношусь к нему, отнюдь, не как к сыну. Продержав в напряжении под, немигающим взглядом Мельникова-старшего, спокойно развернулся и помог подняться Вите, который продолжал плакать и успокаивать мать. Светлана обняла сына и что-то шепнула на ухо, после чего поцеловала и отпустила. — Нам пора. Виктор, возьми свой паспорт и… Всего доброго — последние слова были адресованы матери парня. Андрэ кивнул охранникам и вышел, снова слыша проклятья в спину. Сели в одну машину, вторая ехала следом. Встречи в этот день бизнесмен отменил. Нужно было успокоить мальчишку, да и самому навести порядок в голове. Вечером эти двое пили, но не до поросячьего визга, а так, чтобы успокоиться и расслабиться. — Ты не переживай, пройдёт время и твой родитель ещё очень пожалеет. А пока давай подумаем, где ты будешь учиться. Витя, как и Данилов, хотел податься в спорт. Но теперь он о нём даже не вспоминал. Во дворе иногда пинал мяч и любил набивать, с каждым разом увеличивая свой личный рекорд. Охранники, которые теперь глаз с парня не спускали, тоже иногда расслаблялись, играя с парнем в мини футбол чисто для разрядки. Думать о том, чему учиться и посвятить жизнь, у Мельникова не было желания. Апатия с тех самых пор, когда он стоял на мосту не прошла. — Мне всё равно, — ответил Вик, уютно устроившись с бокалом вина на диване. Андрэ любил классический Jack Daniels со льдом, который пил маленькими глотками. Эти двое вот уже полчаса как сидели рядом, пытаясь успокоиться после неудачного визита. — Тогда может быть всё-таки рассмотришь моё предложение учиться модельному бизнесу? — Я в этом ничего не смыслю. — Я тоже когда-то ничего не смыслил в бизнесе и клубном деле в частности. Всему этому нужно учиться, детка. Серия мелких поцелуев прошлась от ключицы по шее, а затем выше к самому виску. Витя замер, наслаждаясь. Расслабленное тело, подпитанное алкоголем, принимало ласки и приятно нежилось в чужих руках. Сегодняшний случай в отчем доме и поступок этого мужчины говорили о том, что Витя ему больше чем не безразличен. Да и терпение, с которым Андрэ каждый вечер уходил спать, только подтверждали его серьёзные намерения. Всё больше открываясь и подставляя шею под ласки, Витя отставил бокал и развернулся в объятиях, подставляя губы. Андрэ освободился от пустого рокса и тотчас сжал молодое тело под лопатками, опрокидывая Витю на спину и нависая над ним грозным изваянием. — Можно? — Вик не узнал голос Савранского, такой хриплый, на выдохе, словно не спрашивал, а молил. Получилось смазано кивнуть, облизывая губы и часто дыша. В конце концов это должно было когда-то произойти, почему бы не сегодня. Андрэ, не сводя глаз с раскрасневшегося, не то от выпитого, не то от смущения парня, наклонился и поцеловал в уголок правого глаза, заметив там собравшуюся солёную влагу. Затем губы сместились чуть ниже, оставляя мокрый след. Кончиком языка мужчина обвёл контур губ, играя с нижней и чувствуя, как та стала подрагивать. Наконец рот Вити приоткрылся, приглашая, и Андрэ провёл языком по кромке зубов. Руками мальчишка вцепился в рубашку, пытаясь притянуть поближе чужое тело. В паху уже ныло и просило внимания, которое никто пока не собирался оказывать. Андрэ продолжал мучить рот парня языком. Когда от нетерпения Вик стал ёрзать и выгибаться, подаваясь всем телом навстречу Андрэ, тот приподнялся, довольно глянул на кусающего губы парня, встал и подхватив того на руки, понёс в свою комнату. Раздевшись до пояса, пресек все попытки, когда Витя хотел снять с себя одежду. Медленно, с наслаждением, снял всё сам, любуясь юным телом. — Теперь, когда ты «воскрес», — Андрэ сделал двумя пальцами жест, — можно и в город съездить, погулять, с друзьями встретиться. Вик продолжал затворнический образ жизни, проводя время за компом и, в лучшем случае, гуляя с охранником за территорией дома. Мужчина понимал, что до добра такая жизнь не доведёт. Учиться в одном из местных вузов Вик тоже отказался. В свободное время он просматривал бумаги и документы, связанные с клубным бизнесом своего любовника и учил языки. — О, нет. Только не это. Да и где их искать, друзей? Небось все разъехались или заняты учёбой. — Кстати, — Андрэ подсел на подлокотник кресла, в котором расположился парень с его рабочим ноутбуком, изучая новый проект, — я лечу на следующей неделе в Прагу. У меня там есть дельце, но если ты присоединишься, мы сможем совместить приятное с полезным. К тому же у меня есть одна отличная идея на твой счёт. Посетить Прагу было заманчиво, как и предложение учиться в школе при модельном агентстве GMPі-MODELiS(изменено автором). И всё-таки, когда Мельников узнал о том, что ему придётся какое-то время жить за границей, он очень удивился. — То есть, я буду там, а ты тут? — Прости, но у меня нет возможности вести дела из Чехии. Да и это не надолго. К тому же самолёты летают по несколько раз на дню и ты сможешь приезжать хоть каждые выходные. Если захочешь. Как позже выяснилось, деловая поездка была ничем иным, как оформлением документов нового студента на курс, который вот уже несколько недель как начался. Однокомнатная квартира недалеко от агентства была снята и сразу же обустроена на одного жильца. Андрэ попросил не провожать его в аэропорт, пожелав не скучать, но держаться подальше от приставучих и жарких пражских парней, коими кишела чешская столица. Странным образом, Витя не почувствовал огорчения от расставания с мужчиной. Наоборот, вздохнул с облегчением, начав уже на следующий день новый и приятный этап в своей жизни.