Он знал таких, как он.

За окном лил дождь, как из ведра, а во втором корпусе огромного и роскошного здания организации МИ-6 царила очень неоднозначная, напряженная и даже угнетающая атмосфера. По крайней мере, таковой она точно была для Альберта Джеймса Мориарти, сидевшего в приемной своего директора Майкрофта Холмса уже несколько часов, ожидая приглашения. Джеймс являлся главой элитного спецотряда номер один, которому отдавали самые сложные и секретные поручения. Подобное положение предполагало знание всей ситуации и осведомленность практически обо всех действиях, но сейчас он ощущал себя так, будто ему намеренно что-то недоговаривают. — Эй, Фред! - с нервными нотками в голосе крикнул он вслед своему подчиненному, проходящему в коридоре, на который открывался вид с его места. Тот встал, как вкопанный, услышав голос начальника, и аккуратно развернулся. Альберт направился к нему быстрыми и внушающими шагами, параллельно поправляя форму, успевшую немного помяться за то время, которое он провёл в ожидании обещанных стажеркой от лица Майкрофта отчетов и разъяснений. - Доложи мне обо всей ситуации. — Не положено.. - ответил ему Фред Порлок, стараясь унять дрожь в руках, нарастающую все больше и больше. — Как это понимать, Вы хоть понимаете, что Вы говорите? - уже более раздражённым голосом произнес он, прищурив глаза, и напрягся. - С каких пор Ваш начальник не имеет права знать то, из-за чего подняли многие отделы с ног на голову?! Взгляд секретаря Мориарти метался из стороны в сторону, что было тому несвойственно, а его глаза пытались всеми силами избежать настойчивого вида брюнета, вернувшегося из своего подобия отпуска, продлившегося полтора дня и оборвавшегося так внезапно. — Не положено.. - все тем же тоном продолжал Порлок, прижав к груди стопку листов, которую нёс в другой кабинет то ли на пересмотр, то ли ещё для чего-то другого. — Тц, - прошипел себе под нос Альберт и развернулся, поняв, что от него он ничего не добьётся. Ну вот почему все, что может навредить организации, в которую он вкладывает огромное количество нервов и сил, происходит тогда, когда он не на своём месте.. когда он не может ничем помочь и обезопасить своих людей, а в особенности того, кто берет на себя слишком много, пытаясь, как и Альберт, спасти всё и вся, только вот.. полностью наплевав на себя в отличие от него. В дни, которые были выделены Альберту для уже давно обещанного отдыха, на Лондон опустился, выражаясь метафорически, туман, поглощающий человеческие души. В «тот самый день», а если быть точнее меньше суток назад, проходила одна, как уже успел понять Альберт, важная операция, о которой его почему-то никто не уведомил, хотя он все ещё был в городе. Единственное, что ему было известно, так это то, что та операция потерпела полный провал.. погибли люди, причём из спецотряда №2, в котором бойцы были прославлены не меньше, чем из того, которым он сам и руководил. Как такое могло произойти? Почему его избегают, отказываясь от любого разговора, его же подчиненные? Эти и другие вопросы прокручивались в его голове так быстро, что он даже не успевал их обдумать, продолжая ожидать в приемной. Больше всего его злило то, что обо всей ситуации, пускай и не в деталях, насыщенных фактами, он узнал из газеты, из чертовой газеты. Было такое ощущение, будто кто-то специально распространил секретную информацию, она не могла разлететься так быстро, но зачем? Чтобы угробить репутацию МИ-6? Или может репутацию какого-то одного человека..? Вся обстановка напрягала его с каждой минутой все больше и больше. Эх, накрылся его отпуск, но это его волновало в последнюю очередь, потому что единственная цель сейчас — это наконец дождаться приглашения Майкрофта для разговора, а в ином случае он сам зайдёт к нему в кабинет, проигнорировав все то, что говорил секретарь Холмса. «Вот же черт.. как это вообще все понимать?!» - подумал он про себя, стиснув зубы, после чего резко поднялся со своего места и двинулся к двери кабинета. — Господин Мориарти, Вам туда нельзя, - вскрикнула стажёрка, вылезая из-за своего большого стола, захламлённого кучей бумаг, чтобы его остановить, но было уже поздно. Руки, облачённые в белые перчатки, с силой надавили на дверь, открывая взору Мориарти кабинет. Пустой кабинет, в котором царил хаос, что, как все знали, было непозволительно для Майкрофта, и угнетение, которое ощущалось в этой печальной картине больше всего. Альберт зашёл в помещение, оглядывая отчеты, сбросанные на пол, окно, по стеклу которого стекали капли дождя, и нож, который воткнули в небольшой деревянный комод, будто закрепив какие-то листы. Он подошёл к этой вызывающей в нем некую тревогу «композиции» и, выдернув нож, увидел рукописные документы от прошлого числа с надписью: «Дело №137. Отчёт об операции.» Сердце Альберта сжалось. «Только не говорите, что он взял на себя тогда всю ответственность за выполнение и в том числе провал..» - его глаза пробегали по строчкам, выведенным неаккуратным почерком, видимо, какого-то солдата из того самого отряда. Он знал, какие «наказания» могут быть за невыполнение указаний, а вот что бывает за «такое», сложно было даже представить, и не очень хотелось. Около полугода назад с самой вышки управления ушёл прошлый руководитель, являвшийся, как говорили у них в отделе, «абсолютной главой МИ-6». Тогда Майкрофт мог бы стать новым «абсолютным главой» всей организации , а не какой-то небольшой части, заправляющей исключительно в Лондоне и ближайших округах. Но на удивление всех, в том числе и Мориарти, тот отказался, не объяснив причину. Тогда на эту должность поставили человека, возможно просто купившего это место. Чарльз Мильвертон – один из самых жестоких, богатых и скандальных интеллектуалов страны, а теперь ещё и глава организации, которая могла уничтожить буквально любого. Хуже ситуации и придумать нельзя, так он ещё и пожелал обосноваться в Лондоне, как раз в корпусе, где работал Альберт. В первый же день этот Мильвертон ввёл свою политику, которая гласила: «За любое поражение, за любой провал или несоответствие с четкой установкой будет следовать обязательный выговор и что-то ещё в зависимости от размера неудачи». Другие отделы, которые не находились под руководством Холмса, у которого все всегда было настолько разложено по полочкам, что не к чему придраться, стали работать лучше. Подобное правило действительно принесло некоторый успех в эффективности, ведь никто не хотел узнать то, что его ждёт за полный крах в поручении, а в особенности от «конченного садиста» по словам Морана, успевшего как-то побывать у того на выговоре. Сжав листок в руках, он поднял глаза и, развернувшись в пол-оборота к стажерке, посмотрел на неё максимально серьезным взглядом. Джеймс знал о личной неприязни Мильвертона к его начальнику, но, честно говоря, даже не мог предположить из-за чего было это самое презирание. Все, что он мог сказать, - это то, что подобное «состязание» двух гениев ни к чему хорошему привести бы не могло, а тут ещё и это.. возможно именно из-за этого в голову лезли не самые лучшие сценарии возможной «расправы».. — Где он? - сдерживая желание повысить голос, спросил он, постепенно подходя к ней. Было видно, что девушка испугалась, но ему было плевать. Ему было плевать на эту девушку, на погибших людей, на эту чёртову операцию, на Чарльза Мильвертона и на весь остальной мир. Все, что его сейчас интересовало, что было ему нужно - это Майкрофт Холмс, его начальник, при виде которого сердце начинает колотиться быстрее, а глупые шутки сами лезут сквозь здравый разум. Начальник, с которым он чувствовал себя так, как не чувствовал ни с кем другим, к которому хочется прикоснуться, несмотря на правила, положение и все остальное. Вот кем был для него Майкрофт Холмс, а изредка появляющаяся на лице того слабая улыбка была для него слишком дорога, чтобы просто стоять и ничего не делать. - Мне повторить вопрос? - тем же настойчивым и угрожающим голосом продолжил он, подойдя вплотную к девушке и наклонившись, чтобы их лица были на одном уровне, а та точно смогла видеть его глаза. — В-вчера вечером в 23:45 Майкрофт Холмс был вызван к «верху». После этого он вернулся весь просто.. - она запнулась, на секунду замолкла и более тихо продолжила, - он отдал всем указания и, з-забрав из кабинета вещи, ушёл из отдела. С самого утра не появлялся, но есть поручение, отданное мне от него, - все так же, иногда запинаясь, протараторила она на одном дыхании, понемногу отходя от Мориарти. — Суть поручения? - после этого вопроса девушка замялась, было видно, что она не хотела отвечать. Больше времени для таких огромных пауз не было, он и без того потратил минимум три часа впустую. Не дожидаясь ответа, он обошёл девушку и, чуть ли не выбежав из кабинета, уже быстрыми шагами направлялся к выходу из издания. Он уже и позабыл, что за окном ливень.. и почему именно сейчас на него нахлынули воспоминания, делающие напряжение только больше, а предположения о случившемся ещё больнее. Мориарти вспомнил, как в первый день своей работы забыл зонт в кэбе, что уже заранее означало, что домой он придёт мокрый, ведь денег, чтобы ездить на транспорте постоянно, просто не было. Когда он уже окончательно смирился со своей «участью», сзади послышался серьезный и немного сиплый голос молодого мужчины. Тогда он обернулся и увидел того, за кого сейчас волновался больше жизни, даже не совсем понимая почему именно. Майкрофт тогда предложил ему свой зонт, сказав: «Мне бы пошла на пользу прогулка под дождем.. так я не смогу закурить, даже если очень захочется». Видимо именно тогда в Альберте что-то стукнуло. Он впервые за всю свою жизнь чувствовал себя действительно в безопасности, разговаривая с этим высоким мужчиной в темно-синем костюме. Он впервые чувствовал себя расслабленно при том кратком разговоре, не ощущая эту постоянную ответственность, навалившуюся на него так рано и не желающую отпускать. Тогда ему впервые было хорошо не одному, а с кем-то. «Вот зачем.. зачем я это вспомнил?!» - мысленно отругал он себя, когда наконец сел в кэб. Да, теперь дорога до дома его директора будет в разы мучительнее, ведь теперь он с новой силой осознаёт, что просто не сможет смириться, если не успеет что-то сделать для Майкрофта. Но, пожалуй, мысль о том, что он смог вспомнить его адрес, который тот упомянул в диалоге не так давно, немного взбодрила его. Альберт закрыл глаза и запустил в свои волосы пальцы. Голова ныла от мыслей, переполняющих ее через край, а зубы произвольно кусали губы так, будто пытались прокусить их до крови. Он все ещё не понимал, почему Майкрофт ничего ему не рассказал? Может не предоставилось возможности? Этот вариант точно можно исключить, ведь люди в подчинении Холмса могут доставить любой информацию буквально моментально. А может быть он просто не хочет его видеть? Этот вариант Джеймс отрицал, как мог, и не желал о нем даже задумываться, но его надоедливый мозг каждый раз возвращал его к одному и тому же выводу «Он не хочет тебя видеть». «Нет-нет-нет, если это вдруг правда, то пусть тогда сам об этом и скажет» - подумал он про себя и протер глаза, стараясь максимально успокоиться, чтобы не бросится к тому с порога, хотя ему бы сейчас очень хотелось сделать это. Дом Майкрофта был уже совсем близко и, торопясь, Альберт вынырнул из кэба, оставив в салоне оплату, до полной остановки транспорта, из-за чего старый мужчина-водитель что-то возмущённо бросил ему вслед.

—

В доме Холмса, как, пожалуй, и в его кабинете, царил полнейший хаос, хотя все и было убрано, а все вещи лежали на своих местах. Хаосом здесь скорее можно назвать атмосферу, которая ощущалась буквально с порога. Атмосфера, наполненная не самыми лучшими мыслями, сожалениями и невероятным чувством апатии. Глава МИ-6 сидел за большим столом, на котором красовалась бутылка шотландского виски хорошей выдержки. Пальцы Майкрофта раз за разом проводили пальцами по стекольным краям стакана, в который и был налит напиток. Его глаза с явными синяками под ними безжизненно смотрели в пустоту, а зубы прикусывали щеку изнутри. Тёмные и растрепанные волосы немного лезли в лицо, что тот совсем не любил, но сейчас просто не обращал на это внимания. В подобном состоянии он был ещё со вчерашнего вечера, но по его ощущением это все длилось в разы больше. «Как я же не смог просчитать все, так ещё и отправил заранее за Альбертом перед операцией, зная, что он ещё в городе..» - пронеслось в голове у Холмса, и он закрыл лицо руками. Он был искренне рад, что его информатор тогда не дошёл до нужного места. Он бы никогда не смог себя простить, если бы с ним что-то случилось, а, зная Мориарти, тот бы полез просто в любом направлении, только чтобы быть полезным. Из-за этого он в общем-то и добился своей должности, а Майкрофт, как и «абсолютный глава», считали его действительно ценным для всей организации сотрудником. Но было одно «но».. Холмс до последнего думал, что боялся потерять этого человека только из-за его полезности и хороших способностей, но эта и некоторые другие ситуации перевернули все сплошь на голову. Из-за простого сотрудника, пускай и самого лучшего в отделе, он бы не стал переживать настолько в более ранних операциях, где тот принимал участие, и сейчас он бы не стал так сильно волноваться за то, насколько сильно он упал в его глазах после этого краха. Он не понимал, что чувствует к нему, но точно знал, что сделает все, чтобы у Джеймса была лучшая жизнь даже если без него. До сих пор Майкрофт пытался подавить в себе эти чертовы чувства, не дающие покоя каждый день. Каждый день, приезжая в отдел и видя этого высокого, самодовольно улыбающегося брюнета ему все ещё хотелось жить, а ещё больше хотелось уткнуться носом в его грудь и слушать биение сердца. Он бы не пережил, если бы тогда из-за его приказа перестало биться это самое сердце.. Неожиданно из всех мыслей его выдернул довольно резкий звук открывания входной двери, который даже не напугал, а скорее насторожил. Он был уверен, что дверь вчера закрыл, хотя быть уверенным в чем-то, пребывая в таком состоянии, было не самым надежным вариантом. Аккуратно и максимально тихо встав со стула и взяв револьвер, лежащий на столе неподалёку от бутылки, мужчина направился к коридору, который вёл в прихожую. Продвигался он медленно и бесшумно, в то время как «некто» был явно на взводе и, исходя из звуков, уже успел заглянуть в гостиную, видимо, для проверки того, есть ли там Майкрофт. Револьвер был выставлен вперёд, а палец в любой момент был готов нажать на курок. Чрезмерный холод и жестокость, готовая проявиться в любой момент, если это потребуется, которыми заменилась апатия, угасли, когда он увидел бледное и взволнованное лицо, высунувшееся из-за угла и отпрянувшее очень быстро, увидев оружие. Это был Альберт. Тот, кого он желал больше всего, а также тот, кого он сейчас не хотел бы видеть, потому что эмоции бы определенно взяли верх над его головой. Медленно убрав палец с курка, будто боясь, что он случайно на него нажмёт, Холмс опустил оружие трясущимися руками. Дыхание почему-то слегка сбилось, прямо как у ребёнка, готового разрыдаться, а глаза не находили себе места. Джеймс же почувствовал облегчение, а после тревогу, еще больше охватившую его, когда он получше присмотрелся к своему директору. Он выглядел невероятно уставшим, хотя для него усталость была вполне нормальна, если подумать над объемом работы, выполняемой Майкрофтом, но сейчас эта была другая усталость. Нет, это было не переутомление, из-за которого Мориарти переживал не меньше, хоть и старался этого не показывать (а ведь иногда так хотелось буквально дать Холмсу пощечину и отправить домой, сказав, что сам все доделает), сейчас это было выгорание или что-то подобное. Трясущиеся руки, дрожащие губы, пустой взгляд.. все признаки, как на лицо, но это было не единственным, что его так разволновало. На щеке директора была рана довольно внушительных размеров, которую мог нанести лишь человек с кольцом на руке или чем-то подобным. В голове, как в каком-нибудь фильме, начали всплывать моменты, подтверждающие некоторые догадки Альберта. «У Мильвертона есть кольцо на указательном пальце, которым вполне.. вот же», - подумал он про себя и начал короткими и медленными шагами подходить к Майкрофту, не проронив ни единого звука, словно боясь спугнуть. — Надо будет сказать, чтобы мне более никогда не ставили стажеров.. они не выполняют поручения и разбалтывают ненужную информацию, - прошипел Холмс настолько холодно, насколько мог, но даже простому человеку было слышно, что эти слова были сказаны с такой натяжкой, с таким нежеланием, что никто бы не поверил в это безразличие. Он и сам уже мысленно винил себя за сказанное, но по-другому он не мог. Он не хотел втягивать Альберта в это во все, а уж тем более изливать ему сейчас душу, он и без того упал так низко, насколько не мог себе позволить. — Почему ты меня не позвал? Почему не оповестил? Что здесь вообще происходит, почему нельзя просто поговорить?! - возмущённо, но также нежно произнёс Альберт, все ещё пытаясь приблизиться к директору, не заметив, что он перешёл на «ты». - Майкрофт, я.. я Он замялся. По щеке Холмса стекла слеза, огибающая рану. В глазах Мориарти был виден страх. Неужели он сделал что-то не то? Он ведь просто пытался поговорить.. тогда мозг просто отключился, а чувства стали руководить им целиком и полностью. Он взял себя в руки и, подойдя вплотную к своему директору, уже небрежно вытершему остатки слёзы, ещё больше задев рану, взял того за руку, переплетая их пальцы, и потащил в гостиную. В глазах Холмса замерли маленькие слезинки, не успевшие выйти, и недоумение. «Что он делает?» - спросил он про себя, но, к его собственному удивлению, он не оттолкнул его, не выгнал из своего дома, пригрозивших револьвером, не отдернул руку, а последовал за Альбертом, забыв обо всем. — Где у тебя аптечка? - спросил Джеймс, не отпуская руку своего директора, из-за чего на щеках появлялся едва заметный румянец. Майкрофт не хотел говорить, ведь тогда тот бы сразу отпустил его руку, а возьмёт ли он так его снова.. - Ну так что, ты сможешь мне сказать? Глаза Альберта смотрели так тепло и с такой заботой, что Холмс наконец кивнул в сторону небольшого комода. Как и ожидалось, Мориарти отпустил его руку, усадив в кресло, и пошёл искать все нужное, чтобы обработать его лицо. «Сейчас на него лучше не давить и не задавать много вопросов, это приведёт только к худшим последствиям», - сказал он сам себе и, достав из комода то, чем все можно было обработать, подошёл к Холмсу, сидящему на диване. — Если будет больно, то ты скажи мне обязательно, хорошо? Я не хочу сделать ещё хуже, - Джеймс немного грустно улыбнулся и принялся обрабатывать кровоточащую ранку на скуле Майкрофта, придерживая его голову за подбородок. Эти прикосновения, его тёплые руки, придерживающие подбородок и глаза, смотрящие так ласково, что в них хотелось утонуть.. все это вызывало легкую дрожь и мурашки. Холмсу действительно было больно, но эти ощущения перебивали вообще все. Слёзы застыли в глазах, разглядывавших сначала лицо и шею главы спецотряда, а затем и все тело, но долго они бы все равно не смогли держаться. Он опустил голову. Руки Альберта инстинктивно отпрянули, боясь, что он снова сделал больно. — Майкрофт, я сделал больно, - аккуратно спросил он и присел на корточки. В этот момент он увидел маленькие капельки, падающие из глаз его директора, не останавливаясь. Он попытался вытереть их с его лица, которое он мог видеть из такого положения, но в ответ тот лишь немного отпрянул. Мориарти отвёл взгляд в сторону, не зная, что ему делать, и убрал руку. Он знал таких людей, как Майкрофт Холмс. Им не нужны отношения и чувства, которые так сильно мешают работе, поэтому о любых ласковых словах в сторону Холмса или же с его стороны можно было только мечтать. Сейчас он действительно не понимал, что ему сделать. Возможно лучшим решением было просто не приезжать сюда? Но уйти же ведь ещё не поздно.. он приподнялся и убрал вату в аптечку. Уже собираясь отнести ее на место, он почувствовал на своем запястье жаркое и властное прикосновение, желающее, чтобы он остановился. Он обернулся и увидел Майкрофта, вставшего с дивана. — Я убил так много людей, они умерли из-за моего приказа, - начал он, подняв на Джеймса глаза. - Я отправил человека за тобой перед операцией, чтобы вывести твой отряд, но.. он не дошёл, и, боже, я бы никогда себя не простил если бы.. если бы тогда на месте тех людей слёг ты, - он отвернулся и поднял голову на верх, чтобы не показаться ещё более «жалким», проронив очередные капли слез. — Майкрофт, милый.. - проговорил он, подойдя к своему директору. — Но я-я, - попытался продолжить Холмс, вновь опустив голову и глаза в пол. — Эй, ну же, посмотри на меня, - он приподнял его голову за подбородок и слабо улыбнулся. - Ты спас так много людей.. ты остановил того человека, который собирался напасть на Лондон, - Майкрофт не сводил с него глаз. - Ты спас мою семью, спас своего брата, ты спас меня. Руки Альберта взяли его за лицо, слегка касаясь мизинцами шеи. Он аккуратно, стараясь не задеть ранку, вытер с щёк следы проронившихся слез. Холмс шмыгнул носом и заключил его в объятия. Крепкие, жаждущие ответа объятия. Они были настолько желанными с обоих сторон, что эти двое сейчас были даже больше, чем просто счастливы. К слову, подобное действие со стороны директора немного удивило Джеймса, но и обрадовало. Наконец он мог сделать то, что так давно хотел. Он мог прижаться к этому надежному, властному мужчине, который проявлял лишь холод абсолютно везде и абсолютно со всеми, но не сейчас. В этот момент руки его начальника обнимали крепко, аккуратно и бережно, а дыхание, которое Мориарти чувствовал на своей шее, было таким тихим и таким спокойным. Он чувствовал себя в безопасности, как тогда, рядом с ним. Альберт хорошо знал таких, как Майкрофт Холмс. «Таким людям не нужны отношения, а уж тем более такие "нестандартные" для нашего века..» - каждый раз думал он, сидя у камина. Но сегодня его сердце билось быстрее, рядом с тем, кого он так искренне считал человеком, которому не нужно ни что кроме работы. Он знал таких, как он, но, видимо, не достаточно, ведь горячие объятия говорили совсем об обратном.