К черту иди!

Вечерело. Солнце сгорало за горизонтом, позволяя городу вдохнуть свежий воздух, не раскаляя асфальт. Лето в этом году было жарким, липким; в такое лето и работать-то никому не хотелось, но, увы, желания не учитывались. Снигирь стояла у подоконника, поглядывая на ожившую столицу. Люди начали вылезать из домов с кондиционерами, вдыхать свежесть цветов и поливочных машин. Они все мечтали об этом целый день… Какие, порой, прекрасные людские мечты. Юлия медленно затягивалась, сильнее сжимая сигарету между тонких пальцев. Дым неспешно таял в воздухе, позволяя насладиться ароматом «ледяного» ментола. Тонкий халат облегал фигуру, приятно скользя по коже при движениях. Кудрявые локоны падали на плечи. Юля завела одну прядь за ухо, а после прислушалась – тишина; такая приятная и звенящая… Она уже начинала ею наслаждаться, погружаясь в собственные мысли, которые начинали вставать на полочки, распутываться. Последняя затяжка, после которой к горлу подошёл слабый сухой кашель, что был так свойственен этой женщине, которая курила изо дня в день. Окурок небрежно опустился в заполненную пепельницу. По всей комнате стоял этот едкий запах никотина. Да что уж там комнате, по всей квартире. После развода Юля стала курить больше и чаще, нежели находясь в браке. В совместной жизни с мужчиной Снигирь предпочитала скрывать свою привычку. Даже пару раз хотела избавиться, закинув все запасы сигарет в огонь, прекрасно понимая, что хочет избавиться от прежней жизни. Но избавляться нужно было не от сигарет, а от мужа. Медленно оборачивается, откинув все мысли о прошлом. Чьи-то холодные ладони быстро сжимают плечи брюнетки, вжимая ту в бетонную стену обклеенную светлыми обоями. Юлия сразу распознаёт ароматом французских духов, которые были приобретены Мариной в Париже. Губы любовницы находятся так близко к лицу Снигирь, что внизу живота стягивается узел, принося спазмы и лёгкие боли. Излюбленный способ Александровой – прижать и дразнить медленным сокращением расстояния. Но Юля давно выучила все последующие действия, которые, к слову, приносили моральное удовлетворение лишь Марине. А Снигирь оставляли у разбитого корыта. Брюнетка тянет руку к лицу любовницы, осторожно притягивая к своим губам за подбородок. Одаривает возлюбленную быстрым поцелуем, не позволяя затянуться в наслаждение, а после отталкивает в сторону, самодовольно ухмыльнувшись. — К черту иди, радость моя. — в полголоса молвит брюнетка. Но дальнейшие действие ее «радости» доказали безграничную наглость этой дамы. Марина быстро и ловко перехватила запястье Юлии, кладя свободную руку ей на талию. Намеки на вальс, который брюнетка терпеть не могла. Всего несколько шагов в легком романтичном танце, Юлия Викторовна. Александрова без стеснения стянула с плеч любовницы шелковый халат. Он остался одиноко лежать на паркете из тёмного дерева. Мгновение. Лишь какая-то доля секунды понадобилась Марине, чтобы опрокинуть брюнетку на холодные простыни. Сердце пропустило несколько ударов. Снигирь глядела на шатенку, стараясь перевести дыхание. Лишь лёгкие заполнились кислородом, то тут же чужие губы врезались в ее собственные. Внутри все встрепенулось с неимоверной скоростью, заставляя бабочек порхать, задевая стенки желудка своими крыльями. Александрова времени зря не теряла. Аккуратно завела руку под лопатки Юлии, на ощупь отыскав застежку бюстгальтера. Женщина отстранилась, стягивая за тонкие чёрные лямки нижнее белье, оголяя бледную грудь. Из легких как-то уж слишком громко вырывался воздух. По спине Снигирь пробежались мурашки, заставляя сжаться. Шатенка осторожно опустилась ниже, начиная касаться губами шеи любовницы. Помада скоро стерлась, впитавшись в кожу Юли. Женщина мучительно медленно проводила влажную дорожку поцелуев от ключиц к рёбрам. Александрова осторожно провела языком от кости под грудью к соску. Брюнетка закусила губу, слабо сжав белоснежную простынь. Ладонь шатенки упала чуть выше талии. Марина прикусила сосок, стараясь держать его максимально аккуратно. От неожиданности Юлия прогнулась, запрокинув голову и наконец-то позволила своему голосу прорезаться, вещающему об удовольствии. Александрова перешла на другую грудь, проделывая с ней все те же манипуляции. Женщина посчитала нужным стянуть и остальную совершенно ненужную одежду. Рука раздвинула колени в стороны, спускаясь от чашечки ко внутреннему бедру. Слишком холодные пальцы Марины для тёплой плоти были приятны, чем вызвали уйму новых ощущений. Она медленно провела указательным пальцем по половым губам. Снигирь втянута воздух, а затем задержала дыхание, передернув плечами. Сердце решило участиться, ударяясь о прутья реберной клетки. Александрова, не думая церемониться, ввела палец наполовину, позволив привыкнуть. Юлия тихо выдохнула, разжав ладонь и выпустив смятую простыню. Марина потянулась за желанным поцелуем, удерживая палец во влагалище любовницы. Юлия прикрыла глаза, расслабляясь. Наслаждение от губ Снигирь пришло практически сразу. Появилось ощущение привкуса никотина и вина. Полминуты чистого наслаждения, после которого в женщину начинает проникать и второй палец, начинает размеренно двигаться, она не выдерживает, распахивает глаза и, хватанув воздуха, стонет, без всякого стеснения. Александрова продолжает двигаться, наращивая темп, а большой палец, дабы не оставлять без работы, переложила на клитор, вырисовывая круги. Юля старалась стать тише, дабы избавить саму себя от смущения. Но в какой-то момент, осознав, что эта женщина видела ее уже любой, она расслабилась окончательно. Мысли в голове перемешались, превратились в один клубок, упав со своих полочек. Сердце болезненно колотилось, в груди все закололо от некого недостатка воздуха. Она подсознательно догадывалась, что ещё хотя бы пару минут, и оргазм настигнет ее, как айсберг настиг Титаник. Но Марина решила сделать это намного быстрее. Когда с трудом вошёл и третий палец, упираясь до костяшек, не сбавляя темпа, зрачки Юлии расширились. В этот момент кожу резко закололо. Она забилась в судорожной конвульсии и изогнулась, выставив грудь вперёд. Из груди вылетел надорвавшийся вскрик. Александрова четко ощущала, как всем трём пальцам стало невероятно тесно, от чего она постаралась их слегка согнуть. Эти лёгкие судороги, волна удовольствия, что настигла Снигирь… Марина глядела на это, ехидно улыбаясь, осознавая, что именно она довела любовницу до этого состояния. Юля упала на подушку, обмякнув, выпустив пальцы Александровой. Дыхание стало учащенным, грудь вздымалась, а колени медленно разъехались. Женщина закрыла глаза и позволила себе дышать ртом, хотя терпеть этого не могла. В голову тут же ударило резкое желание отправиться в холодный душ и смыть с себя липкий пот. Минута и я пойду, пронеслось в мыслях Юли. Марина удобно устроилась рядом, глядя на любовницу. Осторожно касаясь ноготком груди, легко и невесомо поглаживая, Александрова прикрыла глаза. Ее эго явно было спокойно. Снигирь спокойно лежала, совсем уже позабыв о своих планах. Да и черт бы со всем этим. Наверное, она бы заснула в ванной, если бы набрала ее. Но, благо, она не решилась топиться, а осталась с дорогой женщиной. Чудно…