Сколько кошек тебе нужно?

      0       — Куроо-сан, ты уверен насчет этого.       — Конечно, уверен!       — Нет, ты правда уверен.       — Акааши, не мучай его! — дулся Бокуто, обняв Куроо за плечи. — Если он говорит, что уверен, то оставь его!       Акааши вообще не впечатлён.       — Он едва может о себе позаботиться и хочет завести домашнее животное?       — Я помогу ему!       — Котаро, ты две недели не мог понять, как работает микроволновка.       — Акааши! Ты обещал, что никому об этом не расскажешь! — ныл Бокуто, отпуская Куроо.       Куроо, после долгих недель обустройства, наконец полностью обосновался в своем новом доме. Раньше он жил один в квартире-студии, а когда устроился на новую работу, где платили очень хорошо, решил, что готов взять на себя ответственность и приобрести дом.       Бокуто был его лучшим другом, и, конечно, Куроо несколько раз упомянул о своих планах, надеясь, что это облегчит поиски. Бокуто, как хороший друг, каким он и являлся, узнал, что всего в паре кварталов от них с Акааши на продажу выставлен дом.       Куроо сразу же ухватился за эту возможность, не понимая, каким ужасно одиноким он себя чувствовал вдали от друзей. И вот, в течение последних нескольких недель Бокуто и Акааши, когда могли, помогали ему распаковывать коробки и обустраивать дом.       — Мне здесь будет одиноко!       — Куроо-сан, мы живем буквально в двух шагах.       — Но… У вас есть работа!       — У тебя тоже. Ты правда найдёшь время, чтобы заботиться о другом живом существе?       Чёрт. Куроо ненавидел, когда Акааши был прав, а прав он был каждый раз. Куроо обиделся и плюхнулся на диван. Акааши и Бокуто наблюдали за ним, стоя рядом. Бокуто потребовалось мгновение, чтобы осознать, и он резко выдохнул:       — Уооох, Акааши, ты не мог.       — Не мог что.       — Сам знаешь!       — Что.       — Эмо-режим Куроо! — прошептал Бокуто, и Акааши стукнул себя рукой по лбу. Я даже не знал, что у этого идиота есть эмо-режим!       Куроо устало вздохнул, сгорбившись на диване.       — Похоже, я всю жизнь буду один… в одиночестве… и никто не утешит меня…       — Бро… — драматично шмыгнул носом Бокуто.       Акааши любил Бокуто, нежно, очень, всем сердцем и душой, и Бокуто знал это. Он знал, что Акааши сделает всё, буквально всё, ради него, поэтому, когда Бокуто повернулся к Акааши с этими большими золотыми глазами, умоляя, как милый потерянный щенок, Акааши знал, что не мог… Нет. Акааши должен был стоять на своем.       — Котаро, нет.       — Но, Акааши…       — Нет.       — Но, Кейджи…       Ох, и вот опять. Каждый гребаный раз. Акааши боролся с желанием упасть на колени (хотя его колени уже немного подгибались) и схватиться за сердце. Раньше это можно было назвать совпадением, но теперь такое происходило слишком часто, чтобы быть действительно просто совпадением. Акааши заключил, что они оба знали, насколько он слаб перед Бокуто. Он был очень, очень слабым человеком. Акааши глубоко вздохнул:       — Хорошо.       Куроо буквально подскочил, и они с Бокуто ударились грудными клетками.       — УОООООООООООООООООООХ!       — Успокойтесь. — Акааши вздохнул и пошел на кухню Куроо. — Я собираюсь сделать сэндвичи. Заткнитесь, если хотите тоже.       1       Следующим утром Куроо так и сиял.       Он не мог перестать напевать себе под нос, когда шел по улице, следуя инструкциям Акааши. Сначала Куроо хотел пойти в зоомагазин, но когда Акааши упомянул, что поблизости есть приют для животных, то подумал: это отличная идея.       Он повернул налево и огляделся вокруг, подмечая другие заведения, которые могли бы ему потом пригодиться. Затем он остановился, когда увидел знакомый знак. Достав телефон, Куроо сравнил фото, которое Акааши прислал ему, со знаком перед собой.       Уверенный, он толкнул дверь. Приют выглядел и звучал как среднестатистический зоомагазин, но размером был поменьше. Куроо огляделся, присаживаясь возле одной из будок, и улыбнулся щенкам, радостно лающим на него.       — О, доброе утро. Добро пожаловать.       Голос был тихим, но, несмотря на лай щенков, Куроо все равно его услышал. В последний раз улыбнувшись им, он повернулся в сторону голоса. После этого Куроо забыл про всё.       Блондин с темными отросшими корнями смотрел на него золотыми кошачьими глазами, наблюдая за каждым его движением. В мозге Куроо произошла ошибка, которую нельзя было обнаружить. Все, о чем он мог думать, это «Кот».       — Кот.       Куроо искренне думал, что способен на большее.       Блондин нахмурился:       — Эээ… ты хочешь… взять кота?       Куроо пошел на поводу у незнакомца. Прочистив горло, он попытался исправиться и подошел к нему, проклиная подгибающиеся ноги.       — Да, эээ… — Он взглянул на бейджик. — Фукунага. Я Куроо, кстати.        «Фукунага» на мгновение, показавшееся вечностью, уставился на него, а в голове Куроо закрутилось О боже, это не его имя? Я рано представился? Это всё, конец? Я на самом деле тупой, а вся моя жизнь была ложью? Но почему он носит этот бейджик, если его имя не… «Фукунага» кивнул, засовывая свой телефон в карман.       — Ты смотрел на щенков, кстати. Это не кошки.       — Я… Я знаю! — Всё, что хотел Куроо, это провалиться сквозь землю. Он последовал за «Фукунагой» туда, где предположительно были кошки, его лицо залилось краской. Здесь что, настолько жарко?       — Вот. Здесь кошки с разными характерами. И котята тоже. Вот этот очень, очень активный и всегда голодный, вот эта ленивая, но тоже всегда очень голодная. Эти кошки, в основном, всегда голодные…       Куроо был немного отвлечен этим человеком, но он понимал кое-что, о чем говорил «Фукунага». Он услышал достаточно, чтобы сделать вывод, что этот человек очень любит кошек. Казалось, «Фукунага» знал здесь всех кошек, даже тех, которые были похожими друг на друга, и Куроо находил это очаровательным. Он просто хотел забрать его домой и…       — Что ж, вот и все. Какую ты…       — Кота.       Сегодня должен был быть хороший день, правда. Куроо не знал, сколько еще будет лажать. «Фукунага» выгнул бровь:       — Эмм… какого именно?..       Чёрт.       — Эмм… — Куроо огляделся. — Ээ… Вот этого.        «Фукунага» проследил за его пальцем и присел на корточки.       — Этот ничего особо не делает, только ест и спит. Иногда обнимается, наверное. Ты уверен?       — Да, — ответил Куроо незамедлительно.       «Фукунага» кивнул и достал кота, который тут же прижался к нему, и вау, этот кот удачливее меня.       — Могу добавить предметы первой необходимости — кошачий корм, лежанку, кошачью мяту…       — Да.       «Фукунага» кивнул еще раз и встал с котом на руках. Когда он посмотрел вверх, Куроо почувствовал, будто его ударило молнией, и ничего не мог поделать с краской, залившей щеки, от такого простого действия.       — Вот. Постарайся удержать его, пока я подготовлю остальное.       Куроо моргнул, взглянув на «Фукунагу», а потом на кота, прежде чем постараться устроить последнего в своих объятьях.       — Я, эээ… так нормально…       Блондин просто пожал плечами и прошел мимо Куроо, прихватив с собой парочку вещей. Куроо смотрел ему в макушку, прежде чем вновь обратить внимание на кота, мурлыкающего у него в руках. Не так уж он и плох, наверное, подумал Куроо, почесывая кота за ухом.       Он не знал, сколько прошло времени, но «Фукунага» нашел Куроо на полу, уткнувшегося лицом в шерсть кота и почесывающего ему голову.       — Прости, что… прерываю вас. Все готово. Вещи на прилавке.       Куроо почти испугал кота, когда вскочил на ноги.       — О, точно. Прости.       Сегодня тот день, когда он будет лежать на дороге и надеяться, что его переедет машина. Он продолжал держать кота в руках, когда пошел за «Фукунагой» в переднюю часть магазина. Мысль о том, что Куроо скоро уходит, просочилась в мозг, и он внезапно нашел в себе смелость завести разговор и, возможно, пофлиртовать немного.       — Так, эээ… Фукунага, а. Хотя, признаю, ты не похож на Фукунагу, как по мне.       Может, Куроо вообще не нужно было начинать какой-либо разговор. «Фукунага», встав за стойку, взглянул на него, прежде чем повернуться к приготовленным вещам. Несмотря на звуки, которые издавали животные, было тихо. Он должен был сказать «О, правда? На кого я, по-твоему, похож?» А я должен был ответить «Ты похож на мою сбывшуюся мечту». Мир сошел с ума?       Когда Куроо не получил ничего в ответ, он тяжело сглотнул и уставился на вещи, чтобы усмирить свое смущение. Хм, давайте посмотрим. Ошейник, кошачья еда, подстилка, кошачья мята… Хотя то, что ты сделал, Куроо, было очень неловко, не волнуйся! Это, возможно, худшее, что с тобой могло сейчас произойти.       — Это потому что я не Фукунага.       Куроо поверить не мог, что на самом деле убедил себя, что хуже быть не может. Он попытался отшутиться:       — Ха! Забавно, эмм, это должно было быть пикап-фразочкой и…       — Пф.       Парень отвернулся. Куроо чувствовал, как кровь прилила к его щекам, пока смотрел за подрагивающими плечами «Фукунаги». Затем парень кашлянул и повернулся обратно к Куроо.       — Тогда… тогда почему ты…       — Было бы жаль упустить такое.       Куроо уткнулся лицом в кошачий мех, но кот вырвался из рук и запрыгнул на прилавок рядом с этим прекрасным незнакомцем, и Куроо не может даже злиться на него.       — В любом случае, это…       — Тогда как тебя зовут?       В ответ Куроо получил лишь взгляд, когда парень, собирая кошачьи вещи,  продолжил:       — Здесь все, что нужно. Это — адресник, а это — инструкции, все понятно. Нужно будет подписать пару бумаг…       Пропуская слова мимо ушей, Куроо задумался о своей жизни и где именно она пошла под откос. Он смотрел, как кот ластился к рукам парня, пока тот собирал вещи и протягивал Куроо бумаги. Выглядя, будто из него высосали жизнь, Куроо взял ручку и начал читать документы. Тишина это не плохо.       Держа в руках кошачьи пожитки, Куроо открыл рот, будто хотел что-то сказать. Что угодно.       — Кенма.       Ошарашенный Куроо уставился на парня перед собой. Кенма вздохнул, его волосы идеально, безупречно упали на лицо.       — Меня зовут Кенма.       — Я… ты… Кенма.       Имя сорвалось с языка Куроо, будто это его любимое слово, и он клянётся, щеки Кенмы слегка покраснели, прежде чем тот осторожно подвёл кота ближе к Куроо.       — Да.       — А я…       — Куроо. Знаю. Ты говорил.       Куроо снова закрыл рот, чувствуя, как горели щеки. А потом понял, что Кенма только что назвал его имя.       — Думаю, ещё увидимся?       Кенма кивнул и поднял кота:       — Не забудь.       — Точно.       2       Куроо вообще не понял, как это произошло, но вот он снова стоит у двери в приют, чтобы, видимо, усыновить ещё одного кота.       — Так… ты пришёл за ещё одним котом?       — Да.       Кенма уставился на Куроо, и внезапно в мозг Куроо закрались сомнения: Я хорошо выгляжу? В смысле, я смотрелся в зеркало пару раз перед выходом из дома, но...       — Хорошо, следуй за мной.       Куроо двинулся вглубь приюта, замечая уголок игровой консоли, виднеющейся из кармана Кенмы:       — Так… ты играешь в игры?       Кенма кивнул, потом остановился и повернулся к Куроо:       — Какую ты хочешь забрать?       — Э… — Честно говоря, это Куроо не продумывал. Он пытался сосредоточиться не на Кенме (было очень трудно), а на котах. Куроо моргнул, глядя на них: некоторые моргали в ответ, другие занимались своими делами. Ему понравилось, что его кот (к слову, он назвал его Мистер Пудингоголовый) был очень спокоен и мил, поэтому он не против завести похожего.       — Тот в углу?       Кенма взглянул на кота и открыл клетку, чтобы его достать:       — Эта очень робкая, но умная, правда. М… И не фанатка объятий.       Куроо наблюдал, как кошка обнюхала руки Кенмы и подошла ближе. Кенма нежно провёл пальцами по кошачьей шерсти, прежде чем повернуться к нему:       — Она капризна. Не уверен, что ты ей понравишься.       Пытаясь не обращать внимание на последний комментарий, Куроо протянул руку к кошке, с замиранием сердца ожидая её реакцию. Кошка недолго обнюхивала его руку, а затем начала ластиться. Куроо сразу же успокоился:       — Вау! Могу я её взять?       Моргнув, Кенма передал кошку в руки Куроо.       — Ты действительно ей понравился. Я удивлён.       Куроо пытался не покраснеть, когда взял кошку на руки и немедленно уткнулся носом в шерсть:       — Ну конечно я ей понравился. Разве с другими иначе?       — Ну да. До тебя она отвергла двух людей.       — Ну, кто я такой, чтобы меня отвергать? — Куроо улыбнулся кошке, и Кенма отвел взгляд, почувствовав, как его желудок сжался от этой картины. Он притворился, что поправляет пакеты с кошачьим кормом на соседней полке, чтобы успокоиться, прежде чем снова повернуться к Куроо.       — Хорошо. Выбирай тогда её ошейник.       Куроо резко вернулся в реальность, в которой он скоро уйдет.       — Да… М… спасибо. Опять.       Кенма кивнул.       — Пожалуйста. Корми её чаще, иначе она разбудит тебя посреди ночи.       — Я это не забуду, — улыбнулся Куроо. — Спасибо, Кенма. Увидимся.       Будь он проклят, подумал Кенма, протирая прилавок, когда Куроо обернулся и бросил на него взгляд, а затем вышел за дверь. О, чёрт, он увидел, что я смотрю, надо прятаться за волосами.       Куроо чувствовал, что его щеки покраснели, но не мог сдержать улыбку, идя домой и шутя про себя:       Хах. Может, завтра я усыновлю ещё одну.       3       Конечно, Куроо не шутил.       Он снова поймал себя на том, что стоял перед дверью приюта, и прежде чем он смог хотя бы подумать и остановиться, уже открыл дверь. Когда Куроо никого не увидел за прилавком, то сразу понял: Кенма, лежа на полу, играл в приставку или телефон.       Он глубоко вдохнул и, прежде чем выдохнул, услышал:       — Ты снова вернулся?       Куроо знал, что не стоит это делать и что это глупая идея, не то чтобы знание его остановило.       — М… да. Снова за котом, хаха…       Кенма моргнул, потом перевёл взгляд на экран с игрой, кивнул и убрал приставку в карман.       — Должно быть, ты очень любишь кошек.       — Могу сказать то же о тебе.       — Наверное. — Кенма пошёл в сторону вольеров с кошками, Куроо следовал за ним. Между ними было приличное расстояние, но при каждом взгляде на Кенму щёки Куроо краснели.       Прочистив горло, Куроо попытался завести разговор:       — Коты чувствуют себя хорошо, пока что, я думаю. И не дерутся, и м… Часто просят обнимашек.       — Это хорошо.       — И да, можно ещё один пакет корма, тем более, я усыновляю ещё одного кота, хе…       Кенма кивнул:       — Так какого ты бы хотел на этот раз?         Куроо пытался узнать побольше о Кенме, пока тот оформлял его покупки:       — Так… помимо игр, чем ещё ты увлекаешься?       Кенма пожал плечами:       — Сном.       — Ва… ты как мой кот.       — Вот почему мы ладим. — Кенма начал собирать покупки, а Куроо ломал голову, пытаясь придумать нормальную тему для разговора, потому что как только пакет будет собран, ему придётся вернуться обратно завтра и усыновить ещё одного кота, просто чтобы поговорить с этим прекрасным существом.       — Так… встречаешься с кем-нибудь?       Куроо не хотел спрашивать в лоб, но прямо сейчас ему всё равно, потому что Кенма покраснел и о, мой бог, ты такой милый, пожалуйста, встречайся со мной.       — Почему ты задаёшь глупые вопросы?       Теперь покраснел Куроо:       — Он не глупый! Я хотел…       — Нет. Не встречаюсь.       — А кто такой Фукунага?       — Коллега.       Возможно чувствовать несколько эмоций одновременно, и Куроо только что проверил это на себе. Нежно почесывая кота за ухом, он продолжил:       — Это хорошо. В смысле… нет, не хорошо! Нет! В смысле… Я тоже ни с кем не встречаюсь. Не то чтобы ты спрашивал.       Кенма взглянул на него, прежде чем отдать пакет с покупками.       — Приятно знать.       В эту самую минуту, на этом самом месте Куроо осознал, что завтра заведёт еще одного кота.       4       Куроо сдержал слово. Он вернулся на следующий день, полный решимости поговорить с Кенмой снова и, конечно же, завести ещё одного кота.       Когда он вошёл внутрь, то подпрыгнул от внезапного голоса Кенмы, будто его поймали за чем-то плохим.       — Снова?       — Ну что сказать? Кошкам одиноко.       Кенма встал, убирая корм для собак на нижнюю полку, и вытер руки о фартук:       — У тебя их три.       — Ну, моим котам нужно много друзей! Кстати, как твои дела?       — Хорошо, наверное, — Кенма взглянул на Куроо. — Твои?       — Стали лучше, когда я увидел тебя.       — Заткнись. Я не должен был спрашивать. — Кенма отвернулся, его волосы скрыли покрасневшие щёки. Куроо рассмеялся, и, хотя это звучало очень похоже на гиену, Кенма не возразил и пошёл в сторону кошек четвертый раз за неделю.       — Что делаешь после работы, Кенма? — Куроо нравилось произносить имя Кенмы: теперь это его новая зависимость. Он взглянул на Кенму, который, нахмурив брови, ответил:       — Иду домой играть.       — И всё?       Кенма пожал плечами.       — Иногда ем яблочный пирог.       Ему нравятся яблочные пироги, подумал Куроо, присаживаясь рядом с вольером.       Они немного помолчали, а затем Кенма сказал:       — Ты же не ешь кошек?       — Что? — нахмурился Куроо. — Нет! С чего ты взял?       — Ты забрал четырёх котов за четыре дня.       Справедливое замечание, но Куроо не мог просто признаться Кенме, что единственный шанс поговорить с ним — это взять ещё одного кота. Чувствуя, как краснеют щёки, Куроо постарался сменить тему:       — Мне просто нравятся кошки.       Кенма никому не признается (пока), но знание о том, что он заставил Куроо покраснеть, приравнивалось к его достижениям в играх. Стараясь не слишком зацикливаться на теплоте, растекшейся в груди, Кенма открыл вольер и достал кота.       — Тебе может понравиться этот. Он очень любит обниматься и очень дружелюбный.       Кенма заметил, как Куроо слегка подмигнул коту, пока протягивал руки, чтобы взять его.       — Он такой пушистый!       — Да. Советую купить расческу, ему нравится.       Куроо обнял кота и повернулся к Кенме:       — Я возьму его.       Пока Кенма оформлял бумаги, Куроо вёл непринужденную беседу, играя с котом:       — У тебя есть хобби?       — Я играл в волейбол в старшей школе.       — Э? Правда? — Куроо повернулся к нему, имитируя кота, сжимающего лапки. Кенма кивнул, глядя на него снизу вверх. Ему казалось очаровательным то, как Куроо играл с котом, и когда он осознал, что пялится, резко отвернулся и начал ругать себя за очевидность. Куроо, однако, ничего не заметил.       — Вот. Ты знаешь, где расписаться.       Кенма смотрел, как Куроо одной рукой прижимал к себе кота, а другой взял ручку и поставил подпись. Куроо был неплохим, совсем нет, Кенму беспокоило только одно: количество усыновленных кошек в короткий период времени. Что он делает со всеми этими котами?       — Всё.       Кивнув, Кенма взял документы.       — Поздравляю с четвертым котом. Пожалуйста, приходи ещё.       Куроо усмехнулся, вставая:       — Не говори так, Кенма. Я могу действительно вернуться.       — Тогда я должен начать беспокоиться.       5       — Ты серьёзно, — первое, что услышал Куроо, когда толкнул дверь в приют.       — Что плохого в усыновлении кошек?       — Чувак. Это уже пятый.       — И?       Кенма знал: бесполезно даже пытаться, он просто покачал головой и вернулся к игре.       — Неважно. Ты знаешь, что делать.       — Но, Кенма! Мне нужна твоя помощь!       Не отрываясь от игры, Кенма вздохнул.       — Подожди, пока я доиграю.       Куроо увидел в этом возможность сесть напротив за прилавок.       — Не спеши, я подожду тут.       Выражение лица Кенмы, как и всегда, не выражало никаких эмоций, но Куроо заметил, что его глаза выглядели взволнованными, хотя, возможно, это была игра света.       Куроо почувствовал, как покраснели его щеки, когда Кенма поднял голову и их взгляды встретились. Куроо не собирался убегать, не сейчас, не когда у него будет пятый кот. Он улыбнулся Кенме, который немедленно отвернулся, спрятав за светлыми волосами покрасневшие щёки.       — Что.       — Ничего, ты выглядишь очаровательно.       — Заткнись. Я почти закончил.       Куроо засмеялся и откинулся на кресле.       — Что думаешь про аркады?       Он собирается пригласить меня на свидание? Промелькнуло в голове Кенмы. Стоп. Почему я вообще об этом думаю… Надо перестать.       — Аркады круты.       Куроо кивнул.       — Тебе нравится какой-то конкретный яблочный пирог? Или у тебя есть любимый?       Это — странно. Как это связано с кошками? Но Кенма всё равно ответил, не отрывая взгляд от игры:       — Мне нравятся все яблочные пироги. Но, если нужно выбрать вкуснейший, то пирог из кондитерской в паре кварталов отсюда просто великолепен.       То, с каким вниманием слушал Куроо, смущало Кенму, и то, что они говорили о нём и его любимых вещах, отвлекло его от игры, и он проиграл.       — Из-за тебя я проиграл.       — Я не виноват.       Кенма медленно покачал головой, поднимаясь. В голове Куроо внезапно мелькнула мысль: как волосы Кенмы выглядят такими мягкими? Ему так сильно хотелось прикоснуться и, если повезёт, зарыться в них пальцами. Он так попал.       Они, как обычно, выбрали кота, упаковали его вещи, немного поговорили, пошутили, и Кенма снова обвинил его в издевательстве над кошками (я не ем их, клянусь!). Время, по мнению Куроо, пролетело слишком быстро.       — Ты же знаешь, что ты идиот?       — Грубо. Я чертовски умён, когда говорю сам с собой.       — Пф.       — Кенмааа! — ныл Куроо, любуясь Кенмой. — Я передам своим кошкам, что ты о них беспокоишься.       — Да, передай. Никто не знает, что ты с ними делаешь.       Куроо улыбался, качая головой и двигаясь в сторону выхода:       — Ничего не делаю.       — Пожалуйста, не возвращайся.       — Не обещаю!       6 — предположительно       На следующий день Куроо планировал навестить Кенму снова. Никто его не остановит. По крайней мере он так думал.       Он занимался повседневными вещами: позавтракал, покормил пять великолепных котов и готовился к новому дню. Все было как обычно. Куроо пытался, глядя в зеркало, уложить волосы (безуспешно) и сильно удивился внезапному стуку в дверь и громкому голосу, кричащему:       — Куроо! Открой!       Куроо обрадовался и подорвался открывать дверь, но резко остановился прямо перед ней, когда вспомнил о своих пяти котах. Акааши разрешил только одного. Куроо занервничал и прокручивал в голове список «как Акааши меня убьёт», когда тянулся дрожащей рукой к ручке двери. Сначала, он меня схватит, разрежет на кусочки, затем скормит мои кошкам. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться и толкнул дверь:       — Хей!       — Хей, хей, хей! Куроо!       — Доброе утро, Куроо-сан.       Куроо проглотил ком в горле и улыбнулся:       — М… ч-что вы здесь делаете, ребят? — он проклинал себя за заикание.       — К тебе пришли! — заявил Бокуто, нетерпеливо ёрзая и заглядывая за плечо Куроо. — И к твоему питомцу! Кого ты взял?       — О, что? Я.       Бокуто протиснулся мимо Куроо.       — Э… эй! Бокуто!       — Воу, мужик! У тебя два кота?       По спине Куроо пробежали мурашки. Он уже чувствовал на себе пристальный взгляд Акааши, пока тот заходил.       — Бокуто, пожалуйста, ты не мог бы…       — Офигеть! Их три?       — Бокуто, умоляю…       — О боже… тут четыре кота!       Куроо знал — ему конец. Я был рад познакомиться с тобой, Кенма. Я никогда тебя не забуду.       Акааши прошёл мимо Куроо в гостиную, где Бокуто возился с каждой кошкой одновременно.       Я ни о чем не жалею.       — Куроо-сан. Пожалуйста, сядь.       Мысленно сочиняя прощальное письмо, Куроо тихо сел на диван. Бокуто, сильно увлеченный кошками, вообще не понимал, что происходит.       — Акааши! Ты очень нравишься этому коту! — Бокуто указал на кота, который смотрел на Акааши, потом подошёл и начал тереться о его ноги. — Но я нравлюсь им всем. Почему у тебя их столько, Куроо?       — Да, Куроо-сан. Пожалуйста. Объясни нам.       Куроо перебирал пальцами и чувствовал себя пятилетним ребенком, которого ругает мать за то, что он извазюкался в грязи.       — Я… там был милый парень…       — Охо? Как зовут?       — Кенма.       Бокуто, забыв о кошках, пересел ближе к Куроо.       — Чувак, круто! Есть фото? Можно взглянуть?       Куроо слегка оживился:       — Ещё нет! Сегодня я планировал взять его номер и…       — Усыновить ещё одного кота? — Акааши положил руки на бёдра, присаживаясь рядом. Куроо вздрогнул, а затем выдохнул еле слышное «да» и стыдливо наклонил голову.       — Акааши! Не дави на него! Он влюблён! — надулся Бокуто.       Избегая взгляда Акааши, Куроо хмыкнул:       — Я собирался взять одного кота, но увидел его, и понимаешь…       — У тебя пять котов! О боже мой! — громко ахнул Бокуто, указывая на вернувшуюся с прогулки кошку. Взглянув на непроницаемое лицо Акааши, Куроо продолжил оправдываться:       — И я подумал: если буду усыновлять ещё кошек, то смогу каждый день говорить с Кенмой!       В наступившей тишине Куроо ясно мог слышать, что думают о нём его друзья. О боже. Почему последние дни я был таким тупым?       — Чувак… это звучит… глупо. Почему ты просто не спросил его номер? — нахмурился Бокуто.       Куроо знал: надо совершить что-то действительно глупое, чтобы даже Бокуто на это указал — а ведь он всегда на стороне Куроо.       Акааши, очень недовольный, сел в кресло:       — То есть ты, Куроо-сан, взял всех этих кошек, потому что только так ты мог поговорить с Кенмой.       Мне конец, Куроо глянул на Бокуто, спасайся.       — Да.       — Тогда верни их.       Оба — Куроо и Бокуто — оживились.       — Но… я действительно люблю котов! И хорошо о них забочусь! Посмотри на их шерсть и…       — Куроо-сан. Речь шла об одном.       Куроо знал: не время отвлекаться, но он не мог перестать смотреть, как коты заинтересованно поглядывали на Акааши, а один даже свернулся на его коленях. Бокуто, кажется, был в восторге, наблюдая, как кот взобрался по Акааши и устроился на его груди.       — Акаааашиии! Давай возьмём одного! — глаза Бокуто блестели, и Акааши стало труднее держать лицо, особенно когда кот забрался выше и лёг ему на макушку. Бокуто молниеносно достал телефон и начал фотографировать.       — Кейджи, я буквально сделаю что угодно. Пожалуйста, давай заберём этого кота. Пожалуйста, — Бокуто бы в полном отчаянии, и Куроо в который раз поблагодарил небеса за то, что у него был такой великолепный лучший друг. Акааши снял кота с головы, устроил на руках и вздохнул. Бокуто знал, что победил. Впрочем, как и всегда.       — Но Куроо-сан должен вернуть остальных.       — Неееет…       — Один кот — уже огромная ответственность.       — Хорошо, тогда пока я не найду хозяев для котов, я буду о них заботиться.       Акааши задумался, нежно водя по кошачьей шерсти тонкими пальцами, затем кивнул:       — Но с одним условием.       Я не умру сегодня.       — Перестань заводить новых кошек и возьми номер Кенмы.       Возможно, всё же умру.       Бокуто похлопал Куроо по спине:       — Ты сможешь, бро!       Куроо знал, что это правильное решение. Он сделал глубокий вдох:       — Хорошо. Ради моих детей.

***

      Куроо сделал глубокий вдох.       Он очень, очень нервничал и не знал почему. Возможно, потому что есть только два варианта развития событий: очень плохой или очень хороший. Он сделал ещё один глубокий вдох и толкнул дверь.       — Добро по… о, да ты издеваешься.       Куроо почувствовал, как расслабляется при звуке голоса Кенмы, он улыбнулся:       — Скучал по мне?       Кенма отрицательно потряс головой, убирая телефон и поднимая взгляд на Куроо:       — У тебя уже пять котов, что ты с ними делаешь?       — Ну, эм…       — Пожалуйста, скажи, что ты их не ешь.       — Я их не ем! Я же говорил! Они в хороших руках, ты же знаешь, — доказывал Куроо, он клянется, что видел, как уголки рта Кенмы слегка приподнялись. — На самом деле, я, эм…       Теперь Кенма смотрел прямо на него, и какая бы ни была уверенность у Куроо до этого, сейчас она испарилась. У него осталась только смелость и тот факт, что он уже не раз опозорился перед Кенмой, и отказ — наименее неловкая вещь, которая может с ним случиться.       — Я продолжал возвращаться, потому что думал, что это лучший способ п-поговорить с тобой.       Стало очень тихо. С каждой минутой Куроо казалось: тишина съедает его, и он становился всё краснее и краснее. О боже, зачем я это сказал? Зачем…       — Пф. Ты и правда идиот.       Кенма улыбался, только уголками губ, и это сводило Куроо с ума.       — Я делал это ради тебя!       — Теперь я поверю, что ты не ешь котов.       Куроо широко ухмыльнулся:       — Ну, ты всегда можешь их навестить у меня дома. Когда захочешь.       — О?       — Да. Можно твой номер? Чтобы договориться о встрече?       Кенма покраснел, и Куроо улыбнулся. Кенма схватил телефон Куроо и записал свой номер.       — Вот.       — Отлично! Надеюсь, ты готов встретиться с нашими четырьмя детьми.       — О, заткнись.