you're my memories

Сегодня небо казалось каким-то слишком ясным, без единого облачка и таким голубым-голубым, будто вдохновленный художник использовал весь свой тюбик краски, создавая очередной шедевр. Да и сам день был тоже ярким и насыщенным, — чего только стоило первое появление на практике в средней школе и сюрприз, устроенный учениками для хоть и временной, но всё же учительницы. Приятная усталость ложилась на плечи с каждым новым шагом, но вместо поездки в душном автобусе, предпочтение я отдала пешей прогулке до дома. Хотелось лишний раз вдохнуть приятный вечерний воздух и просто понаблюдать за жизнью, происходящей вокруг. Я всегда была слишком любопытной и не сказать что такая черта часто приводила к чему-то хорошему, но меня всё устраивало. Вплоть до того, что предложи мне какой-то сказочный пират отправиться на поиски сокровищ, я бы без раздумий это сделала. Интересно ведь, да и захватывающе тоже. Не дойдя буквально несколько десятков шагов до любимого кафе, я невольно застыла. К ногам прилетел небольшой резиновый мячик, владелец которого тот час же появился, дружелюбно виляя хвостом. У меня всегда была слабость к животным, то ли из-за их безвозмездной преданности, то ли из-за необъятного очарования и радости, которыми пушистые друзья наделяли жизнь одним своим существованием. Улыбнувшись своим мыслям, я аккуратно погладила податливого ретривера, получив в ответ благодарное гав. И снова застыла. В голове вихрем пролетело воспоминание, связанное с одним тёплым, как и сегодняшний день, человеком. Похлопав себя по щекам, в надежде остаться на связи с реальностью, я едва ли не кинулась ко входу в заведение, желая найти в кофейном напитке утешение. Небольшое уютное кафе с таким же успокаивающим названием «your home», незаметно пустило корни в сердце, негласно став одним из любимых мест. Я приходила сюда каждый раз, когда хотелось получить какой-то бальзам на душу в виде атмосферы, кофе или дружелюбных сотрудников. Сегодня на смене должен быть Джинен, хороший знакомый, с которым и поговорить обо всём–ни о чём приятно, и помолчать безо всякой неловкости можно. Поэтому даже не удосужившись присмотреться к стоящему спиной бариста, я плюхнулась на пустующий стул, как обычно начиная встречу не с приветствия, а с заказа. — Сливочный капучино, пожалуйста, — сколько себя помню, всегда считала, что мне больше нравится чай. Точнее до того момента, пока не угостили напитком, в котором от кофе по сути был только лёгкий аромат. И я сдалась. Чему именно поняла только со временем, попивая капучино с нежным сливочным привкусом пополам с грустью воспоминаний, крутящихся вокруг одного и того же человека. Мотнув несколько раз головой, я уж было хотела изменить заказ, чтобы окончательно не превращать сегодняшний хороший день в тоску смертную. Но кажется потеряла голос в тот самый момент, когда увлеченный работой парень наконец повернулся ко мне лицом. С чашкой ароматного сливочного капучино, неизменной солнечной улыбкой и тем самым именем на бейдже. — Твой выбор остался таким же как и два года назад, — в сказанном ни тени фальшивой вежливости, на лице ни намека на изменения. Всё тот же Чон Юнхо. Родной с головы до пят, искренний до самой последней эмоции и незаконно красивый. В какой-то момент мне показалось, что я попросту уснула. Или вовсе не просыпалась эти два года. Стоящий передо мной человек не мог быть реальностью. Корея ведь не Америка, куда на учёбу лучший друг уехал несколько лет назад. А я не в сказке, чтобы желания на день рождения исполнялись так быстро и качественно. Я растерялась. Дрожащими руками схватилась за чашку, по глупости приняв за спасительный круг, но ошиблась. Пролила почти сразу же, позволяя горячей жидкости растечься по пальцам. И даже не отреагировала, пока не почувствовала знакомые аккуратные прикосновения. — Одуван, сколько же ожогов и синяков ты заработала без меня? От услышанного губы невольно растянулись в улыбке. Он помнил. Даже слишком многое для человека, который лишь изредка давал о себе знать на протяжении стольких дней. Но я не винила. Лишь надеялась, что однажды Юнхо вот так внезапно, как и сейчас, вернётся в мою жизнь и заполнит собой ту недостающую частичку, слишком отчётливо зияющую пустотой. Одуван. Забавное прозвище, придуманное весёлым пятилетним мальчишкой, из-за моих непослушных кудрявых волос. Наверное, назови меня так кто другой, я бы не придала никакого значения, но из уст довольного друга это звучало настолько особенно, что мне понравилось. По сей день только один Юнхо называл меня так и я нисколько не возражала. Наоборот радовалась, не успевая приказать бешено бьющемуся сердцу молчать. — Почему ты здесь? — в голове не укладывался тот факт, что буквально несколькими неделями ранее друг всего себя отдавал любимым танцам в академии, ни словом не обмолвившись о том, что скоро вернётся, а сегодня уже стоит передо мной в кофейне, к которой не имеет никакого отношения. Или имеет. По коварному взгляду карих глаз, правильным было сделать вывод, что всё происходящее неспроста. Только вот в чём подвох зарыт, я никак не могла понять, перебирая в голове различные варианты. Вскоре как-то уж слишком неожиданно спотыкаясь о возникшее в голове сообщение, где Юнхо говорил о подарке родителей на совершеннолетие. — Только не говори, что ты владелец. Парень уверенно кивнул, а я едва ли удержалась от того, чтобы стукнуть себя по лбу. Ну конечно. За несколько дней до своего отъезда именно он привел меня сюда, ненавязчиво приговаривая приходить в это место, когда буду расстроена, устану или соскучусь до зубного скрежета. Тогда я лишь непонимающе согласилась, пропуская мимо глаз нечто важное. А ведь если задуматься, даже название кафе, его атмосфера, мелкие детали интерьера всегда казались слишком уютными и родными. Будто я и правда возвращалась домой после тяжёлого учебного дня, где меня ждали дружеские объятия Юнхо и чашка неизменного сливочного капучино. — Я соскучился, Мари, — и снова та улыбка, в которой я растворялась каждый раз, как она появлялась на родном лице. Улыбка, в которую я когда-то по неосторожности влюбилась, напрочь забыв о десяти годах дружбы. Та самая, которая снилась мне слишком часто, чтобы разлюбить. Глубоко вдохнув, я закашлялась. Всего-то подавилась воздухом, а для парня и такого жеста хватило, чтобы сделать несколько шагов навстречу и обеспокоенно заглянуть в глаза. Проверить всё ли со мной в порядке. И застыть на месте, увидев в зеркале моей души своё отражение. Мы молчали. Просто смотрели друг другу в глаза, будто что-то искали. Осторожно. И в какой-то степени даже нелепо, ведь правда давно уже лежала на поверхности. Юнхо несколько раз порывался что-то сказать, но пока не решался. А я несвойственно для себя боялась даже пошевелиться, чтобы вдруг не проснуться. Чтобы мой друг детства и безответная любовь в одном лице не исчез так же внезапно, как и вернулся. Осекшись на секунду, я не нашла ничего лучше, чем спросить во сколько парень закончит работу, про себя поражаясь своей глупости. Ведь кто как не я знает рабочие часы кофейни, неосознанно ставшей домом для моего сердца. Но Юнхо ничего не сказал на этот счёт, лишь бегло окинул взглядом небольшое помещение и попросив подождать его на улице, удалился в комнату для персонала. Оказавшись на свежем воздухе, дышать наконец-то стало легче. Даже не столько из-за опустившихся на город сумерек, сколько из-за ощущения свободы, которое дарил лёгкий весенний ветерок и отстутвие давящих стен. Я только сейчас поняла, что вела себя с парнем очень неловко, спихивая всё на то, что давно не виделись, да и не общались толком тоже. На самом же деле причина крылась в другом, и каждый из нас это понимал. Обхватив себя руками, я принялась сверлить взглядом носки новой обуви, мысленно отмахиваясь от воспоминаний такого же весеннего вечера, когда с губ предательски слетело признание совершенно не в дружеских чувствах. Тогда я была готова провалиться сквозь землю. Вовсе не из-за того, что вот так неосторожно открыла свои чувства, а из-за того, что одной лишь фразой могла разрушить важную для обоих дружбу. Но к счастью не случилось. Именно в тот вечер Юнхо отводя взгляд, неловко поведал, что уезжает учиться за границу по специальному предложению, а я лишь ободряюще его обняла. Терять такой шанс было бы глупо, даже если бы чувства оказались взаимны. Жалел ли друг о том, что уехал учиться, я не знала. Ведь не успела спросить даже каковы его общие впечатления от проведенного времени, продолжая жадно всматриваться в родные черты. Витая в своих мыслях, я даже не заметила как на плечи опустилась чужая куртка. Теплая. С едва уловимым ароматом владельца. Только я хотела возразить и нехотя вернуть вещь, которая куда сильнее нужна Юнхо, стоящему в одной черной футболке, как меня взяли за руку и повели в неизвестном направлении. Из-за разницы в росте пришлось едва ли не бежать за быстро идущим другом, но заметив мой сбитый темп, парень извинился и значительно замедлил шаг, чтобы мы шли наравне. Заговорить первой я всё ещё не решалась, но с каждой секундой нарастающее любопытство грозило жестокой расправой. Поэтому тяжело вздохнув, начала засыпать оживившегося Юнхо вопросами, который, кажется только и ждал, когда моя привычная болтливость и любознательность даст о себе знать. Всю оставшуюся дорогу я с интересом ловила каждое сказанное другом слово и лишь в очередной раз убеждалась, что восхищалась его усердием не зря. На протяжении двух лет Юнхо совмещал учёбу в академии исполнительных искусств, работал на полставки, чтобы не зависеть от родительских денег, помогал знакомым с постановкой хореографии для их показательных выступлений, даже участвовал в волонтерской программе во время таких редких выходных. И при этом не забывал хотя бы несколько раз в неделю уделять время мне. Внутри будто горячей лавой разлилось тепло и благодарность, которую я поспешила выразить увлечённо рассказывающему очередную весёлую историю парню. На что он легонько потрепал меня по голове, как-то слишком ласково пробежавшись взглядом по лицу. Сердце пропустило удар. Предательскую влюбленную улыбку сдержать всё же не удалось. Но заметил ли её сам виновник, я не успела даже проверить, едва не споткнувшись о ступеньку, которую возненавидела всем нутром ещё в подростковом возрасте. Как оказалось, мы держали путь к обожаемой долгими годами лавочке под одинокой вишней, стоящей у самого берега реки. Той самой лавочке, на которой мы перекормили всех уток в школьные года. На которой шутили, смеялись, провожали закаты и без зазрения совести списывали домашку друг у друга. На которой Юнхо впервые поцеловал меня в щеку, а я подвела нашу дружбу к черте. От осознания этого, захотелось прикрыть глаза и просто пробежаться по страницам нашего общего прошлого. Продолжая вот так вот беззаботно держать парня за руку, с накинутой на плечи курткой, хранящей запах своего хозяина. Нас связывало слишком многое. С Юнхо я впервые разодрала коленки в кровь, пока бежала за воздушным змеем. С ним же впервые подралась, едва ли не с пеной у рта споря какой из факультетов Хогвартса круче. Посмотрела «The lion King», обессиленно разрыдавшись на моменте смерти Муфасы. Получила первые 20 неудовлетворительных баллов за нелюбимый школьный предмет. Прогуляла школу, потому что проспала, оставшись на ночевку у человека, которого ведром холодной воды разве что разбудишь. Попробовала курить из любопытства и сразу же бросила, ни мне, ни Юнхо затея не понравилась. В конце концов даже первый поцелуй был с ним, пусть и всего лишь в щёчку. Никто даже не догадывался, насколько ценным являлся человек, держащий мою ладошку так бережно в своей, будто я могла сломаться. Кажется, даже я сама. Стоило открыть глаза, по коже всё ещё бегали мурашки, тем самым сохраняя неопределенное послевкусие от путешествия по моим впервые. — Хороший вечер, — Юнхо расслабленно смотрел куда-то вдаль, вырисовывая в голове что-то известное только ему. А я будто завороженная смотрела не на отражение луны в речке, мирно спящих уток или виднеющиеся вдалеке деревья. А на него. Такого казалось бы юного и беспечного, но на самом деле надёжнее любого даже самого сильного супергероя. В свете ярких звёзд, лениво появившихся совсем недавно, парень выглядел ещё более нереальным. Слишком сказочным. Принцем из любимых мною в детстве рассказов, не иначе. Стоит ли говорить, какой же неудавшейся преступницей я себя почувствовала, когда случайно поймала вопросительный взгляд карих глаз. Невыносимо сильно захотелось обнять недогадливого друга, кажется совсем не осознающего какой силой он обладает. Но лишь ресницами успела хлопнуть, первой оказавшись в ловушке родных рук. — Юю? — всего лишь прозвище, которым я наградила парня больше десятка лет назад только бы подразнить, но имеющее настолько огромное значение для каждого из нас, что Юнхо невольно вздрогнул. А я от правильности происходящего снова прикрыла глаза, утыкаясь носом в ложбинку на шее, где-то параллельно стараясь не утонуть в окутавшей с ног до головы нежности. Сейчас какие-либо разговоры были сродни самой большой глупости. Но не сказать хотя бы обычное скучаю, я не могла. Те сотни исписанных в его имени тетрадных листов, не простили бы. — Я тоже по тебе соскучилась. Сильно. После сказанного я непроизвольно задержала дыхание, то ли в ожидании ответа, то ли боясь что слова могут быть расценены верно. Ведь во мне сейчас говорила не пятнадцатилетняя дружба, а первая любовь, крепкими корнями, проросшая в сердце. Не хотелось ставить Юнхо в неловкое положение, ещё больше не хотелось казаться маленькой влюбленной дурочкой. Но Юю ведь парень умный, он обязательно поймет мои слова так как удобно для нас. И за это я ему уже безмерно благодарна. Как оказалось, не зря. Парень ничего не ответил, лишь чуть крепче сжал руки на моей спине, невольно создавая оковы сквозь которые никакая опасность не прошла бы. Попросту не посмела. В уютных объятиях время убегало будто песок сквозь пальцы и я с мало скрываемой досадой взглянула на циферблат наручных часов. Без пяти минут полночь, а я даже не удивилась. Рядом с Юнхо и дни пролетали незаметно, не то что какие-то скоротечные минуты. Отвлекшись на время, даже не сразу почувствовала чужое размеренное дыхание слишком близко. А когда повернулась, было уже поздно. И кажется ошибочно. На губах отчётливо ощущались чужие губы, в глазах напротив читалась растерянность вперемешку с чем-то отдаленно знакомым. Моё сердце в который раз за вечер пропустило удар. И я бы точно упала, не сиди мы сейчас на лавочке, не держи Юнхо мою ладошку в своей, обеспечивая связь с реальностью. Происходящее было трудно объяснить, даже если бы кто и попытался. Но парень опомнился раньше. Вслед за поцелуем, лишь по звёздному стечению обстоятельств оставшимся на губах, последовало тихое, но от того не менее взволнованное: — С днём рождения, одуванчик Мари. И я всё-таки упала. Не телом, душой. Кажется, провалилась в какую-то отдельную вселенную под именем Чон Юнхо. И затерялась. То ли в пучине чувств, магическим образом в карих омутах открывшейся. То ли в небесных светилах, внутри чоновской вселенной рассыпанных. Но ответить так ничего и не смогла, улыбаясь словно самый счастливый человек в двенадцать часов ночи на старой лавочке у реки.