Неделимые

Части не большие. Но менять ничего не хочу. Просто редактирую написанное. Ещё раз напоминаю: * отмечает события, которые уже происходили или воспоминания. В одной части может быть упомянуто несколько эпизодов. Я стараюсь писать так, чтобы вы не путались. По другому никак, извините. Торговый город. * Торговый город уже гудел голосами, торговля шла оживленная. Со всех провинций съехались люди. Чего только не предлагали торговцы идущему между рядами Вайхо, но он от всего отмахивался. У него была другая цель — закрытый для обычных покупателей и продавцов сектор, где продавали людей. Создавая место для торговли, правители четырёх провинций создали защитные стены, которые спасали людей от ветров, которыми славились пустынные земли. Также были построены небольшие навесы, которые спасали от палящего солнца, дождей (если случались таковые) как торговцев, так и покупателей. При выравнивании территории были откопаны дома, которые освободили от песка, привели в приличный вид и организовали место для ночлега и временных забегаловок. Торги проходили неделю и не смотря на то, что торговцы привозили с собой шатры, сюда приезжало много народа и многие нуждались в месте для отдыха. Плюс — дополнительный заработок предприимчивых людей, которые зарабатывали таким образом. Чтобы торговые ряды не мешали отдыху, спальные дома располагались немного в стороне от базара, тут же были свои харчевни и навесы для коней, на которых приезжали на базар. За небольшую плату животных накормят, напоят и присмотрят за ними, пока хозяева бродят в поисках нужных товаров. До части рынка, где торговали живым товаром, проехать было непросто. Торговцы заполонили шатрами и прилавками большую площадь торгового участка и создались узкие улочки, оставив небольшие проходы для людей. Вайхо пришлось оставить коня на привязи в гостевом доме и бета чертыхаясь проталкивался сквозь гомонящую толпу. Торговля людьми официально не была разрешена, но и не была запрещена. А так как находились провинции, в которых использовался такой труд, правители провинций прикрывали на это глаза. Но всех торговцев знали и заставили их соблюдать определенные условия: продаваемые люди не должны были быть семейными. Также запрещалось насилие и увечье. Проданные люди могли пожаловаться на хозяев и тогда те имели убытки в виде потерянного раба и денег, да ещё и славу плохую зарабатывали. Так что, хоть и продажа людей — плохо, купленным людям жилось не так уж и плохо. Правда скупщики «живого товара» не отвечали за то, в каком виде им продали пленников. И если торговые дни совпадали с поставками людей, то зачастую пленники были в очень плачевном состоянии, а у покупателей появилась возможность сбить цену. Но в любом случае и продавцы и покупатели оставались не в накладе: бывали случаи когда пленные люди поступали уж сильно потрепанными, поэтому торговцы радовались, что избавились от больных и раненых и не нужно было тратиться на их лечение и содержание. Но всё чаще торговцы стали замечать, что поступающие рабы были довольно в плачевном состоянии, да и возраст их изменился. Всё больше было очень молодых омег и альф. Это настораживало не только покупателей, но и уже правителей. Единственная причина, по которой они не запретили этот заработок, было то, что скупщики живого товара могли сменить место и тогда невозможно будет контролировать этот бизнес. Пока правители решили не трогать торговцев, понаблюдать. Отвели место для торговли в самом глухом конце площади. Обнесли забором. Поставили для рабов навесы. Абы кто просто так не мог сюда пройти. Вход был строго по специальному разрешению. У Вайхо такое разрешение было, ведь он постоянный покупатель здесь. Бету беспрепятственно пропустили через ворота. Он передернул плечами. Всегда себя чувствовал здесь неуютно. К нему уже катился толстый торговец, на коротких ногах, что делало его похожим на шарик. –- О, какие люди, — расплылся в хищной улыбке Ми ек, — Давно не был у нас. Вайхо скупо улыбнулся одними губами (что б ты сдох), подумал про себя и продолжил свой путь. Он сделал вид, что не видит протянутых рук с толстыми пальцами-сосисками, что вечно блестели от жирной пищи. Этот торговец всё время что-то жевал. Вот и сейчас, совсем не расстроился из-за нелюбезности Вайхо. Что ему до расшаркиваний, главное деньги, которые платит бета. А Вайхо всегда платил щедро. — Давай давай, проходи, — суетился под ногами Ми ек. — У нас нынче большой выбор, ты вовремя приехал, торги только начались. Вайхо передёрнуло от отвращения. Как же он ненавидел этого гнусного типа. Его бы воля удавил бы... суку. Но трогать нельзя, больше тогда сюда не попадешь и нельзя будет никому помочь избежать унизительной участи, которую предназначила судьба этим плененным детям. А торги уже развернулись. Стоящих на площадке, что находилась на высоте полуметра, стояли омеги и альфы, которых сегодня продавали. Их было не так уж и много и это радовало, да и покупателей по какой-то причине было всего три человека, включая Вайхо. Это удивляло. Теперь было понятно, почему сам Ми ек соизволил его встретить. Этому жадному ублюдку совсем не хотелось лишнии дни кормить пленников. Зато у Вайхо появился шанс, что он сможет выкупить, если не всех, то уж точно большую часть людей. Два альфы из южных земель вели жаркий торг с Ми еком, торговались за молодых альф, их омеги не интересовали. Пока торговец и покупатели спорили и сходились в цене, Вайхо внимательно вглядывался в лица омежек, стараясь понять где же дети южного правителя. Омеги стояли отдельно, прижавшись друг к другу и вид их был жалок. Побитые, лица в крови, одежда порвана и грязная. Жадная скотина даже не соизволил дать омегам воды, чтобы они умылись. Может именно их вид и оттолкнул тех, двух покупателей, которые уводили за собой купленных молодых альф. На площадке остались несколько омег. Вайхо даже не думал, как ему определить детей правителя, стать выдала, что это не простые юноши и остатки одежды говорили о происхождении явно не бедном. Еще раз взглянув в лица он увидел сходство с Ким Намджуном: светлые волосы, пухлые губы, ямочки на щечках. * — Они. — вздохнул про себя бета — слава богу успел. Не продали.* Хоть больше не было покупателей кроме Вайхо, Ми ек держал «лицо». — Следующие, — кричал торгаш, — эти две омеги-двойняшки. Поэтому цена будет большая. Да и видно что из благородных. Не смотрите что грязные, их только что привезли. Какие смазливые… Ми ек хватал юношей за руки, бока, заставляя их крутиться и показывать себя. Вайхо видел как напуганы юноши, как дрожат их губы и как они стараются сдержать слезы. Сердце разрывалось от боли глядя на этих детей. — Я хочу их купить. Называй цену, — крикнул бета. Ми ек ухмыльнулся оскалив редкие желтые зубы. — Ты знаешь цену. Да, Вайхо знал, что нужно было Ми еку. Лечебные мази, которые делал Ки хим и которые ценились очень и очень дорого. — Хорошо, два пузырька и они мои. — Нет, два за каждого. — Совесть имей! Я даже не уверен что они выживут, — торговался Вайхо, — Да и вообще. Ты же знаешь, я порченный товар не беру, а они уж больно побитые. — Да ладно тебе, ни кто тебе порченный товар не предлагает. Немного помяты, но руки-ноги целы, а небольшие синяки пройдут быстро. Они же молодые. Смотри какие сочные. Два пузырька за каждого и по рукам. — Стоял на своем торговец. — По два за каждого и четыре омеги в придачу. Если уступишь, заберу и их, мне как раз слуги нужны. Ми ек недолго думал. Он понимал, что сегодня покупателей уже не будет, а омеги могут не протянуть ночь, да и тратить воду и продукты зазря не хотелось. Поэтому он подтолкнул омег к Вайхо. — Ладно, забирай этих дохлых омег. Все равно сдохнут, возни мне меньше. — Ми ек тянул руки к заветным бутылочкам. Он то знал им цену. Эти омеги не стоили и половину цены за мази, которые он перепродаст. Заполучив плату, торговец поспешно удалился, совсем не заботясь забрали или нет омег. Это он оставил на своих людей. Только и махнул рукой, прощаясь с Вайхо и скрылся в своем шатре. — Доведете до моей повозки и сами загрузите товар. — Сказал Вайхо охране торговца. Пока мужчина шёл до ворот, сердце его стучало от тревоги и беспокойства. Только бы выпустили… Вайхо зная гнилую натуру торговца, он ведь мог и передумать и не отдать омег. Но на счастье и удача была на стороне Вайхо. Омег довели до харчевни, где стояла его повозка. Охрана не очень-то церемонясь, усадила омег и проводила до выезда из торгового города. И только тогда, когда повозка благополучно проехала через ворота, бета выдохнул. Подняв в небо лицо, прошептал: — Господи, спасибо тебе. Спасибо. Я спас их… спас. Осталось только довести драгоценный груз до своей провинции. А это два дня пути. Но Вайхо был уверен в своих силах и в том, что довезет наследников живыми, а там уже будет думать, что делать дальше. Он стойко терпел и держал равнодушие на лице, пока отъезжал от торгового города. Нельзя было раньше времени показать своё беспокойство и участие в отношении купленных омег. Бета помнил случай, когда после торгов Ми ек вдруг решив, что продешевил, рванул за ним. Вайхо сделал ошибку, он сразу же умыл выкупленных омег и переодел в чистую одежду. Ми ек в тот раз содрал двойную цену и его совсем не смутил тот факт, что это не он изменил вид пленников. Поэтому Вайхо сейчас не станет рисковать, тем более, что он забрал из цепких рук торговца слишком дорогих омег. Только когда город скрылся из виду и повозка въехала на северные земли, бета расслабился. Он помог умыться омегам, одежды на всех не хватило и её надели те, кто был почти нагишом. Дети южного правителя от пережитых страхов впали в полусознательное состояние. Вайхо сам умыл их, осмотрел, насколько было возможно. Переодевать не посмел, но с помощью других омег, напоил и оставил всех в покое. Он смог достучаться до напуганных омег и сказал, что теперь они в безопасности и они едут к нему в дом.* Вернёмся к событиям в «Счастливом доме». … — Альфа, что лежит в комнате раненый, это правитель Южной провинции Ким Намджун. А омеги, которых вы видели, его сыновья. Юнги и Чонгук молчали. Их потрясло увиденное: сначало омеги, потом правитель… Они ждали объяснений. Вайхо приготовился говорить, но раздался стук в дверь. — Зайди. Слуга вошел в комнату, поклонился. Затем подошёл и что-то сказал на ухо Вайхо. Тот нахмурился: — Хорошо. Сейчас приду. — Дорогие мои мальчики, — обратился он к альфам, — у меня возникли неотложные дела. Не могли бы вы пойти пока в зал для танцев и немного повеселиться. Мы поговорим позже. — Что-то расхотелось веселиться. — Произнес Юнги, глядя на задумчивого брата, — Ты как, домой или здесь останешься? — Домой, — коротко выдохнул Чонгук. ***** Наследники вернулись в свои покои тем же путем — через окно. Какое-то время сидели молча, только поглядывая друг на друга. Столько вопросов, а ответов нет. Наконец Чонгук не выдержал молчание: — Ты видел какой красивый омега с лиловыми волосами? Я прямо потерялся. — Не то слово, — пробормотал Юнги, до сих пор находясь мысленно в той комнате. — Чего? — Закричал Гук и ударил брата по плечу, — Даже не думай в его сторону смотреть, он мой! — Кто?.. Ты совсем уже! — Юнги удивлённо смотрел на нервно дышащего Чонгука потирая плечо. Рука-то у брата тяжелая. — Ты о чем вообще… мне понравился с золотыми волосами! Черт. Здоровый… Прямо по больному плечу бьешь, придурок. Чонгук сразу сдулся, а Юнги продолжил: — Ты заметил как они держались? Сразу видно не простые омеги и заметь, они совсем не похожи, а ведь Вайхо сказал, что они братья двойняшки. — А-а-а, — отмахнулся Гук, — Мы то же не похожи. Нужно завтра отправиться в «Счастливый дом», все-таки Вайхо должен нам все объяснить. На том и порешили. Легли спать, но сон не шел. Альфы крутились в своих кроватях, так прошла добрая половина ночи. Не выдержав и отлежав свои бока, братья поплелись в столовую, где столкнулись лоб в лоб. — Ты чего шляешься как привидение, — пробурчал Юнги потирая лоб, — Спать не пробовал! — Сам-то чего здесь делаешь? Уснуть не могу перед глазами стоит эта чертова омежка! — Гук с досадой стукнул по столу, — Прямо из головы выкинуть не могу. Как будто других омег не видел. Давай поедим что ли… может полегчает. Хотя… кусок в горло не лезет. Чонгук уселся за стол и обхватил голову руками. Альфа впервые был так раздосадован. Чонгук даже подумать не мог, что его может сразить красота омеги, а ведь он даже не успел запах юноши почувствовать. Но внутренний зверь рычал довольно, что говорило о том, что он-то свой выбор уже сделал. Юнги налил в стакан воду: — Такая же херня, а если это наши истинные? Отец рассказывал что первая встреча сразу определяет истинность.Только как узнать… запах я не почувствовал, а вот сердце стучит не по детски. Выпив воды, посидев немного и повздыхав братья поплелись по комнатам со словами: — Нужно попытаться уснуть. Завтра опять тренировки. Если пропустим отец продлит наказание. А теперь им нужно было во чтобы то ни стало, побыстрее выйти из-под ареста и познакомиться с юношами поближе. Сон все-таки сморил и братья уснули. Утро наступило по их мнению очень рано. (Ведь легли спать часов в пять)… Альфы так крепко спали, что даже солнце, что светило им в глаза, не мешало. Им снились омеги… они мило улыбались… тянули свои ручки и лепетали: — Господа… Господа … нужно вставать… Да только не омеги тянули альф за руки и голоса были совсем не омежьи. Это причитали слуги, которые битый час боролись с наследниками. У тех хватало сил на то, чтобы поднять голову и опять падали на подушку. — Уйди на хер. Я тебя убью… если смогу встать, — бурчал Юнги. Любитель поспать… ему и так ранние побудки доставались с трудом, а тут ночное бдение вообще выбило из сил. Он брыкался, натягивал одеяло на голову, пытаясь поймать ускользающий в тумане сна образ омеги. — Господин, — чуть не плача уговаривал слуга, — Ваш отец уже три раза посылал за вами. Если вы не встанете, господа опять будут недовольны. Вы же знаете как ваш папа не любит опоздания на завтрак, — только фраза про родителя заставила альфу вынырнуть из пелены сна и он наконец-то принял положение сидя. — Да изыди! Вот репей навязчивый… — Юнги сел, но глаза еще не открывались, — Встаю я, встаю. Иди, налей ванну, мыться буду. С другим альфой бился слуга еще менее успешно. Гук вообще лежал бревном. Ему так хотелось спать, что он даже ругаться не мог, только кряхтел и переворачивался с боку на бок. Но и до него все же наконец-то дошло, что отец их хочет видеть. Пришлось с помощью слуги на полусогнутых ногах ползти в ванную. И там, лежа в теплой воде, он начал просыпаться. Так под причитания слуг наследники наконец-то умылись и оделись. В этот раз альфы были настроены по боевому. Придя в себя, братья решились на крайние меры. Прощение конечно им отец не отменит, но если сразить сердечко любимого папы, то послабление они смогут получить. Сыновья знали слабости своего родителя и прекрасно знали, что если они наденут «те самые!» одежды, от которых их подташнивает, но которые обожает папа, то можно попробовать поговорить с отцом (предоставив результаты своих успехов, естественно). Ещё раз полюбовавшись в зеркало на своё отражение, показав друг-другу и своему отображению язык, наследники бодро вышли из комнат. Они были уверены в своём беспроигрышным появлении. Юнги был одет в светлую рубашку с небольшим вырезом, который открывал вид на красивую шею. Поверх рубашки был одет камзол черного цвета, расшитый золотой нитью. Низ одет был в черные брюки с золотыми лампасами, они были заправлены в высокие сапоги с серебряными украшениями. На длинных пальцах красовались кольца и перстень с фамильным гербом. На шее тонкая золотая цепочка, в ушах золотые серьги. Волосы мятного цвета небрежно зачесаны назад, падали красивыми волнами до шеи. Талию перетягивал широкий кожаный пояс, на котором висел меч из дорогой стали в изящных ножнах. Вообщем красавчик. Чонгук выглядел тоже сногсшибательно: синий камзол расшитый по полам розовыми и золотыми узорами, нежно розовая рубашка с глубоким вырезом открывает длинную шею, которую украшает массивная золотая цепь. Синие брюки в тонкую черную полоску были заправлены в высокие сапоги с серебряными шпорами. На поясе меч в дорогих ножнах, украшенных инкрустацией и камнями. Наряды были куплены Джином у гостившего в их доме торговца из восточной провинции. Тамошние жители были любителями такой яркой одежды. Но альфы пришли в ужас, когда увидели эти наряды и категорически отказались наряжаться: как павлины! Но сегодня альфы решились на этот шаг только ради неожиданно свалившихся на их головы ранее не известных чувств. Как говорится: на войне все средства хороши. А в военной стратегии альфам не было равных. Наследники вошли в обеденную залу. Для столовой помещение отбиралось тщательно. Джин сам подбирал мебель, стол, стулья. Всё, начиная от штор до ковров, было подобрано так, что здесь было не просто приятно завтракать, обедать и ужинать. Здесь пахло уютом и радостью. Впрочем, как и во всём доме… Огромный стол занимал центр комнаты. Он был довольно простой конструкции. Величие и благородство выдавали могучие упоры, что уверенно держали широкую массивную столешницу, покрытую расшитой вышивкой скатертью. Но столе стояло много вкусных блюд. Во главе стола сидел хмурый Чон холь, рядом сидел его супруг Джин, с припухшими от слез глазами и было видно что тоже не в очень добром настроении. Братья переглянулись ожидая криков и упреков, но вместо этого отец сказал: — После завтрака зайдете ко мне в кабинет, будет серьезный разговор. А теперь садитесь и ешьте. Слова были сказаны таким тоном, что даже задавать вопросы не захотелось. Поняв, что даже «волшебные наряды» не произвели ожидаемого впечатления, братья сели и принялись завтракать. Так прошёл завтрак: в полной тишине и игнорировании детей родителями. Альфы только украдкой переглядывались и бросали взгляды то на отца, то на папу. Так же молча все прошли в кабинет отца. Чон Холь жестом приказал сыновьям сесть. — Отец, — начал было говорить Чонгук, но тут же был одернут: — Помолчи! Правитель обратил свой серьёзный взгляд на наследников. То, что правитель не так спокоен, как казалось, выдавали пальцы, которые выстукивали дробь на поверхности стола. — Сыновья мои, через месяц вам исполнится 18 лет и мы решили вас женить. На празднике в честь вашего совершеннолетия будут присутствовать красивейшие омеги самых богатых представителей знати. Вы должны будете выбрать себе пару. От такого заявления альфы испытали шок. — А если я не хочу жениться! — Вскочил на ноги, вскинул голову и дерзко посмотрел отцу в глаза Юнги, — Может я уже себе выбрал пару. Не ты ли говорил, отец, что альфа должен жениться только на истинном, а сам хочешь выбрать нам в мужья тех, кого мы не хотим видеть рядом. Ты об этом не думал? Я не пойду на этот чертов праздник, насрать на него! — Он уже кричал. — Мне вообще эти ваши праздники как ком в горле. Нарядятся, ходят как индюки… такие важные, довольные, а сами друг-друга не любите и только деньги считаете! — Мы подобрали вам достойных омег, — попробовал утихомирить сына Джин, — Они все хорошие мальчики, с хорошей родословной и с приличным приданым. С нашей стороны вам будут выделены земли и вы там станете наместниками. Да вот только аргументы о-папы сыновьям не понравились и они ещё больше вскипели. Это было видно по поведению альф. Впервые сыновья не просто были не согласны с родительским решением, но и категорически не принимали их доводов. Рядом с братом уже стоял возмущёный Чонгук. — Я тоже не собираюсь стать товаром на вашем столе! — Возмутился Чонгук. Он немного ветреннее относился к требованиям родителей. Любил повеселиться и погулять. Всегда был «впереди на весёлом скакуне». Повышенное внимание омег он переносил легче чем Юнги, а на танцевальных вечеринках ему равных в танцах не было. Юнги тоже был искусным кавалером, но он сдавался первым и вытаскивал брата из жадных ручек омег возмущающего Чонгука, но на утро брат всегда был благодарен и страдал от болей в голове и от мозолей на ногах. Чонгук ждал их совершеннолетие, ведь в этот день откроется их природный аромат и альфы обретут совсем другие ощущения от связей с омегами. Но ожидание восторга были до встречи с прекрасным созданием, один только взгляд на которого закрыл пеленой все лица омег. А сообщение родителей выбило почву из-под ног и ему что-то стало не до веселья. Да и перспектива скорой женитьбы не входила в его планы, он даже не представлял себе как это он жить без лилововолосого омги. Так что альфа стоял около брата и сжимал от злости кулаки. — Я туда не пойду и не заставите! Родители оторопев уставились на наследников, которые стояли сейчас с красными от злости лицами и горящими глазами, и даже на мгновение растерялись. Чон Холь вскипел. Он правитель! Он и так закрывал глаза на проделки сыновей, считая, что с взрослением все хотелки альф сойдут на нет, а с появлением аромата сыновья наконец-то остепенятся и женятся. Правитель никак не ожидал такого возмущения и терпеть выходки альф не намеревался. — Я сказал женю вас! — Ударил по столу кулаком Чон Холь, — Значит женю и плевать на ваше хочу не хочу! Пока я еще правитель здесь и вы должны мне подчиняться. А сейчас уйдите с моих глаз долой, и подумайте хорошо о своём поведении и словах. Ваши поступки определяют вашу жизнь и запомните: не вы решаете кого хотите взять себе в пару, а ваши родители, то есть мы! Слова отца произвели эффект ледяного душа. Альфы рыкнули и выскочили из кабинета злые как черти. Но только братья совсем не собирались отсиживаться в комнатах. Не сговариваясь они понеслись вон из дома в том направлении, куда вело их сердце — в «Счастливый дом». После ухода сыновей правитель взволнованно измерял шагами расстояние кабинета от стены до стены. У него в голове не укладывалось поведение сыновей. Он нервно потирал виски руками. — Что с ними не так? Они с детства готовились к этому ритуалу. Все знают, что наследники должны выбрать себе омегу в супруги в день совершеннолетия. Так велит обычай, так хочу я! — Уже кричал он и с удвоенной силой заметался по комнате. — Пожалуйста, успокойся любовь моя, — бегал за мужем Джин, — Они придут в себя, всë поймут и примут правильное решение. Наши сыновья очень умные мальчики. — Оболтусы они, а не умные мальчики, — никак не мог успокоиться Холь, но уже потише сказал эти слова. — Ты слишком мягок с ними, — упрекнул альфа Джина, — Слишком многое прощаешь им и защищаешь. На возмущения супруга омега всплеснул руками: — А как не защищать? Это же мои дети, мои кровиночки. Я не понимаю тебя, почему не хочешь без нажима с ними поговорить. Ведь ты же слышал, они уже кого-то выбрали. Но разум правителя в этот раз был ослеплён и возмущён и слова супруга воспринимать отказывался. — Кого они могут присмотреть, ты хоть видел где они пропадают? В «Счастливом доме»! Там что, живут омеги богатых родителей? Неужели ты не в курсе какие услуги там оказываются. Присмотрели они… не хватало публичных омег еще в моем доме! — Опять рассвирепел Холь. Он стоял лицом к окну и видел как от дома спешно удалялись альфы. — Думаешь они занимаются. Черта с два. Вон, смотри куда они отправились. — Правитель указал пальцем в сторону окна. Джин повернулся и увидел как его сыновья быстрым шагом шли в направлении известного дома. А за спиной омеги громыхал голос мужа: — Вон, пошли раны зализывать. Наследники называются. Пьянки, гулянки, да омеги — вот что у них на уме. Женю на том, кого я выберу. Кого я захочу увидеть парой сыновей! — Удар по столу столу отозвался болью в нежном сердечке омеги. Он обернулся и увидел мужа, который совсем не видел побледневшее лицо супруга. Он просто отвернулся и смотрел на стену. Омега понял, что сейчас с альфой разговора не получится. Он впервые видел таким Холя. Слёзы потекли из глаз Джина. Чон Холь даже не слышал как омега заплакал и вышел в свои покои, слишком было оскорблено эго правителя. Джин спотыкаясь добрёл до своих покоев. Было обидно и больно из-за того, что муж не хочет его слышать. Он вспомнил свой день рождения. Когда его молоденьким, восемнадцатилетним юношей привезли в чужой дом. Как его трясло от страха перед свадьбой, ведь его родители тоже не спросили, хочет ли он выходить за Холя. Сами сговорились и юноши только на бракосочетании впервые увидели друг-друга. Им повезло. Их запахи сочетались, да и сами юноши понравились друг другу, а ведь могло быть и иначе. Сколько таких пар где один из супругов гуляет налево и направо, проводя больше времени в чужих спальнях, чем со своими половинками, соединяясь только раз-два в месяц, чтобы запах не пропал. И теперь его любимый муж, который обещал, что их дети выберут себе супруга только по велению сердца, совсем забыл о своих словах и решил разбить их сердца. — Он все забыл… все забыл…– Горькие слезы уже не останавливаясь текли из глаз омеги. Джин скрутился в клубочек на кровати, пытаясь спрятаться в одеялах. Тем временем Чон Холь сидел за столом не заметил, что остался один. Но гнев быстро покинул голову альфы, взгляд прояснился. Чон Холь понял, что зря вскипел и не захотел выслушать сыновей, да и Джин… Вскинув голову, окинув взглядом комнату и не увидел свою половину его кинуло в жар. Он ясно услышал свой голос и слова, которые бросил во гневе. Именно те слова, что больно ранили мужа. Правитель вскочил со стула и бросился вон из кабинета. Расстояние от кабинета до спальни супругов он преодолел за считанные секунды. Влетев в спальню Холь увидел омегу, что дрожал от истерики, закутавшись в одеяло. Альфа в одно мгновение оказался около кровати. Осторожно присел. Протянул руку и провёл по спрятанному под тканью телу: — Любовь моя. Прости. Я не должен был выходить из себя. Джин молчал. Он уже не плакал, но не позволял себя выпутать из одеяла, только сильнее закутался. Но правитель упрямо тянул на себя комочек. Он понимал свою вину и не собирался отступать. Усадил омегу к себе на колени. Аккуратно прижал к груди и продолжил говорить: — Пожалуйста, прости. Я не забыл как нас с тобой поженили. У меня до сих пор твое испуганное лицо перед глазами. Но я как и тогда тебе говорю. Я полюбил тебя с первого взгляда, а когда услышал твой аромат голову совсем потерял, как теряю ее до сих пор. Нам действительно повезло, после нашего соединения запахи сочетались, а отсутствие татуировки не повлияло на наши чувства. Помнишь, наши родители в тот день плакали вместе с нами — это же настоящее счастье. Я желаю нашим детям тоже такой любви. Поверь. Я вспылил. Но и меня можно понять. Они совсем не хотят прислушиваться к моему мнению. Какой я правитель, если собственные дети идут против отца. Они же знают законы, ведь мы им столько раз об этом говорили и заметь, они даже не возражали. И что получили в ответ. Джин наконец-то поднял лицо. Внимательно посмотрел супругу в глаза. Всё ещё кутаясь в одеяло, он тихо спросил: — Ты же желаешь счастья нашим сыновьям? Скажи, что не из-за выгоды ты их решил женить. Обещай мне, если запахи моих сыновей и того кого хотел бы ты видеть в числе их мужей не совпадут, ты их не женишь. Обещай. Чон Холь нежно поцеловал в припухшие от слёз губы омегу: — Обещаю тебе любовь моя. Только не плачь. Я не могу смотреть на твои опухшие глазки. Успокойся, я же не тиран и тоже люблю наших мальчиков, а также желаю им добра. Но пусть хотя бы принюхаются к омегам, а вдруг найдут истинных среди гостей. Поговори с мальчиками, они тебя послушают. Я должен решить кое-какие дела и как только вернусь, пойду и поговорю с сыновьями. Обещаю на них не давить. Поговоришь? — Альфа аккуратно развернул одеяло и притянул к себе любимого супруга осыпая личико поцелуями. — Хорошо, я попробую их убедить прийти на праздник, — шептал млеющий под ласками Джин. Он уже простил мужа. Омега верил в искренние чувства супруга и знал, что тот никогда его не обманет. А ещё Джин знал как сильно любит Холь сыновей. Обида растворилась под сладкими поцелуями. Тело расслабилось и омега начал засыпать. Чон Холь осторожно переложил Джина на кровать, прикрыл одеялом. Прежде чем оканчательно провалиться в сон, омега пробормотал: — Иди, у тебя много дел. И возвращайся скорее… Облом. По улице, которая вела к «Счастливому дому», торопливо двигались два юноши. Им нужно было найти хозяина дома и выяснить, почему омеги в таком состоянии, почему они вместе с отцом оказались там и почему альфа ранен. В том, что наследники выбрали себе пару сомнений не было и плевать на запах, привыкнуть можно к любому. Сколько так пар живут и детей рожают. Редко, но случалось что и запахи совпадали и на левой стороне шеи после свадьбы появлялось тату, с инициалами или рисунком аромата. Такие пары были в огромном почете. Братья знали, что родители родителей были татуированы и в тайне надеялись, что через поколение им тоже посчастливится встретить свои половинки. Альфы торопливо влетели на крыльцо. На их нетерпеливый стук в дверь не сразу ответили. Дверь открылась. Юноши вошли в дом, но пройти дальше приёмной им не позволил их хмурый дворецкий. Он стоял перед альфами как неприступная скала. — Извините наследники, вам запрещено посещать наш дом. Я не могу вас впустить. — Он начал вытеснять альф из приёмной. Наследники опешили. Им всегда были рады в этом доме. Не важно для какой цели они его посещали: приходили отдохнуть или же просто в гости к Вайхо. Ни разу не сказали им, что им здесь не рады, а тем более, что запрещено проходить! — Что за на хер?! — Закричал Чонгук. От возмущения из альфы вылетели совсем не лестные слова, — Попробуй не пусти, пожалеешь! Он начал отталкивать мужчину, пытаясь пройти во внутрь. Юнги тоже в стороне не стоял и пытался помогать брату оттолкнуть дворецкого. Но не тут то было. На шум выскочила стража и выстроилась стеной закрывая проход. Воины были настроены решительно: — Просим вас удалиться. — Почтительно склонил голову десятский. Он понимал, что выступил против сыновей правителя, но в первую очередь он подчинялся главе провинции, а его приказы не оспаривались. — Мы ничего не имеем против вас, но у нас всех свои приказы и мы солдаты ваших величеств. Нам отдали приказ и ослушаться смерти подобно. Воины вытеснили наследников на крыльцо. После того, как альфы покинули приёмный зал, двери, некогда гостеприимного дома, захлопнулись. — Да что за гребанный день такой! — Со злостью пнул дверь Чонгук. — Да пошли вы… Мы еще вернемся. — Пообещал Юнги от бессилия только сжал кулаки. Потом толкнул в плечо Чонгука. — Пойдем брат. Есть дом, а в нем двери. Но есть еще и окна… Чонгук слова брата не слышал. Он просто шёл следом, погрузившись в свои грустные мысли. Братья возвращались во дворец очень даже не в настроении. Их впервые не пустили в заведение, это не только обидно, это странно… Они даже не увиделись с хозяином дома, это тоже странно. Злые как сто чертей, альфы поднялись в свои покои, молча сели в гостинной. Тишина повисла в воздухе. Говорить пока не хотелось. В голове крутилось столько вопросов. — Что делать-то? — Вздохнул Гук. Впервые он так хотел увидеть омегу. Что-то тянуло с огромной силой к нему, даже растерялся от таких чувств. Юнги выглядел не лучше. Тоже сидел задумавшись. Но в отличии от брата в его голове уже родился план по спасению их душ. — Надо через окно конюшни проникнуть в дом, — наконец-то выдал Юнги. — Помнишь, мы как-то были там. Нам ещё подвыпивший Вайхо экскурсию по всему дому устроил. Мы конечно тоже были не трезвы, но я всë запомнил. У Чонгука глаза обрели ясность. — Точно. И как я забыл… Что-то соображать в последнее время плохо стал, — альфа стукнул себя по лбу. — Ага, в последнее время. После встречи с лилововолосым! — засмеялся Юнги. — Да пошел ты, — без злобы огрызнулся Гук, — Как-будто сам не мечтаешь о златовласке. Братья начали шутливо толкать друг друга. Потом долго щекотали бока и носились по комнатам с подушками. Устав дурачиться упали на диван и глядя в потолок мечтали о своих половинках. Незаметно их сморил сон и они проспали до вечера.