«Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь»
Сергей Есенин
Этой ночью сон даже не думал настигать Миуру. Он просто лежал в безмолвной тишине, пытаясь совладать с потоком мыслей и принять толковое решение. Ошибаться он ненавидел, потому каждый ход должен быть продуманным. Неважно, правильным ли его считают другие люди. Главное, чтобы совпадало с нужным ему решением проблемы, до фонаря, по правилам морали это или нет.
Джузо слева ворочался, снова не мог уснуть. Хотя такое явление успело стать редкостью, ибо в основе тот сразу проваливается в сон, как только обнимет сероволосого. Совместный сон и просто нахождение рядом друг с другом успели стать обыденными вещами, без которых день чувствовался иначе и чувство потери ни в какую не хотело отступать.
— Аки… я не хочу уходить из CCG, — идеальную тишину нарушил высокий и еле слышный голос Сузуи, в ту же секунду эхом отозвавшийся в голове Миуры. — ты так и не сказал, в чем вообще дело.
— Прости, я тоже не хочу уходить… Я даже не буду вещать тебе, что произошло, потому что плясать под их дудку я больше не собираюсь. — это решение далось ему невероятными усилиями, но родители могут подождать, — отец сказал мне, что грядут нехорошие времена. Просто переживаю за тебя.
— Значит, мы остаемся? — с надеждой переспросил красноглазый, привставая на локти, чтобы узреть лицо любимого.
— Да… все же мы остаемся…
***
Настала весна. Многих следователей повысили в звании после не так давно прошедшей миссии. Аукцион забрал и отдал многое, как и все остальные задания. Были и потери, и пополнения. Джузо также повысили, теперь он одного звания со своим возлюбленным. Но почему-то он оставался с неизменимым выражением лица, будто его это больше не волновало. Будто со временем ему стало абсолютно все равно.
— Поздравляю тебя со званием особо класса, любовь моя, — мягко проговаривает Аки, с улыбкой поглаживая плечи темноволосого.
— Теперь мы с тобой одного уровня, хотя ты получил его раньше, — отвечает Сузуя и улыбается в ответ, беря одну руку Миуры и складывая их общие в замок. — время прошло так быстро… а ведь вроде недавно мы только встретились. Сколько мы уже вместе?
— Около четырех лет, — вещает парень, улыбка так и не хочет спадать с его лица, при виде Джузо ему становится так уютно и тепло на душе…
Вот уже, как четыре года он обрел свой покой и тихую гавань.
— Хоть бы на людях так не любовались. Не одна я ведь одинока, грустно, знаете ли, — всю романтику прервала, как ни странно, Акира.
— Не нужно было упускать свой шанс, быть может, осталась бы не одна, — загадочно молвил Аки, обнимая любимого за плечо и кладя подбородок ему на макушку.
— Вы просто встретились практически сразу, и история у вас была другая, — с тяжелым вдохом отвечает Мадо, — как я знаю, не у многих следователей есть семья или отношения. Что уж говорить о паре следователей. Считай, вы тут легенды… Ладно, мне пора. Хорошо провести время.
— Вам тоже, Акира-сан, — дружелюбно проговаривает Сузуя, поглаживая
чужую хорошо знакомую руку на своем плече.
Девушка улыбается и уходит по нужным ей делам.
— О ком ты говорил? — тут же спрашивает темноволосый, поворачиваясь корпусом к Аки.
— Да так, были у нее в свое время ухажеры, — грузно произносит Миура, разглядывая эмоции в лице собеседника. — но это уже ее дело. Хочешь поздороваться с кем-то?
— Пойдем к Хайсе?
От упоминания этого человека Аки слегка опешил, что не осталось незамеченным Джузо. Он все еще питал смешанные чувства в его адрес, но некое родство и знакомость не давали успокоения. Когда красноглазый взял его за руку, направляя в сторону Сасаки, его полностью охватила тревога. А если тут еще и Уи? Что тогда?
Хайсе сразу заметил два надвигающееся в его сторону фигуры, улыбка машинально появилась на его лице, как и дружелюбное приветствие пару с поклоном.
— Поздравляю Джузо-кун, вы теперь одного звания с Аки-саном, — произносит парень, переводя взгляд с одного на другого, не желая держать зрительный контакт с Миурой.
Он тоже чувствует то же самое, но все их чувства разнятся. Стоит ему увидеть настолько теплый взгляд виноградных глаз на маленьком следователе, как сердце отчего-то болезненно изнывает, гулом отдает и набатом бьет в ушные перепонки, давая легкое головокружение. Испытывает ли
он то же самое? Почему изо дня в день, только завидев высокую фигуру, Хайсе начинает думаться, что это именно
он? В такие моменты сердце делает еще больший кувырок, а руки автоматом начинают трястись, как и все тело после. Но самое непонятное, что эти чувства кажутся едва знакомыми, родными и настолько приевшимися, но вычеркивать их он не решится. Складывается ощущение, что эти давно позабытые когда-то чувства возродились вновь с еще более значимой силой, в этот раз не собираясь покидать владельца.
—
Мы тоже поздравляем тебя со старшим классом, — с милейшей улыбкой Сузуя продолжает обмен любезностями.
«
Мы» — в ту же секунду мучительное местоимение произносится в мыслях Сасаки, отчего в сердце снова возрождается ноющая боль.
Что же с ним происходит? Он прекрасно видит, что Джузо и Аки встречаются уже много лет, они постоянно вместе. Понятное дело, что говорить «мы» стало уже привычкой. Но почему-то
чужая привычка настолько сильно резала и терзала его самого, не давая шанса на спасение. Он просто не может видеть их вместе, хоть они и выглядят счастливыми. Они счастливы, а
Канеки нет. Ему
снова больно, и это
снова делают люди.
Молчание затянулось на слишком долгое время, отчего стало немного неловко. Но Миура заметил явные душевные смятения собеседника: он то и дело закусывал нижнюю губу, не замечая крови, глядел в пол и неосознанно пытался скрыть трясущиеся руки.
—
Кен-чан, ты в порядке? — отозвался ныне беловолосый, положив ладонь на плечо Хайсе. От осознания того, что он назвал его прозвищем, данным тому самому юноше из резких, всплывающих воспоминаний, ладонь дернулась, как и сам упомянутый.
— Кен-чан…? — округлив глаза, переспросил
Сасаки, глядя прямо в виноградные глаза напротив, одновременно с этим пытаясь совладать с дрожью тела и не рухнуть в руки Аки, а ведь почему-то так хочется…
— Я ошибся, прости,
Хайсе-чан, — понимая, что выкрутиться сейчас не получится и пытаясь понять, что сейчас вообще произошло, Миура мысленно проводил анализ стоящего перед собой и хрупкого паренька из прошлого. Неужели это
он? Потому казался таким знакомым, посему исчез внезапно и не оставил после себя никакого следа? Потому все скрывали эту информацию, чтобы он не вспомнил? Но ведь они не знали о их связи, верно…? Неужели Аки где-то
просчитался? Но ведь этого не может быть, просто не может…
В такие моменты время словно останавливается, они смотрят друг на друга с округленными глазами, пытаясь переварить только что сказанное. В мыслях беловолосый выругался всеми возможными словами, стараясь прийти в себя.
— Так ты все-таки знаешь… ? — решился задать вопрос Сасаки, нервно сглатывая и отводя глаза от человека напротив. Ему безумно страшно. Что, если он не сможет простить его за все? Что, если он вообще оборвет все связи и захочет контактировать вообще? Что, если он исчезнет точно также, как когда-то это сделал сам Канеки?
Ответа не последовало. Заместо него следователь просто обнял пораженного Хайсе, чувствуя, настолько же он изменился. С проблемами в его жизни было неудивительно, что это повлекло настолько большие психологические проблемы.
— Я скучал, хоть теперь ты
другой, — прошептал парень, более менее раскладывая шокирующую информацию по полочкам.
Сасаки обнял его в ответ довольно крепко, наслаждаясь данной близостью и стараясь запомнить то, насколько приятны его объятья. Стоящий рядом Сузуя не особо понимал происходящее, глупо глядя на чуть не плачущего коллегу.
«Неужели вспомнил?» — увидев эту ситуацию, подумал недалеко находившийся Коори. Лицезреть тактичность этих двоих — что-то за гранью возможного, ибо между ними всегда была толика неловкости и стеснения друг друга по понятным для знающих причинам. Некая разочарованность и расстроенность накатила на парня, потому что он один из немногих, кто знал о его связи с Канеки. И самое большое разочарование Уи — понятие чувств Сасаки. Он прекрасно видит, как тот ведет себя рядом с ним. Коори, к сожалению, понимает, что чувствует сам Хайсе, ведь
их чувства одинаковы, причем к одному и тому же человеку. Отвернувшись от виновников болезненных событий, темноволосый направился искать место для курения. Ему снова необходимо закурить и задымить разбитое сердце, чтобы оно хоть на секунду почувствовало что-либо иное, кроме приевшегося горя.
Трогательный момент прервала та же Акира и члены отряда Аки. Мадо забрала Хайске по каким-то важным делам и обсуждениям. Джузо убежал к своим. А Миура обсуждал повышения со своими напарниками, попутно поздравляя каждого из них и ощущая некую гордость. За все совместное пребывание, они стали ему словно дети для отца, настолько он пытался защитить их.
— Аки-сан, ты представляешь? Я уже кандидат в особый класс! — прогремела Хикару, чуть не прыгая от радости. Ей долгое время хотелось повышения, но не удавалось из-за количества заслуг и, наконец, этот момент настал.
— Да, представляю. Ты умничка, Хару, — с легкой улыбкой отвечал Миура, поглаживая девушку по волосам. Они действительно словно дети, такие непослушные и ждущие поощрения. А ведь даже и не скажешь, что большинство из них старше самого Аки.
— Благодаря тебе нас стали чаще замечать, и мы правда рады знать тебя лично, — молвил Хисао, улыбаясь во все тридцать два. — мы благодарны за то, что ты можешь держать дисциплину, даже Рё не такой буйный.
— Спасибо огромное. Мне тоже нравится работать с вами, — такие моменты очень дороги и приятны. Он понимает, что впрямь нужен им, и в который раз благодарен, что выбрал именно их.
Все же он не жалеет о своем выборе, хоть и понимает, что впереди их ждет еще многое. Отец прав, надвигается что-то непредвиденное и масштабное, но бросать всех тех, кто стал ему близок — он не сможет. Они стали настолько дороги для него. Это далеко не конец их истории, многое уже случилось, многое скоро случится.
Продолжение следует…?
