Одиночество в ночи

Это был обычный зимний вечер. Серебристая полоска термометра медленно опускалась всё ниже и ниже, постепенно отбивая всякое желание выходить на улицу. Но и дома оставаться не хотелось. С каждой пробегающей минутой комната становилась всё уже, теснее, в ней почти не было воздуха, а пол с потолком то и дело менялись местами. Я наспех накинула куртку и шарф, кое-как стянула шнурки на ботинках и вылетела навстречу морозной ночи. На удивление, холод не ощущался так сильно, как обещала шкала градусника. Я вздохнула с облегчением и двинулась вдоль небольшой улицы. В голове то и дело мелькали обрывки воспоминаний, гудели брошенные напоследок слова, а перед глазами снова и снова появлялись случайно увиденные сообщения. Нет, мне не было больно. И больше не хотелось плакать. Лишь безразличие, какое-то глухое отвращение, разрастающееся с каждым последующим шагом, отзывались внутри жалкой попыткой сдавленного крика. Я не чувствовала. И не видела. И не слышала. Просто шла вперёд и смотрела на появляющиеся один за другим разноцветные огоньки. Такие маленькие, совсем крошечные, казалось, вот-вот оборвётся тонкая нить, связывающая эти звёздочки и они потухнут насовсем. Мерцающие гирлянды отбросили меня на несколько лет назад, в гости к бабушке и дедушке. Мне было лет 5, может быть, больше, может быть, меньше, точно сказать не могу. Перед самым Новым годом мы всегда ходили с дедушкой в лес, где он устраивал мне настоящую праздничную сказку: «Дед Мороз» и его «пушистые помощники» оставляли на ветках маленьких ёлок и сосен, а иногда даже в сугробах небольшие сладкие сюрпризы. Только представьте восторг и радостные визги девчонки, доставшей из снега запрятанные «доброй белочкой или зайцем» любимые мармеладки. После прогулки мы возвращались домой, где нас ждала бабушка. Каждый раз с нежной, доброй улыбкой она слушала мои рассказы о приключениях в «таинственном» зимнем лесу. Весь оставшийся вечер я проводила, рассматривая старинные ёлочные игрушки и разноцветную гирлянду из стеклянных домиков, усевшись на большущем, пёстром ковре или завалившись в кресло с накидкой, имевшей множество лямочек, из которых так весело было плести маленькие косички. Воображая себя главной модницей, я наряжалась в бусы, предназначенные для ёлки, «надевала» розовое покрывало, и выхаживала в таком «сногсшибательном» наряде. И каждый раз с важным, сосредоточенным видом выбирала из двух фигурок Снегурочек, какая же всё таки достойна встать рядом с Дедом Морозом: с одной пышной косой или с двумя тонкими, но невероятно длинными? Тепло того вечера, лёгкость и безмятежность ребёнка, играющего в новогодней комнате, залитой приятным светом ночника и огоньками старинных фонариков доносились до меня сквозь пелену прошедших лет. Что-то сжалось внутри. По всему телу будто пронёсся электрический импульс, заставивший вернуться в реальность, и я почувствовала солёный привкус слёз на обветренных, слегка треснувших губах. Раздался телефонный звонок, но, как только я достала свой Redmi из кармана, мигающий экран потух. Разрядился на холоде. Ну и не жаль. Я пошла дальше. Мне было всё равно, куда выведут заснеженные дороги, мои ноги просто двигались вперёд, периодически поворачивая на соседние улицы, с них переходили на какие-то ещё. Я старалась идти как можно быстрее, чтобы озадачить свой мозг рациональным расходом «топлива» для организма, сбережением ресурсов для дальнейшего пути. Но и главный центр моего существа дал сбой – он больше не желал заниматься физическими проблемами и дал явный сигнал о том, что сдаётся и вот-вот провалится в пучину внутренних ощущений. Я остановилась. Внезапно вокруг стало так темно, словно в один миг погасли все источники света в мире и нахлынула всепоглощающая тьма. Ударил мороз. Я коснулась обмёрзших перил моста и провела пальцами по дорожке маленьких ледяных кристаллов, но не почувствовала холода. На мгновение всё вокруг закружилось, завертелось настолько стремительно, что удержаться на ногах было практически невозможно. Неведомая сила отшатнула меня назад и ударила спиной о ствол огромного дерева, тянувшего ко мне свои тонкие, зловеще ветвящиеся лапы. Я подняла глаза и не заметила никаких различий между своим прозрачно-тёмным силуэтом и окружающим мраком тел, недвижимых объектов и явлений, обречённых на вечное существование в этом замкнутом круге столь поздних часов. Мы были одного цвета и одной температуры, частью одного ледяного целого – я и эта чёрная ночь.