Song to say goodbye

Свежий воздух пахнет весной. Это маленькое счастье для каждого человека, когда заканчивается зима. Пусть еще не такое яркое, но теплое солнце начинает согревать землю. Небесный жемчуг начинает таять, маленькие ручейки бегут по асфальту. С крыш падает капель. Она словно поет песню на языке, что неизвестен никому. Одна девушка сидит в помещении и совсем не рада происходящему. Чему радоваться? Ей уже всё равно. Она вздыхает и на ощупь поправляет одеяло. Раз, и солнечный зайчик соскользнул с потолка на её руку — дети пришли в палату с маленьким зеркальцем. — Доброе утро, Ева! — в голос кричат мальчик и девочка, а после солнечный зайчик вновь скачет по её руке. Ева чувствует легкое тепло — будто маленькое перо солнечной птицы упало на тонкую кожу. Девушка слегка улыбается, не открывая глаза — незачем пугать детей. — Доброе, Ян, Лека. Как ваше здоровье? — Нас завтра выписывают! Наконец-то мы вернемся домой. Мы так скучаем по папе с мамой! — радость детей немного касается и Евы. Она искренне рада за малышей, ведь дом — место, в котором их счастье. Детство. Как же давно это было. — Ева, нам пора. Пока! Радостные дети выбегают из палаты, слышится голос медсестры, которая прикрикнула на них за беготню по коридорам. Ева старается не слышать. С каждым днём она все глубже и глубже уходит в свои мысли. Ей никто не нужен. Никто не поможет. Тот, кто мог спасти её, давно мертв. — Китти… На выдохе произносит девушка. Она не видит ничего, но вполне может представить одноместную палату. Зеленые занавески, белые стены. Белое постельное белье, что в некоторые мгновения кажется колючим. Тумбочка с вещами. На ней — ваза с фруктами. Где-то там же лежит нож, которым медсестра режет ей яблоки и другие фрукты. Забота. Но ни капли тепла. Ей холодно. Теперь в её жизни нет человека, который смог бы согреть. Который смог бы подарить частичку тепла и себя. А главное, понять. Ева старается не дышать. Только хватает её ненадолго. Секунд двадцать, а потом она жадно глотает больничный воздух. Запах лекарств и дезинфицирующих средств теперь настолько привычен, что кажется, будто она всю жизнь провела в больнице. Нет, её выводят на свежий воздух. В коляске. Но такое случается только тогда, когда тепло. Окна Ева открывать запрещает. Можно только тогда, когда её нет в палате. Что случается довольно редко. Она боится. Боится всего. Ей лучше сидеть в палате, слушая тишину. По ночам, когда не спится. Или днём. Днём много различных звуков. Топот шагов, шелест фольги. Она даже запах шоколада сумела почувствовать. *** Теперь она — одна из Божьих ошибок. Плачущая печальная оболочка. Никто не понимает, как это больно. Никто не впускает её. Ева слышала разговор врачей о бессоннице. Говорят, что если не спать 4-5 дней, начинаются галлюцинации. Слуховые, зрительные. Девушка лишь усмехнулась на это и покачала головой. Нет, она не поверит. «Всё это — сущий бред, придуманный врачами,» — думала девушка, когда не спала первую ночь. *** С утра чувствовалась легкая слабость, которая вскоре прошла, стоило выпить пару таблеток. Она травит свой организм уже второй год, здесь, в больнице. Когда Китти была жива, Ева тоже пила таблетки. Чаще всего — снотворное. Ибо сон совсем не приходил к ней. Она слишком уставала на работе. — Ева, ты не спала всю ночь? — интересуется у неё врач. — У тебя мешки под глазами. — Спала, — спокойно врет девушка, перебирая пальцами прядь волос. Явный признак лжи. — Хорошо, — недоверчиво говорит доктор и, сделав пару записей в медицинской карте, уходит. Ева тихо смеется, чувствуя на руках солнечные лучи. «Ничего страшного не произошло», — делает вывод. И не спит вторую ночь. *** Ева пытается разбудить свою любимую. Снять её с пропитанных водой небес. Эта задача невыполнима. Ей никогда не удастся сделать это. Ночью она слышала, как к ней заходила медсестра. Наверняка, доктор сказал ей проверить. Ева прикинулась спящей. Что, в общем, не составило труда — её глаза всегда закрыты. А дыхание тихое. Когда девушка ушла, Ева продолжила слушать шепот ночи. Утром ей удалось услышать разговор врача и медсестры. Той самой, что приходила к ней ночью. Врач упрямо не верил. И сказал, чтобы вечером ей в чай клали снотворное. Ева усмехается, когда чувствует пальцами горячую кружку, а после «нечаянно» проливает её на халат медсестры. Та кричит от боли, на глазах выступают слезы. Врач мигом оказывается в палате. После, когда медсестре обработали ожог, врач интересуется, хочет ли Ева чай. Та, зевая отвечает, что нет. Врач верит. Этой ночью к ней никто не приходит. Ева слышит это. И не спит третью ночь. *** Прошлое скоро догонит Еву, если она не будет бежать быстрее. Но она не может. Не хочет ни настоящего, ни будущего. Оно ей не нужно. Она хочет вернуться в былое время, когда они были вместе. Когда была та, что дарила ей тепло. Она невесома. Она обнажена. Недоверчива. Еве больше нечего терять. Она разрешила медсестре открыть окно. И весь день слушала песню ветра, что звала её с собой. Любимые не могут умирать. Тише. Не могут умирать. Тише. Не могут. Тише. Тише. Тише. Медсестра застает Еву, когда та плачет. И улыбается. Ночь, девушка не спит. Четвертую ночь. *** «Вот, ничего даже не произошло. Я всё еще в своем уме», — думает девушка, задумчиво проводя кончиками пальцев по алому яблоку. Врач уже не стал беспокоиться о её сне. Он искренне поверил, что Ева спит ночью. Вечером девушка решает, что эту ночь ей можно спать. Она проверила, что рассказы про галлюцинации — всего лишь сказки. И спокойно засыпает. *** Ласковые пальцы, что перебирают пряди волос, теплое дыхание у щеки — Ева чувствует его. — Кто здесь? — её голос ломается, а сердце быстро стучит. Вот-вот, и выпрыгнет из грудной клетки. — Я. Ева замирает, а после из её глаз градом капают слезы. — Китти. Ты… Жива? — Конечно. Я всегда рядом с тобой. — Но… Как же так? — девушка комкает пальцами одеяло. — Мне сказали, что ты мертва. — Глупенькая. И ты поверила? Разве я могу оставить тебя? Мне пришлось исчезнуть из твоей жизни. Ты должна была сама перенести всю эту тяжесть. Одна. Ты выдержала. Признаться, я не ожидала. Ева прячет лицо в ладонях, но Китти убирает её руки от лица. — Ева. Я люблю тебя. Я всегда с тобой. Девушка улыбается, чувствуя холодное прикосновение к щеке. Поцелуй. Потом холодные пальцы становятся теплыми. Они легко гладят её по плечу, после расстегивают пуговицы на ночнушке. Гладят ребра, грудную клетку. Волны ласки проходят по телу и стекают вниз. Пальцы. Они дарят ей то тепло, что Ева ждала больше года. Они дарят надежду, что все не так плохо. Может, Ева сумеет встать на ноги. Может, к ней вернется зрение. И они будут счастливы. Возьмут кредит и уедут на берег моря, подальше от всех. У Евы будет Китти. У Китти — Ева. Они будут вместе. Смогут наслаждаться обществом друг друга. Заведут кошку, и вечером, сидя у камина в обнимку, будут гладить её, временами касаясь друг друга. А ночью… Ночью они будут предаваться страсти. Кричать от наслаждения, испытывать самое прекрасное чувство на всем белом свете. А сейчас пальцы Китти гладят её по бедру, рисуя разнообразные узоры. Вот по животу пролетела бабочка, на внутренней стороне бедра проползла маленькая змейка. По шее пролетела птичка. Перья на её хвосте задели ключицы, клюв коснулся мочки уха… — Спи, дорогая. Я буду рядом. Всегда. И Ева верит. Она кладет голову на подушку и засыпает крепким сном, слыша теплое дыхание рядом. *** Утром медсестра, что несла девушке из 169 палаты завтрак, обнаружила её мертвой. Пациентка изрезала своё тело ножом и умерла от потери крови.